Призрак Демона

— Обещаю сделать всё, что в моих силах. Перед отправкой мы с Квадро подойдём. — Кивнул я и пошёл в сторону своей лежанки.

Надо поесть и умыться, а то глаза слипаются.

— Кажется, что-то назревает. — Изобразил из себя Нострадамуса призрак. — Видел, что вся охрана Ахмеда взяла дополнительное оружие?

— Какое?

— Арбалеты. — Ответил он весомо. — Раньше они у них в повозках валялись, а теперь у каждого к седлу приторочен. Что-то будет.

— Ну, пока что авантюристы в дозоре, Сенила с ними, а потом как-то все постепенно успокоятся. — Во всяком случае, я на это искренне надеялся.

— Может и успокоятся, а может и нет. Ты бы тоже взял на всякий случай пару арбалетов, лишними не будут.

Мысль была дельной, сходил, забрал оба запасных арбалета из рюкзака, повесил на пояс сзади. Третий девушка постоянно брала на дежурство.

Весь караван выдвинулся через час. Минут через десять я понял, что управлять повозкой я не умею от слова совсем.

— Баронет, ты вообще какой-то безрукий. — Искренне изумился граф. — Неужели ты там в своём баронстве ничем не занимался? Шпагой не владеешь, стрелять не умеешь, в лошадях не разбираешься. А теперь ещё и править не можешь, хотя это любой крестьянин умеет.

— Ты не возмущайся, а помогай. Я же расслабился, ты вполне можешь дергать за вожжи, когда надо. — В таком полусонном состоянии я действительно легко расслабился, чтобы призрак мог управлять моими руками.

— Я аристократ! — Возмутился он. — Граф, пусть даже моего графства теперь и нет. И ты меня просишь управлять телегой?

— А что такого? — Не понял я его пустого гонора. — Я вон благородный, тоже аристократ и управляю же. И алхимик, тоже явно из благородных, спокойно попросил меня об этом, не видя тут ущемления моей гордости.

— Ладно. — Подумав, согласился граф. — Действительно, ты же тоже из аристократов, что-то я забыл про это.

Радостный, что можно подремать, пока моими руками управляют, я не сразу сообразил, что кто-то заскочил на сиденье рядом со мной.

— Дар, как дела? — Это оказался Девор, с которым мы сегодня вместе дежурили. Он-то чего не спит?

— Нормально дела. — Лениво ответил ему я. Обычно, ему даже не требовались мои ответные реплики, болтать он мог и просто так, главное, делать вид, что слушаешь.

— Подвинься, я заскочу внутрь.

— Чего? — Вот тут сонливость слетела с меня в миг. — Куда ты хочешь заскочить?

— Внутрь. Там же та рабыня сейчас, я быстренько, ты не беспокойся, мне десяти минут хватит.

— Подстава. — Коротко охарактеризовал ситуацию призрак, и я вынужден был с ним согласиться.

— Знаешь, Девор. — Начал я неспешно, подбирая слова. — Я не могу тебя пустить. Я дал слово, что буду охранять имущество авантюристов.

— Так я ничего не возьму, ты же меня знаешь! А с девки не убудет, знаешь, какая она горячая! Её до сих пор все, кто успел, вспоминают.

— Я. Дал. Слово. — Как дебилу, раздельно, попытался втолковать ему я. — Слово благородного, если ты забыл о том, кто я.

— Да ладно, Дар, ты же нормальный пацан. — Не унимался тот. — Ну, хочешь, я тебе монету за неё дам, а?

— Цетон, я могу его убить за то, что он мне денег предложил? — Решил я проконсультироваться у знатока традиций аристократов.

— Нет, ты что! Предложить денег за услугу — не оскорбление.

— Но ведь он предложил мне их за то, чтобы я нарушил слово.

— Формально ты его не нарушишь, имущество действительно не будет украдено, тут этот парень прав. — Протянул граф, но потом решительно заявил. — Но я бы дал ему в морду, честно говоря. Просто так. Не нравится он мне.

Чёрт, опять не поспал. Думаю, даже когда я этого закономерно пошлю, заявятся следующие, к гадалке не ходи. Охранника явно послали на разведку, проверить пряником. Потом будет кнут, или я ничего в «джигитах» не понимаю. Каждый раз одно и то же, разве что пряник и кнут меняются в очерёдности, но проверяют они всегда оба варианта, по армии помню.

— Девор, свали, пока я добрый. — Устало ответил ему я. — Потому что, если я разозлюсь, тебе не понравится.

— Эх ты, а я-то думал, ты нормальный парень, а ты оказывается за этих. — И он кивнул на кибитку. Может, действительно дать ему по лицу, как и советовал граф? Что-то теперь и мне он не нравится.

Видимо, что-то да увидев на моём лице, Девор соскользнул со скамейки на ходу, тут же пропав из вида. Хотелось ругаться, очень хотелось, даже подремать же теперь не получится, надо ждать следующих гостей. Заряжу-ка я арбалеты.

Как ни странно, выжидали они довольно долго. Следующие посетители у меня объявились только на обеденном привале, когда кибитки встали в круг, а в центре начали загораться костры, готовящие еду. А я вот только завтракал, обедать явно не придётся, не сунуться теперь к общему котлу, хотя мне и положена из него порция для себя и Сенилы.

— Слышь, парень, пошли, поговорим. — Приветствовали меня очень привычным по армии выражением два охранника. А когда я посмотрел на них, один всё же скользнул ко мне на скамейку, обняв за шею. — Пошли, поговорим, как мужчины.

— Руку убери, а то я её тебе отрежу. — Со злой улыбкой процедил ему я. Кажется, у меня начинался прилив адреналина, еле сдерживался. — И слезь, я тебя сюда не приглашал.

— Ну, чего ты, пойдём, поговорим, тебя нормальные люди зовут. — Руку он убрал, даже скорее отдёрнул. Отлично, начало положено.

— Слезь отсюда, я сказал. — Опять процедил я ему. Нет, с этими людьми нельзя по-хорошему, как ни странно, конфликта можно избежать, если не уступить ни в чём. — Или тебе уши прочистить?


Его улыбка стала немного натянутой, когда он увидел, как я протянул руку назад и наставил на него заряженный арбалет. А когда он мельком глянул на второго, моя левая рука со шпагой в руке тут же выпрыгнула, а кончик шпаги упёрся в грудь второму охраннику.

Секунд десять мы бодались взглядами, потом джигит попятился, слезая со скамейки. Я думал, инцидент исчерпан, но ошибся.

— Сколько ты хочешь, чтобы пропустить нас туда. — Арбалет и шпагу я опустил, что приободрило этих двоих. Понятно, до этого был кнут, а пряник только сейчас.

— У вас нет таких денег, чтобы купить моё слово благородного. — При моём ответе оба заметно скривились. — Потому, валите отсюда. Пока я жив, никто туда не пройдёт.

— А ты не боишься, что откуда-то внезапно прилетит стрела, а? — Начались глупые угрозы, они тоже часть ритуала.

— Ой, ты знаешь, стрелы умеют летать со всех сторон, никогда не знаешь, в кого попадёт следующая. — Ответил я ответной пустой угрозой.

Пока они соображали, что ответить мне, в землю между ногами обоих «джигитов» воткнулось по стреле. Они дернулись, а когда подняли головы вверх (я тоже полюбопытствовал), увидели, что на крыше кибитки стоит на одном колене «тихий лучник». Он с приветливой улыбкой помахал правой рукой, в которой была очередная стрела. В левой был зажат лук.

Немая сцена. То, что лучник сказал своё слово, было понятно, теперь дело за мной.

— Давайте так. — Опять зло улыбался я. — Если кто-то ещё раз заикнётся о нарушении моего слова, я того убиваю сразу. — И наставил на них арбалет. — А пока я буду считать это неудачной шуткой. Вы пошутили, я посмеялся. Теперь идите, шутите в другом месте.

Думаю, такого амулета, какой у меня, у этих людей нет, потому не удивился, когда они молча ретировались.

— А я бы их убил. — Добавил настроения призрак. — Теперь это точно твои враги, а врагов оставлять живыми нельзя.

— За что их убивать? — Честно говоря, настроение портило ещё и то, что меня трясло от адреналинового отката, как после хорошей драки. Не хотел я встревать в эти разборки, не хотел же!

Но вот, пришлось.

— Не важно, оправдываться можно потом. А вот мёртвый ты можешь быть хоть десять раз прав, никого это уже не заинтересует.

Логично, но если бы я застрелил этих, пришлось бы положить с ними вместе и всю остальную охрану, это минимум. Меня бы просто толпой задавили, арбалет — это не автомат, очередью не стреляет. Да я вообще никого убивать не хочу, я очень мирный, когда меня не задевают.

Арден молча спрыгнул с крыши, выдернул обе стрелы, кивнув мне без улыбки. Минут через двадцать караван двинулся, больше ко мне никто не подошёл.

А ещё через час вернулись из дозора авантюристы.





Глава 7




— А ты пробовал других?

— Да, больше двух десятков перепробовал. Ничего. Думаю, пора избавляться от них обоих, только кормлю задаром.

Недалеко от моей клетки мой хозяин вяло переговаривался со встречным караванщиком. Что речь идёт обо мне, было понятно сразу, ведь это из меня хотели сделать «производителя одарённых детей». Только вот они не учли, что уже давно, я, видя проблему с внебрачным ребёнком в виде моего сводного братца, нашёл одну хитрую фигуру, которая просто рисовалась на теле своей же кровью. Немного пожжёт в паху, а потом всё, минимум в ближайшие дней сорок детей от тебя точно не будет, семя твоё мертво. Я слышал, что раньше этой фигуре обучали всех благородных, но потом ритуальная магия ушла в забытые, появились амулеты, которые не требовали проведения ритуала каждые сорок дней. Но мне он очень пригодился: несмотря на многочисленных женщин, которых мне регулярно предоставляли, не понесла ни одна.

Конечно, мне было жалко Петанию, которую теперь нещадно пользовали каждую ночь надсмотрщики. Утром она возвращалась в нашу клетку совершенно разбитая, с синяками и ссадинами по всему телу. До полудня она лежала, а вторые полдня не разговаривала, виня в таких условиях жизни почему-то меня, а не своих мучителей.

Ко мне она теперь не приходила, а я и не просил, мне хватало тех, кого регулярно предоставляли, тоже не высыпался регулярно. Кого только там не было: и молодые, и старые, и явные рабыни, и какие-то крестьянки. Даже одна какая-то благородная дама брала меня «на пользование», перед посещением которой, меня старательно отмыли и даже переодели в чистое.

— Слушай, давай я их у тебя куплю? У меня есть один заказ на одарённого, который я не могу уже пару лет выполнить, всё заказчику что-то не нравится.

— Бери. Пять тысяч и отдам обоих.

Смотреть и слушать, как торгуются за тебя, было интересно в первый раз. Теперь же сразу могу сказать, что сойдутся на тысяче, а то и меньше.

Ну вот, что я говорил: нас опять продали, и цена была чуть больше, чем девятьсот золотых за обоих.

В этом караване нас везли не в клетке, а в телеге. И это было странно, ведь остальные рабы шли своим ходом, как у моих первых хозяев. Держали нас связанными, а в туалет и поесть водили отдельно друг от друга. Петанию теперь никто не насиловал, для этих дел использовали других рабынь, пусть и намного старше, чем она. В этом караване вообще не было детей, кроме неё. У меня внутри нарастало предчувствие беды, появилась мысль, что нас в жертву какому-то монстру приготовили.

Надо бежать, во что бы то ни стало. Вот, сегодня ночью, как все уснут, выберусь и нарисую фигуру привлечения, напою её своей кровью. Без силы смерти она будет слабоватой, но ничего, если её поить кровью каждую ночь, то постепенно она усилится до нужной силы.

Лег, закрыл глаза… чтобы проснулся уже в другом месте.

Спал я в кибитке авантюристов, Троудин сам предложил, а я не отказался. Честно говоря, я всерьёз опасался не проснуться, если лягу на своём обычном месте. Да и вещи мои переехали к алхимику, чего мне тогда куда-то идти? Квадро сказал, что ничуть не устал, готов и дальше управлять повозкой, если его покормят. Конфликт его, вроде как, не задел, но я всё равно опасался его отправлять на лежанку. Так что, перекусив прямо на ходу, мы разбрелись кто куда, а Сенила привычно отправилась к алхимику.

Перед сном я опять сбросил весь запас маны, но естественный прирост был совсем смешным. Кажется, если собирать ману с помощью медитации, потом она сама собираться совсем не хочет, хотя граф говорил, что наоборот, организм привыкает собирать манну постоянно. Надо бы потом заняться этим вопросом всерьёз, а медитации не прерывать.

Повалялся, вслушиваясь в скрип колёс. Окна тут были странные, в виде креста, но видно было, что ещё не стемнело. Спал я часа четыре, но явно выспался. Странный у меня организм, может пару суток толком мне спать, а потом полностью восстановиться часа за четыре. Неужели у всех одарённых так?

Решил заняться медитацией, и опять досидел до того, что стало припекать солнышко. Всё, я полный, можно сливать ману.