Прикладная демонология

На работу…

Хм, то есть я все-таки не увольняюсь? Да, не увольняюсь.

Главное, чтобы теперь шеф меня сам не уволил.

Я уже ни в чем не была уверена, но в целом успокоилась и поняла, что пока мы снова не увидимся и не поговорим, нечего забивать себе голову тяжелыми мыслями. С этим и уснула, поднявшись как обычно в шесть и приготовив на завтрак не только овсяную кашу с орешками, но и отбивную. На гарнир отварила немного риса и добавила к нему разноцветных овощей. Если Киршин не придет, то будет у меня ужин, а если придет…

– Доброе утро.

Он появился на кухне ровно в семь.

Наши взгляды встретились, и я поняла, что он волнуется не меньше меня: серые тени под глазами, упрямо поджатые губы и хмурый взгляд говорили сами за себя. Кажется, он тоже решил, что это утро расставит все по своим местам, и я сделала ответный шаг навстречу.

– Доброе утро, Кристиан. Завтрак уже готов. Я не знала, что вы будете, и приготовила разное.

– Мне все равно. – Его тон был ровным, даже слегка безразличным, и мне это не понравилось.

Я же старалась!

– Кашу, пожалуйста. – Шеф все же сделал выбор, я поставила перед ним тарелку и занялась чаем. Киршин дождался, когда я сяду напротив, и тихо произнес: – Не злишься?

– Нет. – Я была честной, потому что уже все для себя решила. – Я сама виновата. Обещаю, подобного больше не повторится. Приношу свои искренние извинения за все, что вам пришлось вчера увидеть и услышать. Вы очень порядочный и ответственный мужчина. Я признательна вам за то, что вчера вы не перешли границу недопустимого. Надеюсь, произошедшее не станет причиной моего увольнения или потери доверия.

– И снова «умница Селин», – тихо хмыкнул Киршин, рассматривая меня с неприятно осуждающим выражением на лице. – Что ж, раз ты все поняла правильно, то я тоже выскажусь. Первое – увольнения не будет. Вообще забудь это слово. Второе – все наши предыдущие договоренности остаются в силе. Третье – больше никаких быстрых подпиток от накопителя. Узнаю, что ослушалась, заберу, и будешь восстанавливаться естественным путем. И четвертое – с этого дня ежедневно занимаешься по той технике, которую я показал вчера. Все поняла?

– Да.

У меня не было возражений ни по одному пункту, и, если бы не угрюмое выражение лица начальника, я была бы искренне рада, что конфликт разрешился. Хотя оставался еще один немаловажный вопрос, но…

Нет, его тоже необходимо прояснить.

– Я вам постоянно нравлюсь или вчера просто так совпало?

Киршин медленно приподнял бровь:

– Совпало?

– Ну, я изучала физиологию и влечение, – пояснила я немного напряженно. – Знаю, что мужчины испытывают определенные сексуальные потребности. А я вчера вас трогала, ну и… Возбудила.

Несмотря на то что в учебниках и на уроках Зуя все выглядело довольно просто, разговаривать об этом с Киршиным оказалась не в пример сложнее. Хорошо еще Томми поблизости не было, со вчерашнего вечера он так и не отошел от клетки со своей зазнобой. Даже завтрак для него пришлось принести в гостиную.

– И я хочу знать, вы отреагировали на меня так, потому что вам пришла пора удовлетворять свои потребности, и не важно с кем, или потому, что это была именно я?

Вопрос получился откровенно корявым, но сформулировать четче я не смогла. Просто не получалось выразить словами свои не очень связные мысли.

– Вот ты иногда как скажешь, я просто теряюсь, – вздохнул Киршин и качнул головой. – Словно ты не двадцатилетняя девушка, а девяностолетний дед, помешанный на науке. Я уже говорил раньше, что ты привлекаешь меня как женщина. Именно ты. Вчера это приняло немного неожиданный, но вместе с тем закономерный итог. Но я повторюсь: ничего не произойдет против твоей воли. Я не собираюсь терять уникального специалиста только потому, что она прекрасная девушка. А теперь давай честность за честность. Я тебе нравлюсь?

А вот это было… жестоко. Я оказалась совершенно не готова к подобному вопросу, тем более он явно подразумевал не профессиональные качества, а именно физиологию. Влечение. Желание.

Нравится ли мне начальник? Скорее да, чем нет. Но в то же время… Недостаточно для твердого «да».

– Немного, – ответила я в конце концов. – Я еще не рассматривала вас в подобном контексте. И, если честно, не думаю, что это правильно.

– Потому что я твой начальник? – Киршин напряженно прищурился и слегка вздернул подбородок, словно бросал мне вызов.

– Да.

Во взгляде шефа промелькнуло отчетливое сожаление, но вслух он так ничего и не сказал. Лишь шумно выдохнул и поджал губы.

– Спасибо за завтрак, Селин. Не опаздывай на работу.

Киршин ушел, а я еще минут пять сидела и смотрела на место, где он сидел. Я ведь все правильно сделала. Все верно сказала.

Но почему на душе так паршиво?



Он не спал почти всю ночь. Бездумно пялился в потолок и не понимал, как все смогло зайти так далеко. Он ведь собирался все сделать иначе! Распланировал свои дальнейшие шаги буквально по часам на несколько месяцев вперед!

И все полетело в Бездну в одно мгновение.

И что теперь делать? Как убедить в обратном эту маленькую трусиху, вбившую себе в голову, что между ними ничего не может быть? Какими цепями приковать к себе, чтобы она наконец поняла, что это все не шутки и не минутная слабость? Что он даже представить себе не может, чтобы рядом с ней находился кто-то другой!


Вчера, казалось, он постарел лет на десять. То, как она цеплялась к прохожим, невзирая на пол и возраст, поражало до глубины души. Казалось, перед ним пятилетний ребенок, впервые в жизни попавший на ярмарку! Сахарная вата, аттракционы, леденцы… И нефула! Да какая девушка вообще будет пускать слюни умиления на паука?! Самого ядовитого паука Бездны! Полутораметровую монструозную тварь фиолетового цвета!

Но это же Селин…

А как она ела леденец… О-о…

А как трогала его… Как податливо плавилась в его руках, едва уловимо вздрагивая от поцелуев и прикосновений. Ей нравилось. Он видел. Очень нравилось. До определенного момента.

Пока не подключился разум. Тот самый разум, который восхищал, но иногда просто хотелось его отключить. Вырвать с корнем, чтобы она не думала, а просто действовала. Позволила древним, как сам мир, инстинктам взять верх.

Ему хватило сил и мужества уйти. Просто уйти. Молча. Без обвинений. Так было правильно. Наверное…

И все-таки она его дождалась. Не забыла о договоренности. Вновь стала самой собой. Умной, рассудительной и крайне сосредоточенной на задаче. Позволила себе толику любопытства, но не более. И была предельно честна.

Все. С этого момента ни шагу от плана!

Но почему же ему сейчас так тошно?



На работу я пришла без опозданий. Не забыла ни самочку, клетку с которой предусмотрительно накрыла тканью, чтобы не нервировать бедолажку сверх необходимого, ни притихшего Томми. Проведала Хьюго, покормила Чарру, убедившись, что у гончей все в полном порядке, и вновь уделила повышенное внимание ее самой младшей девочке. Собрала отчеты (сегодня сдали все до единого, даже Пайнс передал через своего лаборанта), сформировала сводную ведомость и итоговый отчет, отнесла его в кабинет Киршина, но самого начальника на месте не застала.

Пообедала, пару часов отвела предстоящей аттестации, окончательно определившись с распределением сотрудников по группам, и набросала предварительные вопросы.

Перенесла бесовку в центральную лабораторию в свой кабинет, поставила усиленную защиту, чтобы самочка не сбежала, и бесстрашно открыла клетку, которую поставила в центре своего рабочего стола.

Сама спокойно села и начала наблюдать. Бесовка все еще была шиншиллой, но я не обманывалась ее невинным и беззащитным видом. Знала, что она может в любой момент стать кем угодно. Конечно, в пределах своего веса.

Так мы просидели минут пятнадцать, но на контакт бесовка не шла. Проигнорировала даже пончики, которые я поставила на край стола. Естественно, снаружи клетки.

Томми все это время провел на моем плече, не меньше меня переживая за исход дела.

– Итак, давай все-таки хотя бы поговорим, – произнесла я строго. – У тебя есть имя? В чем причина твоего замкнутого поведения? Тебя кто-то обидел? Причинил физический или ментальный вред? Объясни, я хочу помочь.

Самочка раздраженно приоткрыла один глаз, смерила меня презрительным взглядом и снова закрыла. Вчера она немного поела, но сегодня к еде даже не притронулась, словно решила объявить голодовку.

– Хорошо. Раз так, то я буду действовать жестче, – сообщила я вредине.

Надела защитные перчатки повышенной прочности и бесстрашно сунула руку в клетку. Не обратила никакого внимания на злобно ощерившуюся бесовку и взяла ее за шкирку. Пустила подчиняющий импульс, чтобы не вырывалась, и вытащила наружу. Обмякшая самочка не оказывала никакого сопротивления, и я быстро провела осмотр, который смог бы дать понять, что с ней происходит. Но ни физических повреждений, ни магических я не обнаружила. Паразитов тоже не выявила, как и других отклонений от нормы.

Вернула приобретение в клетку и задумалась. В чем все-таки причина? Бесы по своей природе не враждебны и охотно идут на контакт, тут же чувствовалась искренняя злоба. Причина. Мне необходимо выяснить причину.

– Послушай меня, так нельзя. Своим поведением ты сама себе делаешь хуже. Тебя никто не заставляет выбирать Томми в качестве спутника. Я прекрасно понимаю, что расположения невозможно добиться силой. Просто поговори со мной. Я хочу помочь. Расскажи, откуда ты. Может, хочешь обратно? Если это действительно так, то я это сделаю. Просто реши, чего именно ты хочешь?

– Они убили. Всех убили, – тихо заговорила самочка, так и не открыв глаз. Ее голосок был очень нежным и тонким, но не писклявым, а приятным.

– Кто?

– Охотники. Демоны. Убили всю мою стаю. Они просто развлекались. А потом ушли. Я боялась. Очень боялась… – Самочка притихла, и несколько минут я слышала ее судорожные вздохи, будто она с трудом сдерживала рыдания. – А потом они вернулись и открыли в нашей пещере проход в ваш мир. Их было много. Очень много…

– Сколько?

– Много… – едва слышно выдохнула бесовка. – Меня тоже затянуло. Меня кто-то учуял. Кто-то из них. Я бежала. Быстро. Далеко. Долго. И меня поймали. Не они. Другие. Мне страшно…

– Послушай, все хорошо. – Рассказ самочки был очень важен, ведь это могло означать новый и, вполне возможно, крупный прорыв, но к нему я решила вернуться позже. Сейчас важнее она сама. – Мы никого не убиваем. Томми мой питомец. Мы вместе уже больше пятнадцати лет. Я никому не дам тебя в обиду.

– Тот… Тот ловчий говорил, что я неформат, – тихо прошептала самочка. – Что меня отдадут на опыты. В бестиариум. А вы ведь… Из бестиариума?

– Да, мы из бестиариума. Но нам не нужны бесы для опытов. – Я говорила спокойно и уверенно, глядя на самочку честным взглядом и не скрывая ничего. – Ты понравилась Томми, и мы тебя выкупили. На воле бесы живут большими стаями, Томми скучно одному. Он мой друг, и я хочу, чтобы у него тоже была своя стая.

Бесовка приоткрыла один глаз и бросила откровенно оценивающий взгляд на моего мальчика. Тот аж дыхание затаил и подался вперед.

– Я подумаю, – наконец решилась самочка и снова зажмурилась, а потом нахохлилась, превратившись в идеально круглый меховой шар с нервно подрагивающими ушками. И уже оттуда глухо донеслось: – Хельтруда.

Судя по всему, бесовка так представилась, и я похвалила себя за терпение и удачно налаженный контакт. Понятно, что это лишь начало, но лед тронулся, а остальное лишь вопрос времени. Чтобы избежать возможных недоразумений, я положила пару пончиков в клетку и снова ее заперла. Выпускать Хель на волю было пока неблагоразумно, и думаю, она не будет на меня в обиде за эту предосторожность. Тут, так сказать, двойной эффект: и она выбраться не может, и к ней никто не проберется и не тронет.

Время близилось к пяти, и я вновь навестила Чарру. Убедилась, что восстановление гончей идет полным ходом, мох тоже прижился, а щенки растут не по дням, а по часам. Перед уходом домой заглянула в кабинет к Киршину, но его на месте не было, и я задумалась, как действовать дальше. Информация, полученная от Хельтруды, была, несомненно, важна, но мне требовался совет профессионала. Куда с этим идти? Как поступить? Не заниматься же самой, в самом-то деле! А Киршин из бывших военных, у него наверняка есть нужные связи.

И я вспомнила об амулете.

Киршин лишь пару раз им пользовался, вызывая меня по нему к себе, так что большую часть времени я просто носила его с собой, временами совершенно о нем забывая. Но сейчас он оказался, как никогда, кстати, и я решительно нажала руну вызова.

– Да? – Голос шефа звучал недовольно.

– Господин Киршин, это Селин. Мне необходимо увидеться с вами по очень важному вопросу.