Прикосновение негодяя

– Отпусти.

Вряд ли это прозвучало убедительно – я даже себя саму не пыталась убедить. Когда он чертил круги средним пальцем по моей шее, прямо по неистово пульсирующей венке, я так отчетливо чувствовала, как он делает то же самое у меня между ног.

– Скажи «пожалуйста», – его ладонь медленно скользнула ниже по плечу, и я опустила взгляд, когда она едва не коснулась моей груди.

Бек дразнил меня. Конечно же, я понимала это, но не хотела, чтобы он останавливался.

Я была полной идиоткой, но его касания были такими приятными, и я могла думать лишь о пульсации между ног. Меня не заботило, что его отец, мой начальник, мог застукать нас в любую секунду. Кто угодно мог застукать. Я лишь хотела, чтобы он продолжал касаться меня. Чтобы дал мне больше.

Его ладонь скользнула к моему животу, и я задрожала. Он едва касался меня, но прикосновение его ладони к моему животу так резко контрастировало с тем, как крепко он сжимал мое лицо другой рукой. И я чувствовала каждое едва уловимое движение, словно он выжигал меня.

Бек играл с пуговицами моей рубашки, и движение его пальцев захватывало каждую частичку меня. Я была не в силах остановиться, и мое тело изгибалось под его прикосновениями, молча умоляя о большем.

Он давал мне то, чего я хотела, с каждым мгновением – все больше – и тут же забирал. Погоня и пытка. Шаг вперед и тут же назад.

Кончики его пальцев коснулись пояса моих брюк, надавили чуть сильнее, и я не удержалась от тихого стона.

Что со мной, черт возьми, такое?

Я знала, что не должна хотеть его, – абсолютно точно знала, и все же хотела.

В тот миг я хотела его больше, чем что-либо еще.

– Пожалуйста, – очень тихо попросила я, но он услышал.

Я чувствовала его отрывистое дыхание у самой шеи, и сердце колотилось еще сильнее. Невольно сжав его бедро еще крепче, я уже не знала, о чем прошу его.

Я хотела большего. Я нуждалась в большем, хоть и не понимала, что влечет меня. У «большего» были последствия – такие последствия, с которыми мне придется столкнуться.

– Скажи это снова, – выдохнул Бек мне в шею, прежде чем коснуться языком чуть ниже моего уха.

– Пожалуйста, Бек.

На этот раз мой голос был тверже, увереннее. Я ничего не знала о парне, который стоял позади меня, кроме его социального положения и того, что он ненавидит меня… но все равно хотела его.

Его рука скользнула под моим фартуком ниже, и основание ладони прижалось к моему паху. О, я ошибалась, когда представляла, словно это не моя рука, а его ласкает меня. Бек едва только дотронулся до меня, а я уже понимала – мои собственные прикосновения не шли ни в какое сравнение.

Он охватил меня ладонью поверх брюк, но казалось, словно нас ничто не разделяло. Его пальцы двигались, повторяя движения по кругу, – как его язык очерчивал круги по венке на моей шее. Закусив губу, я застонала. Бек чуть прикусил меня за шею.

– О господи.

Его пальцы задвигались быстрее, и казалось, у меня подгибаются ноги.

– Ты этого хочешь? – прошептал он, касаясь моей шеи, проводя носом по изгибу плеча.

Я кивнула, пытаясь прильнуть к его ладони.

– Словами, принцесса. Скажи мне, что хочешь этого.

– Я хочу этого, – выпалила я. – Хочу тебя.

Он отстранился мгновенно. Исчезло ощущение его тела рядом – осталось одно лишь воспоминание. Я чуть не упала, потеряв равновесие. Я настолько погрузилась в ощущения, что забыла, что он удерживал меня. Забыла обо всем, кроме его рук.

Он пошел дальше по коридору. Если бы не буря в его взгляде, я бы подумала, что его все это совершенно не затронуло. Маска Бека была идеальна.

– Тебе пора вернуться к работе, – он коротко кивнул в сторону ресторана, и я невольно отступила, так резко прозвучал его голос.

Мне хотелось сказать хоть что-то… нужно было сказать хоть что-то, но голос не слушался. Ни голос, ни разум не подчинились, и я не послала Бека к чертям собачьим – просто стояла и смотрела на мудака, которого только что чуть ли не умоляла касаться меня. Он выглядел чертовски спокойным, словно это не его руки только что играли с моим телом. И в тот миг я вдруг возненавидела его еще сильнее.

Что бы там Бек обо мне ни думал, это больше не имело значения. Мне не нужны были ни его идиотские причины, ни разъяснения. Я больше не хотела иметь с ним ничего общего.

Отдышавшись, я отступила, решив не оглядываться. Он добился своего. Я не могла перестать о нем думать. Да, такие парни, как Бек, всегда прекрасно понимали, что делают. Он умело вел свою игру…

Вот только я отказывалась играть.

Мне предстояло провести здесь только один учебный год. Я буду держать себя в руках, получу аттестат о среднем образовании и уберусь отсюда как можно дальше.

Подальше от всех этих мужчин, считавших, что деньги делают их неприкосновенными. Подальше от всего этого.

– Джози.

Стоило ему позвать меня по имени, как я остановилась. Все отвращение начало таять просто от звуков его голоса. Я не решилась обернуться, потому что не знала, что увижу. Не знала, сумею ли посмотреть в его проклятые глаза, не забыв, кто я.

Его шаги эхом отдавались в пустом коридоре, и я знала, что он возвращается ко мне. Я должна была уйти, но ноги отказывались двигаться. Нужно было оставить его там, не дать ему то, чего он хотел.


Но я не могла.

Уйти от Бека Клермона было невозможно. Он был негодяем, я знала, но в тот миг меня это не волновало.

И я стояла там, ожидая, что же он сделает дальше, что скажет.

Бек убрал пряди волос с моего плеча, полностью открывая шею.

– Мне понравилось, что ты готова была умолять меня.

От его слов меня пронзил стыд до глубины души, но ему было плевать. Беку всегда было плевать, а я как идиотка хотела от него хоть чего-то.

Он прошел мимо, не удостоив меня даже взглядом, и исчез, словно только что был лишь плодом моего воображения.

Но нет, я не собиралась снова давать ему преимущество. Никогда больше я не буду пытаться увидеть в нем что-то иное. Он был негодяем, безжалостным, жестоким, и я для него была всего лишь игрой, развлечением.

Что ж, я отказывалась попадать в плен его игры.



Глава 10. Бек

– Кто тебя так сегодня выбесил?

Я посмотрел на Олли и сделал еще одну затяжку дури. Я почти никогда не курил, но сегодня вечером мне это было нужно. Нужно было как-то снять напряжение, чтобы не съехать крышей на хрен.

Чтобы не вернуться в клуб и не оттрахать Джози Вос до беспамятства.

С тех пор как я вышел оттуда, я не мог думать ни о чем другом. Моей целью было совсем иное. Пусть у меня не было полномочий уволить ее, по крайней мере пока, но я не мог понять, как отец так легко позволял одной из Вос крутиться у него под носом. Я понимал, что он – бизнесмен, но это не было похоже на бизнес. Скорее, он позволял Джозефу Восу иметь его во все щели.

Я – не мой отец. Я не собирался спускать еще хоть что-то с рук ни Джозефу Восу, ни его гребаному сынку, и собирался выместить свой гнев до последней капли на ее прекрасной гладкой коже.

Она была такая податливая в моих руках. Хотела меня так же сильно, как я – ее. Тело девушки выдавало ее так же легко, как и рот, – просило о большем с каждым движением моих пальцев. Я чувствовал себя сильным, пока она была в моих руках. Это заводило меня и сносило крышак. Необходимость использовать ее едва перевешивала острую необходимость попробовать ее на вкус.

Но я должен был. Я не мог забыть, кто она. Как бы Джози ни была притягательна – она была Вос, и больше ничто не имело значение.

– Бек.

Я посмотрел на Олли, силясь вспомнить, о чем он спрашивал. Он же что-то только что спросил вроде?

– Ну?

Он вынул косяк из моей руки и сделал длинную затяжку.

– Хорошо торкает, да?

Я кивнул, усмехнувшись. Воздействие травки я едва чувствовал – все еще не мог выкинуть Джози из головы, чтоб меня.

– Девчонки уже здесь, – он кивнул на дверь.

Я смотрел, как Ками и ее отряд богатых титулованных девушек идет сквозь толпу гостей вечеринки так, словно это чертово место принадлежало им.

Она выглядела так же, как всегда. Каких-то несколько дней назад я мог бы назвать ее прекрасной, но теперь слово казалось в отношении нее неправильным.

Ками не была прекрасна.

По внешности – о да. Она была чертовски сексуальна и знала это. Но это полбеды. Только эго Ками могло конкурировать с ее неуверенностью, и она охотно использовала и то и другое, чтобы сохранить свое положение в нашем мирке. Она использовала и то и другое, чтобы ставить людей на место.

Чтобы там они и оставались.

Очень немногие знали ее по-настоящему. Да и те – не так, как я. Мне она позволила себя увидеть всю, целиком.

Я был одним из немногих, кто знал о ее извращенном романе и о том, как она позволяла мистеру Уэстону использовать ее, когда ему вздумается. Все это стало частью гребаной игры, в которую она, кажется, играла до сих пор. Ками позволяла Уэстону использовать ее, а сама использовала всех остальных.

Но она не использовала Фрэнки.

Ками подошла ко мне, широко улыбаясь. Взгляд у нее был немного диким – уверен, перед этим она пила и курила. Без этого она редко проводила день, и кто я такой, чтобы осуждать ее за это. Если кто и требовал от Ками совершенства больше, чем она сама, – так это ее родители, и эти требования дорого ей обошлись.

Как и тот факт, что мужчина, которого она любила, каждую ночь возвращался домой, к жене.

С виду и не скажешь, если не знать, где искать. Если только не видел, как искры в ее глазах понемногу угасали.

– Бекхэм, – она наклонилась, положив руки мне на колени.