Пряная штучка
Часть 5 из 43 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– На чем?!
– На руках. Он бронзовый.
– Поверенный?
– Конь! – раздражаясь, пояснила я.
Может, он наглотался мыльной пасты, пока трубу перекрывал, а потому не понимает самых очевидных вещей?
– Ладно, вы тут сушитесь, – дала наивысшее соизволение. – Сейчас полотенце для волос принесу.
Пока я искала в комоде, в какой из восьми ящиков сложила махровые полотенца, услышала, как снизу донесся голос плотника:
– Это и есть ваша дыра?
Задвинув ящик, я присела и выглянула в пролом, неожиданно встретившись взглядом с задравшим голову мастером.
– Сейчас полотенце принесу, – отчего-то смутилась я.
– Давайте сюда! – протянул он руку.
– Ага. – Я осторожно бросила сложенное вчетверо полотенце в дыру.
– Благодарю, – поймав махровый лоскут, мастер принялся вытирать волосы.
Когда я спустилась на первый этаж, подмастерье уже был помилован и стоял за спиной наставника с видом преданного щенка. Плотник выстукивал ногой по половицам, определяя те, что были подгнившими.
– Здесь все трухлявое.
Он толкнул мыском туфли нижнюю ступеньку лестницы, и дерево нехорошо хрустнуло. Даже страшно сделалось, что лавка от его усердного осмотра сложится, как карточный домик.
– Вы бы полегче, – попросила я.
– Лестницу придется менять…
В голове моментально защелкали воображаемые счеты, намекавшие, что менять лестницу мы не будем.
– Давайте просто ограничимся дырой в потолке.
Тут раздался страшный треск, а следом испуганный вскрик. Мы резко оглянулись. Подмастерье одной ногой провалился в пол и в панике хватался за пустые полки стеллажа.
– Батюшки, я застрял! – проблеял он, вытаращив на нас полные ужаса голубые глаза. Потом принялся осторожно высвобождать ногу из ловушки.
– Эта половица за ваш счет, – немедленно объявила я.
– Договорились, – неожиданно согласился плотник, выказав удивительную сговорчивость. Мне-то казалось, что он должен был бороться за каждый забитый гвоздь и ошкуренный брусок.
Мы пожали друг другу руки. Ладонь у нового знакомого неожиданно оказалась совершенно гладкой, хоть и теплой. Никаких шероховатостей или застарелых мозолей, обычных для людей, занимавшихся физическим трудом. По поводу рук у меня была целая теория, и она никогда не подводила. Работяга с руками стряпчего вызвал настороженность.
– К слову, как вас зовут, господин плотник? – как будто между делом уточнила я.
– Этан. – Он даже не улыбнулся, а едва заметно дернул уголками губ.
– А фамилия?
– Просто Этан.
– Что ж, господин Просто Этан… – Я хотела предложить ему начинать махать молотком, но удивилась: – А где же ваши инструменты?
Ведь не кулаком же он собирался забивать гвозди и не голыми пальцами отдирать доски от витрины?
– Сначала решил объем работ посмотреть, о цене сговориться, а потом уже инструмент нести.
– И как вам объем?
– Нормально, – согласился он. – Дыра в потолке вообще выше всяких похвал.
– С дырами у меня точно порядок, – едва слышно вздохнула я. И добавила мысленно: «Особенно в бюджете».
Никогда бы не подумала, как сложно в действительности приходилось хозяевам собственных торговых лавок. То труба лопнет, то пол провалится, то золотые, как мыши, в одну минуту разбегутся из кошелька.
Пока Этан, как я накануне, придирчиво осматривал лавку и критиковал каждый угол моего ветхого, но уже полюбившегося жилья (честное слово, как в душу плевал каждым своим «развалина»), подмастерье притащил инструменты. Они разбирались с досками, а я потихонечку приводила в порядок кухню. Лавка наполнилась визгливым звоном пилы, надрывным грохотом молотка и воплями плотника. Ругался он цветисто и забористо. Не представляю, как ученик с таким наставником не получил тик нижнего века или мелкого дрожания рук. Сама бы я огрела тирана молотком по голове, отсидела двадцать лет в исправительном доме и ни минуты бы не жалела.
Вдруг сверху что-то громыхнуло. Сидя на каменном полу, я даже голову вжала в плечи. Лавка содрогнулась от очередного вопля:
– Криворукий!..
– Точно конь упал, – вздохнула я, искренне сочувствуя бронзовому приятелю, и продолжила натирать полы.
Потом как-то незаметно подмастерье оказался рядом со мной и принялся старательно отмывать кухонные шкафы от мыльного раствора.
– Имя? – спросила я, не оборачиваясь к парню.
– Ирвин, – буркнул он.
– Как же тебя, дружище Ирвин, угораздило к такой скот… милому человеку в подмастерья пойти?
– Сам удивляюсь, – злобно глянул он в потолок.
– Я все слышу, – вдруг раздалось сверху. Может, еще где дыра в потолке появилась, но уже поближе к кухне? Или Просто Этан обладал нечеловеческим слухом?
Ученик спал с лица и пробормотал:
– Простите, господин… – Он осекся, затравленно покосился на меня и договорил: – Господин плотник!
Вечером, когда кухня засияла чистотой, работы тоже подошли к концу. На темном полу в торговом зале теперь пестрели светлые заплатки новых половиц. Сквозь большие витрины была видна кривоватая торговая улочка, а потолок хоть и оставался обшарпанным, но дыра исчезла. Если еще днем, когда стены лавки сотрясались от матерных воплей, я сомневалась в том, что Этан настоящий плотник, а не столичный кредитор, вдруг решивший размяться с пилой и молотком, то теперь настороженность исчезла. Работал мастер действительно на совесть и заслужил каждый пенни из оговоренной суммы.
– Этот дом требует капитального ремонта, – заметил он, когда я вручила кошель с монетами.
Тоже мне колесо придумал! Будто я не понимала, что однажды могла проснуться на дядькиной кровати, но под завалами.
– Боюсь, что капитальный ремонт мне сейчас не по карману, – сама не знаю отчего, разговорилась я. – Так что оставляйте свой адрес, буду звать заколачивать дыры в потолке.
– С адресом как раз проблема, – признался Этан и вдруг неопределенно кивнул: – Кстати, у вас же одна спальня пустует?
– И что? – уперла я руки в бока, ощутив, что прямо сейчас меня пытаются обмануть. В этом Питерборо сплошные мошенники! Только успевай отбиваться и держи ухо востро!
– Я как раз ищу комнату для постоя. Мы могли бы договориться на взаимовыгодных условиях. Вы пускаете меня пожить на время, а я тихонечко делаю ремонт. Все довольны и счастливы.
– А я? – испугался Ирвин. – А меня-то вы куда денете, господин плотник? Я тоже хочу быть довольным и счастливым!
– А он может спать в торговом зале, – тут же нашелся «добрый» мастер и увесисто похлопал юнца по плечу, удивительно, как у того не подогнулись коленки. – Он вообще неприхотливый малый: ест мало, супы варит, полы драит. Правда, бывает болтливым не в меру…
– Вы мне своего подмастерья продаете, что ли? – скептически поглядывая на парочку, скрестила я руки на груди. – А вы, господин плотник, не промах.
– Не жалуюсь.
Нет, может, мастер он был и хороший, но каков аферист! Палец в рот не клади, всю руку откусит!
– У меня тут чайная лавка, знаете ли, а не бордель, – объявила я.
Мужчина поперхнулся:
– Простите, Алекса, но мне даже страшно уточнять, какие из моих слов навели вас на мысль, будто я решил, что здесь организуется дом терпимости.
– Но именно так подумают местные жители, если я пущу в соседнюю спальню двух половозрелых… – я посмотрела на открывшего рот долговязого парня и исправилась: – Пущу одного половозрелого мужчину и одного… кхм… Ирвина в дом. Я же из столицы! В глазах провинциалов, не в обиду вам, местным жителям, сказано, мы или куртизанки, или содержанки.
– Так мы не местные жители! – обрадовался ученик плотника. – Давайте дружить!
– Серьезно? – насторожилась я.
– Серьезнее некуда, наездами только бываем… – под выразительным взглядом Этана он осекся и пробубнил себе под нос: – Пожалуй, подожду вас на улице. В конце концов, не февраль месяц на дворе, ничего не обморожу…
Бодрой рысцой Ирвин сбежал на улицу, окутанную темнотой, только дверь за ним мягко закрылась, и нежно тренькнул привешенный Этаном колокольчик.
– Право слово, вы такая сложная, – хмыкнул плотник. – Можно было просто сказать, что комната для постоя не сдается.
– Комната для постоя не сдается, – согласилась я.
– Тогда до встречи. Поверьте, встречаться в этой лавке мы будем часто… Хотя, извините, соврал. Очень часто.
Натянув пальто и с легкостью подхватив с пола тяжелую люльку с инструментами, он откланялся.
Глава 2
– На руках. Он бронзовый.
– Поверенный?
– Конь! – раздражаясь, пояснила я.
Может, он наглотался мыльной пасты, пока трубу перекрывал, а потому не понимает самых очевидных вещей?
– Ладно, вы тут сушитесь, – дала наивысшее соизволение. – Сейчас полотенце для волос принесу.
Пока я искала в комоде, в какой из восьми ящиков сложила махровые полотенца, услышала, как снизу донесся голос плотника:
– Это и есть ваша дыра?
Задвинув ящик, я присела и выглянула в пролом, неожиданно встретившись взглядом с задравшим голову мастером.
– Сейчас полотенце принесу, – отчего-то смутилась я.
– Давайте сюда! – протянул он руку.
– Ага. – Я осторожно бросила сложенное вчетверо полотенце в дыру.
– Благодарю, – поймав махровый лоскут, мастер принялся вытирать волосы.
Когда я спустилась на первый этаж, подмастерье уже был помилован и стоял за спиной наставника с видом преданного щенка. Плотник выстукивал ногой по половицам, определяя те, что были подгнившими.
– Здесь все трухлявое.
Он толкнул мыском туфли нижнюю ступеньку лестницы, и дерево нехорошо хрустнуло. Даже страшно сделалось, что лавка от его усердного осмотра сложится, как карточный домик.
– Вы бы полегче, – попросила я.
– Лестницу придется менять…
В голове моментально защелкали воображаемые счеты, намекавшие, что менять лестницу мы не будем.
– Давайте просто ограничимся дырой в потолке.
Тут раздался страшный треск, а следом испуганный вскрик. Мы резко оглянулись. Подмастерье одной ногой провалился в пол и в панике хватался за пустые полки стеллажа.
– Батюшки, я застрял! – проблеял он, вытаращив на нас полные ужаса голубые глаза. Потом принялся осторожно высвобождать ногу из ловушки.
– Эта половица за ваш счет, – немедленно объявила я.
– Договорились, – неожиданно согласился плотник, выказав удивительную сговорчивость. Мне-то казалось, что он должен был бороться за каждый забитый гвоздь и ошкуренный брусок.
Мы пожали друг другу руки. Ладонь у нового знакомого неожиданно оказалась совершенно гладкой, хоть и теплой. Никаких шероховатостей или застарелых мозолей, обычных для людей, занимавшихся физическим трудом. По поводу рук у меня была целая теория, и она никогда не подводила. Работяга с руками стряпчего вызвал настороженность.
– К слову, как вас зовут, господин плотник? – как будто между делом уточнила я.
– Этан. – Он даже не улыбнулся, а едва заметно дернул уголками губ.
– А фамилия?
– Просто Этан.
– Что ж, господин Просто Этан… – Я хотела предложить ему начинать махать молотком, но удивилась: – А где же ваши инструменты?
Ведь не кулаком же он собирался забивать гвозди и не голыми пальцами отдирать доски от витрины?
– Сначала решил объем работ посмотреть, о цене сговориться, а потом уже инструмент нести.
– И как вам объем?
– Нормально, – согласился он. – Дыра в потолке вообще выше всяких похвал.
– С дырами у меня точно порядок, – едва слышно вздохнула я. И добавила мысленно: «Особенно в бюджете».
Никогда бы не подумала, как сложно в действительности приходилось хозяевам собственных торговых лавок. То труба лопнет, то пол провалится, то золотые, как мыши, в одну минуту разбегутся из кошелька.
Пока Этан, как я накануне, придирчиво осматривал лавку и критиковал каждый угол моего ветхого, но уже полюбившегося жилья (честное слово, как в душу плевал каждым своим «развалина»), подмастерье притащил инструменты. Они разбирались с досками, а я потихонечку приводила в порядок кухню. Лавка наполнилась визгливым звоном пилы, надрывным грохотом молотка и воплями плотника. Ругался он цветисто и забористо. Не представляю, как ученик с таким наставником не получил тик нижнего века или мелкого дрожания рук. Сама бы я огрела тирана молотком по голове, отсидела двадцать лет в исправительном доме и ни минуты бы не жалела.
Вдруг сверху что-то громыхнуло. Сидя на каменном полу, я даже голову вжала в плечи. Лавка содрогнулась от очередного вопля:
– Криворукий!..
– Точно конь упал, – вздохнула я, искренне сочувствуя бронзовому приятелю, и продолжила натирать полы.
Потом как-то незаметно подмастерье оказался рядом со мной и принялся старательно отмывать кухонные шкафы от мыльного раствора.
– Имя? – спросила я, не оборачиваясь к парню.
– Ирвин, – буркнул он.
– Как же тебя, дружище Ирвин, угораздило к такой скот… милому человеку в подмастерья пойти?
– Сам удивляюсь, – злобно глянул он в потолок.
– Я все слышу, – вдруг раздалось сверху. Может, еще где дыра в потолке появилась, но уже поближе к кухне? Или Просто Этан обладал нечеловеческим слухом?
Ученик спал с лица и пробормотал:
– Простите, господин… – Он осекся, затравленно покосился на меня и договорил: – Господин плотник!
Вечером, когда кухня засияла чистотой, работы тоже подошли к концу. На темном полу в торговом зале теперь пестрели светлые заплатки новых половиц. Сквозь большие витрины была видна кривоватая торговая улочка, а потолок хоть и оставался обшарпанным, но дыра исчезла. Если еще днем, когда стены лавки сотрясались от матерных воплей, я сомневалась в том, что Этан настоящий плотник, а не столичный кредитор, вдруг решивший размяться с пилой и молотком, то теперь настороженность исчезла. Работал мастер действительно на совесть и заслужил каждый пенни из оговоренной суммы.
– Этот дом требует капитального ремонта, – заметил он, когда я вручила кошель с монетами.
Тоже мне колесо придумал! Будто я не понимала, что однажды могла проснуться на дядькиной кровати, но под завалами.
– Боюсь, что капитальный ремонт мне сейчас не по карману, – сама не знаю отчего, разговорилась я. – Так что оставляйте свой адрес, буду звать заколачивать дыры в потолке.
– С адресом как раз проблема, – признался Этан и вдруг неопределенно кивнул: – Кстати, у вас же одна спальня пустует?
– И что? – уперла я руки в бока, ощутив, что прямо сейчас меня пытаются обмануть. В этом Питерборо сплошные мошенники! Только успевай отбиваться и держи ухо востро!
– Я как раз ищу комнату для постоя. Мы могли бы договориться на взаимовыгодных условиях. Вы пускаете меня пожить на время, а я тихонечко делаю ремонт. Все довольны и счастливы.
– А я? – испугался Ирвин. – А меня-то вы куда денете, господин плотник? Я тоже хочу быть довольным и счастливым!
– А он может спать в торговом зале, – тут же нашелся «добрый» мастер и увесисто похлопал юнца по плечу, удивительно, как у того не подогнулись коленки. – Он вообще неприхотливый малый: ест мало, супы варит, полы драит. Правда, бывает болтливым не в меру…
– Вы мне своего подмастерья продаете, что ли? – скептически поглядывая на парочку, скрестила я руки на груди. – А вы, господин плотник, не промах.
– Не жалуюсь.
Нет, может, мастер он был и хороший, но каков аферист! Палец в рот не клади, всю руку откусит!
– У меня тут чайная лавка, знаете ли, а не бордель, – объявила я.
Мужчина поперхнулся:
– Простите, Алекса, но мне даже страшно уточнять, какие из моих слов навели вас на мысль, будто я решил, что здесь организуется дом терпимости.
– Но именно так подумают местные жители, если я пущу в соседнюю спальню двух половозрелых… – я посмотрела на открывшего рот долговязого парня и исправилась: – Пущу одного половозрелого мужчину и одного… кхм… Ирвина в дом. Я же из столицы! В глазах провинциалов, не в обиду вам, местным жителям, сказано, мы или куртизанки, или содержанки.
– Так мы не местные жители! – обрадовался ученик плотника. – Давайте дружить!
– Серьезно? – насторожилась я.
– Серьезнее некуда, наездами только бываем… – под выразительным взглядом Этана он осекся и пробубнил себе под нос: – Пожалуй, подожду вас на улице. В конце концов, не февраль месяц на дворе, ничего не обморожу…
Бодрой рысцой Ирвин сбежал на улицу, окутанную темнотой, только дверь за ним мягко закрылась, и нежно тренькнул привешенный Этаном колокольчик.
– Право слово, вы такая сложная, – хмыкнул плотник. – Можно было просто сказать, что комната для постоя не сдается.
– Комната для постоя не сдается, – согласилась я.
– Тогда до встречи. Поверьте, встречаться в этой лавке мы будем часто… Хотя, извините, соврал. Очень часто.
Натянув пальто и с легкостью подхватив с пола тяжелую люльку с инструментами, он откланялся.
Глава 2