Принцесса без короны. Отбор не по правилам
Часть 19 из 37 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– О боже! – простонала Иви и с грохотом рухнула на кровать. Взметнулось белое облако одеял и простыней. – Не надо про гадниц, а? И так всё не на месте.
Марьен пожала плечами.
– Я-то что… Будто у вас на севере нет магических тварей.
«Интересно, как там дракон? – подумала Дайна. – Он ведь теперь мой».
– Твари везде есть, их с Мировой нити насыпает, – ответила Иви. – Но у нас места такие по божьей милости, что селедка – единственная тварь, ну и еще племена с Малых Игл набегают пограбить, но они не волшебные.
– Вы бы видели обитателей наших земель, – прошелестела Шин Ю. – Лисы с дюжиной хвостов, меховые колеса с зубами…
Кто-то из девушек возмущенно предложил ей замолчать – в сумерках Дайна не разобрала, кто это был. Потом разговор мягко покатился в сторону парней в целом и принца Эжена в частности, и, уже проваливаясь в сон, Дайна заметила, как погасли окна в каминном зале. И она увидела почти наяву, как Валентин провел ладонью перед лицом и маска рассыпалась серебряными брызгами, и далекое море на картине зашумело, ударяясь в раму.
Будет ли он думать о ней этой ночью?
Дайну вытряхнуло из сна настолько резко, что она свалилась с кровати в траву. Кругом царила глубокая тишина, все девушки спокойно спали, все окна в замке были темны. Дайна поднялась, прислушалась – ничего особенного. Даже ветер не ходил по листве.
Что ее разбудило? Что ей снилось? Принцесса не могла вспомнить.
В воздухе постепенно начинали звенеть холодные нотки. До рассвета было еще далеко. Девушка стояла, переминаясь с ноги на ногу, трава холодила ступни. Надо было лечь, но весь вид кровати с откинутым одеялом почему-то внушал Дайне такой давящий смертельный ужас, что она была не в силах пошевелиться.
Это и есть этап отбора? Она должна была проснуться? Дайна дотронулась до виска: в ушах что-то начало звенеть, земля дрогнула под ногами, и откуда-то из невообразимого далека к ней пробилась едва уловимая ленточка гари.
Смерть, поняла Дайна, вот что это. Смерть пришла и встала рядом с ними. Все, кто сейчас спокойно спит под этими деревьями, скоро будут мертвы. Дайна это знала так же точно, как и свое имя.
Она закричала так, что на мгновение оглохла от собственного вопля. Оцепенение спало – Дайна бросилась к спящей Иви, которая недовольно приподнялась на кровати, и резко дернула ее за руку с отчаянным воплем:
– Беги! Беги скорее!
Иви тотчас же вскочила, с удивительным для своего веса проворством отбежала в сторону и спросила:
– А куда бежать-то?
– К фонтану! – Столкнув с кровати Карин, Дайна бросилась туда, где спала Вильма. – Бегите! Просыпайтесь! Вставайте!
Вильма не стала задавать вопросов – прянула за Иви, и траву прочертила угольная тень пантеры. Хэстера и Летиция уже поднимали Донну и Марьен, и косточки в браслетах тоскливо пели, как флейты. Шин Ю выскользнула из-под одеяла, и Дайна увидела, как тонкая девичья шея удлинилась чуть ли не до верхушек деревьев.
– Беги! – проорала Дайна, понимая, что у нее нет сил ни на страх, ни на вопросы о том, кто же такая эта девушка с белым личиком.
Смерть плясала под яблонями, смерть вскидывала руки к низким холодным звездам, и, когда принцесса побежала к фонтану последней, то ей подумалось, что сегодня смерть удалось обмануть.
У нее получилось вырвать добычу из костистых рук. Снова получилось.
Дайна опомнилась, когда пухлые ручки Иви несколько раз хлопнули ее по щекам. Открыв глаза, она увидела, что лежит на скамеечке у фонтана. Девушки столпились рядом, напряженно вглядываясь во мрак. Лицо Вильмы в свете маленькой лампы казалось незнакомым, неживым.
– Что случилось-то? – негромко спросила Летиция, которую знобило от холода и страха. Дайна прислушалась к себе, но не уловила ни следа того ужаса, который тряс ее несколько минут назад.
– Ты зачем нас разбудила, дура? – недовольно поинтересовалась Клера, и Донна мрачно сообщила, потирая лодыжку:
– А я ногу подвернула… Зачем мы так побежали-то?
Девушки вопросительно посмотрели на Дайну, и она подумала, что не знает, что им ответить, и сейчас действительно выглядит полной дурой. Вскочила, всех перебудила, а зачем?
В тот же миг земля вздрогнула, и там, где стояли кровати участниц отбора, расцвели рыжие гроздья взрывов.
Валентин не помнил, чтобы он когда-нибудь бегал вот так – не чувствуя под собой земли, почти летя, так, что душа вырывалась из тела, чтобы успеть, спасти, закрыть. Когда на месте ночевки девушек тьма пришла в движение, Валентин сорвался с наблюдательного пункта и рванул туда, где тьма наливалась багровым огнем.
Кажется, Эжен бросился за ним. Кажется, Кристиан замер от удивления – взрыва он не ожидал, да и кто мог его ожидать? Валентин не знал точно – он бежал, выбрасывая одно за другим защитные укрывающие заклинания и понимая, что может и не успеть.
Огненные шары, которые с ревом заклубились под деревьями, поднимаясь к небу, скомкались от властного мановения его руки – Валентин с какой-то глубокой тоскливой опустошенностью понял, что все кончено. Что он, скорее всего, не успел.
– Живы! – прокричал Эжен и замахал руками кому-то справа. – Они живы! Слава богу!
Ректор обернулся к спящему фонтану и увидел, что все участницы отбора сидят на скамеечках рядом. Фонарик озарял их мягким светом, делая похожими на привидений. Кто-то из девушек плакал, одна лежала, кажется, без сознания, но все они были живы и здоровы.
На мгновение ему стало легко – настолько, что он почти взлетел.
Потом Валентин как-то сразу почувствовал все – и прохладу осенней уже ночи, и запахи трав, и нервный стрекот насекомых, и вспыхивающие огоньки в окнах замка – и в тот же миг увидел Дайну. Она стояла, держась за руку Вильмы, смотрела прямо на Валентина, но не видела его.
Сердце пропустило удар.
Земля дрогнула – прокатилась отдача от заклинания. Взрыв истаял, поглощенный силой волшебства: остались лишь тлеющие обломки кроватей, потемневшие стволы деревьев, черная листва – и живые участницы отбора невест.
Валентин подошел к ним, слыша за спиной быстрые шаги Эжена и Кристиана. На главу отделения боевой магии было страшно смотреть – Валентин не оборачивался, просто знал, каким сейчас было лицо Кристиана, который весь день носил с собой бомбы-хлопушки, укутывал личными заклинаниями и предположить не мог, что бомбы станут настоящими.
– Живы? – коротко спросил Валентин. Кто-то из девушек всхлипнул, Дайна перевела на него слепой испуганный взгляд и ответила едва слышным шелестящим шепотом:
– Да, господин ректор. Я что-то почувствовала… я не знаю, что это было. Но разбудила всех, мы прибежали сюда. А потом… – Дайна всхлипнула, поднесла руку к щеке и медленно опустила. – А потом все взорвалось.
«Это была смерть, – подумал Валентин. – И твое чутье некроманта не подвело, и ты успела спасти всех».
Все, что он сделал, было не зря. Не стань Дайна некромантом, не закрепи Валентин в ней ее новую силу – и сейчас под яблонями лежали бы десять мертвых девушек.
Дайну качнуло так, что Валентин невольно подхватил ее, не давая упасть. Горячее мокрое лицо уткнулось в его грудь, Дайна шмыгнула носом и разрыдалась.
– Оно не должно было взорваться, – растерянно прошептал Эжен. – Нет. Это была хлопушка, вы должны были ощутить ее в постели. Но никаких взрывов, никаких увечий.
Он обернулся к брату и спросил:
– Или ты меня обманул? Валентин?
Лицо Эжена темнело – в нем нарастала ярость. Он не был волшебником, но он был сыном волшебниц: иногда магия в таких людях пробуждалась в самый неожиданный момент.
Как правило, это заканчивалось очень плохо для окружающих.
– Нет, ваше высочество, – торопливо произнес Кристиан. Он был бледен – настолько, что ректор испугался, как бы его не хватил удар от волнения. – Я лично заготовил совершенно безопасные хлопушки. Я окутал их заклинаниями, чтобы девушки не нашли подлог раньше времени. Но я клянусь своей честью – это были не настоящие бомбы.
Дайна всхлипнула, повела плечами, отстраняясь от Валентина. Он осторожно усадил ее на скамью, до боли в груди жалея, что сейчас не может снять проклятую маску, не может вытереть ее слезы, не может обнять, успокоить, утешить.
Ничего-то он не мог.
Со стороны замка спешили крысы, возглавляемые Шайло – за ними бежали преподаватели, которых обгонял Гровир. Оркувен летел в исподнем, со своей боевой саблей наголо, косица колотила его по спине, как плетка. Валентин сел рядом с Дайной: настолько быстрая и резкая работа с заклинаниями вызвала головокружение и сделала ноги ватными.
– Кто-то подменил твои хлопушки, – негромко сказал Валентин. – В замке есть злоумышленник, который собирается сорвать отбор невест.
– То есть как это: сорвать отбор невест? – изумленно повторила подбежавшая Хасимин.
В ту же минуту Гровир рухнул на колени рядом с Дайной, заглянул ей в лицо, спросил:
– Ты жива? Дайна?
Она кивнула, Гровир выронил свою саблю и обнял девушку, прижав к себе так крепко, что Валентину послышался хруст костей.
– Да, сорвать отбор невест, – устало повторил он. – Крупнейшее международное мероприятие этого года. Как думаете, внезапная гибель волшебниц из разных стран порадует их князей и королей? Как быстро они двинут войска на Абсолон и кто будет первым?
Во всем, конечно, обвинят Саалию и Абсолон, которые вступили в сговор, желая, как в старые времена, переделить весь материк. И двинутся из степей летучие отряды оркувенских князей, и выйдут им навстречу боевые каре Абсолона, и выступят когорты Шанно, и мир зальется кровью и озарится огнем…
Госпожа Эмилия ахнула, прижала пальцы к губам, браслеты испуганно зазвенели на сухонькой руке. Сейчас, в ночном колпаке и халате она казалась совсем маленькой и старой. Кристиан растерянно провел ладонями по лицу.
– И что же теперь делать? – спросил Эжен так, как спрашивал, когда в детстве Валентин втягивал его в веселые и опасные приключения, которые заканчивались неприятностями и поркой. Вот и сейчас он смотрел на младшего брата так, словно Валентин мог провести рукой по воздуху и все исправить. И отбор невест снова станет отбором – веселым, интригующим, даже пикантным, но не чьей-то опасной интригой.
– Продолжать отбор, разумеется, – произнес ректор, откинулся на спинку скамейки и добавил: – Все девушки проходят в следующий этап, каждая получает по одной монете.
Он щелкнул пальцами, и над головами участниц отбора, которые до сих пор не могли прийти в себя от того, что смогли избежать смерти, засветились крупные золотые монеты с совой на аверсе. Ни одна страна мира не признала бы эти деньги своими – развалины городов, в которых они когда-то были в ходу, давным-давно заросли илом на дне Южного океана. Но золото всегда остается золотом.
– Дайна Девлет, которая проявила исключительное магическое чутье и отвагу и спасла своих соперниц, получает две монеты, – продолжал Валентин, и над головой Дайны закружился еще один золотой кругляш. – Полагаю, это справедливо.
Все дружно кивнули. Девушки смотрели на Дайну с невероятным уважением и теплом. Принцесса подняла глаза на Валентина, и в ее взгляде он прочел и любовь, и надежду.
Можно было бы сейчас бросить себе под ноги заклинание Тихого сна – и все, кто столпился у фонтана, замерли бы. А Валентин тогда смог бы обнять Дайну и сказать, что он страшно испугался за нее и рад, что она осталась в живых и спасла остальных девушек.
Но он не сделал этого. Зато наконец-то понял, как надо поступить потом.
– Дайна, задержитесь на минуту.
Участниц отбора вернули в замок, и принцесса невольно заметила, что девушки выглядят довольными. Все выжили, все прошли на следующий этап отбора, да еще и получили увесистые золотые монеты. Карин, которая, должно быть, никогда не видела золота, смотрела на тяжелый кругляш в своей ладони с опасливым ужасом, словно он мог испариться и улететь.
– Родителям пошлю, – услышала Дайна. – Пусть корову покупают.
Она невольно усмехнулась: на такую монету можно было бы купить целое стадо. Семья Карин стала бы самой богатой в своих краях.
Дайна поднималась по лестнице последней. Она не знала, но почему-то сейчас ей было грустно. Несколько минут назад Валентин обнимал ее – пусть по-дружески, защищая, но все-таки прикасался с ней – и вот они снова разделены, и есть лишь ночь, которая потихоньку течет к утру.
– Я клянусь тебе, – услышала она усталый голос Кристиана. – Я своей честью клянусь, жизнью клянусь, что в моем сундуке были бомбы-хлопушки.
Марьен пожала плечами.
– Я-то что… Будто у вас на севере нет магических тварей.
«Интересно, как там дракон? – подумала Дайна. – Он ведь теперь мой».
– Твари везде есть, их с Мировой нити насыпает, – ответила Иви. – Но у нас места такие по божьей милости, что селедка – единственная тварь, ну и еще племена с Малых Игл набегают пограбить, но они не волшебные.
– Вы бы видели обитателей наших земель, – прошелестела Шин Ю. – Лисы с дюжиной хвостов, меховые колеса с зубами…
Кто-то из девушек возмущенно предложил ей замолчать – в сумерках Дайна не разобрала, кто это был. Потом разговор мягко покатился в сторону парней в целом и принца Эжена в частности, и, уже проваливаясь в сон, Дайна заметила, как погасли окна в каминном зале. И она увидела почти наяву, как Валентин провел ладонью перед лицом и маска рассыпалась серебряными брызгами, и далекое море на картине зашумело, ударяясь в раму.
Будет ли он думать о ней этой ночью?
Дайну вытряхнуло из сна настолько резко, что она свалилась с кровати в траву. Кругом царила глубокая тишина, все девушки спокойно спали, все окна в замке были темны. Дайна поднялась, прислушалась – ничего особенного. Даже ветер не ходил по листве.
Что ее разбудило? Что ей снилось? Принцесса не могла вспомнить.
В воздухе постепенно начинали звенеть холодные нотки. До рассвета было еще далеко. Девушка стояла, переминаясь с ноги на ногу, трава холодила ступни. Надо было лечь, но весь вид кровати с откинутым одеялом почему-то внушал Дайне такой давящий смертельный ужас, что она была не в силах пошевелиться.
Это и есть этап отбора? Она должна была проснуться? Дайна дотронулась до виска: в ушах что-то начало звенеть, земля дрогнула под ногами, и откуда-то из невообразимого далека к ней пробилась едва уловимая ленточка гари.
Смерть, поняла Дайна, вот что это. Смерть пришла и встала рядом с ними. Все, кто сейчас спокойно спит под этими деревьями, скоро будут мертвы. Дайна это знала так же точно, как и свое имя.
Она закричала так, что на мгновение оглохла от собственного вопля. Оцепенение спало – Дайна бросилась к спящей Иви, которая недовольно приподнялась на кровати, и резко дернула ее за руку с отчаянным воплем:
– Беги! Беги скорее!
Иви тотчас же вскочила, с удивительным для своего веса проворством отбежала в сторону и спросила:
– А куда бежать-то?
– К фонтану! – Столкнув с кровати Карин, Дайна бросилась туда, где спала Вильма. – Бегите! Просыпайтесь! Вставайте!
Вильма не стала задавать вопросов – прянула за Иви, и траву прочертила угольная тень пантеры. Хэстера и Летиция уже поднимали Донну и Марьен, и косточки в браслетах тоскливо пели, как флейты. Шин Ю выскользнула из-под одеяла, и Дайна увидела, как тонкая девичья шея удлинилась чуть ли не до верхушек деревьев.
– Беги! – проорала Дайна, понимая, что у нее нет сил ни на страх, ни на вопросы о том, кто же такая эта девушка с белым личиком.
Смерть плясала под яблонями, смерть вскидывала руки к низким холодным звездам, и, когда принцесса побежала к фонтану последней, то ей подумалось, что сегодня смерть удалось обмануть.
У нее получилось вырвать добычу из костистых рук. Снова получилось.
Дайна опомнилась, когда пухлые ручки Иви несколько раз хлопнули ее по щекам. Открыв глаза, она увидела, что лежит на скамеечке у фонтана. Девушки столпились рядом, напряженно вглядываясь во мрак. Лицо Вильмы в свете маленькой лампы казалось незнакомым, неживым.
– Что случилось-то? – негромко спросила Летиция, которую знобило от холода и страха. Дайна прислушалась к себе, но не уловила ни следа того ужаса, который тряс ее несколько минут назад.
– Ты зачем нас разбудила, дура? – недовольно поинтересовалась Клера, и Донна мрачно сообщила, потирая лодыжку:
– А я ногу подвернула… Зачем мы так побежали-то?
Девушки вопросительно посмотрели на Дайну, и она подумала, что не знает, что им ответить, и сейчас действительно выглядит полной дурой. Вскочила, всех перебудила, а зачем?
В тот же миг земля вздрогнула, и там, где стояли кровати участниц отбора, расцвели рыжие гроздья взрывов.
Валентин не помнил, чтобы он когда-нибудь бегал вот так – не чувствуя под собой земли, почти летя, так, что душа вырывалась из тела, чтобы успеть, спасти, закрыть. Когда на месте ночевки девушек тьма пришла в движение, Валентин сорвался с наблюдательного пункта и рванул туда, где тьма наливалась багровым огнем.
Кажется, Эжен бросился за ним. Кажется, Кристиан замер от удивления – взрыва он не ожидал, да и кто мог его ожидать? Валентин не знал точно – он бежал, выбрасывая одно за другим защитные укрывающие заклинания и понимая, что может и не успеть.
Огненные шары, которые с ревом заклубились под деревьями, поднимаясь к небу, скомкались от властного мановения его руки – Валентин с какой-то глубокой тоскливой опустошенностью понял, что все кончено. Что он, скорее всего, не успел.
– Живы! – прокричал Эжен и замахал руками кому-то справа. – Они живы! Слава богу!
Ректор обернулся к спящему фонтану и увидел, что все участницы отбора сидят на скамеечках рядом. Фонарик озарял их мягким светом, делая похожими на привидений. Кто-то из девушек плакал, одна лежала, кажется, без сознания, но все они были живы и здоровы.
На мгновение ему стало легко – настолько, что он почти взлетел.
Потом Валентин как-то сразу почувствовал все – и прохладу осенней уже ночи, и запахи трав, и нервный стрекот насекомых, и вспыхивающие огоньки в окнах замка – и в тот же миг увидел Дайну. Она стояла, держась за руку Вильмы, смотрела прямо на Валентина, но не видела его.
Сердце пропустило удар.
Земля дрогнула – прокатилась отдача от заклинания. Взрыв истаял, поглощенный силой волшебства: остались лишь тлеющие обломки кроватей, потемневшие стволы деревьев, черная листва – и живые участницы отбора невест.
Валентин подошел к ним, слыша за спиной быстрые шаги Эжена и Кристиана. На главу отделения боевой магии было страшно смотреть – Валентин не оборачивался, просто знал, каким сейчас было лицо Кристиана, который весь день носил с собой бомбы-хлопушки, укутывал личными заклинаниями и предположить не мог, что бомбы станут настоящими.
– Живы? – коротко спросил Валентин. Кто-то из девушек всхлипнул, Дайна перевела на него слепой испуганный взгляд и ответила едва слышным шелестящим шепотом:
– Да, господин ректор. Я что-то почувствовала… я не знаю, что это было. Но разбудила всех, мы прибежали сюда. А потом… – Дайна всхлипнула, поднесла руку к щеке и медленно опустила. – А потом все взорвалось.
«Это была смерть, – подумал Валентин. – И твое чутье некроманта не подвело, и ты успела спасти всех».
Все, что он сделал, было не зря. Не стань Дайна некромантом, не закрепи Валентин в ней ее новую силу – и сейчас под яблонями лежали бы десять мертвых девушек.
Дайну качнуло так, что Валентин невольно подхватил ее, не давая упасть. Горячее мокрое лицо уткнулось в его грудь, Дайна шмыгнула носом и разрыдалась.
– Оно не должно было взорваться, – растерянно прошептал Эжен. – Нет. Это была хлопушка, вы должны были ощутить ее в постели. Но никаких взрывов, никаких увечий.
Он обернулся к брату и спросил:
– Или ты меня обманул? Валентин?
Лицо Эжена темнело – в нем нарастала ярость. Он не был волшебником, но он был сыном волшебниц: иногда магия в таких людях пробуждалась в самый неожиданный момент.
Как правило, это заканчивалось очень плохо для окружающих.
– Нет, ваше высочество, – торопливо произнес Кристиан. Он был бледен – настолько, что ректор испугался, как бы его не хватил удар от волнения. – Я лично заготовил совершенно безопасные хлопушки. Я окутал их заклинаниями, чтобы девушки не нашли подлог раньше времени. Но я клянусь своей честью – это были не настоящие бомбы.
Дайна всхлипнула, повела плечами, отстраняясь от Валентина. Он осторожно усадил ее на скамью, до боли в груди жалея, что сейчас не может снять проклятую маску, не может вытереть ее слезы, не может обнять, успокоить, утешить.
Ничего-то он не мог.
Со стороны замка спешили крысы, возглавляемые Шайло – за ними бежали преподаватели, которых обгонял Гровир. Оркувен летел в исподнем, со своей боевой саблей наголо, косица колотила его по спине, как плетка. Валентин сел рядом с Дайной: настолько быстрая и резкая работа с заклинаниями вызвала головокружение и сделала ноги ватными.
– Кто-то подменил твои хлопушки, – негромко сказал Валентин. – В замке есть злоумышленник, который собирается сорвать отбор невест.
– То есть как это: сорвать отбор невест? – изумленно повторила подбежавшая Хасимин.
В ту же минуту Гровир рухнул на колени рядом с Дайной, заглянул ей в лицо, спросил:
– Ты жива? Дайна?
Она кивнула, Гровир выронил свою саблю и обнял девушку, прижав к себе так крепко, что Валентину послышался хруст костей.
– Да, сорвать отбор невест, – устало повторил он. – Крупнейшее международное мероприятие этого года. Как думаете, внезапная гибель волшебниц из разных стран порадует их князей и королей? Как быстро они двинут войска на Абсолон и кто будет первым?
Во всем, конечно, обвинят Саалию и Абсолон, которые вступили в сговор, желая, как в старые времена, переделить весь материк. И двинутся из степей летучие отряды оркувенских князей, и выйдут им навстречу боевые каре Абсолона, и выступят когорты Шанно, и мир зальется кровью и озарится огнем…
Госпожа Эмилия ахнула, прижала пальцы к губам, браслеты испуганно зазвенели на сухонькой руке. Сейчас, в ночном колпаке и халате она казалась совсем маленькой и старой. Кристиан растерянно провел ладонями по лицу.
– И что же теперь делать? – спросил Эжен так, как спрашивал, когда в детстве Валентин втягивал его в веселые и опасные приключения, которые заканчивались неприятностями и поркой. Вот и сейчас он смотрел на младшего брата так, словно Валентин мог провести рукой по воздуху и все исправить. И отбор невест снова станет отбором – веселым, интригующим, даже пикантным, но не чьей-то опасной интригой.
– Продолжать отбор, разумеется, – произнес ректор, откинулся на спинку скамейки и добавил: – Все девушки проходят в следующий этап, каждая получает по одной монете.
Он щелкнул пальцами, и над головами участниц отбора, которые до сих пор не могли прийти в себя от того, что смогли избежать смерти, засветились крупные золотые монеты с совой на аверсе. Ни одна страна мира не признала бы эти деньги своими – развалины городов, в которых они когда-то были в ходу, давным-давно заросли илом на дне Южного океана. Но золото всегда остается золотом.
– Дайна Девлет, которая проявила исключительное магическое чутье и отвагу и спасла своих соперниц, получает две монеты, – продолжал Валентин, и над головой Дайны закружился еще один золотой кругляш. – Полагаю, это справедливо.
Все дружно кивнули. Девушки смотрели на Дайну с невероятным уважением и теплом. Принцесса подняла глаза на Валентина, и в ее взгляде он прочел и любовь, и надежду.
Можно было бы сейчас бросить себе под ноги заклинание Тихого сна – и все, кто столпился у фонтана, замерли бы. А Валентин тогда смог бы обнять Дайну и сказать, что он страшно испугался за нее и рад, что она осталась в живых и спасла остальных девушек.
Но он не сделал этого. Зато наконец-то понял, как надо поступить потом.
– Дайна, задержитесь на минуту.
Участниц отбора вернули в замок, и принцесса невольно заметила, что девушки выглядят довольными. Все выжили, все прошли на следующий этап отбора, да еще и получили увесистые золотые монеты. Карин, которая, должно быть, никогда не видела золота, смотрела на тяжелый кругляш в своей ладони с опасливым ужасом, словно он мог испариться и улететь.
– Родителям пошлю, – услышала Дайна. – Пусть корову покупают.
Она невольно усмехнулась: на такую монету можно было бы купить целое стадо. Семья Карин стала бы самой богатой в своих краях.
Дайна поднималась по лестнице последней. Она не знала, но почему-то сейчас ей было грустно. Несколько минут назад Валентин обнимал ее – пусть по-дружески, защищая, но все-таки прикасался с ней – и вот они снова разделены, и есть лишь ночь, которая потихоньку течет к утру.
– Я клянусь тебе, – услышала она усталый голос Кристиана. – Я своей честью клянусь, жизнью клянусь, что в моем сундуке были бомбы-хлопушки.