Проклятый принц

Я испустил протяжный вздох, затем отступил в глубины камеры. Может, не прямо сейчас, но я так или иначе доберусь до неё.

Глава 7. Али

Как минимум час тишины прошёл с того момента, как меня бросили в эту камеру. С тех пор мой странный тюремный друг исчез в тенях. Когда он скрылся во тьме, боль в моём теле вернулась.

Теперь я вообще не могла его видеть; чернильная темнота собралась вокруг него. Странно, но даже моё зрение Доккальфарки не могло проникнуть сквозь эти тени, и он не издавал ни звука. Но я слегка чуяла его. И это был не плохой запах — что-то вроде древесного дыма и горящего шалфея. Я вдыхала этот аромат. В нём было нечто почти манящее вопреки тому, каким ужасающим он казался.

Я сидела на каменной лавке, пытаясь придумать план. Видимо, охранник не посчитал меня опасной, потому что почти не обыскал. Для безопасности я спрятала вергр-кристалл в ботинке — возможный выход отсюда, если представится случай.

И всё же он не мог вызволить меня отсюда. Я уже пыталась.

Примерно двадцать минут назад я просунула кристалл между решётками камеры. Я действительно выбралась из камеры и прошлась по тюремному блоку, обнаружив, что ведущие в него прочные двери заперты. Кристалл за них никак не просунешь, так что я пока не могла отсюда выбраться.

К сожалению, ждать, когда кто-нибудь откроет дверь, чтобы я сумела бросить кристалл, означало потеть в зимней куртке. От акрилового меха моя шея чесалась, искусственная козья шкура не выпускала тепло тела. Но если дверь откроется, у меня не будет времени надевать куртку обратно.

Я снова поискала в темноте своего тюремного приятеля — ужасающего мужчину, который выглядел так, будто мог сожрать мою душу. «Ничего».

— Скалей, — прошептала я, и нож появился в руке. Я не была уверена, что буду делать с ним; я просто чувствовала себя лучше, когда ощущала его в ладони. Лезвие было магически заточенным и могло мгновенно рассекать плоть моих врагов. К сожалению, это не распространялось на руки троллей или железные решётки.

Я начала напевать песню Рика Ролла, подбрасывая клинок в воздухе. Пять полных вращений бритвенно острой стали. Один раз с закрытыми глазами, один раз с открытыми. Старая ассасинская привычка коротать время.

Я надеялась, что в какой-то момент охранник придёт с едой. Вот тогда-то я и буду действовать. Хотя существовала вероятность, что они бросили меня умирать с голода. Это могло объяснить вонь смерти.

Как раз когда я подняла Скалей для очередного броска, тюремный блок заполнился светом и голосами.

— С Мэрроком? — прозвучал женский голос, за которым последовал звонкий смех. — Потрясающе. Она наверняка описалась от страха.

У меня складывалось впечатление, что они понятия не имели, кто я такая.

Другой голос, на сей раз мужской, но с такими же сладкозвучными интонациями Верховных Эльфов.

— Я всё ещё не могу поверить, что Отец послал нас сюда. Это место омерзительно.

— Сун, ты же знаешь, какой он. Он доверяет только своей семье. Я, напротив, сочту за честь выполнить его просьбу, — голос женщины сочился сарказмом.

Я выглянула между решёток, и моё сердце ухнуло в пятки. Трио Верховных Эльфов вошло в тюремный блок. Если я брошу кристалл, они определённо меня поймают.

Так что вместо бегства я наблюдала, как Верховные Эльфы проходят по коридору между камерами. вперёди шагал дородный охранник со светлыми бровями. Он старался выглядеть уверенным, но пальцы сжимали рукоятку меча до побеления костяшек.

Позади него шла пара эльфов повыше — мужчина и женщина. Они носили одеяния цвета слоновой кости, предпочитаемые знатью, а на бедре у обоих имелась тонкая палочка из боярышника. Женщина была красивой, с волосами медового цвета и типичными для их вида глазами. Мужчина, напротив, выглядел слишком бледным, будто выцвел на солнце.

Я сунула Скалей в ботинок рядом с камнем, когда они подошли ближе ко мне. Трио остановилось перед моей камерой, и я попыталась выглядеть умиротворённо, сложив ладони на коленях.

— Это ты пыталась проникнуть в Сильфарсон? — спросила женщина. Её голос был музыкальным, но явно враждебным, как флейта в миноре.

Она уже меня раздражала.

Я вздохнула.

— Я успешно проникла в Сильфарсон.

— Знаешь, Ревна, формально она права, — мужчина рассмеялся. Я узнала голос — он принадлежал Суну. — Её поймали, когда она сбегала из банка.

— Семантика, — рявкнула она. Я пожалела о своей импульсивности, учитывая, что её выражение лица говорило о том, что она так и ждёт повода разорвать мне горло.

Сун прищурился.

— Скажи нам, зачем ты пыталась ограбить банк.

Я пожала плечами, изображая беззаботность. Нельзя выдавать правду.

— Богатой быть хочу.

Ревна выгнула бровь.

— Даже Ночным Эльфам не хватает дурости вламываться в наши банки без хорошей причины. Мы знаем твоё имя, Али, дочь Волундара.

Моё горло пересохло. Знали ли они, чем я занималась? И что я была не просто обычной воровкой?

— Волундар, — произнёс Сун. — Насколько я могу сказать, это всего лишь ещё один мёртвый Ночной Эльф. Имя твоей матери вообще не записано — настолько она незначительна. Хотя я полагаю, она тоже мертва, сгнила в пещерах. Я прав?

Ярость стиснула моё сердце, но я постаралась взять себя в руки. Я держала рот на замке, чтобы не осыпать их проклятьями. Я не хотела, чтобы они произносили хоть слово о моих родителях.

— Я бы испытывала жалость к твоему поганому виду, если бы не тот факт, что Ночные Эльфы спровоцировали Рагнарёк, — добавила Ревна. — Вы убили богов, почитая Локи. Гадкие, гадкие. Вам повезло, что мы вообще позволили вам жить после того, что ваш вид сделал с миром.


Я хотела сказать им, что это ложь — во всяком случае, я всегда чувствовала, что это ложь. Но мне надо было поддерживать иллюзию того, будто они не задевают меня за живое.

— Кому есть дело до прошлого? — выплюнула я. — Мне есть дело только до золота.

Единственным утешением во всей этой ситуации было то, что никто пока не упоминал Бартоля, и он явно не находился здесь. Я всё сильнее надеялась, что он благополучно унёс ноги в убежище.

Прямо позади них, в тенях, зашевелился синеглазый пленник. Его тенистая магия сгустилась вокруг него.

Посмотрев на двух блондинов, я увидела, что Сун уставился на кольцо на моём пальце.

— Ты где это взяла?

Я глянула на руку. Каким-то образом во всём этом хаотичном ограблении я совершенно забыла про кольцо, которое нашла на полу.

Я подняла руку вверх, улыбаясь.

— Говорю же. Мне нравится золото.

— Это кольцо принадлежит нам, — Сун просунул руки между решётками. — Отдай его мне.

Я сохраняла нейтральное выражение лица.

— Отдам, если вы меня выпустите.

Ревна скрестила руки на груди.

— Не говори глупостей. Давай мы пообещаем не пытать тебя до такой степени, что ты не вспомнишь собственное имя?

— Я бы с удовольствием освежевал её лицо, — с энтузиазмом добавил Сун.

Заманчивое контрпредложение. Я не была уверена, насколько сумею вести переговоры в данной ситуации.

Помрачнев, я стиснула золото, окружавшее мой палец… но когда я потянула, оно не поддалось. Я потянула сильнее, чувствуя, как подступает паника. Краем глаза я видела, что завитки магии пленника извиваются по камням между камерами.

— Оно застряло, — какая-то странная магия связала его с моей кожей.

— Она не может его снять, — сказала Ревна. — Охранник, принеси мой клинок для свежевания.

Я не собиралась терпеть свежевание лица просто потому, что не могла снять чёртово кольцо. У меня всё ещё имелся шанс выбраться отсюда, если я вовремя засеку открывающуюся дверь.

Я достала Скалей из ботинка и надавила лезвием на палец прямо под кольцом. Тут же выступила кровь. Я стиснула зубы, готовая рассечь кожу, если придётся, и тут из клетки пленника донеслось жуткое рычание.

На другой стороне тюремного блока раздался грохот, когда пленник снова ударил руками по решёткам, и звук этого удара вибрацией пронёсся по темнице. Два Верховных Эльфа подскочили так, будто по ним шарахнули проклятьем, а охранник завизжал как девчонка.

— Схватить её, — сказал Сун охраннику. Тот поспешил открыть мою камеру дрожащими руками. Я сунула клинок обратно в ботинок, хотя это, похоже, никого не обеспокоило.

Как только дверь камеры открылась, Ревна подняла палочку. Мне некуда было метнуться и увернуться, и её заклинание врезалось мне в грудь. Моё тело застыло, вены заполнились льдом. Мои мышцы больше ни на что не реагировали, и я на мгновение замерла, после чего повалилась назад как срубленное дерево.



***



Когда я очнулась, меня тащили за верёвки, которыми были крепко связаны мои запястья. Слова про свежевание лица врезались в моё сознание. Хоть моё тело всё ещё было заморожено заклинанием Ревны, эффект начинал потихоньку выветриваться. Я могла немного шевелить пальцами на руках и ногах.

Я быстро осмотрела обстановку вокруг. Я находилась на улице. Была почти полночь. Луна чётко виднелась, яркая и полная. Лёгкий ветерок приносил ледяной холод, и у меня перехватило дыхание. Зимний воздух морозил щёки.

Надо мной возвышалось несколько золочёных шпилей, но массивных стен Цитадели нигде не было видно. Вместо этого по обе стороны поднимались короткие парапеты. Камень был таким же сверкающим и белым, как на стенах Цитадели. Похоже, мы находились на изогнутой стене, окружавшей крепость и возвышавшейся где-то над Бикон-хилл.

Вот в чём штука — поскольку я никогда прежде не бывала в Цитадели, я вообще не имела представления об её планировке. Я понятия не имела, что ожидать дальше. Они сбросят меня с края башни? Я смутно помнила, что в древние времена так наказывали за государственную измену.

Моя голова раскалывалась, пока я пыталась сформировать план, но за эту ночь я побывала в такой мясорубке, что связные мысли практически закончились. У меня хотя бы сохранился вергр-кристалл, но со связанными руками я не могла дотянуться до ботинка.

Скалей всегда являлась ко мне, когда я её звала, и лезвие перережет верёвку. Но чтобы это сработало, мне надо, чтобы охранник перестал волочь меня. У меня будет всего один шанс призвать Скалей и сбежать, так что надо всё тщательно рассчитать.

Я вновь ощутила вкус крови на губах, и мои мысли слегка дрейфовали. Почему-то сложно было думать, когда твоё тело магически заморожено. Это ощущалось как новокаин для разума.

Я смутно помнила, что должна была сегодня дать Бартолю послушать Рика Ролла, и гадала, найдёт ли он запись самостоятельно. Справится ли он без меня? Должно быть, он с ума сходит от беспокойства, и я отчаянно желала передать ему весточку. Его не было в темнице, и я не видела его здесь, на крыше. Если повезло, он вернулся в Тенистые Пещеры. В обычную ночь я бы готовила ему грибной суп, пока он сочинял бы безумные истории о говорящем козле (персонаже, которого он выдумал), или мы рисовали бы на стенах. Когда нам становилось очень скучно, мы пытались придумывать танцы. В Тенистых Пещерах нам приходилось прикладывать все усилия, чтобы развлекать самих себя. Сегодня его истории о Джереми, Козле-Алкоголике, будут слушать лишь голые стены.

При условии, что он благополучно добрался домой.

Но что он будет делать, если поймёт, где я? Я не хотела, чтобы он отправлялся на безумную миссию мести или пытался проникнуть в тюрьму. Он нуждался в моих наставлениях, чтобы предпринимать нечто безумное.