Превосходная Суббота

Цепь над их головами убегала в подобие широкого дымохода, ведшего в какое-то другое помещение. Артур успел заметить громадное, быстро вращавшееся приводное колесо, тянувшее цепь.

– Ноги переломаю Скамандросу, когда он мне попадется! – зарычала Сьюзи.

Она было встала, но тут же снова свалилась: ее нижняя половина стала человеческой, а верхняя оставалась крысиной. Ни о какой пропорциональности не могло идти и речи, и о центре тяжести, соответственно, тоже.

– Потерпи, скоро все пройдет… наверное, – сказал Артур.

И смолк, не договорив, сам накрытый волной головокружения и тошноты. Его торс внезапно вытянулся на несколько футов, потом рывком сократился, а лапы стали комплектом из четырех человеческих конечностей.

– Лучше бы поскорее, – проворчала Сьюзи. – Спасибо, Артур!

Она кое-как поползла прочь от провала шахты. Подумав, Артур последовал ее примеру. А то как бы слишком резкие телесные перемены не сбросили его прямо вниз!

– Схожу-ка я на разведку, пока вы тут с обликом определяетесь, – сказал Иглогрив. – У чумазых мартышек – так здешние дети Дудочника себя называют – через дорогу располагается станция, и один слив выходит прямо сюда. Открытыми местами пробираться нельзя, потому что за станцией присматривает орава Волшебных Сверхштатников. Так что я просочусь скрытно, перекинусь словечком с чумазиками да заодно и одежду вам принесу.

– Только не говори им, кто мы на самом деле такие, – сказал Артур. У него невыносимо свербело в носу, но руки не слушались ни под каким видом. – Выдай легенду, будто мы дети Дудочника… положим, отчисленные из Армии… и нам только-только прополоскали между ушей, поэтому кто мы и что мы – хоть тресни, не помним!

– Будет сделано, – сказал Иглогрив.

Он подошел к ближайшему люку и поднял крышку. Склад тут же наполнился мощным шумом бегущей воды.

– Придется подождать несколько минут, – сказал Крыс. – Это, знаете ли, аварийный слив, время от времени сюда уходит избыток воды. Как говорится, главное – срок подгадать…

– Тихо! – вдруг распорядился Артур.

Приподнявшись, насколько позволяло непослушное тело, он насторожил ухо, оставшееся крысиным. Оно-то и сумело даже сквозь шум потока уловить отчетливый зов, и одновременно мальчик ощутил знакомое покалывание в голове.

– Артур!..

Голос – далекий и неверный – принадлежал Волеизъявлению. Сьюзи с Иглогривом молчали, но Артур ничего не мог разобрать. Только журчание потока, лязг цепи в шахте да отдаленный гул подземных машин.

– Вы слышали? – спросил он наконец. – Как меня по имени звали?

– Не-а, – сказала Сьюзи. Она выглядела уже более-менее нормально. И даже тряпье, в которое превратились рубашка и брюки, смотрелись на ней вполне подходяще, учитывая ее предпочтения в одежде. – Ничегошеньки не слыхала!

– Боюсь, и я тоже, – добавил Иглогрив. – А уж я, с моими-то ушами, на флоте не раз выигрывал состязания слухачей…

– Ладно, не важно, – сказал Артур.

«Наверное, оно прямо мне в голову проникло, – подумал он про себя. – Как некогда Сазан… только издалека. А может, Воля лишь на секунду высунулась из узилища?»

Шум несущегося потока между тем смолк. Иглогрив помахал им шляпой и спрыгнул вниз. Артур и Сьюзи расслышали всплеск, сопроводивший его приземление на дно водостока.

– А тут окошко имеется, – заметила Сьюзи, указывая на большое, забранное толстыми прутьями окно в клепаной железной стене. По грязному стеклу сползали капли дождя. Оно располагалось на высоте примерно двенадцати футов. – Если взобраться на вон те бутыли и встать на длинную желтую, кажется, я смогу выглянуть…

В окно проникал серый сумрачный свет. Рассматривая его, Артур впервые осознал, что, кажется, обзавелся еще и ночным зрением не в пример прежнему. В самом деле, он отлично видел все подробности, хотя склад озарял единственный фонарь, висевший под высоким потолком. Шесть окон, вмонтированных в одну стену, ему не очень-то помогали.

– Сьюзи, – спросил он. – Как по-твоему, здесь светло?

– Здесь? Да если бы не фонарь с окнами, было бы черно, как в песьем желудке! Хотя и с ними не сильно светлее, – отозвалась Сьюзи. Она уже перебиралась с бутыли на бутыль, шагая по пробкам, как по импровизированной лестнице. – Впрочем, подозреваю, что снаружи все-таки день. Только очень пасмурно, дождь идет…

– Видно что-нибудь?

Артур почти вернул себе привычную внешность. Лишь вместо рук пока оставались лапы, жившие собственной жизнью. Они взмахивали и подергивались, так что Артур успел несколько раз засветить себе по физиономии. Ему бы несладко пришлось, но шея и плечи уже в достаточной мере слушались, позволяя увернуться. От одежды тоже остались одни лоскутья; нет худа без добра – останься она целой, она спутала бы его, вернувшего полный рост, по рукам и ногам.

– Дождь льет, – сказала Сьюзи. – Ничего больше не разобрать. Только высоченное здание и всюду зеленые огоньки…

– Ой! – вырвалось у Артура. Лапы наконец стали руками, но непроизвольные движения продолжались, пальцы больно било об пол. – Да хватит уже! Хватит!

Руки дернулись в последний раз и успокоились. Артур сжал и разжал кулаки и вздохнул с облегчением. Он вновь стал собой, тело полностью подчинялось.

Сьюзи спустилась, и они вдвоем подошли к открытому люку. Там обнаружилась ржавая железная лесенка, уходившая в сводчатый проход, выложенный мелкими красными кирпичами. По центру тек узенький ручеек, но сырость на стенах свидетельствовала: на максимуме вода поднималась почти до самого люка. Там она, похоже, и плескалась за несколько минут до того, как туда соскочил Продвинутый Крыс.

Сьюзи тотчас оказалась на лестнице, но Артур за шиворот вытащил ее обратно.

– Стой! Надо обождать Иглогрива. Нам нормальная одежда нужна. И еще не хватало в очередной потоп угодить!

– Да я посмотреть только, – буркнула Сьюзи.

– Как твой порез? – спросил Артур.

Сьюзи посмотрела на себя и ощупала ребра сквозь дыры в лохмотьях.


– Все зажило! – воскликнула она. – А должно было зарасти дня через четыре, не меньше!

– Наверное, трансформация помогла, – предположил Артур.

– Может, и не стану доктору ноги ломать, – жизнерадостно ответила Сьюзи.

– Да уж лучше не надо!

Артур встал на колени, заглядывая в ливневый сток. Там освещения не имелось вовсе, и все-таки он видел футов на тридцать или сорок. Это заставило его вновь задуматься о своем зрении. Встав, он внимательно присмотрелся к Сьюзи. Ее глаза выглядели как всегда: карие, зоркие, любопытные.

– Сьюзи, – сказал он. – У меня глаза, случайно, крысиными не остались?

– Нет, ты что! Ну разве что ярко-синими стали. Вроде тех чернил, которые, помнится, васильковыми назывались, только твои как бы с подсветкой. Думаю, это из-за Ключей, которые тебя превращают в… короче, которые тебя превращают!

– В Жителя, – мрачно докончил Артур.

– А вот и нет, – возразила Сьюзи. – Даже высшие Жители не выглядят так, как ты. Вот придет Иглогрив, надо будет тебе лицо грязью измазать, а то за нашего не сойдешь.

«Вот так, – с неожиданной грустью подумал Артур. – Меня теперь и с детьми Дудочника не спутать…»

Сьюзи склонила голову к плечу, верно уловив его настроение.

– Ты все равно останешься Артуром Пенхалигоном, – сказала она. – Не самым гениальным, не самым геройским… просто ко всему готовым. По крайней мере, это я так тебя вижу. Ты мне вроде младшего братишки. Только ростом выше меня! – Она помолчала, подумала и нахмурилась. – По-моему, у меня был младший брат… когда-то. Даже не знаю, дома это было или здесь… и вообще…

Она замолчала. Их взгляды ненадолго встретились. Оба вспомнили Невероятную Ступеньку – и как они побывали в родных местах Сьюзи. На Земле. В безднах времени. В городе, охваченном бубонной чумой. Если и был у Сьюзи маленький брат, он, скорее всего, умер давным-давно, пораженный неизлечимой заразой.

Артур поневоле задумался об эпидемиях нового века, свирепствовавших у него дома. Госпиталь… Мальчик-без-кожи, занявший его, Артура, место… звонок брата, предупредившего о ядерном ударе по госпиталю Восточного округа… Глубоко в животе зародилось мучительное беспокойство, грозившее удушить его непосильными обязательствами. Он должен был непременно найти здешнюю часть Волеизъявления. Победить Субботу. И вернуться домой, да так, чтобы не дать состояться бомбардировке…

– Давай-ка начинай снова дышать! Нечего мне тут! – сказала Сьюзи, прерывая готовую разыграться в нем паническую атаку.

Она с силой хлопнула Артура по спине, и он, спохватившись, втянул в себя воздух.

– Да я… – сказал он. – Я просто…

– Эй там, наверху!

Из люка выбрался Иглогрив. Он тащил большой мягкий мешок, маркированный «ПРАЧЕЧНАЯ». Встряхнул – и вывернул на пол груду одежды и обуви.

– Прошу, – сказал он. – Все должно усесться по размеру, если только не слишком заношено. Я всего побольше взял, мало ли что.

Одежда представляла собой застиранные, некогда белые спецовки с уймой карманов. Взяв одну, Артур чуть помедлил, потом быстренько сбросил остатки тряпья и поспешно натянул комбинезон. Тот немедля приспособился к его габаритам. Масляные пятна на ткани ползали туда и сюда, устраиваясь поудобнее. При этом они отталкивали друг дружку, борясь за старшинство.

– Забавные шмотки… – В голосе Сьюзи прозвучало сомнение.

Она натянула комбез, но тут же оторвала от старой одежды полоску синей материи, чтобы приспособить в качестве пояска.

– На станции вам выдадут рабочие пояса, – сказал Иглогрив.

– Хочется добавить цветной элемент, – фыркнула Сьюзи.

– Башмаки не забудьте, – напомнил Иглогрив. – Пригодятся для лазанья, прыжков и всякого такого.

– Для лазанья и прыжков? – переспросил Артур.

Усевшись, он примерил башмаки. Сделанные из мягкой кожи, они обладали весьма необычной подошвой, состоявшей из крохотных щупалец, словно позаимствованных у морской актинии. Стоило прикоснуться, и они ухватили палец Артура.

– Выше уровня земли все состоит из модулей, – пояснил Иглогрив. – Это такие открытые железные боксы с сетчатыми полами. Тяговые цепи двигают их по вертикали и горизонтали по направляющим рельсам. Дети Дудочника, наши чумазики, следят за смазкой цепей, убирают случайные помехи, обслуживают пневмопочту и так далее. Работа состоит из сплошного лазанья и прыжков. В общем, если хочешь что-то разведать в Верхнем Доме, вписывайся в команду «чумазых мартышек»!

– А кто сказал, будто мы в Верхнем Доме собираемся что-то разнюхивать?

«А может, просто взять да убить этого Крыса? – явилась непрошеная мысль. – Многовато он знает, да и нужен ли он вообще… Стоп! Стоп!!! Это не мои мысли, не хочу я их!»

– Так гласило сообщение, уведомившее меня о вашем скором прибытии, – ответил Иглогрив. – Там было сказано, что вы собрались что-то искать и мне следует оказать вам всю посильную помощь.

– Ясно, – сказал Артур, усилием воли затыкая чужой мерзкий голос, продолжавший звучать из глубин его существа. – Спасибо большое. Мы вправду кое-что ищем. Дело в том, что…

Он помедлил, набрал воздуха в грудь и решился. Союзникам доверять надо. Будь они хоть Продвинутыми Крысами. Или Жителями. Или детьми Дудочника…

– Я разыскиваю Часть Шестую Волеизъявления Зодчей. Оно должно находиться где-то здесь. Застрявшее или вовсе в плену. Вы ничего на сей счет не слыхали?

Иглогрив снял шапку и поскреб темечко. Потом стащил маску и почесал нос. Наконец вернул на место то и другое и сказал:

– Нет, кажется, ничего такого. Но может быть, чумазики…

– Может быть, – сказал Артур. – Однако я хотел бы сперва к ним присмотреться, так что вы помалкивайте пока, хорошо? Будем держаться легенды: мы, дескать, вернулись из Армии, нам только что прополоскали между ушей…