Проклятие лилий

— Ты ожидал кого-то другого?

— Нет, тебя ждал.

Как удивительно. Айк ставил на то, что Аттеус уберется еще ночью, лишь бы избавиться от неприятного соседства, но старый враг всегда был не из слабонервных.

— И зачем же? — спросил Эйш, присаживаясь на диван.

— Поинтересоваться, зачем ты рассказал Осмонду о печати и как нашел средство ее поставить.

Айк тяжело вздохнул. Да, это было непросто.

— Я уже говорил тебе накануне, что проклятие надо остановить любой ценой, — ответил он. — Я всего лишь развернул события. Теперь от Эдгара, Илверта и Тианы зависит, кто из них останется в живых. И от Лили. Кстати, где она?

— Не знаю, я ее не видел.

Понятно. Надо отыскать дочь и оттащить в Эйшвил, вот только Айк до сих пор не решил, вернуться туда сейчас или проследить, что будет дальше. Осмонд предлагал полезному провидцу место при дворе. А лгать королю было очень просто, и за Тианой не помешает присмотреть. Значит, в Эйшвил с Лили поедет Анита, если дочка опять не сбежит. Ее будто магнитом тянуло к Эдгару Аттеусу. Она не сводила с него глаз, ловила каждое слово. В чем дело, Айк не понимал. Вся проблема была в том, что он не видел будущего Лили, и то видение об опасности оказалось чуть ли не единственным за всю ее жизнь.

— И что будешь делать дальше?

Айк увлекся своими мыслями и забыл о присутствии врага. Но Аттеус никуда не делся. Самое любопытное, что за двадцать лет он почти не изменился, только взгляд стал более тяжелым и в волосах появились серебристые нити. Вечный Аттеус. Смешно.

— Я не знаю, — честно ответил Айк. — Склоняюсь к тому, чтобы ехать в Изельгард. Скоро там тоже станет горячо.

— Что ты имеешь в виду?

— Увидишь.

— Ты говоришь загадками, Эйш, — нахмурился Эрвинг.

— Иначе не умею. — Айк развел руками.

— Ладно, тогда ответь, как Илверту и Эдгару снять печать.

— А это ты мне расскажи. Тебе ведь каким-то образом удалось от нее избавиться.

На самом деле Айк отыскал записи Илверта Первого во дворце Самарина еще до того, как Бранда сбежала из Литонии вместе с сыном. Вот только прошлый король знал метод поставить печать, но понятия не имел, как ее снять.

— Если с моим сыном из-за этого что-то случится, я тебя найду и сотру с лица земли, — «миролюбиво» пообещал Эрвинг.

— Я сам найдусь, не беспокойся. Рано или поздно. А теперь, может, поторопишь Тиану? Вам нора.

Эрвинг тихо выругался и пошел за дочерью. Стоит ему быть благодарным, что двадцать лет имя Аттеус хранило Тиану от жуткой судьбы рода, а кулон в виде лилии защищал Аниту. Жена порывалась отдать его дочери, вот только на шейке Лили он мигом тускнел. Одна жизнь под защитой, только одна. Именно поэтому Айк не хотел иметь детей. Точнее, хотел, но не мог себе позволить. Рождение Лили стало случайностью. Анита забеременела еще здесь, в Самарине, в первую брачную ночь, и Айк был счастлив, что так вышло. Но наследника у его рода так и нет, а время… Аните уже тридцать восемь, и рисковать здоровьем супруги Айк бы не стал. Он слишком боялся за свою семью и сходил с ума от безрассудства Лили. А дочь, как назло, не желала слушать отца и рвалась за Эдгаром. Может, ей виднее. Айк был в ужасе, когда узнал, что Лили унаследовала его магию, но ничего изменить невозможно, остается только смириться. Зато стоило признать, что Лили приняла свою силу достаточно легко, как когда-то ее тетя. У нее не было страха перед даром, в отличие от Айка. Так что, может, все к лучшему?

Анита нашлась на втором этаже, и действительно с Тианой. Племянница уже не плакала, но припухшие веки выдавали, что ей лишь недавно удалось успокоиться. Видимо, Эрвинг ищет дочь не там.

— А, это вы! — Тиа подняла голову, и в ее глазах мелькнуло презрение.

— Ты все не так поняла.

Перед Тианой почему-то хотелось оправдаться, и Айк сделал шаг вперед, а Тиа отвернулась.

— Что я не так поняла? — тихо спросила она. — Вы предали Илверта. Да я и сама не лучше. Надо было рассказать ему о приказе Осмонда. Но разве я выполняла этот приказ? Разве…

Слезинки снова показались в уголках глаз.

— Успокойся, девочка. — Айк сел рядом с ней, и Нита отступила, давая мужу поговорить с племянницей. — Пойми, у Илверта есть шанс остановить проклятие, нависшее над нашими головами. Впрочем, не только у него.

— Я не понимаю!

— Увидишь сама.

Айк знал: сейчас лишнего говорить не следует. Надо, чтобы Тиана взяла себя в руки, успокоилась, потому что она — еще одна пешка на шахматной доске судьбы. И от нее тоже будет зависеть немало.

— Ила предали не мы, — покачал головой Айк. — Да, я рассказал Осмонду о печати, но так надо. А если ты хочешь знать, кто выдал королю планы Ила, отвечу: их было двое. Эта девчонка, Рина, и Янтель. Они давно стали любовниками и придумали план, как избавиться от Илверта, который отказался быть марионеткой в их руках.

— Но Рину ему подарили…

— Изельгардцы, — кивнул Айк. — Осмонд не дурак, каким бы ни казался. Он опытнее Илверта в политических интригах, а Ил — наивный мальчишка, который верит, что в мире все должно быть по справедливости. Вот он и попался в ловушку.

— А вы его не предостерегли.

— Я уже сказал тебе, девочка, что в предостережениях нет смысла. Были варианты и хуже. Если бы не плен, Ил не дожил бы до своего следующего дня рождения. Поэтому не торопись делать из меня чудовище, с этим прекрасно справляется твой приемный отец. И он ищет тебя, так что не буду мешать. Если боги будут благосклонны к нам, свидимся.


Айк развернулся и вышел. Анита бросилась за ним, перехватила за руку.

«Что происходит?» — спросила она прямо. Айк обнял жену за плечи и увлек за собой в соседнюю комнату, а затем плотно прикрыл дверь.

— Я сделал не слишком-то благовидный поступок, — ответил ей. — Из-за меня Илверт в плену, но он хотя бы жив.

«Зачем? Зачем тебе это нужно, Айк?»

Супруга была белой как мел. Да, слишком много переживаний за последние недели и для нее, и для дочери.

— Чтобы он получил шанс выжить, Нита. Я все время видел мальчишку мертвым. Проклятие подобралось близко, еще бы немного — и конец. А теперь у мальчика есть шанс, если он перестанет ненавидеть себя и научится видеть дальше собственного носа.

«Я не понимаю…»

— А что тут понимать? — Айк легонько коснулся губами щеки супруги и склонил голову ей на плечо. — Ненависть порождает ненависть, любовь порождает любовь. Наверное, это высший закон, тебе так не кажется? Этот мальчишка, король Литонии, сейчас перед выбором. Можно сломаться. Можно умереть. Можно возненавидеть того, кто рядом и по иронии судьбы управляет его жизнью. Можно упиваться жалостью к себе. А можно выстоять, Нита, и стать сильнее. Как бы я ни ненавидел Эрвинга Аттеуса, сложно не признать, что он достоин уважения потому, что не стал жить прошлым, не стал ненавидеть, а пошел дальше и построил для своей семьи счастливую жизнь. Но эта наука была доступна Эрвингу. А Илверту? Он не слаб, но подавлен. И он не умеет жить среди людей, потому что Бранда и Ник защитили его не только от врагов, но и от самой жизни. А еще в этой упрямой голове слишком много глупых мыслей. Илверт не Эрвинг, и кто знает, справится он с печатью или нет? Кто знает, не решит ли Эдгар отыграться на враге? Даже мне это неизвестно.

Анита вздохнула и крепче сжала его руку. А Айк подумал, что сейчас почти не видит будущего. Все слишком зыбко и непредсказуемо.

— А где Лили? — спросил он у Аниты.

Она пожала плечами.

«Была у себя в комнате, но я проходила мимо с четверть часа назад, когда приносила капли для Тианы, и ее не видела».

— Только не говори, что она опять умчалась к своему новому другу!

Айк вскочил на ноги, готовясь немедленно бежать на поиски дочери и за уши притащить ее домой.

«Не сердись, — перехватила его Анита. — Когда я спросила у Лили, зачем ей этот мальчик, она ответила, что он — ее судьба. Что он или спасет ее, или погубит. А лилия — это оберег».

— Так и сказала?

«Да. Поэтому нам лучше просто быть рядом с ней, куда бы она ни собиралась. Вот увидишь, скоро вернется. Наша дочь не из тех, кто исчезает просто так. Но, думаю, вернется она для того, чтобы предупредить нас об отъезде. Вот уже дважды сын Эрвинга спас ее жизнь. Если бы Лили не рвалась за ним, она могла погибнуть в пожаре. Может, он на самом деле единственный, кто может защитить нашу девочку, Айк?»

— Похоже на то, — вздохнул Эйш. — Хорошо, раз нашу дочь не угомонить, нам остается только последовать за ней. Готовься к отъезду, Анита. Нас ждет Изельгард.





ГЛАВА 36




Илверт



Я будто плыл в густом мареве. Старался вырваться из него, но не получалось. События на площади оставили внутри леденящий ужас. Мне было страшно. Почти так же, как когда ко мне начали приходить призраки, потому что ощущал, как внутри печати на плече ворочается нечто если не живое, то уж точно не мертвое. И это нечто тянется к моей силе, чуть ли не облизываясь. А мой хозяин — как иначе назвать того, кто отныне управляет твоей жизнью? — делал вид, будто ничего не случилось. Я ожидал, что изельгардец отыграется, но он не торопился. А главное — не солгал, потому что вскоре на пороге замер целитель, узкоглазый сухой старичонка. Он посмотрел на меня неприязненно, а Эдгар сказал:

— Пожалуйста, подлечите некроманта, насколько сможете.

Ощущение, что меня лишили имени, усилилось. «Некромант», «ничтожество», «мусор». Вот какими словами меня теперь называли. Сам виноват. Только сам.

— А вы уверены, что на него стоит тратить силу, дэй Аттеус? — ответил старичонка. Видимо, тоже был из изельгардцев.

— Некромант должен дойти до Истора. Поэтому, да, стоит, дэй Ракель.

— Хорошо. Позвольте мне осмотреть вас, молодой человек.

Это уже мне. Старик особо не церемонился. Разглядывая клеймо на плече, так выкрутил мне руку, что я едва не взвыл. Было ощущение, что с меня живьем сняли кожу. А потом целитель зашептал что-то, нанося мазь, и боль отступила. Сверху легла пропитанная чем-то повязка, и целитель принялся за мое лицо. Я сидел неподвижно. Интересно, если сейчас дернусь в сторону целителя, его сразу хватит сердечный приступ? Глупая мысль, конечно, но она помогала не сойти с ума. И я цеплялся за нее, чтобы выплыть из марева в обычный мир. Кажется, Эдгар сказал, что мы отправимся в Истор. Представляю, каким веселым будет этот путь. Зато призрак Илверта притих, а зря. Я был почти готов сказать ему «да».

— Раз в день надо делать перевязки, — бубнил целитель. — Вот мазь. Сейчас подождите полчаса, и пусть смоет все, только повязку на руке трогать не надо.

— Благодарю, дэй Ракель, — ответил Эдгар.

— Да за что, дэй Аттеус? Мой долг — исцелять. Правда, этого изверга лучше бы отравил.

И, продолжая бубнить под нос, дэй Ракель вышел из комнаты.

— У него в бою погиб сын, — сказал Эдгар, глядя ему вслед. — Хорошо, раз есть еще полчаса, давай пообедаем.

Когда в комнату с подносом вошла Рина, глядя на меня свысока победы Изельгарда, я почти не удивился. Предателей много, да? И вот одна из них. Всегда знал, что никому нельзя доверять, а тут доверился, как последний дурак. Конечно, я не о Рине, а о Тиане. В груди закололо от боли.