Прикосновение негодяя

Когда я так и не ответила, он фыркнул и продолжил:

– Не забудь, что уже завтра начинаются занятия. Вечером тебе нужно домой, подготовиться к первому дню.

– Я приду.

Так всегда и было. Кроме пары раз, когда я уходила потусить с Элли, я всегда направлялась с работы прямо домой.

Отец обернулся, посмотрел на мистера Клермона и Бека, стоявших у гольф-кара. Он колебался, словно хотел сказать что-то еще. Странно, ведь он никогда не колебался – напротив, держался неизменно уверенно.

– Бек Клермон оказывает плохое влияние, – отец кивнул в их сторону, но я не смотрела. – Я бы предпочел, чтобы ты с ним не общалась.

Я с силой прикусила язык. Не его это было право – говорить мне, кто хорошо на меня влияет, а кто – плохо. Этот человек предпочел наплевать на собственного ребенка и выбрал привычный образ жизни, ну а моя мать отказалась жить с мужчиной, который неизменно предпочитал семье деньги и власть.

– Да, ты уже говорил.

– Тогда тебе стоит прислушаться, – резко ответил он, и я распрямилась.

Если я хочу общаться с Беком, я буду общаться. Мнение отца на меня никак не повлияет.

Хотя нет, неправда. Такое мнение отца, наоборот, побуждало меня желать, чтоб мы общались чаще. Если Бек Клермон бесил Джозефа Воса, что ж, ради одного этого я буду встречаться с ним почаще.

Я смотрела на отца, перехватившего клюшку для гольфа поудобнее.

– Я знаю, что мы не сходимся по некоторым вопросам, но это – не предмет для обсуждений.

Прикусив губу, я промолчала. Ему было все равно, что я хотела сказать.

Как только я отошла от отца и залезла в гольф-кар, Бек вскинул голову, словно спрашивая меня, все ли в порядке. Я коротко кивнула, изобразила улыбку и повезла нас к следующей лунке.

Теперь Бек уже не был настолько игривым – сосредоточился больше на игре, чем на мне. Его настроение здорово изменилось после встречи с моим отцом, и меня это несколько задевало.

Что бы Бек обо мне ни думал, он не мог отделить меня от моей семьи. Может быть, в некоторые минуты он и забывался, как и я, но любому из нас достаточно было даже небольшого напоминания.

Но я желала Бека Клермона вне зависимости от обстоятельств, вне зависимости от его планов на меня – и это вряд ли изменится. Дело в том, что он желал меня и помогал мне стать той версией себя, которой я сама хотела стать с тех пор, как только перебралась сюда. Пусть он делал это худшими способами, но правда была такова. Мне просто было нужно, чтобы он увидел во мне Джози, новую девушку в этом городке… новую девушку, которая носила фамилию его злейшего врага.

Я подъехала обратно к зданию клуба. Сейчас там было намного больше людей, чем когда мы уходили. Едва мистер Клермон выбрался из гольф-кара, тут же налетели все, кто хотел перемолвиться с ним словечком. Бек уже отнес сумки со снаряжением – и свою, и отца – какому-то парню из персонала, и с ним тут же заговорила девушка, носившая форму загородного клуба Клермон-Бэй.

У меня не было причин ревновать. Бек владел этим заведением, девушка явно была служащей, правда, судя по всему, обсуждала с ним вовсе не дела.

Но кто бы говорил! Я была на работе, и при этом позволила ему держаться ближе, чем считалось приемлемым.

Уверена, в этом был весь Бек. Это все – часть его игры. Когда девушка наклонилась и что-то шепнула ему на ухо, я не выдержала – прошла через парадную дверь.

На стойке регистрации стоял какой-то парень, у которого явно дел было по горло. Я подошла к стойке и попыталась помочь ему – насколько могла, учитывая отсутствие подготовки. Он вручил мне несколько комплектов ключей, чтобы раздать членам клуба, и попросил позвонить в бар, чтобы сделать несколько заказов, которые нужно было принести к гольф-карам.

Я следовала его указаниям и боролась с желанием посмотреть в окно, на Бека. Неважно, говорил ли он еще с той девушкой. И неважно, что я не могла выкинуть его из головы с нашей самой первой встречи и что он буквально сводил меня с ума.

Завтра начнутся занятия, и мне придется сталкиваться с этим целыми днями.

Я поставила кулер с крафтовым пивом на заднее сиденье одного из каров, и седовласый мужчина поблагодарил меня.

Бек посмотрел в мою сторону, когда я проходила мимо, но я не остановилась – просто продолжала делать свою работу, притворяясь, что его здесь нет вовсе. Словно он не переключил невидимый выключатель, как только увидел моего отца.

Когда я вернулась, Сэм уже был у стойки.

– Я могу еще чем-то помочь?

Не хотелось, чтоб он думал, будто я ужасно справляюсь со своей работой, пусть даже я и не произвела на него лучшее первое впечатление.

– Можешь подойти к бару? Они хотят больше льда.

– Конечно.

Это я могла. В ресторане то и дело приходилось подсыпать лед.

По дороге к бару я проверила телефон и увидела сообщение от Элли.

«Эх, жаль, что у тебя сегодня работа. Могли бы пройтись по магазинам».

«Да уж, мне тоже жаль».

Изначально я отказала Элли, когда она предложила пойти по магазинам. В отличие от меня ей нужна была простая одежда для учебы. А вот мне придется носить какую-то официальную форму.

Надо было соглашаться. Если б я поехала с Элли, то не пришлось бы сегодня сталкиваться с Беком. Я ей не рассказывала о том случае возле кабинета мистера Клермона и, думаю, не стоит.


Подхватив ведерко, я направилась к задней части этого крыла здания, где стоял ледогенератор. Удивительно, насколько же огромной была территория. Конечно, снаружи было понятно, что здание массивное, но внутри оно казалось настоящим лабиринтом. Ресторан и несколько залов для конференций располагались в центре клуба. Слева – поле для гольфа, спортзал, сауна и бассейн. Что находилось справа – я понятия не имела. Мне доводилось бывать в той части только когда я шла к кабинету мистера Клермона, и дальше я не заходила. Я не осмеливалась бродить без сопровождения. Без Элли.

Сегодня я впервые оказалась рядом с полем. Я открыла крышку ледогенератора, взяла тяжелый металлический совок. Нужно сосредоточиться на работе – на работе, на учебе и на том, чтобы поскорее убраться отсюда. Все эти три компонента были просто необходимы для моего успеха. Мне нужны были деньги, нужно было, чтобы отец передал то, что принадлежало мне по праву, а потом я могла убраться из его дома на все четыре стороны.

Дверца ледогенератора захлопнулась, и я подпрыгнула от неожиданности. Бек уже стоял рядом, а я даже не услышала, как он вошел, – слишком погрузилась в свои мысли.

– Ты меня напугал, – сунув совок для льда в ведерко, я отступила на шаг.

Выглядел он рассерженным. Он не имел никакого права сердиться на меня, и все же сердился.

– Что ты делаешь? – его карие глаза стали почти черными. Его гнев должен был меня пугать, но вместо этого лишь вызывал тянущую боль внизу живота.

Я перевела взгляд на ведерко для льда, потом обратно на парня.

– Лед набираю.

– Не умничай.

– Не поняла?

– Почему ты сбежала?

– Я не сбежала, – открыв ледогенератор, я набрала еще совок льда. – Я же работаю. Ну, ты знаешь, что такое работа? – он выглядел так, словно хотел меня ударить, но я продолжала: – Некоторым приходится зарабатывать себе на жизнь.

– Не играй тут в нищенку, Джози. Я знаю, кто твой папочка.

– Я не живу на средства моего папочки, – я с силой сунула совок в лед. – Каково это, расскажешь?

– Ты ни хрена обо мне не знаешь, – он оскалился.

– А ты ни хрена не знаешь обо мне.

Бек шагнул ко мне, но я даже не шелохнулась. Я не собиралась показывать, что он мог меня испугать, пусть даже с трудом могла унять дрожь в руках.

Его грудь врезалась в мою. Совок для льда выскользнул из моих рук, и я посмотрела на Бека. Он не проронил ни слова, но его грудь ходила ходуном совсем рядом, с силой прижимаясь к моей, и лицо его оставалось непроницаемым. Да, он был очень зол, но было там и что-то еще.

Что-то такое, что он хотел сказать, но не стал бы. Что-то, что он скрывал.

– Тебе лучше уйти, – я посмотрела на дверь, через которую он, должно быть, и зашел сюда, – та была все еще широко распахнута. Любой мог зайти сюда и увидеть, как он ко мне прижимается.

– Думаю, тебе не стоит говорить мне, что делать.

Он нежно коснулся кончиками пальцев моей шеи, и это так резко контрастировало с гневом, бушующим в его глазах. Знаю, он точно не собирался уходить. Ему было плевать, что я рисковала работой. Ему было плевать на всех, кроме себя.

– Ты ненавидишь мою семью, – напомнила я, и его взгляд метнулся к моей шее, к его собственной руке.

– О, поверь, я в курсе.

Его рука дернулась, словно он хотел сжать сильнее, словно сама мысль о том, что я – одна из них, заставляла его потерять контроль.

– Почему?

Он посмотрел на мои губы, потом – мне в глаза.

– Потому что они – дерьмо.

Это мне ни о чем не говорило. Я по-прежнему не знала, что у них случилось.

– И ты ненавидишь меня? – шепотом спросила я, отчаянно надеясь, что это неправда.

Но он не ответил. Вместо этого он припал к моим губам, впился зубами так, словно хотел прокусить до крови. Его поцелуй не был нежным – он целовал меня так, словно хотел что-то доказать не то мне, не то себе самому.

И я не хотела, чтобы он прерывался. Он не мог сказать мне, что не питает ко мне ненависти, и в этот миг я ненавидела его, но все равно хотела, хотела сильнее, чем что-либо в жизни.

Нет, нельзя было просто дать ему то, чего он желал. Я толкнула Бека в грудь и с усилием оторвалась от его губ.

– Недостаточно хорошо, – я покачала головой, стараясь стряхнуть дурман желания.

Он подался вперед, игнорируя меня, но я отвернулась прежде, чем он успел поцеловать меня снова. Впрочем, это вряд ли его остановило бы.

– Я знаю, вы двое были друзьями. Что произошло?

Бек чуть отклонился, глядя на меня сверху вниз. Я по-прежнему чувствовала, как его грудь поднимается и опадает от дыхания, прижимаясь к моей.