Проклятие лилий

Солдаты, конечно, поддержали решение Эда. Они болтали с братом, а я боялась и на шаг отойти от Илверта. Но наконец наши гости ушли. Кей и Свен заняли пост у порога дома, чтобы потом поменяться со мной и Эдом. Брат завозился, укладываясь спать. Лили, как всегда, легла рядом с ним. Меня удивляло, что ее это совсем не смущало. Будто так и положено и Эд для нее как брат. Наконец все заснули, и только мы с Илом так и сидели рядом.

— Как ты? — спросила я.

— В ужасе, — спокойно ответил он. — Сам не верю, что согласился провести ритуал. Но Илверт каждый день давил, давил. Или не он, а печать?

— Видимо, и то и другое, — сказала я. — Ты не виноват, Ил. Просто ослаблен последними событиями.

— Нет, Тиа. Это моя вина, — угрюмо ответил он. — Я был слаб и поддался. Больше этого не повторится.

— Я знаю. Отдыхай, завтра снова отправимся в путь.

Я тихонько прилегла рядом с Илвертом. Он не отстранялся, не пытался спорить, зато его близость успокаивала меня, будто это было что-то само собой разумеющееся. Почувствовала, как его губы легонько коснулись моего виска, и почти сразу уснула.





ГЛАВА 39




Бранда



О событиях в Литонии я узнала только неделю спустя. Из дома мы не выходили, к нам никого не впускали, поэтому все дни я проводила с Ником. Он выздоравливал очень медленно, но угрозы для жизни не осталось, и мы часами просто сидели рядом, прислушиваясь к дыханию друг друга. Конечно, думали об одном и том же, но мало говорили. Я лишь раз попыталась спросить, как муж попал в руки Осмонда. Он нехотя обмолвился, что предали старые знакомые, через которых пытался найти Илверта. Я поняла, что разговор ему неприятен, и выпытывать подробности не стала. И так все яснее некуда. А еще было больно видеть, как но дому мечется Эмми, не имея возможности даже написать мужу или детям.

— Все будет хорошо, — говорила ей самую избитую фразу, а мои мысли были рядом с Илом. Пусть у него тоже все будет хорошо.

О том, что война закончилась победой Изельгарда и поражением Литонии, поведали радостные крики охраны. Я выбежала спросить, что случилось.

— Сегодня пришло письмо от моего деверя, — ответил один из стражников. — Пишет — Литония снова под властью Изельгарда, и наши войска возвращаются домой.

Возвращаются домой… А что с моим мальчиком? Я побоялась даже спросить, вместо этого вернулась в дом и обессиленно опустилась в кресло.

— Что случилось, Бранда? — спросил Ник. Он, чуть прихрамывая, как раз спускался с лестницы.

— Илверт проиграл, — едва слышно ответила я.

— И что с ним? Как это произошло?

— Ничего не знаю. Только то, что войска Изельгарда возвращаются домой.

— Пойду обрадую Эмми.

Ник вышел из комнаты, а я осталась. Да, Эмми обрадуется. Значит, ее муж, сын и дочка скоро будут с ней, а я даже представить боялась, что сейчас с моим ребенком. Жив ли он? Сколько времени уже прошло? Когда ждать хоть каких-то вестей?

Амелинда промчалась мимо меня на улицу. Я видела, как она расспрашивает солдат Осмонда, которые день и ночь дежурили вокруг дома и стали восприниматься как нечто привычное. О чем-то рассказывали ей, а мне хотелось умереть на месте. Да, я была против того, чтобы Ил возвращал себе трон, но желала ему только победы. Амелинда вернулась в дом.

— Как там? — тихо спросила я.

— Толком ничего не известно, — ответила она. — Оказывается, Осмонд сейчас тоже в Литонии. Солдаты так рады нашей победе, что я выпросила разрешения написать Эрвингу. Сейчас мне принесут конверт.

Уже что-то. Надо просто держать себя в руках! Дождаться новостей от Эрвинга. Уверена, он ответит быстро. Действительно, вскоре один из охранников передал Амелинде магический конверт. Она не стала много писать, лишь упомянула, что мы живы и здоровы, Ник идет на поправку. Просила только рассказать о том, как завершилась война и что известно об Илверте и ее детях. Письмо отправилось к Эрвингу, а я замерла. Ник сел рядом, обнял меня за плечи, и так мы сидели, дожидаясь хоть какого-то ответа. Внутренне я была готова ко всему. Но оказалось, ошибалась.

Эрвинг писал много и подробно, только, видно, второпях. Рассказал, что находится на границе Изельгарда и Литонии и едет в Истор. Упоминал, что Эдгар и Тиана живы и здоровы, он отыскал дочь, и она тоже едет домой. А вот дальше… Эмми протянула письмо нам, и мы с Ником вчитывались в каждую строчку. Эрвинг писал, что Илверт был схвачен. Осмонд хотел казнить его, но предложил альтернативу: привязать магической печатью жизнь моего сына к чужой. И теперь Илверт был где-то с Эдгаром, потому что только он согласился спасти короля вражеской державы таким варварским способом. Эдгар и Ил тоже направлялись в Изельгард, но отдельно от Эрвинга, и прибудут на несколько дней позднее.

— Это безумие, — прошептала я. — Откуда Осмонд вообще узнал, как можно поставить печать? Он даже не маг.

— Может, обнаружил записи отца Ила? — предположил Ник.

— Во дворце их не могло быть, я уничтожила все, что напоминало о короле. Бедный мой мальчик!

По щекам покатились слезы. Ник прижал меня к себе, гладил по голове, говорил, что это не конец и надо радоваться, что Илверт жив. И раз удалось снять печать с Эрвинга, то, значит, и для Ила есть такая возможность.

— А как удалось снять печать Эри? — Я вытерла мокрые щеки.

— Это сделал мой отец, лер Мейр, — ответил Ник. — Но сейчас он уже стар, его сил не хватит на подобный уровень магии. Нам надо как-то забрать Ила у Осмонда и отвезти к отцу. Пусть расскажет, что нужно делать. Эдгар сам маг. Если захочет, сумеет разрубить этот узел.

— Да, ты прав, родной. — Изнутри будто появлялись силы. — Ты прав. Сейчас главное, чтобы с Илвертом все было в порядке. А Осмонд… Я никогда его не прощу, никогда. Слишком многое прощала.

Я понимала: брат не даст нам спокойно жить. Или подошлет наемных убийц, или посадит Ила под замок и продолжит измываться, а от нас с Ником найдет как избавиться. Радовало только то, что девочки в безопасности. Замок Аттеус далеко отсюда, а Ники за ними присмотрит.


— Надо надеяться на лучшее. — Амелинда сжала мою руку. — И потом, тебе нельзя волноваться. Это… вредно для здоровья.

И покосилась на Ника. Да, я до сих пор не сказала мужу о своей беременности, а он ничего не замечал, потому что широкие платья пока еще скрывали округлившийся живот. Я понимала, как это глупо, и Эмми настаивала, что нельзя дольше молчать, но все как-то не было случая. А вот так подойти и сказать: «Ты знаешь, я беременна»… Нет, не могу. Хотя срок уже более чем приличный. Так и до девятого месяца дотянем.

Да, надо взять себя в руки, иначе это может принести вред моему малышу. Я уже знала, что ношу под сердцем мальчика, и очень хотела, чтобы мой сынок родился здоровым. Значит, надо успокоиться и ждать, пока старший сын вернется ко мне. А если Осмонд еще хоть волос тронет на голове Ила, судьба моего первого мужа покажется брату счастьем.

— Главное — скоро дети будут дома, — сказала я. — Надеюсь, Осмонд не посадит Ила под замок. Какая вообще дальность у этой печати?

— Большая. — Эмми пожала плечами. — Леонард уезжал в столицу, Эри оставался в замке, и ничего не случалось. Но Осмонду, надеюсь, об этом никто не сказал.

— Надо же! Потащился в Литонию, старый пень. Решил показать, что он тут король.

Я сжимала и разжимала кулаки.

— Успокойся, — обнял меня Ник. — Я уверен, рядом с Эдгаром Илу ничего не угрожает. Вот увидишь, они скоро будут здесь. Если Эри уже на границе, значит, ему осталось полторы-две недели пути до Истора, а мальчикам чуть больше. Будем ждать.

Да, будем ждать. Это все, что нам остается.

От этих мыслей стало немного спокойнее. Я каждый день подолгу стояла у двери, выглядывая, не появятся ли у ворот те, кого так жду. Как же страшно! Страшно вот так не иметь новостей от близких людей. Зато от стражи я узнала о возвращении Осмонда. А когда вечером одного из промозглых осенних дней доложили, что к нам пришел гость с личным разрешением короля, я очень испугалась, даже не смогла подняться с дивана.

— Кто это может быть? — зачарованно спросила у Амелинды.

— Не знаю, — ответила она. — Не представляю, кому Осмонд мог дать разрешение увидеться с нами. Эри бы его и спрашивать не стал.

— Согласен, — кивнул Ник. — Бранда, тебе дурно? Ты совсем бледная.

— Нет, все в порядке. — Я перехватила его руку и заставила сесть рядом, а Эмми, наоборот, поднялась навстречу гостю.

И снова я ожидала увидеть кого угодно, только не того, кто замер на пороге комнаты.

— Айк? — изумленно спросила Амелинда. — Это ты?

— Здравствуй, сестрица, — склонил голову Айк Эйш. — Прости за поздний визит, но я пришел сразу, как выбил разрешение у короля. На супругу, к сожалению, разрешение не распространилось, но она передает вам поклон и надеется увидеться.

А мы с Ником уставились сначала друг на друга, а затем на Айка. Пятнадцать лет мы ничего о нем не слышали и ни разу не виделись после той ночи, когда Айк вывел меня и Ила из пылающего дворца.

— Присаживайся. — Эмми вспомнила о роли хозяйки дома. — Чаю?

— Нет, благодарю. Я по делу.

А я разглядывала Айка. Странно, но он изменился в лучшую сторону и стал больше казаться живым человеком, чем тогда в Самарине. Раз Анита с ним, значит, его брак благополучен, и я была искренне этому рада.

— Так вышло, что моя дочь сбежала с твоим сыном, Амелинда, — поморщившись, сказал Эйш. — Поэтому мы с Анитой решили не ловить непослушного ребенка на дорогах Литонии, а сразу приехали в Истор. Тем более здесь в ближайшие дни будет очень интересно.

— Что значит — сбежала с моим сыном? — Эмми смотрела на Айка, будто у него на голове вырос рог.

— А у тебя несколько сыновей воевало в Литонии? Вроде бы второй дома.

— Нет, я понимаю, что ты говоришь об Эдгаре, но…

— Не понимаешь, как с ним могла сбежать моя дочь? — Айк вздохнул и устало потер лоб. Уверена, он явился сюда, даже не отдохнув с дороги. — Дело в том, что у Лили проснулся дар предвидения, и теперь она уверена, что Эдгар должен ее спасти, а она — спасти его. И да, ей всего четырнадцать. Я запрещал, поссорился с ней, но Лили упряма. Так что она с Эдгаром дня через четыре будет здесь. Оба здоровы и благополучны, поэтому волноваться не о чем. Тиана, кстати, тоже с ними.

Эмми глубоко вздохнула и закрыла лицо руками. Какими бы ни были новости из Литонии, она беспокоилась о детях, а я сейчас даже поддержать ее не могла..

— Кстати, рад видеть, что Лис в очередной раз выбрался из капкана. — Айк будто не замечал нашего замешательства. — Шансы были слишком малы на самом деле. Я ставил на то, что на этот раз все закончится плачевно, но любовь творит чудеса. Иногда в двойном объеме.

Это он о моей беременности, что ли? Я не удержалась и украдкой показала Айку кулак, а он даже улыбнулся. Надо же! Айк Эйш научился улыбаться.

— Но дело, конечно, не только в моей Лили, — сказал он. — Вы уже слышали о том, что произошло с Илвертом?

— Да, — тихо ответила я. — Откуда Осмонд узнал о печати?

— Я рассказал, — ответил Айк.

— Что? — Я подскочила с дивана. — Да вы… Да ты…

— Бранда, — Ник перехватил меня, — дай ему договорить. Продолжайте, лер Эйш.

Я фыркнула и снова села, а Айк сказал:

— Да, Осмонд узнал о печати от меня, так было надо. Во-первых, он хотел казнить Илверта. Устроить что-нибудь жуткое и показательное для запугивания литонцев. Стоило великого труда убедить его, что иногда жизнь страшнее смерти и постоянное унижение сравнимо с пытками. Осмонд послушал меня.

— Интересно, как вы вообще оказались рядом с ним, лер Эйш, — вмешался Ник.

— На самом деле совсем не интересно. Пришел, рассказал пару фактов, о которых не знает никто, кроме Осмонда, и сказал, что у меня к Илверту личные счеты. Король поверил и прислушался, и даже, как видите, пригласил в Изельгард.