Принц темных улиц
Часть 44 из 47 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Иначе вас повесят, – пообещал Эрик, а Брунквист сник.
Он разжал пальцы, и вода потекла в чашу. Банкир беззвучно заплакал.
А Эрик, открыв низкую дверцу, пригнулся и выскользнул во внутренний дворик.
Чувства Брунквиста его не волновали. Может, он раскаивался в том, что изменял супруге, или жалел о том, что связался со сводницей Ирмой, но горе банкира не шло ни в какое сравнение с жестокими убийствами. Эрик чувствовал – разгадка близка. Нужно только разговорить Варну, а затем отвезти Брунквиста в участок, желательно вместе с послушницей. Там с ними разберется гер Фриз.
Окна дома, где проживали помощницы жрицы, зияли темнотой, на крыльце едва мерцал одинокий фонарь. Возможно, все ушли спать, но позабыли закрыть парадную дверь храма. А может, жрица или кто-то из послушниц еще бодрствует, вон и в окне молельни горит тусклый огонек.
Эрик направился в дальний конец сада, чтобы проверить догадку. Все лучше, чем врываться в дом к спящим, да к тому же незамужним девицам.
Дверь молельни была приоткрыта, но Фрайберг на всякий случай тихонько постучал. Не дождавшись ответа, заглянул внутрь. Он не сразу различил хрупкую фигуру одной из послушниц в бесформенной серой хламиде с капюшоном. Девушка стояла в углу на коленях перед статуей богини и шепотом молила о прощении. Было очевидно, что это не Варна. Та гораздо выше, крупнее и шире в плечах, а эта до того худа, что непонятно, в чем только душа держится.
Не желая нарушать тайну исповеди, Фрайберг собирался уйти, как вдруг послушница обернулась, почувствовав чужое присутствие:
– Кто там?
– Мастер Клаус, – ответил Эрик, остановившись в дверях. – Простите, если побеспокоил. Я ищу Варну, старшую помощницу жрицы.
Девушка поднялась с колен, скинула капюшон, и Эрик узнал Инигму.
– Зачем вам Варна? Что вы от нее хотите? – неожиданно грубо спросила она, вглядываясь в лицо незваного гостя. – Вы, кажется, из полиции? Опять собираетесь ее допросить?!
– Нет-нет! – Фрайберг попытался успокоить взволнованную девицу: – Я не из полиции и не собираюсь ее допрашивать. Просто хотел поговорить.
– О чем? – нахмурилась Инигма.
Эрик не видел смысла лгать. К тому же девушка могла что-то знать. Поэтому ответил честно:
– Вы же с Варной давно прислуживаете в храме и не могли не заметить, что здесь творится неладное. Эту молельню используют не по назначению.
Фрайберг старался быть деликатным и подобрать слова, чтобы не ранить слух девушки. Хотя знал, что Фриз опросил всех послушниц, пытаясь вытрясти подробности. Но то детектив, а то улыбчивый мастер механики, случайно заглянувший на огонек в храм.
– Я… Я ничего не знаю… – еще сильнее разволновалась Инигма.
– У полицейских есть подозрение, что Варна организовывала здесь встречи мужчинам с бывшими помощницами жрицы, – продолжил Фрайберг.
– Вы лучше с благочестивой Ирмой поговорите! Варна ни в чем не виновата! – зло выкрикнула девушка. – И потом… они сами выбрали свою судьбу! Сами!
А это уже было любопытно.
– Кто – они? – вкрадчиво спросил Эрик, подойдя к Инигме ближе и заметив, что эмоции сменялись на ее лице быстрее движения стрелок хронометра.
– Богиня столько для них сделала! Дала мужей, защиту… – Девица словно не слышала вопроса, взгляд ее лихорадочно метался, а голос дрожал: – Но они не ценили! Они не заслужили счастья, поэтому их и наказали!
– Кто же их наказал? – спросил Фрайберг, приблизившись к послушнице почти вплотную. Он догадался, что она что-то видела или знает, и теперь главное – не спугнуть.
По бледному личику потекли слезы. Инигма вдруг неловко уткнулась лбом в мужское плечо, худенькое тело сотрясли рыдания.
– Она ни в чем не виновата! Варна просто хотела выйти замуж… – всхлипнула девушка. – Она хранила себя для мужа! Почему же повезло им, а не ей? Они ведь не ценили…
– Я вижу, что вы любите Варну. Так помогите ей. Расскажите мне правду, пока не поздно.
Эрик чувствовал, что приблизился к разгадке. Значит, именно ревность явилась причиной для убийства. Только ревновал не обиженный муж и не брошенный любовник, а та, чьи надежды и мечты были растоптаны. Мелькнула какая-то мысль о поцелуе смерти… что-то про след… Но Инигма вдруг вскинулась, больно вцепившись пальцами в его руку:
– Какую правду?!
– Как Варна провожала Амели и Фиону после свиданий, как они повздорили, как она их убила. Думаю, Варна не хотела причинить им зла…
– Нет-нет! Не смейте так говорить!
Инигма вновь мелко задрожала, прижимаясь к Эрику. Он легонько погладил ее по спине, успокаивая. Как бы у этой болезной не случился припадок.
– Поймите, полиция все узнает и вычислит убийцу. Лучше сознаться. А я подумаю, чем можно помочь, – продолжал уговаривать Фрайберг.
Инигма положила ладонь на его грудь, заглянула в глаза и твердо произнесла:
– Никто не узнает.
Если бы Эрик не был так увлечен утешением болезной девицы, то успел бы выставить щит. Но он не успел. Потому что не ожидал, что сильный мужчина, боец и стихийный маг вмиг превратится в беспомощную жертву.
Фрайберг чувствовал, как чужой взгляд подавляет его волю, а девичья узкая ладонь обжигает даже сквозь одежду. Его словно резко ударили в солнечное сплетение, тело вмиг одеревенело. Он упал на колени и неловко завалился на бок. Но как ни призывал стихию, пытаясь установить защиту и нанести удар, магия не отзывалась. Она застыла.
Инигма склонилась над ним, затягивая в бездну безумным взглядом. С лица исчезла бледность, на щеках заиграл лихорадочный румянец.
Эрик будто со стороны наблюдал, как послушница торопливо расстегивает пуговицы на его жилете и рубашке, а маленькая ладонь касается обнаженной кожи.
– Что вы де… – непослушными губами попытался спросить Фрайберг.
Но захрипел, почувствовав, как задыхается. Силы стремительно его оставляли. А до сознания дошла простая и ясная мысль: из него уходит не только магия, но и жизнь.
– Я не хотела причинять вам зла, – виновато вздохнула девушка, склоняясь над Фрайбергом и прижимаясь сухими горячими губами к его рту. – Но вы можете забрать у меня Варну. И потом… Я так голодна. А это всегда сильнее меня, как бы я ни молилась…
Эрик дернулся, желая сбросить с себя убийцу, но лишь неловко вздрогнул.
– Вас поймают и будут судить, – произнес он почти беззвучно, но послушница расслышала.
– Не поймают. До сих пор никто не догадался.
Инигма улыбнулась и впилась поцелуем в его губы, забирая дыхание и жизнь.
Если бы не было так паршиво, Эрик посмеялся бы над тем, как он, стихийный маг, онемел от одного прикосновения маленькой послушницы храма. Она напала тихо, внезапно – как коварный убийца из-за угла. Ее взгляд, касание, поцелуй лишали его сил.
Значит, вот как действуют маги смерти. Это не просто страхи напуганных горожан. Именно поэтому некоторые маги умирали от истощения, не желая проходить инициацию и принимать дар-проклятие. Именно поэтому Удо Мертвяк пил кровь убиенных животных, Нада забирала темную порчу, а Лейб Каховиц ходил в Лимб, подпитывая неправедную магию энергией из потустороннего мира. Они знали, как договориться с даром. Но необученный маг смерти, такой, как Инигма, являлся воплощением зла. Недаром и в Белавии, и в Дардании мертвяков преследовали, лишали магии и даже казнили.
У Эрика мелькнула надежда, что ожидавший его в храме Брунквист мог бы пойти следом. Но вспомнил, что сам же приковал банкира наручниками. Да если он и откроет замок, то не успеет позвать на помощь. Слишком поздно.
Все слишком поздно.
Фрайберг вспомнил о приемной матери, которую так и не навестил.
С сожалением подумал, что не смог отомстить за смерть родителей.
И с горечью осознал, что больше никогда не увидит Магду, не коснется ее губ, не услышит объяснений…
Нет, не может все так закончиться!
Глупо умирать в двадцать три года.
Да и не сойдут Инигме с рук ее темные дела. Фриз обязательно вычислит убийцу, к тому же на этот раз она действует не слишком осторожно. В молельню могут зайти другие послушницы. И ей потребуется время, чтобы спрятать тело.
Но вопреки всем надеждам и рассуждениям, что еще не время для смерти, что так не бывает, что преступницу обязательно поймают… он умирал.
Эрик устало прикрыл веки.
А на месте прежнего мира возник новый – полный теней. И одна из них – грязно-серая и уродливая – отбирала у него жизнь. Эрик видел, как с окровавленных клыков падают тяжелые капли, слышал хриплое дыхание, чувствовал, как чудовище наслаждается происходящим. Инигма не в первый раз забирала чью-то жизнь, выпивала магию, и ей это нравилось. Та страшная сущность, в которую превратилась послушница, упивалась властью и с нетерпением ждала, когда разорвется последняя нить, что связывала тело и душу жертвы. И тогда чудовище утолит жажду, а человек впитает чужую магию, став на время сильнее.
Фрайберг смотрел в пустые глазницы твари и вспоминал, что именно эту мерзкую тень видел в храме. Тогда он подумал, что ему все привиделось, но теперь знал наверняка: ошибки не было. Эрик усмехнулся, если можно назвать усмешкой тихий стон и едва заметное шевеление губ.
– Если хочешь жить, ты должен забрать ее жизнь и принять свою тьму, – услышал он властный женский голос. – Побеждает сильнейший!
Внутренним взором он видел, что там, где прежде находилось каменное изваяние богини, теперь возвышалась женщина. Эрик сразу узнал ее лик, только одежды были черны.
И что же ему предлагает двуликая Аполия? Уподобиться Инигме – чудовищу, что пожирало его?
Не так он привык бороться. Если бы в нем ожила стихийная магия, тогда бы он дрался и достойно принял смерть.
Смерть…
Фрайберг отчетливо осознал, что не готов умирать и не согласен уступить в этой борьбе.
Будут новые жертвы, а убийца со временем станет изощреннее и хитрее, ибо безнаказанность устраняет стражей, что стоят на границе: совесть, сострадание, страх наказания.
Эрик из последних сил потянулся сознанием к стихийному богу Арису, который прежде его выручал.
– Не оставь! Наполни силой. Если мне суждено умереть, пусть я погибну в сражении!
Но стихийная магия молчала, а бог на призыв не откликнулся. Да и богиня из видений исчезла, одарив напоследок разочарованным взглядом.
В этом мире теней он остался один на один с уродливым чудовищем.
Время тянулось бесконечно долго, и Эрик воззвал. Но теперь не к богам, которым и прежде-то не доверял. Он обращался к силе и духу человека, и призывал на помощь всепроникающую магию эфира. Именно она, как считал принц Агнус, наполняла все сущее: людей, предметы, явления, само бытие.
И ответ пришел. Фрайберг почувствовал, как кончики пальцев закололо. Импульс был слишком слабым, жаль, не хватит сил, чтобы придушить эту тварь. Но он хотя бы попробует бороться.
Стараясь действовать осторожно, он коснулся пальцами кармана, где лежал магхронометр. Вряд ли он сумеет выстроить защитный купол, не говоря уже о полноценной атаке. Он слишком слаб, а тварь подобралась слишком близко.
Но ему удалось поддеть указательным пальцем цепочку и потянуть хронометр на себя. Эрик осторожно приоткрыл крышку, стараясь раньше времени не спугнуть убийцу. Знакомая магия окутала пальцы, доверчиво ластясь. И у Фрайберга появилась надежда. А что если получится, как в прошлый раз? Ведь на пустыре сработало? Только хватит ли у него сил активировать механизм?
Он разжал пальцы, и вода потекла в чашу. Банкир беззвучно заплакал.
А Эрик, открыв низкую дверцу, пригнулся и выскользнул во внутренний дворик.
Чувства Брунквиста его не волновали. Может, он раскаивался в том, что изменял супруге, или жалел о том, что связался со сводницей Ирмой, но горе банкира не шло ни в какое сравнение с жестокими убийствами. Эрик чувствовал – разгадка близка. Нужно только разговорить Варну, а затем отвезти Брунквиста в участок, желательно вместе с послушницей. Там с ними разберется гер Фриз.
Окна дома, где проживали помощницы жрицы, зияли темнотой, на крыльце едва мерцал одинокий фонарь. Возможно, все ушли спать, но позабыли закрыть парадную дверь храма. А может, жрица или кто-то из послушниц еще бодрствует, вон и в окне молельни горит тусклый огонек.
Эрик направился в дальний конец сада, чтобы проверить догадку. Все лучше, чем врываться в дом к спящим, да к тому же незамужним девицам.
Дверь молельни была приоткрыта, но Фрайберг на всякий случай тихонько постучал. Не дождавшись ответа, заглянул внутрь. Он не сразу различил хрупкую фигуру одной из послушниц в бесформенной серой хламиде с капюшоном. Девушка стояла в углу на коленях перед статуей богини и шепотом молила о прощении. Было очевидно, что это не Варна. Та гораздо выше, крупнее и шире в плечах, а эта до того худа, что непонятно, в чем только душа держится.
Не желая нарушать тайну исповеди, Фрайберг собирался уйти, как вдруг послушница обернулась, почувствовав чужое присутствие:
– Кто там?
– Мастер Клаус, – ответил Эрик, остановившись в дверях. – Простите, если побеспокоил. Я ищу Варну, старшую помощницу жрицы.
Девушка поднялась с колен, скинула капюшон, и Эрик узнал Инигму.
– Зачем вам Варна? Что вы от нее хотите? – неожиданно грубо спросила она, вглядываясь в лицо незваного гостя. – Вы, кажется, из полиции? Опять собираетесь ее допросить?!
– Нет-нет! – Фрайберг попытался успокоить взволнованную девицу: – Я не из полиции и не собираюсь ее допрашивать. Просто хотел поговорить.
– О чем? – нахмурилась Инигма.
Эрик не видел смысла лгать. К тому же девушка могла что-то знать. Поэтому ответил честно:
– Вы же с Варной давно прислуживаете в храме и не могли не заметить, что здесь творится неладное. Эту молельню используют не по назначению.
Фрайберг старался быть деликатным и подобрать слова, чтобы не ранить слух девушки. Хотя знал, что Фриз опросил всех послушниц, пытаясь вытрясти подробности. Но то детектив, а то улыбчивый мастер механики, случайно заглянувший на огонек в храм.
– Я… Я ничего не знаю… – еще сильнее разволновалась Инигма.
– У полицейских есть подозрение, что Варна организовывала здесь встречи мужчинам с бывшими помощницами жрицы, – продолжил Фрайберг.
– Вы лучше с благочестивой Ирмой поговорите! Варна ни в чем не виновата! – зло выкрикнула девушка. – И потом… они сами выбрали свою судьбу! Сами!
А это уже было любопытно.
– Кто – они? – вкрадчиво спросил Эрик, подойдя к Инигме ближе и заметив, что эмоции сменялись на ее лице быстрее движения стрелок хронометра.
– Богиня столько для них сделала! Дала мужей, защиту… – Девица словно не слышала вопроса, взгляд ее лихорадочно метался, а голос дрожал: – Но они не ценили! Они не заслужили счастья, поэтому их и наказали!
– Кто же их наказал? – спросил Фрайберг, приблизившись к послушнице почти вплотную. Он догадался, что она что-то видела или знает, и теперь главное – не спугнуть.
По бледному личику потекли слезы. Инигма вдруг неловко уткнулась лбом в мужское плечо, худенькое тело сотрясли рыдания.
– Она ни в чем не виновата! Варна просто хотела выйти замуж… – всхлипнула девушка. – Она хранила себя для мужа! Почему же повезло им, а не ей? Они ведь не ценили…
– Я вижу, что вы любите Варну. Так помогите ей. Расскажите мне правду, пока не поздно.
Эрик чувствовал, что приблизился к разгадке. Значит, именно ревность явилась причиной для убийства. Только ревновал не обиженный муж и не брошенный любовник, а та, чьи надежды и мечты были растоптаны. Мелькнула какая-то мысль о поцелуе смерти… что-то про след… Но Инигма вдруг вскинулась, больно вцепившись пальцами в его руку:
– Какую правду?!
– Как Варна провожала Амели и Фиону после свиданий, как они повздорили, как она их убила. Думаю, Варна не хотела причинить им зла…
– Нет-нет! Не смейте так говорить!
Инигма вновь мелко задрожала, прижимаясь к Эрику. Он легонько погладил ее по спине, успокаивая. Как бы у этой болезной не случился припадок.
– Поймите, полиция все узнает и вычислит убийцу. Лучше сознаться. А я подумаю, чем можно помочь, – продолжал уговаривать Фрайберг.
Инигма положила ладонь на его грудь, заглянула в глаза и твердо произнесла:
– Никто не узнает.
Если бы Эрик не был так увлечен утешением болезной девицы, то успел бы выставить щит. Но он не успел. Потому что не ожидал, что сильный мужчина, боец и стихийный маг вмиг превратится в беспомощную жертву.
Фрайберг чувствовал, как чужой взгляд подавляет его волю, а девичья узкая ладонь обжигает даже сквозь одежду. Его словно резко ударили в солнечное сплетение, тело вмиг одеревенело. Он упал на колени и неловко завалился на бок. Но как ни призывал стихию, пытаясь установить защиту и нанести удар, магия не отзывалась. Она застыла.
Инигма склонилась над ним, затягивая в бездну безумным взглядом. С лица исчезла бледность, на щеках заиграл лихорадочный румянец.
Эрик будто со стороны наблюдал, как послушница торопливо расстегивает пуговицы на его жилете и рубашке, а маленькая ладонь касается обнаженной кожи.
– Что вы де… – непослушными губами попытался спросить Фрайберг.
Но захрипел, почувствовав, как задыхается. Силы стремительно его оставляли. А до сознания дошла простая и ясная мысль: из него уходит не только магия, но и жизнь.
– Я не хотела причинять вам зла, – виновато вздохнула девушка, склоняясь над Фрайбергом и прижимаясь сухими горячими губами к его рту. – Но вы можете забрать у меня Варну. И потом… Я так голодна. А это всегда сильнее меня, как бы я ни молилась…
Эрик дернулся, желая сбросить с себя убийцу, но лишь неловко вздрогнул.
– Вас поймают и будут судить, – произнес он почти беззвучно, но послушница расслышала.
– Не поймают. До сих пор никто не догадался.
Инигма улыбнулась и впилась поцелуем в его губы, забирая дыхание и жизнь.
Если бы не было так паршиво, Эрик посмеялся бы над тем, как он, стихийный маг, онемел от одного прикосновения маленькой послушницы храма. Она напала тихо, внезапно – как коварный убийца из-за угла. Ее взгляд, касание, поцелуй лишали его сил.
Значит, вот как действуют маги смерти. Это не просто страхи напуганных горожан. Именно поэтому некоторые маги умирали от истощения, не желая проходить инициацию и принимать дар-проклятие. Именно поэтому Удо Мертвяк пил кровь убиенных животных, Нада забирала темную порчу, а Лейб Каховиц ходил в Лимб, подпитывая неправедную магию энергией из потустороннего мира. Они знали, как договориться с даром. Но необученный маг смерти, такой, как Инигма, являлся воплощением зла. Недаром и в Белавии, и в Дардании мертвяков преследовали, лишали магии и даже казнили.
У Эрика мелькнула надежда, что ожидавший его в храме Брунквист мог бы пойти следом. Но вспомнил, что сам же приковал банкира наручниками. Да если он и откроет замок, то не успеет позвать на помощь. Слишком поздно.
Все слишком поздно.
Фрайберг вспомнил о приемной матери, которую так и не навестил.
С сожалением подумал, что не смог отомстить за смерть родителей.
И с горечью осознал, что больше никогда не увидит Магду, не коснется ее губ, не услышит объяснений…
Нет, не может все так закончиться!
Глупо умирать в двадцать три года.
Да и не сойдут Инигме с рук ее темные дела. Фриз обязательно вычислит убийцу, к тому же на этот раз она действует не слишком осторожно. В молельню могут зайти другие послушницы. И ей потребуется время, чтобы спрятать тело.
Но вопреки всем надеждам и рассуждениям, что еще не время для смерти, что так не бывает, что преступницу обязательно поймают… он умирал.
Эрик устало прикрыл веки.
А на месте прежнего мира возник новый – полный теней. И одна из них – грязно-серая и уродливая – отбирала у него жизнь. Эрик видел, как с окровавленных клыков падают тяжелые капли, слышал хриплое дыхание, чувствовал, как чудовище наслаждается происходящим. Инигма не в первый раз забирала чью-то жизнь, выпивала магию, и ей это нравилось. Та страшная сущность, в которую превратилась послушница, упивалась властью и с нетерпением ждала, когда разорвется последняя нить, что связывала тело и душу жертвы. И тогда чудовище утолит жажду, а человек впитает чужую магию, став на время сильнее.
Фрайберг смотрел в пустые глазницы твари и вспоминал, что именно эту мерзкую тень видел в храме. Тогда он подумал, что ему все привиделось, но теперь знал наверняка: ошибки не было. Эрик усмехнулся, если можно назвать усмешкой тихий стон и едва заметное шевеление губ.
– Если хочешь жить, ты должен забрать ее жизнь и принять свою тьму, – услышал он властный женский голос. – Побеждает сильнейший!
Внутренним взором он видел, что там, где прежде находилось каменное изваяние богини, теперь возвышалась женщина. Эрик сразу узнал ее лик, только одежды были черны.
И что же ему предлагает двуликая Аполия? Уподобиться Инигме – чудовищу, что пожирало его?
Не так он привык бороться. Если бы в нем ожила стихийная магия, тогда бы он дрался и достойно принял смерть.
Смерть…
Фрайберг отчетливо осознал, что не готов умирать и не согласен уступить в этой борьбе.
Будут новые жертвы, а убийца со временем станет изощреннее и хитрее, ибо безнаказанность устраняет стражей, что стоят на границе: совесть, сострадание, страх наказания.
Эрик из последних сил потянулся сознанием к стихийному богу Арису, который прежде его выручал.
– Не оставь! Наполни силой. Если мне суждено умереть, пусть я погибну в сражении!
Но стихийная магия молчала, а бог на призыв не откликнулся. Да и богиня из видений исчезла, одарив напоследок разочарованным взглядом.
В этом мире теней он остался один на один с уродливым чудовищем.
Время тянулось бесконечно долго, и Эрик воззвал. Но теперь не к богам, которым и прежде-то не доверял. Он обращался к силе и духу человека, и призывал на помощь всепроникающую магию эфира. Именно она, как считал принц Агнус, наполняла все сущее: людей, предметы, явления, само бытие.
И ответ пришел. Фрайберг почувствовал, как кончики пальцев закололо. Импульс был слишком слабым, жаль, не хватит сил, чтобы придушить эту тварь. Но он хотя бы попробует бороться.
Стараясь действовать осторожно, он коснулся пальцами кармана, где лежал магхронометр. Вряд ли он сумеет выстроить защитный купол, не говоря уже о полноценной атаке. Он слишком слаб, а тварь подобралась слишком близко.
Но ему удалось поддеть указательным пальцем цепочку и потянуть хронометр на себя. Эрик осторожно приоткрыл крышку, стараясь раньше времени не спугнуть убийцу. Знакомая магия окутала пальцы, доверчиво ластясь. И у Фрайберга появилась надежда. А что если получится, как в прошлый раз? Ведь на пустыре сработало? Только хватит ли у него сил активировать механизм?