Проклятие убийцы

Единственным человеком, который отнюдь не выглядел довольным, был мужчина с похожим на бочку красным лицом. Змея, видимо, была его домашним животным, поскольку он задохнулся от гнева, увидев кровь.

– Нет! – сказал мужчина с отчаянием в голосе.

Он оглянулся по сторонам, и его взгляд упал на шпагу Тома, лежавшую на полу возле Лизетт.

– Что вы наделали?! Вы же убили Маргариту!

Том в замешательстве посмотрел на меня. Мужчина, само собой, орал по-французски, и Том не понимал ни слова.

– Не кричите на него, – сказал я мужчине. – Ваша змея напала на нас. Моя подруга спасла нам жизнь.

– Она была беременна! – сказал он. – Она всего лишь защищалась.

С каждой секундой градус безумия нарастал. Каким надо быть идиотом, чтобы держать у себя ядовитую змею?

– Она укусила девушку.

– Служанку? Подумаешь! Вы хоть представляете, сколько стоила Маргарита? Вы мне заплатите за новую змею!

Теперь я разозлился.

– Ничего я вам не буду платить. И вообще, что ваша змея делала в спальне герцогини?

– Очевидно, удрала из клетки. Змеи очень умны, олух вы эдакий! Иногда им удаётся сбежать.

– Ну, что ж, иногда им отрубают головы.

На виске мужчины вздулась лиловая вена. Она так сильно пульсировала, что я испугался – не прорвётся ли. Он собирался снова обрушиться на меня, когда явился хирург. Как я понял, его фамилия была Палисси.

– С дороги, – хрипловато сказал он, без стеснения расталкивая сгрудившихся вокруг нас дворян.

Врач осмотрел ногу девушки.

– Кто её перевязывал?

– Я.

Я объяснил, что случилось.

– И дал ей немного… – Я не знал, как будет по-французски «венецианская патока» и потому перешёл на латынь. – Theriac.

Врач осмотрел заметно потемневшие раны и покачал головой.

– Theriac не остановил яд. Думаю, придётся отрезать всю ногу.

Салли побледнела.

– Здесь мы ничего не сделаем, – сказал Палисси. – Несите её на кухню. Мне понадобится стол.

Я пересказал Тому слова хирурга. Он поднял девушку и понёс её вниз. Тем временем Палисси разговаривал с учениками, приказывая им доставать инструменты. Слуги поспешили на кухню, чтобы подготовить стол. Бледная Салли ушла с ними, а следом поспешили многие из гостей – надо думать, желавшие посмотреть представление.

Я тоже направился было вниз: хирургу могли понадобиться какие-нибудь лекарства для Лизетт. Но тут же вспомнил, что Кристофер Эшкомб никак не может разбираться в подобных вещах. Мне, вероятно, даже не следовало давать девушке венецианскую патоку. Я сказал себе, что у Палисси, который, казалось, знает, что делает, наверняка имеется собственный запас нужных медикаментов.

Вдобавок, владелец змеи… бывший владелец змеи – получеловек-полубочка – со мной ещё не закончил. Он ткнул пальцем мне в грудь:

– Как ваше имя?

Не все гости ушли с хирургом. Те, кто остался, с любопытством наблюдали за нами. Я мысленно выругался. Ради успеха нашей миссии следовало привлекать к себе как можно меньше внимания. А теперь этот человек бросал мне вызов у всех на глазах.

Я хотел решить дело миром… То есть, на самом-то деле более всего я хотел засунуть петарду ему в штаны.

Так или иначе, барон Эшкомб, разумеется, не мог стушеваться в такой ситуации. Я попытался сымитировать поведение ближайшего соратника короля.

– Кристофер Эшкомб, барон Чиллингем, – холодно сказал я.

Он ухмыльнулся.

– Англичанин!

– Вы хотите сказать: англичанин, как и наша уважаемая хозяйка, госпожа герцогиня? Да, именно так.

Это немного охладило его пыл.


– Вы мне заплатите за Маргариту, или я пожалуюсь его милости герцогу.

– Как вам будет угодно. Однако могу я узнать ваше имя?

Он выпрямился.

– Пьер Амио, граф де Кольмар.

– Ну что ж, граф, – сказал я, по-прежнему подражая лорду Эшкомбу, – попробуйте-ка ещё раз ко мне прикоснуться, и мы решим дело с помощью стали, а не серебра.

Я опустил ладонь на рукоять шпаги.

– Во Франции дуэли запрещены, – пробормотал он.

– Кто сказал хоть слово о дуэли?

«Очень по-эшкомбовски», – гордо подумал я.

Амио покраснел. Казалось, он вдруг осознал, что его окружают удивлённые лица. Больше ничего не сказав, он развернулся и ушёл. Мне и самому хотелось сбежать подальше от этих взглядов. Но теперь у меня было важное дело. Что бы там ни сказал Амио, я не верил, что змея оказалась в спальне Миэтты случайно. Надо было осмотреть комнату и провести расследование.

Я взял разорванную шёлковую простыню и понёс её в спальню, делая вид, что мне нужно вытереть лезвие шпаги. Это была, вероятно, нелепая идея, учитывая, что шпагу я даже не доставал – но ничего более умного мне в голову не пришло. Казалось, никто не обратил внимания на несуразицу. Спектакль закончился, и гости разошлись, обсуждая увиденное. Решив, что никто на меня уже не смотрит, я закрыл дверь.

Миэтта придёт в ужас. На полу была кровь – стекала с простыней, пропитывая ковёр. Не говоря уже об обезглавленной змее. Мне нужно было действовать быстро; как только слуги приготовят стол для хирурга, они вернутся, чтобы прибраться в спальне.

Я опустился на колени рядом с головой змеи. Она, наконец, прекратила жутко подёргиваться. Рот был разинут, на кончиках клыков дрожали янтарные капли яда.

Не желая трогать голову руками, я перевернул её кончиком ножа. Она была треугольной, с тупой мордой. Как и тело – тёмно-коричневой, с мелкими чёрными полосками. Определённо, асписовая гадюка, если я правильно помнил заметки своего учителя. Такая же смертоносная, как и любая ядовитая змея, обитающая на континенте. Хороший выбор для убийцы.

Однако как она сюда попала?.. Я осмотрел комнату. Здесь было немало мест, где могла спрятаться змея – под комодом, за сундуками, под стульями, под кроватью…

Кровать. Я вспомнил, как служанка сказала, что Лизетт прыгала на кровати. Я наклонился и заглянул под неё. По другую сторону было окно, и на его фоне вырисовывался силуэт какого-то квадратного предмета.

Я протянул руку, чтобы вытащить его. Пальцы коснулись металла, а затем я почувствовал резкий укол в ладонь. Сердце подпрыгнуло. Я втянул воздух и отшатнулся. Глянул на свою руку, ожидая увидеть след змеиного укуса. Но увидел лишь крохотный кусочек стекла, впившийся мне в кожу.

Откуда он взялся?

Я выдернул осколок и вернулся к кровати, на сей раз пошарив под ней шпагой. Я выгреб небольшие осколки стекла и золотистую сетчатую клетку. Пару секунд я смотрел на беспорядок. А потом всё понял.

Выскользнув из спальни Миэтты, я зашёл в соседнюю комнату и разложил добычу на столе. Клетка могла использоваться для перевозки маленького домашнего животного. Например, птицы или мыши… или змеи. Защёлка отсутствовала.

Я осмотрел осколки стекла и заметил, что они маленькие и цилиндрические. Я выложил их в ряд и обнаружил, что некоторые части аккуратно сочетаются друг с другом. Получалось, что кусочки стекла прежде были длинным тонким стержнем. Я сидел, озадаченно взирая на них и пытаясь понять, на что, собственно, смотрю. Потом я заметил ещё один осколок, застрявший в сетчатой дверце клетки. И тут всё встало на свои места.

Ловушка. Вот что это такое: ловушка. Кто-то взял змею Амио, посадил её в клетку и сунул под кровать Миэтты. Затем, вместо того чтобы запереть клетку на защёлку, он вставил стеклянный стержень между полом и дном кровати – так, чтобы он удерживал дверцу закрытой. Когда Лизетт запрыгнула на кровать, матрац прогнулся, сломав стержень и освободив змею.

Девушка не должна была оказаться на кровати. И это значило, что ловушка предназначалась Миэтте. Клетка стояла бы запертой, пока герцогиня не легла бы в постель. Она должна была остаться одна с ядовитой змеёй – или, может, Филипп тоже оказался бы там, – и гадюка укусила бы их обоих, пока они спали.

У меня захолонуло сердце. Если б молодая служанка не расшалилась, ловушка сработала бы – и моя миссия закончилась, не успев начаться.

Мне стало жарко. На лбу выступил пот. Желудок сводило судорогой. Они совершили ошибку – лорд Эшкомб и король. Не стоило им отправлять сюда меня. Я должен был найти убийц, но это мне не по силам. Что я должен делать? Заглянуть под каждую кровать и каждый стул? Пошарить в каждом ящике? Опросить одного за другим тысячу человек, обитающих в Пале-Рояле?

Я закрыл лицо руками. Как же быть? Что мне делать?

Учитель, что мне делать?

– Что вы делаете?

Этот вопрос стал продолжением моих собственных мыслей, и я не сразу понял, что его задали вслух.

Однако голос был незнакомым, мелодичным. Обернувшись, я увидел богато одетого мужчину. У него на боку висела шпага, украшенная драгоценными камнями. Он наблюдал за мной от дверей комнаты и, похоже, стоял там уже какое-то время.

Я растерялся.

– Просто… рассматриваю эту клетку, – сказал я.

Мужчина был молодым – должно быть, чуть за двадцать. Он пристально смотрел на меня ярко-голубыми глазами. Затем его взгляд переместился на клетку, лежавшую на столе.

– Вы взяли её в покоях герцогини.

Я покраснел. Я мог поклясться, что когда выходил из спальни, в коридоре не было ни души.

– Она… отлично изготовлена, – сказал я. – Хотел рассмотреть её при хорошем освещении.

Внезапно парень перешёл на английский – безупречный английский без малейшего акцента.

– Кто вы такой?