Проклятие короля-оборотня

– Ваше Величество, я скажу это всего раз, так что слушайте. – Он откидывается на спинку стула и, ловя мой полный ярости взгляд, распахивает глаза от удивления. – Вы не уродливы, – цежу я сквозь зубы. – Вы невыносимый, самодовольный, раздражающий и можете выглядеть, как невменяемый охотник, который год не принимал ванну, но вы… ты… не уродливый.

Между нами воцаряется тишина, мы смотрим друг другу в глаза. Затем он наконец снова переключает внимание на огонь.

– Ну хватит, мисс Бельфлёр. Даже вы не верите своим словам. Просто хотите заставить меня подстричься.

Я сжимаю руки в кулаки, не зная, вопить мне или смеяться.

– Я заставляю тебя подстричься, потому что твои волосы в беспорядке. Ты явно за ними не ухаживал. Кроме того, твоя грива не отражает твою суть. Под ними и под бородой у тебя… сносные черты лица.

Он приподнимает бровь, и на его губах появляется веселая усмешка.

– Сносные? Какой комплимент. И что именно в моих чертах сносного?

Я скрещиваю руки на груди и сверлю его хмурым взглядом. Затем, сохраняя нейтральный тон, говорю:

– У тебя любопытный цвет глаз.

Его гранатовые радужки словно откликаются и отражают пламя камина. Он медленно переводит взгляд на меня:

– Любопытный цвет?

Я пожимаю плечами.

– У людей такой не встречается. И твои… волосы не так ужасны. Оттенок симпатичный. Темно-каштановый перетекает в золотистый, будто о них позаботилось ласковое солнце. Их нужно приручить, да, но они мне не противны.

– А моя борода? – Он почесывает щетину.

– Не люблю бороду, но… Думаю, под ней приличная челюсть. У тебя заостренные скулы. Глубоко посаженные глаза и густые брови. Благодаря им твой суровый облик не кажется ужасающим. А телосложение. – Я изучаю его широкие плечи, мощную грудь. Под испачканной льняной рубашкой подмечаю намек на развитую мускулатуру. И доказательством моей догадки служат обнаженные из-за закатанных рукавов предплечья, являющие бугорки мышц. Как ни странно, мой пульс начинает учащаться, и следующие слова выходят на выдохе: – Твое телосложение способно вызвать желание.

Он наклоняет голову, приподнимая уголок рта в ухмылке.

– Желание? Слишком сильно сказано.

Я отступаю и отворачиваюсь, чувствуя, как пылают щеки.

– У большинства женщин, – добавляю я стремительно. – Твое телосложение способно вызвать желание у большинства женщин.

– А ты входишь в это большинство? – дразнит он меня и хохочет, и его рокочущий смех отзывается в моем позвоночнике, растекается по рукам подобно ласке. Не знай я его лучше, решила бы, что он прирожденный повеса. Он готовится к встрече с Имоджен? Или он всегда обладал невыносимой способностью выбивать женщину из колеи подобным образом?

– Определенно точно нет, – отвечаю я и направляюсь к двери гостиной. – В отличие от Имоджен, я знакома с волком под маской, и он действует мне на нервы. Хорошего дня.

– Если этого достаточно, чтобы выпроводить тебя из моей гостиной, обязательно буду действовать тебе на нервы почаще.

Я останавливаюсь, вцепившись в дверной косяк, и зыркаю через плечо на короля. С языка готово сорваться бесчисленное количество остроумных возражений, но, заметив, как он ухмыляется, я понимаю, что впервые вижу у него такую улыбку. Она дразнящая и, без сомнения, является моей заслугой, но еще в его позе появилось нечто незнакомое. Король сидит выше, прямее. В отсутствие угрюмой задумчивости выражение его лица обретает теплоту. Неважно, последовал ли он моему совету и надел маску или появившееся у него ощущение уверенности подлинное, перемены меня обескураживают.

Не произнося ни слова, я выскальзываю в коридор. Поднимаюсь по лестнице в свою комнату и не могу не отметить еще кое-что, что меня не отталкивает в Эллиоте Рочестере.

Я не ненавижу его улыбку. Вообще, она вовсе не ужасная.





Глава XIX




Следующим утром просыпаюсь от стука в дверь, сопровождаемого топотом ног: в мою комнату врываются Мика и еще трое детей его возраста.

– Кареты, – выпаливает Мика, прежде чем я успеваю спросить, из-за чего переполох. Он вприпрыжку несется к моей кровати, его глаза сияют, улыбка тянется от уха до уха.

Я протираю глаза и сажусь, встречаясь взглядом с другими детьми, стоящими за спиной Мики, двумя мальчиками и девочкой. По всей видимости, они не разделяют его энтузиазма и смотрят на меня с подозрением.

– Доброе утро. – Мой голос напоминает карканье. – Говоришь, кареты?

Он резко качает головой вверх-вниз.

– Три! И полно мебели. А еще этот фейри в очках…

– Фоксглав уже здесь? – Когда я просила фейри связаться с нами при первой же возможности, то не думала, что это будет так скоро. Или так рано. Я вскакиваю с кровати и бросаюсь к шкафу. – Передай ему, я сейчас спущусь.

После этого дети выскакивают из моей комнаты и захлопывают за собой дверь.


Смаргивая сон, я спешно одеваюсь, выбирая новое платье из шкафа, и ополаскиваю лицо водой из умывальника. Даже не утруждаю себя тем, чтобы заколоть волосы, а просто расчесываю их, оставляя свободно струиться по плечам. Если Амели – медноволосой портнихе – позволяется носить распущенные волосы, то не понимаю, почему нельзя мне. Тем более я сейчас тороплюсь.

Как можно быстрее спускаюсь вниз и оказываюсь в прихожей, где Фоксглав и Эллиот устроили ледяное противостояние.

– Меня пригласила ваша домоправительница, сэр, – фыркая, заявляет Фоксглав.

Эллиот ударяет посохом по каменным плитам.

– В такую рань?

Фоксглав взмахивает рукой.

– У меня в городе полно работы. Если вам нужны мои услуги, вы примете их, когда я могу их предложить.

– Мне не ну…

Я встаю между ними, взглядом заставляю короля замолчать и поворачиваюсь к другому фейри:

– Фоксглав, как хорошо, что вы приехали.

– Ваш работодатель, похоже, так не считает, – раздраженно бурчит фейри в очках.

– Мой работодатель не привык к гостям в своем поместье, – сообщаю я, затем поворачиваюсь к королю и сверлю его взглядом. – Поскольку скоро он будет принимать гостей-людей, сейчас самое время попрактиковаться.

– Холодная женщина, – бормочет он себе под нос, отворачивается от нас и уходит по коридору.

Я одариваю Фоксглава сахарной улыбкой.

– Простите. Просто он не жаворонок.

– Это уж точно. А теперь, может, приступим?





* * *


Утром быстро разворачивается бурная деятельность, и для начала я провожу для Фоксглава экскурсию по комнатам, требующим внимания, и делюсь своими идеями по ремонту и благоустройству. Затем Фоксглав приказывает некоторым жителям поместья, в том числе Чернобородому и Серой, разгрузить кареты, и вскоре залы загромождаются предметами, которые приносят или выносят.

Когда прибывает Амели, чтобы подобрать Эллиоту новый гардероб, он ворчит и ругается. Я отсылаю его за протезом и провожаю Амели в свою спальню. Мне хватает воспитания не оставлять женщину или ее элегантные ткани в неубранных, пыльных покоях. Кроме того, если Эллиот будет находиться подальше от хаоса, творящегося внизу, он может найти меньше причин отгрызть Амели голову.

– Простите, если мой работодатель немного резковат, – извиняюсь я от его лица, стараясь говорить тихо, и раскладываю кучу принесенных портнихой рубашек, пока она выгружает на мой туалетный столик несколько рулонов разноцветной парчи. – Пожалуйста, не обращайте внимания на его грубые манеры.

Она улыбается мне.

– Я привыкла иметь дело с фейри, мисс Бельфлёр. Сама на четверть фейри и уже более двадцати лет живу среди них. Детство и юность я провела в неведении об их странных обычаях, но теперь они меня не задевают. Даже самые капризные.

Я замолкаю и таращусь на нее во все глаза. Мне и в голову не приходило, что в этой женщине течет кровь фейри, не говоря уже о том, что на вид ей не дашь больше, вероятно, двадцати двух лет. Но если она до двадцати лет жизни среди фейри успела распрощаться с детством и юностью… Сколько же ей на самом деле лет? До меня доходили слухи, что магия Фейривэя продлевает человеческую жизнь… но вдруг она выглядит так молодо только из-за наследия фейри? А я буду стареть медленнее благодаря тому, что живу здесь? Я пытаюсь скрыть охватывающий меня трепет и продолжаю заниматься рубашками, которые должна разложить на кровати.

– Значит, есть и другие фейри, похожие на моего работодателя?

– Их полно, а некоторые еще хуже, – признается она и разворачивает ширму для переодевания. – И по отношению не только к людям. Порой фейри с трудом уживаются друг с другом. Конфликты возникают и между соперничающими королевствами, и иногда между соотечественниками. Как, по-твоему, началась вторая война? С гражданской войны между фейри.

Учитывая ее вероятный возраст, думаю, ей можно верить, ведь она наверняка застала те времена. И тут же вспоминаются слова Эллиота о том, что у него немного поклонников в Верховном совете. Поначалу причина вырисовывалась очевидная: как хоть кому-то мог нравиться язвительный король-волк? Но теперь я задаюсь вопросом, не носят ли королевские трения не личный характер, а политический.

– Холодная женщина, – доносится голос Эллиота из коридора. – Пытаешься выставить меня дураком?

Я стискиваю челюсть и все же придерживаюсь прежнего мнения. Любые проблемы с королем, скорее всего, носят именно личный характер.

– Можете заниматься всем самостоятельно, мистер Рочестер. И, если забыли, меня зовут мисс Бельфлёр, а не «женщина».

Амели оглядывается через плечо, отвлекаясь от установки ширмы для примерки, и одаривает меня одобрительной улыбкой.

Наконец Эллиот появляется в моем дверном проеме и, медленно хромая, пересекает комнату на двух ногах, не скрывая своей ярости.

– И я должен носить эту чертову штуку?

Я сдерживаю усмешку.

– Все не так плохо, как вы думаете.

– Из-за протеза я хожу, как раненое животное, – говорит он. – Будь я волком, стал бы легкой добычей для хищников.