Призрак Демона

Пока я решал, куда мне отправиться, чтобы ещё и заработать при этом, всё тот же скупщик предложил устроить меня в охрану выходящего каравана. Выходить он будет завтра рано утром, сформирован он уже давно, но этот пройдоха обещал договориться. В результате его переговоров я получил место в подразделении охраны, в которую входило пять охранников-джигитов старшего каравана по имени Ахмед, чуть больше десятка охраны, которую набрали другие участники каравана, пятёрка авантюристов и я с Сенилой. Платить обещали пятнадцать серебряных монет в день, что было в полтора раза больше обычной ставки охранника, потому что я был «один в двух лицах». Сенила, продемонстрировавшая своё умение стрелять из арбалетов и метать кинжалы, была признана за полбойца, и обеспечила мне эту прибавку к жалованью.

Конечно, с самого начала не обошлось без проблем. Место мне выделили в одной из крытых кибиток, но место было одно, спать можно было только по очереди. И практически в первый же вечер я был поднят одним испуганным охранником, который что-то там лопотал на своём.

Моя звезда-рабыня опять умудрилась привлечь к себе внимание. Горячие южные парни ходили вокруг неё гоголем, но я посчитал, что статус «рабыни баронета» защитит её от посягательства. Но ошибся. Судя по валяющемуся телу, который знакомо баюкал свою руку, кто-то опять протянул свои грабельки туда, куда не следует. Сенила стояла рядышком, вертя в одной руке кинжал, а в другой удерживая заряженный арбалет. Она сегодня должна была дежурить, как охрана, и была «во всеоружии».

— Баронет, почему Вы не предупредили, что Ваша рабыня защищена магически? — Ахмед, собственно и являющийся владельцем и организатором каравана, смотрел на меня очень зло, но явно заставлял себя сдерживаться. — Мой человек пострадал.

— Уважаемый Ахмед. — Начал я неспешно, но насмешливо. — В этом караване множество чужих вещей, не только моя рабыня. Получается, если они не защищены, я могу их взять себе?

— Чужие вещи брать нельзя, бог Изида осуждает воровство, уличённым в этом, отрубают руку на алтаре. Он не хотел забрать себе вашу рабыню, просто она женщина, а он мужчина. Ничего не случится, если мужчина использует женщину по назначению, как завещает бог Изида.

— Отлично. Видимо, Ваш человек настолько туп, что не знает, чем отличается свободная женщина от рабыни? — Теперь я не улыбался, а постарался ответить как можно злее. — Считайте этого человека, — и я ткнул пальцем в валяющегося, — получившим предупреждение от вашего бога за то, что протянул руку к чужому имуществу. Потому что в следующий раз он потеряет не руку, а голову. Предупредите остальных своих людей, их это тоже касается.

Ахмед мне ничего не ответил, просто задержал на мне свой взгляд секунд на десять и отвернулся. После, бросил какую-то фразу на своём остальным охранникам, и они унесли скулящего. Ничего, рука у этого мудака пройдёт. Пусть радуется, что Сенила в этот раз учла мои пожелания и никого не убила.

После этого меня передумали ставить в смену с джигитами Ахмеда, и я дежурил с остальными охранниками. Старшим среди них был молчаливый воин по имени Доган. Пополнение в виде меня он принял совершенно спокойно, только предупредив, что какой я боец, он не знает, а значит, в дальние разъезды меня ставить нельзя. Меня это вполне устраивало, трястись на лошади в передовом дозоре мне совершенно не хотелось. Да у меня и лошади-то нет.

А Сенилу назначили стоять свои часы с авантюристами, в составе пятёрки которых тоже была девушка. Ну, как девушка, скорее девочка. В отряде её все звали Лита, и это явно какое-то уменьшительное имя, слишком по детски оно звучит.

Не знаю, сколько этой Лите лет, но раз она бегает в составе боевого отряда, то шестнадцать ей должно быть, по идее. Не могли же несовершеннолетнюю принять в боевой отряд?

Только вот, выглядит она как натуральная школьница, хоть и симпатичная на мордашку. На земле я бы поостерёгся к такой подкатывать, там явная статья за педофилию, а тут, гляди-ка, полноправный боец. В их пятёрке её заметно опекали, делали различные послабления, на которые она постоянно обижалась, смешно надув нижнюю губу.

Вообще, авантюристы, как гильдия, меня заинтересовали с самого начала, как только я про них узнал. Как я понял из объяснений графа, Гильдия Авантюристов была в некотором роде конкурентом Гильдии Наёмников, но их деятельность пересекалась далеко не во всех сферах. Авантюристы брались за охрану людей или зданий, за избавление от опасных животных, которых, оказывается, в некоторых лесах водилось великое множество. За потроха определённых особей маги и алхимики платили хорошие деньги, так что не сказать, чтобы эта деятельность была такой уж пустой. Тут я вспомнил деда Сидуна, который поймал рыбку, за которую получил целый золотой. Он смог купить корову и ещё и попьянствовать на сдачу, и это с одного трофея.

Наёмники были субъекты немного другого плана. Они брали контракты не на животных, а только на людей: на охрану, доставку, конвоирование, сопровождение. От прямых заказных убийств, вроде как, отказывались, но я сомневаюсь, что эта статья доходов ими игнорировалась. С этой гильдией у меня случился небольшой конфликт, который мог вылиться во что-то неприятное, но пока на эту тему было тихо.

Старший группы авантюристов звался Троудин. Так к нему обращалась только девочка, а остальные его звали или Троуд, или вообще Тро. Это был седой кряжистый мужчина лет примерно сорока с гаком. Велик ли гак, я пока что не понял, этот человек как будто застыл в своём возрасте, ему могло быть как сорок, так и все шестьдесят. Был он двуручным мечником, и я впервые увидел, как человек, имеющий не такие уж впечатляющие мышцы (у нас в качалке были люди, у которых обхват бицепса был намного больше), крутит двуручным мечом, как я шпагой не смогу. Утро он начинал с тренировки, на которую поднимал весь свой отряд, разве что Литу не будили, на что она каждый раз обижалась, приходя сонная и злая под конец тренировки. Не понимаю, почему она не поставит себе какой-нибудь будильник, если ей так хочется? Ведь каждое утро одно и то же. Странная она, в общем.

Вторым мечником был молодой парень, который постоянно смотрел коровьими глазами на Литу. Звали парня Энри, а как было полное имя, даже не знаю. И вот этот парень, ростом почти как я раньше, буквально застывал, когда девочка оказывалась рядом. Хорошо, что этого не было, когда шли тренировки, или отряд был на дежурстве, а то я бы не удержался и дал бы ему по кумполу. А так, влюблён человек, что взять с болезного. Лишь бы это не мешало работе, а от этого отряда зависела жизнь Сенилы, да и остального каравана тоже.

Третьим у них был алхимик. Звали его Белианд, был он чернявым, волосы короткие, а из оружия носил, как и я, шпагу. Ещё он использовал как оружие свой посох, и на его примере я увидел, как человек, вооружённый простой палкой, может реально победить человека, вооружённого мечом и щитом. Сенила почти сразу же нашла с ним общий язык, постоянно бегая к нему в те часы, когда была не занята дежурствами. Несмотря на то, что они проводили вместе много времени, Белианд ни разу не дал себя заподозрить, что ему зазорно общаться с рабыней, да и на сексуальную тему даже намёков не делал, насколько я знаю.

Граф сражу же заподозрил в этом знойном красавце благородного, но спросить, правда это или нет, я посчитал невежливым. Он представился, как Белианд, не назвав никакого аристократического звания, да ещё и попросил звать его запросто — Бели. Про себя я звал его «белый», потому что его черные волосы и смуглая кожа на фоне его имени вызывали у меня нервный смех. Так и вспоминалось киношное «белий-белий, горячий-горячий» из Кавказской Пленницы.

И последний участник их пятёрки был стрелок по имени Арден. Совершенно неприметный человек, который передвигался бесшумно, двигался плавно, но легко попал из своего лука на спор в монету на расстоянии метров сто, не меньше. Его голос я услышал только на третий день, да и то, всего одну реплику. Спор заключил от его имени Белианд, утихомирив таким образом возникший конфликт между Арденом и охранником по имени Девор. С Девором мы потом вместе дежурили, тогда я и узнал причину конфликта. Охранник клялся, что видел Ардена в отряде наказующих, и что он никакой не простой лучник, а на самом деле императорский каратель.

— Знаешь, Дар, я просто уверен, что видел точно его. — Шептал он мне, когда мы сидели с ним вдвоём. Было это на вторую ночь нашего совместного дежурства, и что именно его сподвигло поделиться со мной своими подозрениями, я так и не понял. — И честно говоря, мне страшно. Что такого везёт наш караван, если его сопровождает наказующий?

Кто такие наказующие, меня просветил призрак графа. Один из королей Менарании учредил систему наказующих в далёкие времена даже для графа. Если кто-то поднимал мятеж, против него почти никогда не выдвигались войска, просто давалась команда «устранить», и пятёрка невидимых ловких воинов устраняла провинившегося без суда и следствия. Честно говоря, после рассказа Цетона и утверждения Девора, я сам поглядывал на члена отряда авантюристов с некоторой опаской. А потом решил: да и ладно. Мне-то чего бояться? Я законопослушный баронет, мятежей не планирую, а хочу тихо и мирно удавить своего «папашу», чтоб он был здоров до этого, и я мог это сделать лично.

Ну и на счёт моих занятий по магии. С самого начала две лечилки я разрядил себе в ногу, а одну в руку, оставив из новокупленных две заряженными «на всякий случай». Росток из живота вырастал у меня уже уверенно секунд за пять, но, увеличиваться больше пяти сантиметров (то есть, за пределы моей ауры) совершенно не желал.

— Это всё из-за страха. — Сказал на это призрак. — Любой маг способен вырастить внешний канал в пределах своего биополя, а оно от тела выдвинуто на длину руки, а от головы вообще на четыре твоих роста. Ты просто боишься делать его больше, такое бывает с начинающими. Вырасти выход в другом месте, это можно сделать за пару десятков дней, если растить целенаправленно.

Про биополе я сам догадался, так-то он назвал это «зона распространения влияния энергии тела».

А ещё ему было очень смешно, что росток я выращивал всегда из живота, куда я и укладывал лечилки для зарядки. Он очень несмешно шутил на эту тему, выдвигая предложения, куда мне удобнее будет вешать лечилки, если я «проращу канал в нужное место».

— Был у нас в войске один воздушник, так вот говорят, свой первичный канал он вырастил как раз через своё мужское достоинство. — Хихикнув, весело рассказывал он очередную байку. — Очень уж хотел, будучи всего лишь учеником, поразить размерами свою подругу. Только она не оценила, коварная, убежала в ужасе, только увидев такого монстра. — И граф заржал уже в полный голос, после со смехом добавив. — А у тебя вырастет живот, вариант для женщин гораздо приятнее, они любят на большом и мягком прыгать.

На его грубый солдатский юмор я решил не обращать внимания. Каждый раз перед сном я обязательно скидывал ману в разряженную лечилку, узнав, что во сне ядро наполняется быстрее. Медитации у меня пока не получались, хотя я выучил инструкцию наизусть. Все эти «ощущения влияния окружающего мира» для меня были словами ни о чём, а более конкретного ничего в инструкции не было, я даже немного пожалел отданный серебряный за эту лабуду.

Вчера перед сном, на седьмой день таких упражнений, я увидел, что узор первой из лечилок заполнился маной полностью, я даже часть скинул в следующую. Отлично, теперь могу понять, насколько я рентабелен, как лекарь: одно простейшее заклинание в неделю. По местным меркам, это и очень много, и очень мало. Много — потому что большинство людей и такого не могут, а мало, потому что без костылей в виде готовых амулетов я никто. А такими амулетами, если они заряжены, может пользоваться любой обыватель. Я как слабый генератор на ножках. Вырабатываю электричество, чтобы сотовый работал, но вырабатываю мало. Так и видится надпись «устройство тратит больше энергии, чем получает».

А ещё я изучил «амулет правды», который неожиданно оказался на основе водной магии. Когда пришедшие маги седьмого уровня оценивали амулеты, этот они оценили в двести двадцать золотых монет, прямо, как электричество в сети. Дороже был только амулет личины, который формировал милое женское личико, и который я продал без сожаления. Женщиной я выглядеть не хотел, а Сенила и так красивая. А вот амулет правды решил оставить себе, несмотря на его незаконность. Совета у графа я спросить в тот момент не мог, рядом были другие маги, но потом он одобрил такое решение.

— Амулет правды очень хорошая вещь. — Тут же начал пояснения и поучения он. — Особенно, когда надо кого-то быстро допросить во время войны. От него могут защититься только маги не ниже мастера, можно защититься с помощью специального амулета, да на торгашей он, считай, не действует.

— Про магов и амулеты, я понял. А про торгашей поясни.

— Так амулет проверяет, веришь ли ты в то, о чём говоришь. Да любой торгаш свято уверен, что он прав, что эта вещь стоит сто золотых, хотя он нашёл её на помойке или подобрал на улице. В общем, понять, обманывают тебя с ценой или нет, амулет не помогает, проверено.

«Правдивый амулет» был выполнен в виде подвески, которая должна была касаться голой кожи. Действовал он тоже в пределах биополя того, кто говорит, и становился холодным, если говорящий не верит сам себе. Своеобразный температурный датчик уверенности окружающих тебя людей. Верят они своим словам — амулет теплеет, не верят — холодеет. Не изменяется — человек имеет защиту. Всё просто.

А ещё, как я понял, если говорят несколько, человек, и все они стоят рядом с тобой, амулет бесполезен, ведь ты не можешь понять, кто соврал, а кто сказал правду, в толпе его вообще лучше не активировать, чтобы не тратить заряд батарейки. Ну, в смысле, ману в накопителе. При работе амулета она тратилась довольно интенсивно и была энергией воды, что понятно, хотя и странно, что работа с мозгами не жизнь.

— А чего тут странного? — Отреагировал граф на моё недоумение. — Всё, что связано с мозгами, всё делается магией воды или, иногда, ветра. Но если ветер, то не ниже магистра.

— А я думал, что это раздел магии жизни.

— Не, жизнюки — это тело, потроха разные. А вот мозги — это вода. — В его голосе слышалась неимоверная гордость своей стихией. — Чтобы быть магом воды, надо быть умным, это тебе не шарики огненные бросать, тут думать надо. Да и на тело мы можем воздействовать легко, в нём много воды, чтобы ты знал.

Про воду в теле я ему и сам бы мог рассказать, тут я знал поболее, чем он, но решил не умничать.


Изучая амулет правды, я действительно нашёл раздел, где использовалась магия воздуха, но зачем он, я, само собой, не понял. А ещё этот амулет не имел жёлтого раздела, который в лечилках отвечал за активацию. Тут был чисто механический «включатель»: просто камень, содержащий канал от накопителя к самому заклинанию. Двигался он пальцем в бок, каналы сходились и заклинание начинало действовать. Всё ну очень примитивно. Думаю, через какое-то время, такая грубая механика перестанет работать, потому что уже каналы сходились не полностью, пазы движения камня-активатора разработались, и камень двигался неплотно.

Начинался восьмой день этого монотонного путешествия. Сегодня в обед мы должны были дойти до первого большого города. Он даже присутствовал на моей карте, хотя названия там не имел. А вот те деревеньки, встречающиеся нами ранее, обозначены не были, видимо, слишком мелкие цели.





Глава 2




Как обычно, перед тренировками с графом, я присоединился к разминке авантюристов, которую устраивал Троудин каждое утро. Но вот что было необычно, на этот раз с ними была и Лита. Наверное, тоже вся в нетерпении перед первым городом, вот и встала пораньше, а не как всегда. Сенила тоже ждёт, когда доедем, с таким нетерпением, словно ребёнок поход в цирк.

— Чего он тут делает? — Вместо «здрасти», я получил от девочки презрительный взгляд, а вопрос она задала Троудину.

— Тренируется. — Пожал плечами тот внешне равнодушно. Но вот в его голосе я лично чётко услышал подтрунивание. Так взрослые подкалывают детей, а те не понимают. — Правильный воин всегда тренируется.

— А почему он не может тренироваться в другом месте? — Она сжала свои кулачки и встала в решительную позу, как будто стараясь не допустить моего присутствия на этой части поляны.

— Потому что он свободный человек, а тут удобнее. — Опять улыбнулся Троудин. Он разговаривает с ней, как с капризным ребёнком, которого хочется поставить в угол, но нельзя — непедагогично.

— Мне не нравится, что он тут. — Точно, капризный ребёнок. Что она делает, такая странная в компании авантюристов? Да и чего это на неё нашло, раньше у нас с ней не было конфликтов. Она меня раньше как будто не замечала.

— Можешь попросить его уйти. — И он обернулся на остальных участников отряда. — Чего замерли? Не отвлекаемся, работаем, разминаемся. — На самом деле, на наш разговор отвлёкся только Энри. Смотрел он на меня скорее недоумённо, чем зло, но приседать перестал, как только Лита задала первый вопрос.

Лучник совсем не обратил внимания на этот конфликт, продолжая отжиматься на одной руке. А алхимик же разминал тело, опираясь на свою палку, но разговор он услышал, потому что весело мне подмигнул, стоило мне только глянуть в его сторону.

— Баронет, я прошу Вас покинуть это место и впредь тренироваться вдали от того места, где тренируется мой отряд. — Она так и сказала «мой отряд», что показалось мне странным, но разбираться было лень.

— Зачем? — Лениво задаю вопрос, задумчиво смотря на лекаря. Надо бы тоже начать тренироваться с посохом. Цетон говорил, что против тяжелых пехотинцев помогает только алебарда или посох, а шпага далеко не так хороша в бое с такими воинами. Да и Троудин, со своей оглоблей меня к себе просто не подпустит на длину выпада, а подловить его, когда он устанет, мне кажется, просто нереально.

— Потому что я хочу, чтобы Вы нас покинули. Немедленно. — И она даже топнула своей ножкой в красивом кожаном сапожке. Себе я тоже подобрал отличную обувь, даже взял две пары, отдав по десятку серебряных за каждую, но оно того стоило. В любой дороге обувь — это очень важно.

— А я хочу немедленно тысячу золотых. — Я перевёл взгляд на девочку и, как можно наглее, улыбнулся. — Мы можем помочь исполнить желания друг друга!

О! Видя, как она аж задыхается, пытаясь найти слова, описывающие мою наглость, я испытал некоторое злорадство, но по большей части, мне было её жалко. Ну что взять с ребёнка?

Мельком глянул, как отреагировали другие. Лучник отжиматься не прекратил, но теперь это была другая рука, лекарь усмехнулся, но тоже не перестал вращаться, разминая тело, а вот Энри опять застыл, на этот раз, смотря на меня с искренним возмущением. Да, это клиника.

А Троудин отвернулся от девушки, но я видел, как он едва сдерживает смех.

Видимо, так и не найдя аргументов, Лита молча развернулась и ушла. Думаю, она очень жалела, что не может хлопнуть дверью, как очень любили делать мои подруги, делая такие вот демонстративные уходы более громкими. Во всех мирах все девушки одинаковы. Обиделась, но на что, можно только гадать. Точнее, гадать бесполезно, всё равно не угадаешь. Может, у других авантюристов спросить?

С другой стороны, оно мне надо? Она обиделась, и опять мы тренируемся впятером без её участия. Значит, всё идет, как обычно, не стоит ломать работающую схему.

— Ганнидар, мне будет нужно с тобой поговорить. — Это Белианд неожиданно оказался рядом со мной и негромко заговорил прямо над ухом. Увлёкся я размышлениями и разминанием тела. — Подойди ко мне после тренировки, пожалуйста.

— Хорошо. — Кивнул я ему. Этот человек очень привечает Сенилу, ссориться с ним в мои планы не входило. Наоборот, я всё хотел попросить его стать моим спарринг-партнёром, но как-то не решался, боясь показать другим реальный мой уровень владения оружием без прямого участия призрака. А был этот уровень очень печальным, хотя граф и утверждал, что я делаю заметные успехи.

Обычно после коллективной разминки я уходил тренироваться со шпагой, стараясь не попадаться при этом на глаза другим, но в этот раз решил сразу пойти к лекарю. Было любопытно, зачем я так срочно ему понадобился.

Белианд обитал в отдельной кибитке. Вообще, у авантюристов было три своих отдельных повозки, что было очень шикарно для всего лишь пятерых людей. При этом командир отряда жил вместе с лучником и Энри, а вот лекарь и девушка имели индивидуальные апартаменты на колёсах. Плюс у каждого члена отряда имелся свой конь, что являлось немалой роскошью по местным понятиям.

Конь тут, как автомобиль у нас, не роскошь, а средство передвижения. Купить его могли довольно многие, но вот содержание этой животинки было не бесплатным, как я считал по наивности городского жителя. Да, еда могла найтись прямо по дороге, но я позабыл, что кормить одной травой нельзя, нужны были различные добавки, но какие — не помню, хотя одна из моих подруг когда-то мне что-то такое рассказывала. Несколько раз и подолгу. И одними этими добавками тоже кормить не получалось, в общем, «всё сложно», как ставят в статусе соцсетей девочки тринадцати лет.

Изнутри кибитка не напоминала алхимическую лавку, как я подспудно ожидал. Нет, это был скорее кабинет на колёсах, в котором имелся рабочий стол, знакомый сундук, близнеца которого я вскрывал в начале своей карьеры жителя этого мира, да несколько вещевых сумок, аккуратно расставленных на этом сундуке. Где лекарь спит, я не увидел, вряд ли на сундуке, скорее, на полу, тут достаточно места. Не на столе же.

— Ганнидар, я пригласил тебя, чтобы поговорить о твоей рабыне, Сениле. — Что-то такое я и ожидал, хотя сначала меня посетила мысль, что лекарь хочет объяснить поведение Литы, но потом я отбросил эту мысль. А больше точек пересечения у нас и не было. — Сразу хочу спросить: ты не хочешь мне её продать?

— Нет, не хочу. — Сенила давно уже является хранительницей многих моих тайн, пока я её хозяин, эти тайны в безопасности, а вот потом она расскажет всё, если ей это прикажет её новый хозяин. — Да она и сама не захочет.

— Да, у вас удивительные отношения с ней, они скорее похожи на отношения близких друзей, чем на отношения хозяина — рабыни. Ты давно ею владеешь?

Сомневаюсь, что он сам не расспрашивал Сенилу, как она попала ко мне, но я ещё раньше вывел список тех тем, на которые она не должна распространяться среди посторонних. И тема «как и когда я стала рабыней у одного мальчика» тоже входила в этот список.

— А к чему этот вопрос? — Отвечать не хотелось. Я вообще в этом мире стал очень мнительным, хотя дома, на Земле, вообще ничего ни от кого не скрывал. Да и нечего мне тогда было скрывать.

— Дело в том, что у девочки очень сильно скорректирована личность, как обычно и делают с ублажательницами, но в тоже время, хотя её возрастной темперамент был возвращён до возраста двенадцати — четырнадцати лет, память у неё почему-то не закольцована. Девочка не замерла в возрасте подростка, как нужно было сделать по правилам, психологически она снова проходит все периоды взросления и становления взрослой. И это, на фоне постоянной гормональной подпитки от её браслетов, очень опасно. Опасно для окружающих. У Сенилы почему-то отсутствует запрет на причинение вреда другим людям, что вообще-то запрещено без разрешения на раба-охранника, а у тебя есть только бумага, что она рабыня-ублажательница.

— Получается, на самом деле, она подросток, хотя ей уже давно за двадцать?

— Верно. Как и все подростки, она подвержена резким перепадам настроения, а любые намёки на насилие воспринимает с гипертрофированной агрессией. Удивительно, что она до сих пор никого не убила, но я уже лечил пятерых пострадавших от её ответной реакции. Вот потому я и спрашиваю: где и у кого ты приобрёл такую необычную рабыню? Надо пресечь появление новых таких грубых нарушений в подготовке рабынь-ублажательниц.