Проект «Аве Мария»

– Для этого не нужен ксенонит. Сойдет любой прочный материал. У меня на борту полно металла. Расплавлю, придам форму, сделаю тебе бак.

– Ты сможешь? – растерянно моргаю я.

– Конечно, смогу. Ты опять говоришь глупости. Иди спать. А я посторожу и заодно займусь баком. Согласен, вопрос? – Рокки начинает спускаться по туннелю в спальный отсек.

– Ха…

– Согласен, вопрос?! – чуть громче переспрашивает он.

– Да… – мямлю я. – Хорошо…





* * *


Я далеко не первый раз работаю за бортом. Но впервые так вымотался. Я мучаюсь уже шесть часов. «Орлан» сделан на совесть, он выдержит. Но о себе я такого сказать не могу.

– Устанавливаю последний топливный бак, – задыхаясь, сообщаю я.

Я почти у цели. Главное – не расслабляться. Сделанные эридианцем специально для меня баки, конечно же, безупречны. Мне понадобилось лишь отсоединить один из них и передать Рокки для изучения. Точнее, я передал бак роботу, установленному на корпусе «Объекта А». Не знаю, как именно робот измеряет объекты, но получается это у него превосходно. Каждый вентиль идеального размера и точно на своем месте. Наружная резьба везде сделана, как надо.

Рокки изготовил для меня три точные копии бака, который я передал в качестве образца. Единственная разница заключалась в материале. Мои баки сделаны из алюминия. В свое время кто-то из команды Стратт предложил сделать корпус из углеволокна, но она отвергла эту идею. Только проверенные технологии. Человечество шестьдесят с лишним лет испытывало космические корабли с алюминиевым корпусом.

Новые баки сделаны из… сплава. Из какого? Понятия не имею. Даже Рокки не знает. Это смесь самых разных металлов, взятых из второстепенных систем «Объекта А». По словам эридианца, там в основном железо. И еще не менее двадцати разных составляющих, сплавленных вместе. Своего рода металлический винегрет.

Ну и ладно. Топливные баки не должны выдерживать давление. Их задача – хранение астрофагов, и больше ничего. Главное, чтобы баки не сломались под весом топлива внутри, когда корабль разгоняется. Но это выполнимо. Баки можно сделать хоть из дерева, в буквальном смысле, и они будут не хуже.

– Какой ты медленный! – ворчит Рокки.

– А ты вредный! – С помощью фалов я вставляю большой цилиндр на место.

– Прости! Я волнуюсь! Камеры девять и десять!

– Да! Будем надеяться!

Мы выводим таумебу-78. И прямо сейчас, пока я вожусь с баками, в лаборатории созревает новое поколение. Интервал 0,25 процента, а значит, в некоторых камерах азота уже 8 процентов и даже больше!

Что касается установки топливных баков – это мрак. Как выяснилось, труднее всего закрутить первый болт. У бака огромная инерция, и его очень сложно удержать напротив соответствующего гнезда. К тому же исходная система крепления уничтожена – пиропатрон сработал на совесть. Инженерам-конструкторам в голову не могло прийти, что я стану вставлять новые баки после сброса исходных. Пиропатроны не просто открывают зажим. Они начисто срезают болты, попутно испортив точки крепления.

Я уже умаялся превращать эту самоубийственную миссию в несамоубийственную! Сами крепежные отверстия с резьбой практически не деформированы, но в каждом сидит болт со срезанной головкой, который надо как-то удалять. А выкручивать болт без головки – тот еще геморрой. Но я изобрел отличное решение: стальные пруты и космогорелка. Слегка оплавляем болт, то же самое проделываем с кончиком прута и свариваем их друг с другом. Результат не самый изящный, зато я получаю рычаг, с помощью которого выкручиваю болт. Почти всегда. А если не получается, расплавляю его. Жидкость нигде не застревает.

Три часа спустя все новые топливные баки установлены… вроде бы. Запускаю процедуру шлюзования, выбираюсь из «Орлана» и вплываю в командный отсек. Рокки ждет меня в своем пузыре.

– Все прошло удачно, вопрос?

Я покачиваю ладонью туда-сюда – жест, как ни удивительно, принятый и у землян, и у эридианцев, и имеющий одинаковый смысл.

– Наверное. Не уверен. Несколько отверстий для болтов оказались непригодны. В результате баки не укреплены как следует.

– Опасно, вопрос? Твой корабль разгоняется до 15 метров в секунду каждую секунду. Баки удержатся, вопрос?

– Не уверен. Земные инженеры часто вдвое завышают требования к конструкциям ради безопасности. Надеюсь, с «Аве Марией» так и поступили. Но я проверю на всякий случай.

– Хорошо-хорошо. Хватит болтать. Проверь, пожалуйста, камеры с таумебами.

– Да, только сначала глотну воды.

Рокки, подпрыгивая, уносится по трубе в лабораторию.

– Почему людям нужно так много воды, вопрос? Неэффективная биологическая форма!

Я залпом осушаю литровый гидропак, который специально оставил в командном отсеке перед тем, как заняться установкой баков. Страшно обезвоживающая работа. Вытираю рот и выпускаю из рук пустую упаковку. Она медленно дрейфует в воздухе. Отталкиваюсь ногами от стены и ныряю в люк, ведущий в лабораторию.

– Между прочим, эридианцам тоже нужна вода.

– Мы храним ее внутри. Замкнутая система. Наш организм несовершенен, но мы получаем всю необходимую воду из пищи. А люди периодически протекают! Отвратительно!

Смеясь, я вплываю в лабораторию, где меня дожидается Рокки.

– На Земле живут страшные, ядовитые существа, которые называются пауки. Так вот, ты похож на одного из них. Это тебе для информации.


– Отлично. Горжусь собой. Я страшное космическое чудовище. А ты протекающий космический сгусток. – Рокки указывает на вакуумные камеры. – Проверяй!

Оттолкнувшись от стены, я перемещаюсь к камерам. Итак, барабанная дробь… По правилам надо проверить их все по порядку, начиная с первой. К черту правила, я сразу приступаю к девятой. Свечу карманным фонариком внутрь, чтобы получше рассмотреть стеклышко, где раньше были астрофаги. Проверяю данные на мониторе камеры, потом опять смотрю на стеклышко.

– Стекло в девятой чисто! – ухмыляюсь я, глядя на Рокки. – Мы получили таумебу-80!

Эридианец взрывается звуками! Его руки мелькают в бешеном ритме, колотя по стенкам туннеля. Рокки беспорядочно издает разные ноты.

Наконец, он немного успокаивается и восклицает:

– Да! Хорошо! Хорошо-хорошо-хорошо!

– Ха-ха! Ух ты! Полегче, это еще не все. – Я проверяю десятую камеру. – Ура! И в десятой стекло чистое. У нас есть таумеба-82,5!

– Хорошо-хорошо-хорошо!

– Однозначно хорошо-хорошо-хорошо! – радуюсь я.

– Теперь проверяй как следует. В венерианской атмосфере. В атмосфере Терции.

– Да, конечно…

Рокки взволнованно мечется от одной стенки туннеля к другой.

– Для каждого опыта нужны те же самые газы. То же давление. Та же температура. То же смертельное космическое излучение. Тот же свет от ближайшей звезды. Все-все-все то же.

– Да. Я сделаю. Все сделаю.

– Приступай немедленно.

– Мне нужно отдохнуть! Я восемь часов работал в космосе!

– Приступай сейчас же!

– Ну уж нет! – Я подплываю к туннелю и смотрю на Рокки в упор сквозь прозрачный ксенонит. – Сначала я выведу побольше таумеб-82,5, чтобы хватило для исследований. Я планирую вырастить несколько устойчивых колоний в герметичных емкостях.

– Да! Рассчитывай и на мой корабль!

– Конечно! Чем больше запасных емкостей, тем лучше.

Рокки скачет туда-сюда по туннелю.

– Эрид будет жить! Эрид будет жить! Все выживут! – Он сворачивает клешню в кулак и прислоняет к стенке. – Дай мне кулаком!

– Вообще-то правильно говорить «дай кулак», но я понял, – усмехаюсь я и прижимаю свой кулак к ксенониту.





* * *


Здесь точно должен быть алкоголь. Не представляю, что Илюхина отправилась бы на самоубийственную миссию, не прихватив бутылку. По-моему, она и шагу не могла ступить без глотка чего-нибудь горячительного. Перерыв все коробки в складском отсеке, я, наконец-то, нахожу то, что нужно – личные комплекты.

В коробке три вещмешка. Каждый подписан по имени члена экипажа: «Яо», «Илюхина» и «Дюбуа». Думаю, они не стали заменять сумку Дюбуа, так как свою собрать я был не в состоянии. До сих пор бешусь из-за той ситуации. Впрочем, может, я еще выскажу Стратт пару ласковых.

Забираю сумки в спальню и приклеиваю на липучках к стене. Глубоко личные вещи трех людей, которых больше нет. Друзей, которые погибли. Пожалуй, я отложу печальный момент на потом и просмотрю содержимое сумок чуть позже. А сейчас я собираюсь праздновать, и мне нужна выпивка!

Открываю сумку Илюхиной. Там полно всякой всячины. Кулон с гравировкой на русском, старенький плюшевый мишка (видимо, ее детская игрушка), килограмм героина, несколько книг и, наконец-то! Пять литровых гидропаков с прозрачной жидкостью, подписанных по-русски: «Водка». Я тут же узнал знакомое слово. Когда я успел его выучить? Я провел несколько месяцев на авианосце в компании чокнутых русских ученых и видел это слово не раз.

Застегиваю сумку Илюхиной и, оставив приклеенной к стене, влетаю в лабораторию, где меня ждет Рокки.

– Нашел! – радостно объявляю я.

– Хорошо-хорошо!

Я удивленно смотрю на Рокки: куда же делся привычный комбинезон и пояс с инструментами? Эридианец впервые надел этот наряд.

– Так-так-так! Тебя не узнать!

Он стоит в горделивой позе. Туловище покрыто гладкой тканью, на которой закреплены твердые пластины симметричной формы. Похоже на броню, но пластины расположены не вплотную друг к другу и вроде не металлические.

На спине вокруг вентиляционных щелей виднеется своеобразное ожерелье из необработанных драгоценных камней. Явно какое-то ювелирное украшение. Техника огранки напоминает земную, но качество камней просто ужасное. Все какие-то пятнистые, бесцветные. Зато большие и, готов поспорить, прекрасно звучат для сонара.