Приготовься умирать

– Помощник шерифа также заявил, что осмотрел ее на предмет возможных травм и повреждений и ничего не обнаружил.

– Помощник не является врачом, – нахмурилась Морган. – Он должен был вызвать скорую. У нее могла быть травма головы или отравление наркотическими веществами, она могла оказаться жертвой сексуального насилия…

– Согласен. – Ланс перелистнул страницу. – Но он этого не сделал. А когда ее все-таки осмотрели, никаких улик и следов всего это уже не осталось. – Прежде чем она успела возразить, он выразительно поднял руку. – Как нам известно, прошло слишком много времени, чтобы эти анализы могли что-либо выявить.

– Но я никогда не смогу убедить присяжных в том, что помощник шерифа принял неправильное решение. – Морган потерла затылок и вернулась к чтению содержимого экрана ее компьютера. – На тот момент он пришел к выводу, что не сможет ничего от нее добиться. На ней было лишь тоненькое черное платье, губы приобрели синюшный оттенок, и ее била дрожь. Не зная, что произошло в стенах дома, он предпочел остаться на улице до приезда подмоги. Температура в то утро была минусовая, и помощник стал волноваться за ее здоровье, хотя его также беспокоила ее возможная причастность к убийству, поэтому он надел на Хейли наручники, посадил на заднее сиденье своей машины, включив обогрев, и стал дожидаться шерифа, который уже был в пути.

Ланс перешел на следующую страницу:

– Как только прибыло подкрепление, полиция прочесала весь дом, убедившись, что больше в нем никого нет, ни живых, ни мертвых. Место преступление опечатали, и через сорок пять минут после звонка в 911 были вызваны судмедэксперт и бригада криминалистов. В этом время шериф допрашивал Хейли на заднем сиденье патрульной машины – там было тепло, но она никак не могла согреться, и он принес ей одеяло. На протяжении этого короткого допроса Хейли сначала продолжала повторять свой риторический вопрос «Что я наделала?», а потом отвернулась и отказалась говорить. – Ланс опустил руки с пачкой бумаг на колени.

– Колгейт на нее особо не наседал. – Морган откинулась на спинку кресла, взяла ручку и стала рисовать в своем блокноте кружочки.

– На тот момент он не знал об отпечатках на ноже. Ему нужно было подстраховаться и не делать никаких предположений.

– Хорошее замечание. – Морган указала ручкой на экран компьютера. – Полицейские нашли в доме ее сумку и обнаружили в ней водительские права, благодаря чему установили ее личность. Шериф принял решение доставить ее в участок для дальнейшего допроса.

– Он надеялся, что в участке она станет поразговорчивей. – Ланс и сам поступил бы точно так же.

– Несомненно, – кивнула Морган. – И на этом репортаж с места преступления заканчивается.

– Начало неплохое. – Ну, если не брать в расчет того, что пока получалось, что новый клиент Морган виновен по самые уши.

У Ланса заурчало в животе, и он взглянул на часы: два пополудни.

– Надо перекусить. Мы же не обедали.

Морган, всецело поглощенная чтением, неопределенно махнула рукой:

– Иди. А я хочу посмотреть видеозапись допроса Хейли в участке шерифа.

– Тебе тоже нужно поесть, – вздохнул Ланс. – Я могу сделать протеиновый коктейль а-ля Шарп или заказать пиццу.

– Ты сказал «пиццу»? – вскинула голову Морган.

Он взялся за телефон:

– С двойным сыром и грибами?

– Да, спасибо! – Она снова вернулась к экрану ноутбука.

– Не включай запись без меня! – Ланс сделал заказ и сообщил адрес для доставки.

Морган сделала несколько записей в своем блокноте.

– Шериф начал допрос в 13:53. Криминалисты еще на месте преступления сняли с нее отпечатки пальцев и взяли образец слюны для анализа ДНК. Кроме того, они взяли образцы засохшей крови с нескольких мест на ее теле и соскобы из-под ногтей. Удивляюсь, почему они не изъяли платье в качестве вещественного доказательства.

Ланс обошел вокруг рабочего стола Морган и присел позади нее на невысокий комод, так, чтобы был виден экран. Видеозапись была поставлена на паузу на первом кадре: Хейли сидела, сжавшись, на металлическом стуле в комнате для допросов, а по другую сторону стола расположились шериф с каким-то молодым помощником. Наручников на Хейли не было, и она вцепилась свободными руками в одеяло, обернутое вокруг плеч. Макияж размазался по всему лицу.

– Платье очень узкое и открытое, – отметил Ланс. – Она в нем чувствует себя некомфортно, и я подозреваю, что шериф специально хотел, чтобы она в нем осталась. Кроме того, платье никуда не денется – оно целехонькое, нигде не порвано, а избавиться от него у нее возможности не было. Она уже подчинилась их требованиям, позволила взять образцы на анализ и не заявила об изнасиловании. К тому же, шерифу пришлось бы найти ей какую-нибудь одежду или позволить сделать звонок, но заполучив телефон, она тут же могла позвонить адвокату – а как только у обвиняемого появляется адвокат, говорить он перестает.

– Очевидно же, что она ничего не пытается скрыть, – заметила Морган.

– Это да. Видно, что она не замышляет никакого грандиозного плана, чтобы оправдать себя, хотя, с другой стороны, на вопросы она не отвечает.

– Она явно пережила сильное потрясение. – Морган прочертила в своем желтом блокноте еще несколько пересекающихся кружков.

– Но что послужило его причиной? – Ланс протянул руку вперед и нажал на кнопку воспроизведения.

Шериф Колгейт на экране представился сам, затем представил помощника Йорка и Хейли, упомянув для официальной записи адрес ее проживания. Затем Колгейт зачитал Хейли ее права, передал ей листок бумаги и ручку и попросил подписать документ, подтверждающий тот факт, что она проинформирована и понимает свои права. Она эту просьбу проигнорировала, но Колгейт давить не стал. Вместо этого он сказал, обращаясь к камере, подвешенной в углу потолка:

– Прошу отметить, что мисс Пауэлл была устно проинформирована о своих правах.

Хейли поморгала, ненадолго остановила взгляд на шерифе и снова отвела его куда-то в пустоту. Колгейт упирался плечами в спинку своего стула. В начале допроса он старался аккуратно прощупать почву, не загоняя девушку ни в какие рамки.

– Мисс Пауэлл, каким образом вы оказались утром в доме Ноа Картера?

У Хейли перехватило дыхание, одно плечо почти неуловимо вздернулось и вновь опустилось.

– Прошлой ночью вы посещали ночной клуб «Битс». – Шериф немного подался вперед, положив запястья на край стола. – В котором часу вы покинули клуб?

– Я не знаю, – еле промямлила Хейли и уставилась на свои руки, сжимавшие края одеяла у себя на животе.


– Вы были вся в крови. – Голос шерифа был твердым, но не злобным, будто он разговаривал с подростком, разбившим отцовскую машину. – Каким образом вы так испачкались?

– Я не знаю.

– Вы пришли домой вместе с Ноа?

– Я не знаю! – ответила Хейли неожиданно громко и более высоким тоном, но тут же снова скатилась практически на шепот. – Я хочу позвонить маме.

Шериф поднялся, обошел вокруг стола и присел на его угол рядом с ней – теперь он вторгался в ее личное пространство, оказывая некоторое давление с помощью языка телодвижений.

– Вы убили Ноа Картера?

– Я не знаю не знаю не знаю! – ответила Хейли, комкая слова в одно предложение. Она смогла сдержать рыдания, но по щеке покатилась слеза. Потом она сложила руки на столе, уткнулась в них головой и заплакала. Звук ее всхлипываний рвал сердце Ланса на части.

На мгновение на лице шерифа вспыхнуло выражение сочувствия.

В течение последующих пятнадцати минут шериф занимался тем, что много раз, то так, то эдак пытался добиться от Хейли ответа, она ли убила Ноа. Но Хейли молчала как рыба и ни разу даже не подняла взгляд.

Затем в дверь постучали, внутрь просунулась голова помощника шерифа и неистовыми движениями стала подзывать шерифа.

– Первый допрос закончился в субботу в 14:12, – зафиксировала Морган.

– Практически ровно в тот момент, когда нашли машину Шеннон Йейтс.

Морган поудобнее устроилась в своем кресле, теребя ручку кончиками пальцев.

– Хейли сидела в камере до утра понедельника, когда до шерифа дошло, что время истекает, и ему нужно либо предъявить ей обвинение, либо отпустить.

– Нельзя сказать, что они совсем уж задвинули это дело на задний план. За это время они сравнили ее отпечатки пальцев с теми, что сняли с ножа, а также запросили ускоренный анализ ДНК тех образцов крови, которая была у Хейли по всему телу, и получили подтверждение, что она принадлежит Ноа. – Ланс подумал о том, что в принципе шериф достаточно хорошо держал ситуацию под контролем, допустив лишь одну промашку: не отвез Хейли на осмотр в больницу. – Прямым текстом Хейли так и не сказала шерифу, что не помнит событий прошедшей ночи.

– Она плохо соображала. – Морган откинула голову назад и закрыла глаза. – Понятно, что она была сбита с толку или, как выразился приехавший на вызов помощник: «была вне происходящего».

– Обвинение выкрутит это таким образом, что она просто старалась избегать вопросов, чтобы выиграть время и придумать правдоподобную историю.

– Или скажут, что это я ей посоветовала эту версию во время встречи в понедельник утром, – вздохнула Морган. – По крайней мере, когда я была помощником прокурора, я так и делала. – Она наклонилась вперед и что-то записала в блокноте. – Я подготовлю ходатайство об аннулировании ее первоначальных показаний, данных в участке шерифа, в виду того, что они были даны в состоянии спутанного сознания, вызванного вынужденным перерывом в приеме препаратов против болезни Аддисона. Нужно будет получить у лечащего врача Хейли официальное подтверждение того факта, что ее медицинское состояние на тот момент повлекло дезориентацию и помрачение сознания.

В прихожей раздался дверной звонок.

– Пицца, наверное. – Ланс открыл дверь, вручил разносчику пару купюр, принес коробку с пиццей в кабинет Морган и, водрузив ее на стол, распаковал. Она, наконец, сделала перерыв, ненадолго оторвавшись от своих записей, чтобы жадно поглотить два куска пиццы. Ланс умял четыре, после чего убрал остатки в холодильник на кухне и вернулся к Морган.

Они посмотрели вторую видеозапись, на которой Колгейт вновь зачитал Хейли права, после чего предъявил ей результаты анализа ДНК и исследования отпечатков пальцев.

Хейли выглядела изможденной, ее глаза запали, а кожа стала еще бледнее. На любой вопрос она еле слышно отвечала:

– Я хочу позвонить маме.

– Хорошо, сейчас организуем, – сдался Колгейт, и на этом запись закончилась.

Морган встала, пересекла комнату и сварила чашку кофе. Когда она повернулась к Лансу, на переносице и лбу у нее отчетливо пролегла линия глубокой задумчивости:

– Надо скорее начать опрашивать людей.

– Сейчас три часа. – Ланс вернулся к белой доске и еще раз окинул взглядом список имен.

Морган тоже вернулась за свой стол, сделала глоток кофе и принялась стучать по клавиатуре.

– Давай начнем с подружки Хейли, Пайпер. Уверена, она будет настроена дружелюбно. Вечером можем сходить в «Битс» и поговорить с персоналом, но клуб открывается довольно поздно. Ну и на закуску – трое приятелей Ноа: Айзек Макги, Чейз Бейкер и Джастин О’Брайен.

К отчету полиции прилагались фотографии водительских удостоверений всех свидетелей. Морган распечатала их, а также фотографии Ноа и Хейли, в нескольких экземплярах, плюс по экземпляру для своего досье и для того, чтобы прикрепить на доску. Она любила, чтобы фотографии были под рукой во время разговора со свидетелями: они прекрасно помогали освежить память официантов и барменов.

– А завтра навестим место преступления, – добавил Ланс.

– Сейчас напишу в прокуратуру и запрошу разрешение на вход в дом Ноа, потом позвоню Пайпер и спрошу, когда с ней можно будет встретиться. – Морган набрала короткое сообщение, затем нажала «ввод» – и вдруг застыла.

– Что такое? – спросил Ланс.

– Тут письмо… – она развернула ноутбук, чтобы ему был виден экран:



Госпожа Дейн!



Хейли Пауэлл совершила зверское убийство Ноа Картера. Если вы будете продолжать защищать ее, то станете соучастником ее преступления и понесете наказание за свою безнравственность. Считайте это первым и последним предупреждением.