Процесс Жиля де Рэ
Часть 23 из 41 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Он сказал, что слышал тогда, как многие говорили, что в точности в это время в лесу неподалеку от места оного находилась дружина вооруженных людей, числом около шестидесяти, ожидавших помянутого Жиля, каковой их там в засаде и разместил. Кроме того, он сказал, что будучи внутри церкви, он увидел, как трое или четверо человек с капорами или саладами[152] на головах и с иным оружием прошли перед означенною церковью, и что он услыхал позже, как говорили, что помянутого Леферрона Жиль оный, обвиняемый, и приближенные его отвезли в означенный замок, каковой замок помянутый Леферрон вернул или передал названному Жилю, обвиняемому, каковой там же помянутого Леферрона заключил под стражу.
Когда же его спросили, совершил ли Жиль оный, обвиняемый, и люди его какие-то еще нарушения закона, когда помянутый Леферрон выходил из оной церкви, он ответствовал, что не видел и не знает ничего, кроме того, о чем выше сказано было. И свидетель добавил, что знал помянутого Жана Леферрона с юных лет и что за много лет до того, как его увели и заключили под стражу, он увидел его в церковном платье, постригшегося и получившего церковный сан, и что все его знали как духовное лицо.
И свидетель обязался обычным порядком ничего из показаний своих не раскрывать никому.
Ленано, маркиз де Сева, капитан на службе у Жиля де Рэ. 19 октября 1440 года
Ленано де Сева, маркиз, из епархии Альба[153], сорока или более лет от роду, по его собственному разумению, свидетель, представленный и допрошенный в день означенный и год, подвергнутый доследованию и расспрошенный по поводу того, что в статье означенной о нарушении церковной неприкосновенности содержалось, показал, что помянутый Жиль де Рэ, обвиняемый, в сопровождении Жиля де Сийе и Бертрана Пулена, прибыл в приходскую церковь св. Стефана в Мерморта во время большой мессы, после возношения даров и причастия; точного дня он не помнит, однако думает, что было это в празднование последней Троицы или же накануне праздника; что помянутый Жиль, обвиняемый, держал в руках нечто наподобие меча, по-французски зовущегося «жюзарм»[154]; и что он сказал вышепоименованному Жану Леферрону: «А, бесстыдник, ты поколотил моих людей, вымогал у них деньги! Выходи из церкви, не то я прибью тебя до смерти!»[155]. Тогда Леферрон помянутый, стоя на коленях и умоляя о пощаде, показал ему, что сделает все, что тот от него потребует. И охваченный страхом пред помянутым Жилем, обвиняемым, он попросил свидетеля сопровождать его и вступиться за него, боясь, как бы Жиль помянутый с ним дурно не обошелся. Каковому Жану Леферрону свидетель дал понять, что ежели случится с ним что-то дурное, он сам от этого пострадает не меньше; и после того, как они несколькими словами обмолвились, Леферрон помянутый по собственной воле покинул означенную церковь вместе со свидетелем, следуя за Жилем оным, обвиняемым, к замку Мерморт, некогда проданному помянутым Жилем Жоффруа Леферрону, каковой замок названный Жан Леферрон передал тогда помянутому обвиняемому; и Леферрон оный остался там в заточении пленником помянутого Жиля, обвиняемого.
Кроме того, он сказал, что пятьдесят или шестьдесят человек, коих помянутый Жиль, обвиняемый, собрал в соседнем лесу, в засаде, должны были атаковать означенный замок и овладеть им, если Леферрон помянутый его названному Жилю, обвиняемому, не передал бы. На них были мантии, кои по-французски зовутся «paletots»[156], капоры, шлемы с забралом, салады и другие доспехи. Однако на самом деле, как он сказал, из тех, кто в помянутую церковь вошел, никто ни капора, ни салада, ни шлема с забралом на себе не имел.
И он добавил, что видел помянутого Жана Леферрона в облачении духовного лица и с тонзурою, и что все знали его и почитали за духовное лицо.
Таковы были его показания, иного же ничего ему неизвестно, за исключением слухов, кои, как он утверждает, с его показаниями согласны.
И он обязался обычным порядком ничего из показаний своих не раскрывать никому.
Бертран Пулен, латник на службе у Жиля де Рэ. 19 октября 1440 года
Бертран Пулен, из епархии Бэе, родом из Кантлу, близ Каена, что в Нормандии, около сорока пяти лет от роду, по его собственному разумению, свидетель, представленный и приведенный к присяге, в день сей и в году означенном подвергнутый доследованию и допрошенный по поводу того, что в статье 42 содержалось, в коей упоминается о нарушении неприкосновенности церковной, показал, что он, свидетель, в сопровождении вышепоименованных Жиля де Рэ, обвиняемого, Жиля де Сийе, равно как и многих иных, в день празднования последней Троицы или на следующий день после праздника оного, однако же он полагает, что было это все же в день помянутого празднования, вошел в приходскую церковь св. Стефана в Мерморте, в епархии Нантской, в каковой церкви они нашли вышепоименованного Жана Леферрона, слушавшего мессу; к каковому Жану Леферрону Жиль оный, обвиняемый, в руках держа особый меч, каковой по-французски именуется «жюзарм»[157], гневно обратился, ужасные в отношении помянутого Леферрона извергая угрозы и вскрикнув; «А, бесстыдник, ты поколотил моих людей, вымогал у них деньги! Выходи прочь из церкви, не то я прибью тебя до смерти!»[158]. Тогда помянутый Феррон, покорно преклонив колени, сказал Жилю, обвиняемому: «Делайте все, что Вам угодно»[159]. И охваченный страхом пред помянутым обвиняемым, Феррон оный попросил предыдущего свидетеля сопровождать его и вступиться за него перед названным обвиняемым, боясь, как бы последний с ним дурно не поступил. Предыдущий же свидетель Феррону сказал, что ему нечего пугаться оного Жиля, обвиняемого, и что если ему и придется претерпеть какое-то зло, то он, то бишь сам свидетель предшествующий, претерпит его в той же мере, что и он. Затем, после того, как свидетель предыдущий и Жан Леферрон обменялись несколькими словами, последний вышел по доброй воле из церкви в сопровождении предыдущего свидетеля; каковые одновременно с ним, свидетелем, дающим ныне показания, направились вслед за помянутым обвиняемым к означенному замку Мерморт. Каковой замок в тот же день означенный Феррон передал или возвратил помянутому обвиняемому, как подтвердил предыдущий свидетель. И Жан Леферрон оный содержался помянутым Жилем де Рэ, обвиняемым, некоторое время в заточении, под стражей, там и в другом месте. И он сказал, что пятьдесят или шестьдесят вооруженных людей, в засаде сидевших, должны были по воле помянутого Жиля де Рэ, обвиняемого, атаковать означенный замок и овладеть ими что Жиль оный сие совершил бы, не отдай ему помянутый Леферрон замок сей. Однако же никто из тех, кто вместе с помянутым Жилем, обвиняемым, в помянутой церкви находился, когда Леферрон оный из нее вышел, не был облачен в салад, в шлем с забралом либо в иные доспехи военные, за исключением мечей и помянутого жюзарма, каковой был в руках у вышепоименованного Жиля, обвиняемого.
Кроме того, он сказал, что видел помянутого Жана Леферрона в облачении духовного лица и с тонзурою и знал, что все почитали его за духовное лицо.
Таковы были его показания, иного же ничего ему неизвестно, помимо слухов, кои, как он утверждает, с его показаниями согласны,
И он обязался под присягою ничего из показаний своих не раскрывать никому.
III Показания пятнадцати свидетелей касательно всеобщего возмущения против преступлений Жиля де Рэ. 21 октября 1440 года
Досточтимый и глубокоуважаемый мессир Жак де Панкоетдик, профессор светского и церковного права, сорока лет от роду; Андре Сеген, адвокат церковного суда в Нанте, сорока лет от роду, Жан Лорьян, сорока лет от роду, адвокат светского суда; Робен Риу, адвокат светского суда; м-р Жан Бриан, пятидесяти лет от роду; Жак Томней, купец из Аукании, гражданин Нанта, сорока пяти лет от роду; Жан Левей, купец, сорока лет; Пьер Пикар, купец, сорока лет; Гийом Мишель, аптекарь, сорока лет; Пьер Друэ, купец, сорока лет; Ютроп Шардавуан, аптекарь, сорока лет; Жан Летурнур, аптекарь, сорока лет; Пьер Вивиани младший, письмоводитель в церковном суде Нанта, тридцати пяти лет; Робен Гийеме, хирург и лекарь, шестидесяти лет, и Жан Одилореш, цирюльник, граждане Нанта, свидетели, представленные, как о том выше сказано было, принятые к присяге и поклявшиеся не говорить ничего, кроме правды, коим грехи их под залог были отпущены, дабы они в деле сием показания давали, либо в делах оного порядка, допрошенные ныне, и октября в году означенном, подвергнутые доследованию, вначале отдельно, а затем совместно, и с превеликим тщанием, спрашивали же их о том, что в сороковой и в сорок первой статьях содержалось, в коих о всеобщем возмущении упомянуто было; показали единодушно и без разногласий, что слухи и всеобщее возмущение распространились и по-прежнему распространяются в городе и в епархии Нантской, в местности Машкуль и прилегающих областях, а именно, что помянутый Жиль де Рэ, обвиняемый, вероломно и обманом приводил к себе сам и силою слуг своих множество детей, мальчиков и девочек, и обыкновенно совершал с ними богопротивный грех содомский, омерзительным, бесстыдным и бесчестным образом, предаваясь с ними противоестественному распутству; что он повелевал их зарезать или убивал их сам, а также повелевал вышепоименованным Роже де Бриквилю, рыцарю, Жилю де Сийе, Этьену Коррийо, прозванному Пуату, и Анрие Грияру, приближенным его, а также многим иным сообщникам его, пособникам и приспешникам в деле сием сжигать тела их и трупы; и что Рэ проводил ужасающие церемонии, заклинал злых духов и противно вере нашей воздавал демонам, принося им в жертву (сам либо чрез посредство слуг своих) члены зарезанных детей; и что он имел обыкновение совершать и иные преступления и злодейства неправедным и извращенным способом; и что за это помянутый Жиль де Рэ, обвиняемый, был и есть публично опозорен в глазах всех честных людей.
Таковы были их показания, иного же ничего о том, что содержания статей оных касается, им, как они утверждают, неизвестно; и свидетели оные обязались обычным порядком показания свои не раскрывать никому.
II Светский суд[160]
Полуофициальное донесение о судебном расследовании
От первоначальных исков до явки обвиняемого в суд
Ниже следуют документы процесса, каковой против Жиля де Рэ и нижепоименованных слуг и приближенных его велся, под началом благородного и высокомудрого мужа Пьера де Л'Опиталя, президента Бретани, назначенного на должность сию властительным сеньором нашим, герцогом, и иными, кои в совете помянутого сеньора нашего состоят, и назначенного им, вследствие жалоб Жана Жанвре и жены его, Жанны Дегрепи, вдовы Реньо Донета, Жана Юбера и жены его, Жанны, жены Гибеле Дели, Агаты, жены Дени де Лемьона[161], Жанны, жены Жана Дареля, жены Перро Купри, Тифен, жены Эонне Лешарпантье, Жана Манье, Пьера Дегрепи, Жана Руйе, живущих в пригородах Нанта либо в соседних деревнях и во многих иных краях, в епархии оной и не только в ней, заявивших, что утратили детей своих, и считающих, что сир помянутый и его приближенные их похитили, сами или руками слуг своих, и умертвили; они говорят, что помянутый сир и приближенные его в преступлениях оных подозреваются.
По этому случаю, касательно означенных жалоб было проведено расследование и собраны сведения от имени помянутого сеньора нашего герцога и монсеньора президента вышеназванного, содержание коих дано ниже[162]. Каковые истцы в великом горе, в слезах возопили и стеная потребовали, чтобы сотворено было правосудие согласно всем обстоятельствам, и поскольку расследования помянутые подтвердили виновность Жиля де Рэ, коего в убийстве маленьких сих детей и многих других обвинили, Жану Лаббе и прочим людям, властительному нашему сеньору подчиненным, приказано было, что ежели они помянутого Жиля де Рэ сумеют отыскать, то должны его схватить. По какому случаю Жан Лаббе и прочие люди, помянутому сеньору нашему подчиненные, арестовали Жиля де Рэ в Бретани, в сентябре, и накануне доставили его в темницу помянутого сеньора нашего в Нанте. И Жилю де Рэ, представшему в суде пред уполномоченными, кои назначены были прокурором Нантским и заместителем его, обязанности свои выполнявшим, было сказано и объявлено, что согласно заповедям Божиим и закону запрещено убивать ближних своих, напротив, следует любить их, как самого себя. Однако помянутый сир похитил сам или силою слуг своих множество маленьких детей не десять и не двадцать, а тридцать, сорок, пятьдесят, шестьдесят, сотню, две и более, так, что в точности их и не счесть; он имел с ними плотское соитие, получая противоестественное наслаждение и совершая мерзостный грех содомский, каковой у любого доброго католика ужас рождает и отвращение; не довольствовавшись этим, он убивал их сам или повелевал убивать, и, когда они умерщвлены были, он повелевал сжигать и обращать во прах тела их. Кроме того, названный сир упорствовал во зле сием, хотя вся власть от Бога и всякий должен подчиняться своему государю, каковой есть государь властью Божией, и хотя названный сир вассалом был и подвластным нашему властительному сеньору помянутому и поклялся ему в верности, как и остальные бароны; в силу этого у него не было права никаких действий по собственной воле свершать, самовластно и без дозволения помянутого нашего сеньора в землях его; невзирая на это, названный Жиль де Рэ, обманув помянутого нашего сеньора и пренебрегая волею его, собрал людей своих и напал с оружием в руках на некого Жана Леферрона, подданного помянутого сеньора нашего, смотрителя в краю Сен-Этьен-де Мерморт и в замке местном, отправлявшего службу от имени Жоффруа Леферрона, брата своего, коему помянутый Жиль продал землю сию и передал ее на правах сеньории, дабы тот вступил во владение ею; и он повелел помянутого Жана Леферрона туда вывести, угрожая ему отсечением головы на месте, что заставило названного Жана Леферрона ему замок оный и земли уступить. Помянутый сир владел землями оными некоторое время, хотя ему устами помянутого нашего сеньора и правосудия его было велено покинуть те земли и отдать владение краем оным названному Леферрону вместе с теми богатствами, кои он у него отобрал, а в случае непокорности, отказа либо задержки помянутый сеньор наш определил взыскать с названного Жиля пятьдесят тысяч золотых экю.
Чему сир оный ни на йоту не подчинился, схватив названных Леферрона и Гийома Отри, сборщика винных пошлин помянутого сеньора нашего, бывшего с ним вместе, и повелел их заточить в темницу, затем отвести в Тиффож, за пределы герцогства, где их держали долгое время. И после заточения помянутого Леферрона сир оный схватил самолично и силою слуг своих Жана Руссо, главного судебного пристава помянутого нашего сеньора, отобрав у него кинжал и иные бесчинства совершая. После чего в Машкуле он повелел избить и других приставов, презрев помянутого нашего сеньора и распоряжения его сие прекратить под угрозою взыскания пятидесяти тысяч золотых экю, коими бесчинства сии возместить следовало. Блага и владения, указанные выше, были под защитою помянутого сеньора нашего, а названный сир защиту оную и клятву верности свою нарушил, выказав себя строптивым бунтовщиком, помянутому сеньору нашему и правосудию его не подчиняющимся.
И помянутый прокурор представил против него свои заключения, согласно коим, ввиду означенных расследований и обвинений, ему предъявленных, его должно подвергнуть телесному наказанию в соответствии с законом. Кроме того, блага и земли, коими он по милости помянутого сеньора нашего герцога владел, должны быть у него изъяты; и взыскания помянутые должны быть осуществлены.
Помянутый сир де Рэ признал, что по собственному распоряжению собрал людей, дабы означенным Сен-Этьен-де-Мермортом овладеть, и, прибегнув к силе, схватил помянутого Леферрона, чтобы его владений оных лишить; он признал также, что тот ему уступил из страха, как бы он не повелел его обезглавить на месте; что земли сии принадлежали ему до тех пор, пока помянутый сеньор наш герцог не повелел отвоевать их; равным образом признал он, что повелел отвезти помянутого Жана Леферрона в Тиффож, где того содержали в заточении до тех пор, пока он не был благодаря вмешательству монсеньора коннетабля освобожден; кроме того, он признал, что ему помянутым нашим сеньором герцогом было дано предписание вернуть названные земли Жану Леферрону под угрозою взыскания пятидесяти тысяч золотых экю, коему он ни на йоту не подчинился. Ввиду сказанного, он готов подчиниться воле и указаниям помянутого сеньора нашего герцога, не признавшись, однако, ни в том, что собственноручно, ни в том, что с помощью слуг своих творил бесчинства по отношению к помянутым приставам. Более того, он отверг предложение помянутого прокурора, желавшего свидетельские показания, слова его подтверждающие, получить, каковые показания Жилю дозволено было давать. После чего сира помянутого надлежало спросить, верит ли он слугам своим, Анрие и Пуату и допускает ли он, чтобы они на суде свидетелями были. Помянутый сир ответствовал, что среди приближенных своих он не терпит тех, в чьей честности он не уверен, и что если бы он о них узнал иное, то первым бы распорядился, чтобы они понесли наказание. И он не опротестовал свидетелей, но и не одобрил…[163]
Расследование уполномоченных герцога Бретонского
С 18 сентября по 8 октября 1440 года
18 сентября 1440 года.
Сие дознание[164] и следствие осуществлены с целью доказать, поелику возможно, что сир де Рэ, а также соратники его и сообщники похищали сами либо руками слуг своих некое число маленьких детей или же иных лиц, что они их избивали и умерщвляли, дабы заполучить кровь их, сердце, печень или иные подобные части тела и чтобы преподнести их в жертву дьяволу или иное колдовство с ними творить, по поводу чего множество имеется жалоб. Расследование сие ведет Жан де Тушронд, назначенный на то герцогом, властительным сеньором нашим.
Жан Колен (sic) — первый из названных свидетелей, коего следователь принял, 18 сентября 1440 года.
Перонн Лессар, живущая в Ла-Рош-Бернаре, сообщает под присягою, что два года назад в сентябре помянутый сир де Рэ, возвращаясь из Ванна, остановился на ночлег в означенном селении Ла-Рош-Бернар, у помянутого Жана Колена, и провел там ночь. Свидетельница жила тогда напротив постоялого двора помянутого Жана Колена. Ее сына десяти лет от роду, ходившего в школу, приметил слуга сира де Рэ по имени Пуату. Пуату сей пришел поговорить с помянутой Перонн, требуя от нее согласия на то, чтобы ребенок остался с ним: говорил, что его будут хорошо одевать и великие выгоды ему сулил; при этом помянутый Пуату утверждал, что и для него ребенок будет прекрасным приобретением. На это помянутая Перонн ему ответила, что у нее есть еще время на то, чтобы дождаться пользы от сына ее и что она его из школы забирать не будет. Тогда помянутый Пуату торжественно поклялся, что, забрав ребенка, отправит его в школу, а Перонн даст сто су на платье. Доверившись обещанию его, она позволила ему взять ребенка с собою.
Вскоре Пуату принес ей четыре ливра за платье. Она заметила, что недостает двадцати су, — он же возражения сии отверг, сказав, что обещал ей лишь четыре ливра. Она же ему сказала, что теперь-то поняла: он вряд ли исполнит остальные свои обещания, ибо уже должен ей двадцать су. На что он ей сказал, чтобы она сильно не волновалась и что он довольно им еще поднесет даров, ей и ребенку ее. После чего он помянутого ребенка забрал и повел его на постоялый двор Жана Колена, где остановился названный сир. На следующий день, когда Жиль де Рэ оттуда выходил, Перонн оная справилась о своем сыне помянутом, бывшем там же. Однако сир де Рэ ей ничего не ответил; помянутому Пуату, при нем находившемуся, он сказал, что ребенок выбран правильно и что он прекрасен, словно ангел. Названный Пуату ему ответил, что выбирал его не кто иной, как он сам, и помянутый сир ему сказал, что он не ударил в грязь лицом и сделал правильный выбор. И затем ребенок оный уехал с помянутым Пуату, вместе с названным сиром, на лошадке, купленной помянутым Пуату у названного Жана Колена. С тех пор женщина эта никаких известий не имела и не слыхала о том, где могло бы находиться помянутое чадо ее, и она не видела его более в окружении названного сира, каковой после этого проезжал через означенный Ла-Рош-Бернар. И с тех пор она названного Пуату в свите помянутого сира не видела. Те из приближенных сира оного, у коих она спрашивала, где ее дитя, говорили, что сын ее в Пузоже или в Тиффоже.
[Подпись:] Де Тушронд
Жан Колен и жена его[165], Оливия, мать жены помянутого Колена, живущие в Ла-Рош-Бернаре, под присягою сообщают, что два года назад в сентябре помянутый сир де Рэ, проездом из Ванна, остановился на их постоялом дворе и провел там ночь. И что некий Пуату, слуга помянутого сира, столько всего сделал для Перонн Лессар, жившей тогда напротив их дома, что она доверила им сына своего, посещавшего тогда школу и бывшего одним из красивейших детей в тех краях, чтобы он жил у него; и помянутый Колен продал названному Пуату лошадку за шестьдесят су, дабы ребенка оного увезти. А женщины помянутые сказали, что в тот вечер, когда мать доверила ребенка этому Пуату, он его повел на постоялый двор, принадлежащий свидетелям, и говорил другим слугам помянутого сира, что это его паж, они же ему говорили, что он не для него и что помянутый сир, господин их, прибережет ребенка оного для себя. На следующий же день, когда сир помянутый с означенного постоялого двора вышел, намереваясь уехать, женщины сии услыхали, как мать этого ребенка справилась о сыне своем в присутствии ребенка и Пуату; на что помянутый сир сказал Пуату, что ребенок выбран правильно; Пуату же ответствовал, что выбирал его не кто иной, как он сам, а сир помянутый ему сказал, что он не ошибся и что ребенок прекрасен, словно ангел. Вслед за тем ребенок оный уехал на помянутой лошадке с названным Пуату и помянутым сиром. И Колен оный заявляет, что два или три месяца спустя он видел, как кто-то другой, а не ребенок помянутый, взбирается на лошадь сию, что его поразило. И свидетели вышепоименованные говорят, что с тех пор они помянутого ребенка не видели и не слыхали, где он находится, только вот женщины оные говорят, что когда они спросили об этом у приближенных помянутого сира, одни ответили, что он в Тиффоже, другие же, что он мертв: что когда они проезжали по мостам Нантским, его снесло ветром в реку. С тех пор она не видела, чтобы помянутый Пуату проезжал через селение оное Ла-Рош-Бернар в свите названного сира, когда тот сам проезжал через Ла-Рош-Бернар. И в последний раз, когда он там был, шесть недель назад, возвращаясь из Ванна, они спросили слуг помянутого сира, где помянутый Пуату находится, дабы узнать, где находится помянутый ребенок, и выяснили, что Пуату оный уехал в сторону Редона; и они подумали, что случилось это из-за громогласных сетований помянутой Перонн о сыне своем — каковые сетования могли стать известны помянутому Пуату через приближенных названного сира.
[Подпись:] Де Тушронд
Жан Лемейньен и жена его, Аллен Дюли, Перро Дюпуэ, Гийом Жантон, Гийом Портюис, Жан Лефевр, клирик, из храма св. Стефана в Монлюке, сообщают под присягою, что около трех лет назад они часто видели, как маленький ребенок, сын Гийома Бриса, бедняка из помянутого прихода, просил милостыню в крепости Сен-Этьен-де-Монлюк, где жил отец его. Было этому ребенку около восьми или девяти лет от роду, а отец его умер год назад, в начале масленицы. Ребенок сей был весьма красив, и звали его Жаме. Свидетели заявляют, что со времени последнего праздника — дня св. Иоанна — они его более не видели и не слыхали ничего ни о том, где он мог бы находиться, ни о том, что с ним сталось. Кроме того, Дюпуэ оный сказал, что в последний из дней св. Иоанна или около того он встретил старуху с румяным лицом, лет ей было от пятидесяти до шестидесяти; она была откуда-то из Куерона, а встретил он ее близ пресвитерии в Сен-Этьене; поверх платья на ней была надета полотняная блуза. А прежде он видел, как она по пути из Савне проходила через помянутый (sic) лес Сен-Этьенский, держа путь то ли в Куерон, то ли в Нант. В тот день, когда она пришла со стороны Куерона, свидетель видел помянутого ребенка близ той дороги, на коей он встретил помянутую старуху, на расстоянии, так сказать, полета стрелы от помянутой пресвитерии, близ каковой пресвитерии жил некий Симон Лебретон. И свидетель заявляет, что с тех пор он помянутого ребенка не видел и ничего о том, где бы он находиться мог, не слыхал. Равно как и не было в краю том никого, кто подал бы жалобу, ибо заступников у него не было; мать же его была нищей, день ото дня просившей милостыню.
Свидетели оные были допрошены Жаном де Тушрондом совместно с Жаном Тома 18 сентября 1440 года.
[Подпись:] Де Тушронд, Тома
27 сентября 1440 года.
Сия часть дознания и следствия осуществлена с целью доказать, поелику возможно, что некоторое количество детей, а также иных лиц, привели в замок Машкуль, там же их избивали и умерщвляли сир де Рэ и приближенные его, дабы заполучить кровь их, сердце, печень или иные подобные части тела, чтобы преподнести их в жертву дьяволу или иное колдовство с ними творить. Расследование сие осуществлялось Жаном де Тушрондом, коему ведение дела оного поручено было герцогом, а помогал ему Николя Шато, нотариус Нантского суда, 17 сентября 1440 года.
Гийом Фуреж и жена его, Жанна, жена Жана Лефлу, Ришарда, жена Жана Годо из Пор-Лоне, близ Куерона, заявляют под присягой, что около двух лет назад маленький мальчик лет двенадцати, сын покойного Жана Бернара, соседа их, из помянутого Пор-Лоне, и другой мальчик из Куерона, сын Жана Менье, направились в Машкуль за обычным в той местности подаянием, дабы получить милостыню; и с того дня сына помянутого Бернара более не видели и никаких известий о нем не получали, разве что слыхали от помянутого сына Жана Менье, что три дня спустя он вернулся в Машкуль и как-то вечером сын Жана Бернара с ним условился, чтобы тот его ждал в определенном месте, за домами машкульскими, и что он поищет им место для ночлега; сказав сие, он ушел, оставив Менье помянутого там, где он ему сие сказал и где тот его прождал более трех часов, надеясь, что он вернется, однако с тех пор он его не видел и никаких известий о нем не получал. Свидетели же заявляют, что они затем видели, как мать помянутого Бернара, отлучившаяся ныне на сбор винограда, весьма сетовала. Кроме того, жена помянутого Фурежа заявила, что на протяжении года она иногда встречалась с какой-то незнакомой старухою в дешевом сером платье и с черным капюшоном, женщина та была небольшого роста; как-то раз с нею был маленький мальчик, и она говорила, что направляется в Машкуль, и прошла с помянутым ребенком через Пор-Лоне; вскоре же, через два или три дня, свидетельница увидела, как она возвращается без ребенка; тогда она у старухи спросила, что с ним случилось, а женщина сия ей ответствовала, что она его поместила к хорошему хозяину.
[Подпись:] Де Тушронд, Шато
28, 29 и 30 сентября 1440 года
Другая часть дознания и следствия затрагивает дело означенное, ведущееся против помянутого сира де Рэ, приближенных его и сообщников Жаном де Тушрондом, Мишелем Эстрийяром и Жаном Копжоржем младшим, назначенными на должности сии герцогом, а помогал им Николя Шато, нотариус суда Нантского, 28, 29 и 30 сентября 1440 года.
Андре Барб, сапожник, живущий в Машкуле, сообщает под присягою, что со времени Пасхи он слышал, как говорили, что пропал сын Жоржа Лебарбье, из Машкуля, что однажды заметили, как он собирает яблоки за домом Роидо, и что с тех пор его более не видели; кто-то из соседей говорил Барбу и жене его, чтобы они присматривали за ребенком своим и что его могут похитить, они же великий испытали страх, и свидетель даже побывал в Сен-Жан-д'Анжели, и его спросили, откуда он, и он ответствовал, что из Машкуля, после чего все были удивлены весьма,[166] сказав ему, что там едят маленьких детей.
Он сказал, что пропали также ребенок Гийома Жедона, живший у Гийома Илере, ребенок Жанно Руссен и еще один — Александра Шателье, из Машкуля. Кроме того, он слышал, как и другие жаловались на утрату детей в помянутом Машкуле. Он добавляет, что никто не осмеливался о том говорить, боясь людей из капеллы сира де Рэ или кого-то еще из приближенных его, в страхе, что если жалобы сии до них дойдут, их заключат в темницу либо дурно с ними обойдутся.
Кроме того, он сказал, что в церкви Св. Троицы в Машкуле слышал жалобы человека, коего не знал, вопрошавшего, не видел ли кто-нибудь его семилетнего ребенка; было это около восьми месяцев назад.
[Подпись:] Де Тушронд, Копжорж, Шато
Жанетта, жена Гийома Сержана, живущего в приходе св. Креста в Машкуле, в селении Ла-Букардьер, сообщает, что около года назад, на последнюю Пятидесятницу, она с мужем пошла вскапывать землю на поле, дабы сажать там коноплю; дома они оставили восьмилетнего своего ребенка следить за малой полуторагодовалой дочерью, по возвращении же они помянутого восьмилетнего ребенка не нашли, что их весьма удивило и опечалило; и они пошли справиться о нем в приходах Машкуля и в иных краях, однако с тех пор никаких известий о нем не получали и не слыхали, что кто-либо его видел.
[Подпись:] Де Тушронд, Копжорж, Шато
Жорже [Ле]барбье, портной[167], живущий близ замка Машкуль, сообщает, что у него был сын по имени Гийом, коего он поместил к Жану Пелетье, портному госпожи де Рэ и приближенных сира де Рэ — он обучался ремеслу и жил у него; в последний праздник св. Варнавы или около того юноша оный, восемнадцати лет отроду, играл в Машкуле в мяч; помянутый сир и приближенные его находились тогда в замке Машкуль; и с вечера того дня он своего сына помянутого более не видел и не слыхал никого, кто бы его видел и знал, что с ним сталось, хотя он об этом неоднократно и многих вопрошал. И он сказал, что портной, мастер его, и помянутый ребенок, слуга его, постоянно ходили в замок и ели там.
Кроме того, он говорит, что слышал слова, произнесенные шепотом, о том, что в замке оном убивали детей.
Далее, он заявляет, что слышал, как говорили, что паж мессира Франческо[168], живший у названного сира, также пропал.
Еще он говорит, что видел, как великое множество детей шли просить милостыню в замок Машкуль, когда сир помянутый и приближенные его там располагались.
Когда же его спросили, совершил ли Жиль оный, обвиняемый, и люди его какие-то еще нарушения закона, когда помянутый Леферрон выходил из оной церкви, он ответствовал, что не видел и не знает ничего, кроме того, о чем выше сказано было. И свидетель добавил, что знал помянутого Жана Леферрона с юных лет и что за много лет до того, как его увели и заключили под стражу, он увидел его в церковном платье, постригшегося и получившего церковный сан, и что все его знали как духовное лицо.
И свидетель обязался обычным порядком ничего из показаний своих не раскрывать никому.
Ленано, маркиз де Сева, капитан на службе у Жиля де Рэ. 19 октября 1440 года
Ленано де Сева, маркиз, из епархии Альба[153], сорока или более лет от роду, по его собственному разумению, свидетель, представленный и допрошенный в день означенный и год, подвергнутый доследованию и расспрошенный по поводу того, что в статье означенной о нарушении церковной неприкосновенности содержалось, показал, что помянутый Жиль де Рэ, обвиняемый, в сопровождении Жиля де Сийе и Бертрана Пулена, прибыл в приходскую церковь св. Стефана в Мерморта во время большой мессы, после возношения даров и причастия; точного дня он не помнит, однако думает, что было это в празднование последней Троицы или же накануне праздника; что помянутый Жиль, обвиняемый, держал в руках нечто наподобие меча, по-французски зовущегося «жюзарм»[154]; и что он сказал вышепоименованному Жану Леферрону: «А, бесстыдник, ты поколотил моих людей, вымогал у них деньги! Выходи из церкви, не то я прибью тебя до смерти!»[155]. Тогда Леферрон помянутый, стоя на коленях и умоляя о пощаде, показал ему, что сделает все, что тот от него потребует. И охваченный страхом пред помянутым Жилем, обвиняемым, он попросил свидетеля сопровождать его и вступиться за него, боясь, как бы Жиль помянутый с ним дурно не обошелся. Каковому Жану Леферрону свидетель дал понять, что ежели случится с ним что-то дурное, он сам от этого пострадает не меньше; и после того, как они несколькими словами обмолвились, Леферрон помянутый по собственной воле покинул означенную церковь вместе со свидетелем, следуя за Жилем оным, обвиняемым, к замку Мерморт, некогда проданному помянутым Жилем Жоффруа Леферрону, каковой замок названный Жан Леферрон передал тогда помянутому обвиняемому; и Леферрон оный остался там в заточении пленником помянутого Жиля, обвиняемого.
Кроме того, он сказал, что пятьдесят или шестьдесят человек, коих помянутый Жиль, обвиняемый, собрал в соседнем лесу, в засаде, должны были атаковать означенный замок и овладеть им, если Леферрон помянутый его названному Жилю, обвиняемому, не передал бы. На них были мантии, кои по-французски зовутся «paletots»[156], капоры, шлемы с забралом, салады и другие доспехи. Однако на самом деле, как он сказал, из тех, кто в помянутую церковь вошел, никто ни капора, ни салада, ни шлема с забралом на себе не имел.
И он добавил, что видел помянутого Жана Леферрона в облачении духовного лица и с тонзурою, и что все знали его и почитали за духовное лицо.
Таковы были его показания, иного же ничего ему неизвестно, за исключением слухов, кои, как он утверждает, с его показаниями согласны.
И он обязался обычным порядком ничего из показаний своих не раскрывать никому.
Бертран Пулен, латник на службе у Жиля де Рэ. 19 октября 1440 года
Бертран Пулен, из епархии Бэе, родом из Кантлу, близ Каена, что в Нормандии, около сорока пяти лет от роду, по его собственному разумению, свидетель, представленный и приведенный к присяге, в день сей и в году означенном подвергнутый доследованию и допрошенный по поводу того, что в статье 42 содержалось, в коей упоминается о нарушении неприкосновенности церковной, показал, что он, свидетель, в сопровождении вышепоименованных Жиля де Рэ, обвиняемого, Жиля де Сийе, равно как и многих иных, в день празднования последней Троицы или на следующий день после праздника оного, однако же он полагает, что было это все же в день помянутого празднования, вошел в приходскую церковь св. Стефана в Мерморте, в епархии Нантской, в каковой церкви они нашли вышепоименованного Жана Леферрона, слушавшего мессу; к каковому Жану Леферрону Жиль оный, обвиняемый, в руках держа особый меч, каковой по-французски именуется «жюзарм»[157], гневно обратился, ужасные в отношении помянутого Леферрона извергая угрозы и вскрикнув; «А, бесстыдник, ты поколотил моих людей, вымогал у них деньги! Выходи прочь из церкви, не то я прибью тебя до смерти!»[158]. Тогда помянутый Феррон, покорно преклонив колени, сказал Жилю, обвиняемому: «Делайте все, что Вам угодно»[159]. И охваченный страхом пред помянутым обвиняемым, Феррон оный попросил предыдущего свидетеля сопровождать его и вступиться за него перед названным обвиняемым, боясь, как бы последний с ним дурно не поступил. Предыдущий же свидетель Феррону сказал, что ему нечего пугаться оного Жиля, обвиняемого, и что если ему и придется претерпеть какое-то зло, то он, то бишь сам свидетель предшествующий, претерпит его в той же мере, что и он. Затем, после того, как свидетель предыдущий и Жан Леферрон обменялись несколькими словами, последний вышел по доброй воле из церкви в сопровождении предыдущего свидетеля; каковые одновременно с ним, свидетелем, дающим ныне показания, направились вслед за помянутым обвиняемым к означенному замку Мерморт. Каковой замок в тот же день означенный Феррон передал или возвратил помянутому обвиняемому, как подтвердил предыдущий свидетель. И Жан Леферрон оный содержался помянутым Жилем де Рэ, обвиняемым, некоторое время в заточении, под стражей, там и в другом месте. И он сказал, что пятьдесят или шестьдесят вооруженных людей, в засаде сидевших, должны были по воле помянутого Жиля де Рэ, обвиняемого, атаковать означенный замок и овладеть ими что Жиль оный сие совершил бы, не отдай ему помянутый Леферрон замок сей. Однако же никто из тех, кто вместе с помянутым Жилем, обвиняемым, в помянутой церкви находился, когда Леферрон оный из нее вышел, не был облачен в салад, в шлем с забралом либо в иные доспехи военные, за исключением мечей и помянутого жюзарма, каковой был в руках у вышепоименованного Жиля, обвиняемого.
Кроме того, он сказал, что видел помянутого Жана Леферрона в облачении духовного лица и с тонзурою и знал, что все почитали его за духовное лицо.
Таковы были его показания, иного же ничего ему неизвестно, помимо слухов, кои, как он утверждает, с его показаниями согласны,
И он обязался под присягою ничего из показаний своих не раскрывать никому.
III Показания пятнадцати свидетелей касательно всеобщего возмущения против преступлений Жиля де Рэ. 21 октября 1440 года
Досточтимый и глубокоуважаемый мессир Жак де Панкоетдик, профессор светского и церковного права, сорока лет от роду; Андре Сеген, адвокат церковного суда в Нанте, сорока лет от роду, Жан Лорьян, сорока лет от роду, адвокат светского суда; Робен Риу, адвокат светского суда; м-р Жан Бриан, пятидесяти лет от роду; Жак Томней, купец из Аукании, гражданин Нанта, сорока пяти лет от роду; Жан Левей, купец, сорока лет; Пьер Пикар, купец, сорока лет; Гийом Мишель, аптекарь, сорока лет; Пьер Друэ, купец, сорока лет; Ютроп Шардавуан, аптекарь, сорока лет; Жан Летурнур, аптекарь, сорока лет; Пьер Вивиани младший, письмоводитель в церковном суде Нанта, тридцати пяти лет; Робен Гийеме, хирург и лекарь, шестидесяти лет, и Жан Одилореш, цирюльник, граждане Нанта, свидетели, представленные, как о том выше сказано было, принятые к присяге и поклявшиеся не говорить ничего, кроме правды, коим грехи их под залог были отпущены, дабы они в деле сием показания давали, либо в делах оного порядка, допрошенные ныне, и октября в году означенном, подвергнутые доследованию, вначале отдельно, а затем совместно, и с превеликим тщанием, спрашивали же их о том, что в сороковой и в сорок первой статьях содержалось, в коих о всеобщем возмущении упомянуто было; показали единодушно и без разногласий, что слухи и всеобщее возмущение распространились и по-прежнему распространяются в городе и в епархии Нантской, в местности Машкуль и прилегающих областях, а именно, что помянутый Жиль де Рэ, обвиняемый, вероломно и обманом приводил к себе сам и силою слуг своих множество детей, мальчиков и девочек, и обыкновенно совершал с ними богопротивный грех содомский, омерзительным, бесстыдным и бесчестным образом, предаваясь с ними противоестественному распутству; что он повелевал их зарезать или убивал их сам, а также повелевал вышепоименованным Роже де Бриквилю, рыцарю, Жилю де Сийе, Этьену Коррийо, прозванному Пуату, и Анрие Грияру, приближенным его, а также многим иным сообщникам его, пособникам и приспешникам в деле сием сжигать тела их и трупы; и что Рэ проводил ужасающие церемонии, заклинал злых духов и противно вере нашей воздавал демонам, принося им в жертву (сам либо чрез посредство слуг своих) члены зарезанных детей; и что он имел обыкновение совершать и иные преступления и злодейства неправедным и извращенным способом; и что за это помянутый Жиль де Рэ, обвиняемый, был и есть публично опозорен в глазах всех честных людей.
Таковы были их показания, иного же ничего о том, что содержания статей оных касается, им, как они утверждают, неизвестно; и свидетели оные обязались обычным порядком показания свои не раскрывать никому.
II Светский суд[160]
Полуофициальное донесение о судебном расследовании
От первоначальных исков до явки обвиняемого в суд
Ниже следуют документы процесса, каковой против Жиля де Рэ и нижепоименованных слуг и приближенных его велся, под началом благородного и высокомудрого мужа Пьера де Л'Опиталя, президента Бретани, назначенного на должность сию властительным сеньором нашим, герцогом, и иными, кои в совете помянутого сеньора нашего состоят, и назначенного им, вследствие жалоб Жана Жанвре и жены его, Жанны Дегрепи, вдовы Реньо Донета, Жана Юбера и жены его, Жанны, жены Гибеле Дели, Агаты, жены Дени де Лемьона[161], Жанны, жены Жана Дареля, жены Перро Купри, Тифен, жены Эонне Лешарпантье, Жана Манье, Пьера Дегрепи, Жана Руйе, живущих в пригородах Нанта либо в соседних деревнях и во многих иных краях, в епархии оной и не только в ней, заявивших, что утратили детей своих, и считающих, что сир помянутый и его приближенные их похитили, сами или руками слуг своих, и умертвили; они говорят, что помянутый сир и приближенные его в преступлениях оных подозреваются.
По этому случаю, касательно означенных жалоб было проведено расследование и собраны сведения от имени помянутого сеньора нашего герцога и монсеньора президента вышеназванного, содержание коих дано ниже[162]. Каковые истцы в великом горе, в слезах возопили и стеная потребовали, чтобы сотворено было правосудие согласно всем обстоятельствам, и поскольку расследования помянутые подтвердили виновность Жиля де Рэ, коего в убийстве маленьких сих детей и многих других обвинили, Жану Лаббе и прочим людям, властительному нашему сеньору подчиненным, приказано было, что ежели они помянутого Жиля де Рэ сумеют отыскать, то должны его схватить. По какому случаю Жан Лаббе и прочие люди, помянутому сеньору нашему подчиненные, арестовали Жиля де Рэ в Бретани, в сентябре, и накануне доставили его в темницу помянутого сеньора нашего в Нанте. И Жилю де Рэ, представшему в суде пред уполномоченными, кои назначены были прокурором Нантским и заместителем его, обязанности свои выполнявшим, было сказано и объявлено, что согласно заповедям Божиим и закону запрещено убивать ближних своих, напротив, следует любить их, как самого себя. Однако помянутый сир похитил сам или силою слуг своих множество маленьких детей не десять и не двадцать, а тридцать, сорок, пятьдесят, шестьдесят, сотню, две и более, так, что в точности их и не счесть; он имел с ними плотское соитие, получая противоестественное наслаждение и совершая мерзостный грех содомский, каковой у любого доброго католика ужас рождает и отвращение; не довольствовавшись этим, он убивал их сам или повелевал убивать, и, когда они умерщвлены были, он повелевал сжигать и обращать во прах тела их. Кроме того, названный сир упорствовал во зле сием, хотя вся власть от Бога и всякий должен подчиняться своему государю, каковой есть государь властью Божией, и хотя названный сир вассалом был и подвластным нашему властительному сеньору помянутому и поклялся ему в верности, как и остальные бароны; в силу этого у него не было права никаких действий по собственной воле свершать, самовластно и без дозволения помянутого нашего сеньора в землях его; невзирая на это, названный Жиль де Рэ, обманув помянутого нашего сеньора и пренебрегая волею его, собрал людей своих и напал с оружием в руках на некого Жана Леферрона, подданного помянутого сеньора нашего, смотрителя в краю Сен-Этьен-де Мерморт и в замке местном, отправлявшего службу от имени Жоффруа Леферрона, брата своего, коему помянутый Жиль продал землю сию и передал ее на правах сеньории, дабы тот вступил во владение ею; и он повелел помянутого Жана Леферрона туда вывести, угрожая ему отсечением головы на месте, что заставило названного Жана Леферрона ему замок оный и земли уступить. Помянутый сир владел землями оными некоторое время, хотя ему устами помянутого нашего сеньора и правосудия его было велено покинуть те земли и отдать владение краем оным названному Леферрону вместе с теми богатствами, кои он у него отобрал, а в случае непокорности, отказа либо задержки помянутый сеньор наш определил взыскать с названного Жиля пятьдесят тысяч золотых экю.
Чему сир оный ни на йоту не подчинился, схватив названных Леферрона и Гийома Отри, сборщика винных пошлин помянутого сеньора нашего, бывшего с ним вместе, и повелел их заточить в темницу, затем отвести в Тиффож, за пределы герцогства, где их держали долгое время. И после заточения помянутого Леферрона сир оный схватил самолично и силою слуг своих Жана Руссо, главного судебного пристава помянутого нашего сеньора, отобрав у него кинжал и иные бесчинства совершая. После чего в Машкуле он повелел избить и других приставов, презрев помянутого нашего сеньора и распоряжения его сие прекратить под угрозою взыскания пятидесяти тысяч золотых экю, коими бесчинства сии возместить следовало. Блага и владения, указанные выше, были под защитою помянутого сеньора нашего, а названный сир защиту оную и клятву верности свою нарушил, выказав себя строптивым бунтовщиком, помянутому сеньору нашему и правосудию его не подчиняющимся.
И помянутый прокурор представил против него свои заключения, согласно коим, ввиду означенных расследований и обвинений, ему предъявленных, его должно подвергнуть телесному наказанию в соответствии с законом. Кроме того, блага и земли, коими он по милости помянутого сеньора нашего герцога владел, должны быть у него изъяты; и взыскания помянутые должны быть осуществлены.
Помянутый сир де Рэ признал, что по собственному распоряжению собрал людей, дабы означенным Сен-Этьен-де-Мермортом овладеть, и, прибегнув к силе, схватил помянутого Леферрона, чтобы его владений оных лишить; он признал также, что тот ему уступил из страха, как бы он не повелел его обезглавить на месте; что земли сии принадлежали ему до тех пор, пока помянутый сеньор наш герцог не повелел отвоевать их; равным образом признал он, что повелел отвезти помянутого Жана Леферрона в Тиффож, где того содержали в заточении до тех пор, пока он не был благодаря вмешательству монсеньора коннетабля освобожден; кроме того, он признал, что ему помянутым нашим сеньором герцогом было дано предписание вернуть названные земли Жану Леферрону под угрозою взыскания пятидесяти тысяч золотых экю, коему он ни на йоту не подчинился. Ввиду сказанного, он готов подчиниться воле и указаниям помянутого сеньора нашего герцога, не признавшись, однако, ни в том, что собственноручно, ни в том, что с помощью слуг своих творил бесчинства по отношению к помянутым приставам. Более того, он отверг предложение помянутого прокурора, желавшего свидетельские показания, слова его подтверждающие, получить, каковые показания Жилю дозволено было давать. После чего сира помянутого надлежало спросить, верит ли он слугам своим, Анрие и Пуату и допускает ли он, чтобы они на суде свидетелями были. Помянутый сир ответствовал, что среди приближенных своих он не терпит тех, в чьей честности он не уверен, и что если бы он о них узнал иное, то первым бы распорядился, чтобы они понесли наказание. И он не опротестовал свидетелей, но и не одобрил…[163]
Расследование уполномоченных герцога Бретонского
С 18 сентября по 8 октября 1440 года
18 сентября 1440 года.
Сие дознание[164] и следствие осуществлены с целью доказать, поелику возможно, что сир де Рэ, а также соратники его и сообщники похищали сами либо руками слуг своих некое число маленьких детей или же иных лиц, что они их избивали и умерщвляли, дабы заполучить кровь их, сердце, печень или иные подобные части тела и чтобы преподнести их в жертву дьяволу или иное колдовство с ними творить, по поводу чего множество имеется жалоб. Расследование сие ведет Жан де Тушронд, назначенный на то герцогом, властительным сеньором нашим.
Жан Колен (sic) — первый из названных свидетелей, коего следователь принял, 18 сентября 1440 года.
Перонн Лессар, живущая в Ла-Рош-Бернаре, сообщает под присягою, что два года назад в сентябре помянутый сир де Рэ, возвращаясь из Ванна, остановился на ночлег в означенном селении Ла-Рош-Бернар, у помянутого Жана Колена, и провел там ночь. Свидетельница жила тогда напротив постоялого двора помянутого Жана Колена. Ее сына десяти лет от роду, ходившего в школу, приметил слуга сира де Рэ по имени Пуату. Пуату сей пришел поговорить с помянутой Перонн, требуя от нее согласия на то, чтобы ребенок остался с ним: говорил, что его будут хорошо одевать и великие выгоды ему сулил; при этом помянутый Пуату утверждал, что и для него ребенок будет прекрасным приобретением. На это помянутая Перонн ему ответила, что у нее есть еще время на то, чтобы дождаться пользы от сына ее и что она его из школы забирать не будет. Тогда помянутый Пуату торжественно поклялся, что, забрав ребенка, отправит его в школу, а Перонн даст сто су на платье. Доверившись обещанию его, она позволила ему взять ребенка с собою.
Вскоре Пуату принес ей четыре ливра за платье. Она заметила, что недостает двадцати су, — он же возражения сии отверг, сказав, что обещал ей лишь четыре ливра. Она же ему сказала, что теперь-то поняла: он вряд ли исполнит остальные свои обещания, ибо уже должен ей двадцать су. На что он ей сказал, чтобы она сильно не волновалась и что он довольно им еще поднесет даров, ей и ребенку ее. После чего он помянутого ребенка забрал и повел его на постоялый двор Жана Колена, где остановился названный сир. На следующий день, когда Жиль де Рэ оттуда выходил, Перонн оная справилась о своем сыне помянутом, бывшем там же. Однако сир де Рэ ей ничего не ответил; помянутому Пуату, при нем находившемуся, он сказал, что ребенок выбран правильно и что он прекрасен, словно ангел. Названный Пуату ему ответил, что выбирал его не кто иной, как он сам, и помянутый сир ему сказал, что он не ударил в грязь лицом и сделал правильный выбор. И затем ребенок оный уехал с помянутым Пуату, вместе с названным сиром, на лошадке, купленной помянутым Пуату у названного Жана Колена. С тех пор женщина эта никаких известий не имела и не слыхала о том, где могло бы находиться помянутое чадо ее, и она не видела его более в окружении названного сира, каковой после этого проезжал через означенный Ла-Рош-Бернар. И с тех пор она названного Пуату в свите помянутого сира не видела. Те из приближенных сира оного, у коих она спрашивала, где ее дитя, говорили, что сын ее в Пузоже или в Тиффоже.
[Подпись:] Де Тушронд
Жан Колен и жена его[165], Оливия, мать жены помянутого Колена, живущие в Ла-Рош-Бернаре, под присягою сообщают, что два года назад в сентябре помянутый сир де Рэ, проездом из Ванна, остановился на их постоялом дворе и провел там ночь. И что некий Пуату, слуга помянутого сира, столько всего сделал для Перонн Лессар, жившей тогда напротив их дома, что она доверила им сына своего, посещавшего тогда школу и бывшего одним из красивейших детей в тех краях, чтобы он жил у него; и помянутый Колен продал названному Пуату лошадку за шестьдесят су, дабы ребенка оного увезти. А женщины помянутые сказали, что в тот вечер, когда мать доверила ребенка этому Пуату, он его повел на постоялый двор, принадлежащий свидетелям, и говорил другим слугам помянутого сира, что это его паж, они же ему говорили, что он не для него и что помянутый сир, господин их, прибережет ребенка оного для себя. На следующий же день, когда сир помянутый с означенного постоялого двора вышел, намереваясь уехать, женщины сии услыхали, как мать этого ребенка справилась о сыне своем в присутствии ребенка и Пуату; на что помянутый сир сказал Пуату, что ребенок выбран правильно; Пуату же ответствовал, что выбирал его не кто иной, как он сам, а сир помянутый ему сказал, что он не ошибся и что ребенок прекрасен, словно ангел. Вслед за тем ребенок оный уехал на помянутой лошадке с названным Пуату и помянутым сиром. И Колен оный заявляет, что два или три месяца спустя он видел, как кто-то другой, а не ребенок помянутый, взбирается на лошадь сию, что его поразило. И свидетели вышепоименованные говорят, что с тех пор они помянутого ребенка не видели и не слыхали, где он находится, только вот женщины оные говорят, что когда они спросили об этом у приближенных помянутого сира, одни ответили, что он в Тиффоже, другие же, что он мертв: что когда они проезжали по мостам Нантским, его снесло ветром в реку. С тех пор она не видела, чтобы помянутый Пуату проезжал через селение оное Ла-Рош-Бернар в свите названного сира, когда тот сам проезжал через Ла-Рош-Бернар. И в последний раз, когда он там был, шесть недель назад, возвращаясь из Ванна, они спросили слуг помянутого сира, где помянутый Пуату находится, дабы узнать, где находится помянутый ребенок, и выяснили, что Пуату оный уехал в сторону Редона; и они подумали, что случилось это из-за громогласных сетований помянутой Перонн о сыне своем — каковые сетования могли стать известны помянутому Пуату через приближенных названного сира.
[Подпись:] Де Тушронд
Жан Лемейньен и жена его, Аллен Дюли, Перро Дюпуэ, Гийом Жантон, Гийом Портюис, Жан Лефевр, клирик, из храма св. Стефана в Монлюке, сообщают под присягою, что около трех лет назад они часто видели, как маленький ребенок, сын Гийома Бриса, бедняка из помянутого прихода, просил милостыню в крепости Сен-Этьен-де-Монлюк, где жил отец его. Было этому ребенку около восьми или девяти лет от роду, а отец его умер год назад, в начале масленицы. Ребенок сей был весьма красив, и звали его Жаме. Свидетели заявляют, что со времени последнего праздника — дня св. Иоанна — они его более не видели и не слыхали ничего ни о том, где он мог бы находиться, ни о том, что с ним сталось. Кроме того, Дюпуэ оный сказал, что в последний из дней св. Иоанна или около того он встретил старуху с румяным лицом, лет ей было от пятидесяти до шестидесяти; она была откуда-то из Куерона, а встретил он ее близ пресвитерии в Сен-Этьене; поверх платья на ней была надета полотняная блуза. А прежде он видел, как она по пути из Савне проходила через помянутый (sic) лес Сен-Этьенский, держа путь то ли в Куерон, то ли в Нант. В тот день, когда она пришла со стороны Куерона, свидетель видел помянутого ребенка близ той дороги, на коей он встретил помянутую старуху, на расстоянии, так сказать, полета стрелы от помянутой пресвитерии, близ каковой пресвитерии жил некий Симон Лебретон. И свидетель заявляет, что с тех пор он помянутого ребенка не видел и ничего о том, где бы он находиться мог, не слыхал. Равно как и не было в краю том никого, кто подал бы жалобу, ибо заступников у него не было; мать же его была нищей, день ото дня просившей милостыню.
Свидетели оные были допрошены Жаном де Тушрондом совместно с Жаном Тома 18 сентября 1440 года.
[Подпись:] Де Тушронд, Тома
27 сентября 1440 года.
Сия часть дознания и следствия осуществлена с целью доказать, поелику возможно, что некоторое количество детей, а также иных лиц, привели в замок Машкуль, там же их избивали и умерщвляли сир де Рэ и приближенные его, дабы заполучить кровь их, сердце, печень или иные подобные части тела, чтобы преподнести их в жертву дьяволу или иное колдовство с ними творить. Расследование сие осуществлялось Жаном де Тушрондом, коему ведение дела оного поручено было герцогом, а помогал ему Николя Шато, нотариус Нантского суда, 17 сентября 1440 года.
Гийом Фуреж и жена его, Жанна, жена Жана Лефлу, Ришарда, жена Жана Годо из Пор-Лоне, близ Куерона, заявляют под присягой, что около двух лет назад маленький мальчик лет двенадцати, сын покойного Жана Бернара, соседа их, из помянутого Пор-Лоне, и другой мальчик из Куерона, сын Жана Менье, направились в Машкуль за обычным в той местности подаянием, дабы получить милостыню; и с того дня сына помянутого Бернара более не видели и никаких известий о нем не получали, разве что слыхали от помянутого сына Жана Менье, что три дня спустя он вернулся в Машкуль и как-то вечером сын Жана Бернара с ним условился, чтобы тот его ждал в определенном месте, за домами машкульскими, и что он поищет им место для ночлега; сказав сие, он ушел, оставив Менье помянутого там, где он ему сие сказал и где тот его прождал более трех часов, надеясь, что он вернется, однако с тех пор он его не видел и никаких известий о нем не получал. Свидетели же заявляют, что они затем видели, как мать помянутого Бернара, отлучившаяся ныне на сбор винограда, весьма сетовала. Кроме того, жена помянутого Фурежа заявила, что на протяжении года она иногда встречалась с какой-то незнакомой старухою в дешевом сером платье и с черным капюшоном, женщина та была небольшого роста; как-то раз с нею был маленький мальчик, и она говорила, что направляется в Машкуль, и прошла с помянутым ребенком через Пор-Лоне; вскоре же, через два или три дня, свидетельница увидела, как она возвращается без ребенка; тогда она у старухи спросила, что с ним случилось, а женщина сия ей ответствовала, что она его поместила к хорошему хозяину.
[Подпись:] Де Тушронд, Шато
28, 29 и 30 сентября 1440 года
Другая часть дознания и следствия затрагивает дело означенное, ведущееся против помянутого сира де Рэ, приближенных его и сообщников Жаном де Тушрондом, Мишелем Эстрийяром и Жаном Копжоржем младшим, назначенными на должности сии герцогом, а помогал им Николя Шато, нотариус суда Нантского, 28, 29 и 30 сентября 1440 года.
Андре Барб, сапожник, живущий в Машкуле, сообщает под присягою, что со времени Пасхи он слышал, как говорили, что пропал сын Жоржа Лебарбье, из Машкуля, что однажды заметили, как он собирает яблоки за домом Роидо, и что с тех пор его более не видели; кто-то из соседей говорил Барбу и жене его, чтобы они присматривали за ребенком своим и что его могут похитить, они же великий испытали страх, и свидетель даже побывал в Сен-Жан-д'Анжели, и его спросили, откуда он, и он ответствовал, что из Машкуля, после чего все были удивлены весьма,[166] сказав ему, что там едят маленьких детей.
Он сказал, что пропали также ребенок Гийома Жедона, живший у Гийома Илере, ребенок Жанно Руссен и еще один — Александра Шателье, из Машкуля. Кроме того, он слышал, как и другие жаловались на утрату детей в помянутом Машкуле. Он добавляет, что никто не осмеливался о том говорить, боясь людей из капеллы сира де Рэ или кого-то еще из приближенных его, в страхе, что если жалобы сии до них дойдут, их заключат в темницу либо дурно с ними обойдутся.
Кроме того, он сказал, что в церкви Св. Троицы в Машкуле слышал жалобы человека, коего не знал, вопрошавшего, не видел ли кто-нибудь его семилетнего ребенка; было это около восьми месяцев назад.
[Подпись:] Де Тушронд, Копжорж, Шато
Жанетта, жена Гийома Сержана, живущего в приходе св. Креста в Машкуле, в селении Ла-Букардьер, сообщает, что около года назад, на последнюю Пятидесятницу, она с мужем пошла вскапывать землю на поле, дабы сажать там коноплю; дома они оставили восьмилетнего своего ребенка следить за малой полуторагодовалой дочерью, по возвращении же они помянутого восьмилетнего ребенка не нашли, что их весьма удивило и опечалило; и они пошли справиться о нем в приходах Машкуля и в иных краях, однако с тех пор никаких известий о нем не получали и не слыхали, что кто-либо его видел.
[Подпись:] Де Тушронд, Копжорж, Шато
Жорже [Ле]барбье, портной[167], живущий близ замка Машкуль, сообщает, что у него был сын по имени Гийом, коего он поместил к Жану Пелетье, портному госпожи де Рэ и приближенных сира де Рэ — он обучался ремеслу и жил у него; в последний праздник св. Варнавы или около того юноша оный, восемнадцати лет отроду, играл в Машкуле в мяч; помянутый сир и приближенные его находились тогда в замке Машкуль; и с вечера того дня он своего сына помянутого более не видел и не слыхал никого, кто бы его видел и знал, что с ним сталось, хотя он об этом неоднократно и многих вопрошал. И он сказал, что портной, мастер его, и помянутый ребенок, слуга его, постоянно ходили в замок и ели там.
Кроме того, он говорит, что слышал слова, произнесенные шепотом, о том, что в замке оном убивали детей.
Далее, он заявляет, что слышал, как говорили, что паж мессира Франческо[168], живший у названного сира, также пропал.
Еще он говорит, что видел, как великое множество детей шли просить милостыню в замок Машкуль, когда сир помянутый и приближенные его там располагались.