Призраки прошлого

– Господин, мы не могли видеть, кто ты!

Красота! Страха в голосе хватит на десятерых.

Впрочем, для этих существ вечный страх перед сильнейшими вообще характерен. Это, можно сказать, часть их культуры. Если к ним вообще можно применить слово «культура».

– Правильно, не могли. Но разве я говорю за себя? Вы осмелились напасть на моего друга. Как вы вообще посмели косо посмотреть в его сторону?

– Мы не знали, что он ваш друг, господин! – нотки истерики в голосе грозили в любой момент перейти в истошное верещание. – Откуда мы могли знать!

– Незнание, – Лисицын шевельнул рукой, заставляя кончики пальцев вспыхнуть зеленоватым гнилушечным светом, – не освобождает от ответственности.

– Господин, не надо! Нас заставили!

Ну вот, сорвался все же на визг. Лисицын поморщился. Даже унижаться правильно не умеют. Впрочем, что с этой швали возьмешь…

– И кто же оказался столь нагл?

– Я.

Вот теперь совсем иное дело. Голос звучал ровно и твердо. Холодный, уверенный. Кто-то сказал бы «безжизненный», но Лисицын чувствовал клокочущие за маской отстраненности эмоции. Просто новый собеседник, в отличие от своих подручных, умел их сдерживать.

Он вышел из-за кустов, заставив Лисицына удивленно моргнуть. Экранировка на уровне магистра как минимум шестого круга посвящения. Это притом, что сам Лисицын едва-едва дотягивал до четвертого и, в перспективе, даже не заглядывал дальше пятого. «Совиный глаз» его, во всяком случае, не видел вплоть до момента, когда он начал двигаться. Да парень крут! И это ощущалось во всем – и в защите, и во властном голосе, и в манере держаться. Он выглядел внушительно, несмотря на то, что был тонкокостный и на полголовы ниже Сергея. Да, это и впрямь опасный противник, такого можно и не пережить.

Пистолет сам собой приподнялся, целясь точно в лицо гостю. Тот лишь рассмеялся, удивительным образом сочетая мелодичность с хриплым вороньим карканьем:

– Ты и впрямь думаешь, что можешь причинить мне вред пулей? Я был лучшего мнения о твоих умственных способностях.

– Прости, – оружие аккуратно вернулось в кобуру. – Рефлекс. Если человека долго учат реагировать на угрозу оружием, это будет первым, что он сделает.

– Понимаю, – без тени насмешки ответил неизвестный. – И даже знание того, что пули здесь бесполезны, не в состоянии остановить мышечную память – она у человека быстрее мозгов.

«Это смотря какие пули», – ехидно вмешался внутренний голос. Впрочем, Сергей тут же загнал его на задворки сознания. Очередь, к примеру, из ДШК пробивает стихийный магический щит восьмого уровня, проверено. Да и с пистолетами не все так однозначно. Есть пули, которые выхлестнут мозги и дракону, не то что магу, пускай даже и штучного уровня. Но спорить об этом не входило сейчас в его планы. Пусть будет сюрприз, если что.

Тени сбоку шевельнулись, то ли намереваясь под шумок удрать, то ли готовясь к атаке. Глупые, ненужные существа. Лисицын усмехнулся, шевельнул ладонью, мгновенно пеленая их простеньким, но мощным заклинанием из арсенала магов воздуха. Повисите, ребята, до вас очередь еще не дошла.

– Вижу, ты не хочешь разойтись миром, – лицо собеседника было плохо видно, однако что оно совершенно не подходит его облику, Сергей вполне мог различить. Чересчур грубое, с крупными чертами – то ли заклинание личины, то ли просто гены так сложились. – Я надеялся, мы забудем об этом… недоразумении.

– Не получится. Прошли бы вы мимо – не было бы и проблемы. А так…

– Ну, ты сам выбрал.

– Да, сам. Единственный вопрос. Зачем было нападать на Сэма?

– На кого? – удивился маг, увидел кивок в сторону орка и пожал плечами. – Накормил бы моих зверушек, а потом одна из них под его обликом вошла бы в ваш лагерь.

– Глупо, – Лисицын поморщился. – Я расколол бы его в три минуты.

– Я не знал, что среди вас есть достаточно сильный маг.

– Да подменыша вычислили бы и без этого, просто на незнании реалий.

– Ему и надо было продержаться час-полтора, пока все не уснут. А потом снял бы часовых – и все. Быстро, просто, надежно. Даже ты не был бы панацеей – просто не успел бы. Впрочем, может, оно и к лучшему? Теперь вместо одного, я смогу отправить к вам сразу двоих диверсантов…

Что же, логично. План вполне реализуемый. И, кстати, надо иметь на будущее в виду, что такое возможно. Однако же каков жук. Ведь куда проще было бы подменить кого-то из бойцов майора Бакомбо. Но ведь понимает при этом, что чужого орка часовой к себе просто не подпустит. Но обломись, товарищ! Хотя, конечно, сейчас им предстоит драка за право жить.

– Ты думаешь, сумеешь?

– Обижаешь. Тебя съедят, как курицу на обед…

Он еще не закончил фразу, а уже нанес удар. Красивый, мощный. Пожалуй, мага уровня Сергея он должен был попросту смести. Не зря же противник был круче минимум на два уровня. Спасло Лисицына то, что его приняли, очевидно, за обычного стихийника. Ну, он же не зря подвешивал шестерок именно стихийным заклинанием. Соответственно, и атака была заточена под щит, который может выставить маг классической школы. Возможность более серьезного образования и, соответственно, широкая вариативность заклинаний во внимание не принимались. Такая вот склонность к переоценке сил и нежелание тратить время на расчет альтернативных вариантов отправили прямиком на кладбище не один десяток магов из тех, которые считали (и порой небезосновательно) себя крутыми. Но все же первый удар противника был страшен.

Ощущение было такое, словно по рефлекторно выставленному щиту врезали гигантским молотом, а затем обрушили на него тяжелый, способный расплющивать металл, воздушный пресс. Добавкой шло температурное воздействие, от минус пятидесяти на уровне груди до плюс двухсот под ногами, и пошедшая волнами земля. Последнее так, в довесок, больше сбивая концентрацию, чем реально угрожая. Все это беззвучно – и оттого еще более страшно. Повезло еще, что противник не пытался оперировать тонкими энергиями, явно оценив уровень силы Лисицына как недостаточный и намереваясь раздавить его – быстро, просто, безыскусно и максимально эффективно. А потому шоком для него оказалось, что когда буйство энергий ушло, Сергей еще стоял, по щиколотку уйдя в землю, но не собираясь сдаваться.

А вот на что чужой маг точно не рассчитывал, так это на ответку. Контратака для него, рассчитывавшего закончить бой одним ударом, оказалась полной неожиданностью, и срочно выброшенный навстречу веер щитов хоть и защитил хозяина, но притом весьма сократил его резервы и вдобавок ограничил в арсенале. Все же заклинания разных стихий частенько конфликтуют друг с другом, и универсальная защита отсекает немалую часть возможностей. Впрочем, ему и того, что осталось, должно было хватить с лихвой. Теоретически.

Несколько секунд они боролись молча. Воля на волю, сила на силу. Со стороны казалось, что два мага просто стоят друг перед другом, но на самом деле их заклинания, схлестнувшись, давили противника так, что в магическом диапазоне трещало, как радио в грозу. И, хотя враг был сильнее, на стороне Лисицына была куда более разнообразная подготовка. И еще фамильная школа, позволяющая, прикрываясь стандартным щитом, пробить в защите противника маленькое, незаметное отверстие. То, чего он даже не почувствовал – сложно понять, что происходит, если того, что намерено тебя убить, официально не существует. А неофициально оно есть, но встречается убегающе редко, считается «настоящими» магами слабым и презираемо ими. И по той же причине не изучается.

Маленький, точечный прокол, держащийся всего несколько секунд. За это время классический маг вряд ли сумеет воспользоваться ситуацией. А вот Лисицын смог, и крошечное, слабенькое, но опасное, как кобра, заклинание-змейка скользнуло в открывшуюся перед ним брешь. И ужалило.

Маг заорал, как смертельно раненный зверь. Разум еще не осознал, но тело уже поняло, что умирает. С лица начала сползать личина – сил ее удерживать уже не было. Да и жить противнику Лисицына оставалось всего ничего. Две, может, три секунды… Все. Осевший на землю куль из мяса и костей уже ничем, кроме внешней формы, не напоминал человека. Впрочем, он и человеком-то не был.

Вот так… Сожрут, как курицу… Снесла курочка яичко. Петушку. С одного удара. На подгибающихся от усталости ногах Сергей подошел к распростертому на песке телу. Ощущения были паршивые – от перенапряжения дружно отказывали органы чувств. Это ненадолго, конечно, вот только сейчас он даже звука собственных шагов не слышал. Говорят, тихо как в могиле? Чушь! Там хотя бы черви шевелятся. Здесь и сейчас его словно бы накрыло колпаком из первосортного вакуума. И лишь когда он убедился, что противник мертв, и, сбросив часть защиты, перекинул резерв силы на восстановление организма, стало чуть полегче. Да, затратно, да, КПД ничтожный, но сейчас это было оправданно.


Плененные им существа даже не пытались бежать. И правильно делали, в общем-то, под раздачу попали бы мгновенно. Лисицын повернулся к ним, устало спросил:

– Мост – ваша работа?

– Какой?

Пришлось объяснить. Пленные дружно закивали, не забывая стонать, что они бы никогда, но их заставили… Последнему Сергей, в общем-то, верил. Еще несколько вопросов… Что же, весьма похоже, их и впрямь использовали для разовых акций. Один раз у моста, еще раз сейчас… Учитывая, что они по большому счету мало что могут, ничего удивительного. Что ж, парни, ничего личного…

Они даже не поняли, что умирают. Просто осыпались серым пеплом. Лисицын кивнул удовлетворенно, подошел к Сэму. Тот как раз начал шевелиться – со смертью наложивших заклятие исчезло и оно само. Оставалось подать ему руку, помогая встать – конечности орка затекли качественно.

– Ну как, все слышал?

– Я был обездвижен, а не оглушен. Сам-то как?

– Бывает и хуже… Проснешься в луже – и пить охота.

– Ясно, – Сэм подошел к трупу мага, посмотрел. – Слушай, это же…

– Именно так, – Лисицын скривился. – Пара минут – и из лагеря примчатся наши орлы – что здесь творится что-то не то, они наверняка слышали. Я считаю, им не надо пока знать лишнего, так что берем этого козла – и в воду, там его быстро слопают. И ты молчишь, основная версия – лежал без сознания. Все понял?

– Ага, – Сэм не стал выяснять резоны товарища, которые заключались, в общем-то, в маскировке собственной магии, просто поверив ему на слово. Наклонился к трупу, ухватил его за ноги. – Ну что, взяли?

Когда из лагеря примчалась группа поддержки, она застала вполне идиллическую картинку и выслушала рассказ об отбитом магическом нападении и успевшем сбежать чужом маге. Им поверили – это вписывалось в общую картину их мировоззрения. И лишь когда улеглись страсти, Сэм тихонечко поинтересовался:

– Слушай, а кто были эти… которые меня…

Лисицын сказал, Сэм присвистнул:

– Вот ведь… А я всегда считал, что это сказки.

– Угу. В нашем мире любую сказку можно сделать былью. Не успей я – не помогла бы тебе никакая медицина. Так что в следующий раз запасись страховкой. Будешь ее мне, как дипломированному врачу, каждый раз предъявлять.

– О’кей, босс. А скидка будет?

– Разве что с самолета.

С этими словами он взял себе еще порцию ужина. После боя жрать хотелось страшно. Машка, сидящая рядом и уже клюющая носом, встрепенулась:

– Как в тебя лезет столько…

– Пусть лопнет презренное брюхо, чем ценный продукт пропадет, – хохотнул Сергей. Нервное напряжение тоже искало выхода, и принятая гомеопатическая доза спирта выглядела явно недостаточной. Как следствие, нервное возбуждение выливалось в такой же нервный смех.

– Ты смотри, растолстеешь, девушки любить не будут…

– Не успею. С такими приключениями я и до следующей пасхи не доживу.

– Кстати, – влезла сидящая напротив Глэдис. – А это правда, что у вас на пасху очень много варварских обычаев?

– Не варварских, а ортодоксальных. Ну, есть такие, а что?

– А… Я одно время общалась с русскими, они у мамы соседями были. Так они яйца красили… А ты яйца на пасху красишь?

– Зачем? Они у меня и так красивые.

Недоуменный взгляд, и – язвительный смех Маши.

Потом до Глэдис стал доходить смысл сказанного, и она начала стремительно пунцоветь. Машка же, недолго думая, тут же растолковала нюансы остальным собравшимся. Американцев вообще легко рассмешить, и через минуту над лагерем стоял громовой хохот.

– Да ну вас! – Глэдис встала и обиженно пошла к своей машине. Лисицын усмехнулся, глядя ей вслед. Ничего, девочка, повзрослеешь – перестанешь так реагировать на мелкие подначки. Вон, геологиня немногим старше, но реагирует куда адекватнее. А с другой стороны, когда исчезнет бурная реакция на все новое – тогда и кончится молодость. И, вполне может статься, лет через десять ты будешь вспоминать этот вечер, да и вообще этот поход с тоской и ностальгией. Потому что сейчас, как ни крути, ты живешь, дышишь полной (во всех смыслах) грудью, а не тихо существуешь, наедая задницу в уютном офисном кресле.



Продолжение истории, сколь неожиданное, столь и неприятное, случилось утром. Когда Лисицын, хорошо выспавшись (и никакие кошмары по поводу невинно убиенных его, что характерно, не мучили), выбрался из машины, он сразу же обратил внимание на царящее в лагере нездоровое оживление. Народ собрался возле одного из грузовиков и, активно жестикулируя, о чем-то переговаривался. Английский Лисицын знал хорошо, безо всяких скидок, но когда толпа, все говорят одновременно, мешая слова, да еще и акцент у каждого свой… В общем, понять, о чем речь, было уже свыше его возможностей.

– Что случилось?

Людей ему пришлось расталкивать плечами – расступаться перед ним на сей раз не торопились. Да и вообще, у морпехов было, такое впечатление, нечто вроде легкого ступора. И, когда Лисицын все же пробился сквозь толпу, он понял, в чем причина.

Глэдис лежала возле своей машины и как будто спала. Лицо спокойное, умиротворенное, как будто она сбросила тяжелый груз. И лишь присмотревшись, можно было понять, что она не шевелится, даже просто не дышит. Черт!

Распихав еще находящихся перед ним, Лисицын одним движением оказался рядом, бухнулся на колени, проводя руками над телом. Сканирование, прием из арсенала медика-мага, позволяющее безо всяких рентгенов и МРТ понять, что с пациентом. Дико сложный и затратный в плане сил прием…

Все было ясно. Удар, простой, не магический. Обычным ножом, которым еще вчера резали мясо. Вот он, нож, валяется чуть в стороне. Один-единственный, хорошо поставленный удар. В спину. В сердце.

Вряд ли девушка даже поняла, что случилось. Умерла, не успев понять, что умирает. Не успев крикнуть, хотя убийца подстраховался – на губах Глэдис кровь. Видимо, одной рукой зажал рот, второй ударил. Просто и безыскусно. Сергею уже приходилось видеть такое в своей практике. И самому делать подобное, когда он снимал часовых. Проклятие!