Прекрасные

Мои ладони похолодели.

Королева закрыла глаза прежде, чем я успела ей ответить.

– Пора уходить, Леди Камелия, – сказал помощник.

Я встала и тихо, как мышь, вышла из комнаты. Угроза королевы саднила, как свежая рана.





41




На следующий день Министр Моды ждал меня в главной гостиной после первой проведенной процедуры.

– С добрым утром, куколка.

– Что вы здесь делаете? У вас новые платья для меня? – Я расцеловала его в напудренные щеки.

– Нет. Разве тебя не предупредили? – Он взял меня за руку. – Сегодня мы втроем с принцессой идем на Плательный Базар.

– Но у меня еще назначены встречи, – указала я рукой на расписание, висящее на стене.

– Это самая важная встреча на сегодня. Мы все еще не можем найти достойной материи для свадебного наряда. К образу, который ты создала, решительно ничего не подходит. Она сказала, что ты ей там понадобишься, а будущие королевы всегда получают то, что хотят. Или ты это еще не усвоила? – Он помахал у меня перед носом последним выпуском одной из скандальных газет. – Поедем с нами, – сказал он, чувствуя, что я колеблюсь. – Нам не дано предугадать, в какие неприятности мы попадем. В конце концов, это тебя развлечет. Плательный Базар Трианона – самый большой в Орлеане.

В моей голове что-то щелкнуло. Знак, который я видела в карете, когда подъезжала ко дворцу в качестве официальной Прекрасной.

– Плательный Базар Трианона. Он ведь недалеко от Чайного Дома Хризантем?

– Ну да, рядом, – подтвердил Министр и подмигнул, будто понимал, какая мысль появилась у меня в голове.

Амбер.

Я побежала одеваться.

Министр улыбнулся.

– Вот теперь все в порядке.



После обеда мы в составе процессии проехали Королевские Песочные Часы. Они были покрыты льдом и снегом, а сверкающий, как бриллианты, песок крутился внизу, подобно грозному торнадо.

– Принесите еще чаю, – приказал Министр Моды слугам в карете. Бри раздула огонь в небольшой походной плитке и поставила на стальную решетку еще несколько горшков с водой. Это была самая большая карета, в которой я когда-либо ездила, в три раза больше обычной.

Я прижалась носом к стеклу. Королевская карета Софии сверкала впереди, как солнце. От моего дыхания на стекле появлялись маленькие облачка. Помимо всегдашнего страха и паники меня очень беспокоил мой план, состоящий в том, чтобы сбежать и повидаться с сестрой. Реми сидел рядом и тоже был очень напряжен, как будто подозревал, что я готова совершить очередное безрассудство.

Я смеялась и старалась участвовать в разговорах, чтобы развеять его подозрения.

Мы проехали Торговый Квартал. Голубые фонарики метались на ветру, расшатывая крюки, на которых держались. Торговцы стояли перед лавками и расхваливали товар.

– Шелкопряды отличного качества!

– Галстуки, меняющие цвет!

– Лучшая парча в городе!

– Стеклянные бусы из Савоя – сделаны специально для вас!

– Платья, светящиеся в темноте!

Торговцы носили тепловые фонари над головой, как зонтики, чтобы согреться. Те летали над высокими прическами и шляпами, как звезды на веревочках.

Кареты с трудом продвигались по узким улочкам по направлению к Садовому Кварталу. Лавки громоздились одна на другую, как подарочные коробки всех цветов радуги. Изумрудно-зеленые фонари висели у входов и за окнами. Золотые лифты и спиральные лестницы доставляли пассажиров в магазины, расположенные на самом верху; некоторые из них даже были скрыты белыми облаками. Вдалеке я заметила здание Чайного Дома Хризантем. Его башенки светились, как крылья морских светлячков в темноте ночи.

Кареты остановились. Мы вышли на улицу. Придворные дамы Софии сразу заохали и заахали, глядя по сторонам.

– Ну разве здесь не красиво? – спросила у меня София.

– Да, Ваше Высочество, – ответила я, изобразив на лице улыбку.


Она протянула мне тепловой фонарь, который тут же чуть не прожег мой пучок на голове. Какая-то часть меня отчаянно желала, чтобы он поднял меня вверх и унес в облака.

Королевские гвардейцы очистили от толпы лавки, которые собралась посетить София: Примас Петтикот Палас, Гаскон и Дюхарт Фишу Фордж, Парчовая Бонанза Леди Кромер. Министр Моды вел принцессу мимо витрин магазинов. Габриэль, Клодин и Генриэтта-Мари семенили следом. Люди кланялись и выкрикивали поздравления. Репортеры делали наброски и отсылали их почтовыми шарами.

Министр Моды давал комментарии о лучших магазинах: где продается самый дорогой шелк, какой из торговцев предлагает покупателям самое хорошее шампанское, у какого портного самый наметанный глаз, у кого из лавочников предпочитает покупать королева и сам Министр Моды.

Мы сели в один из золотых лифтов и стали подниматься наверх. Стеклянные окна лифта были увешаны рекламой про «живые» платья, меняющие цвет каждые десять секунд; галстуки, источающие запах одеколона так, что мужчина всегда пахнет изумительно; парные наряды для карликовых животных и их владельцев; высокие, до самого потолка шляпы и головные уборы; кружевные башмачки, исполняющие приятные мелодии.

Я пыталась придумать, где я могла бы оторваться от процессии и сбежать. С семью стражами вокруг и Реми за спиной это будет непросто. Голова пухла от возможных вариантов побега. Может, мне пойти вместе с Софией в примерочную и там выбежать в заднюю дверь? Или забраться на комод и вылезти в окно?

Я старалась запоминать лестницы, по которым мы поднимались, названия лифтов и магазинов, но проходы извивались и поворачивали без всякого порядка. Это напоминало настоящий лабиринт.

София порхала из одной лавки в другую. Портные, ювелиры и торговцы старались приманить ее, делая подарки придворным дамам или предлагая пирожные и шампанское. Голос принцессы не умолкал, она без остановки болтала то с Министром Моды, то с придворными дамами.

– Что вы думаете об этой ткани?

– Я не могу решить, Густав.

– Вышивка бисером или нет?

– С рукавами или без?

– Мне не понравилось ничего из того, что вы мне показали, Густав. Вы же Министр Моды. Найдите для меня что-то, чего мир еще не видел.

Я замедлила шаг, пропустила двух стражников и засмотрелась на витрину лавки с вывеской «Мешковина и шелк». Там на многочисленных полках стояли ряды блестящих аптекарских бутылочек и пузырьков, ими же заставлены столики. Это были пигменты для «живых» тканей. Изумительные краски меняли цвета с синего, как море, до кобальтового, с кобальтового на розовато-сиреневый, с алого на ярко-желтый. Другие – с пастельно-розового до небесно-голубого и кремового.

Мне потребовалось бы несколько дней, чтобы изучить каждый пигмент. Здесь их хранилось несколько тысяч.

– У нас самые лучшие шелкопряды на всем базаре, – заявил владелец, показывая рукой в сторону противоположной стены. Живые черви ползали по натянутой сетке. Шелковые нити из их тел падали прямо на прялки. – Идеально для любого платья. Этот шелк можно покрасить живыми пигментами.

Я кивнула и огляделась в поисках выхода.

– Камелия! – Реми поторопил меня, чтобы я присоединилась к уходящей процессии, и я потеряла шанс. В следующем магазине я стояла вместе с Софией и ее придворными дамами и смотрела, как продавец суетливо предлагает различные ткани и образцы платьев. Я снова поискала глазами выход. Их было два: тот, через который мы вошли, и задняя дверь.

– Я не уверена насчет этого платья. – София разглядывала наряд, который выбрала для нее Габриэль. – Но для начала сойдет. Хотя в него необходимо внести изменения.

– Померьте его, – настаивала Габриэль. – Давайте посмотрим на крой, чтобы было с чего начать.

– Да, – добавила Клодин, – до тех пор, пока не увидишь, как оно сидит, ничего не понять.

– Погодите-погодите! Я хочу услышать мнение Камелии. Она почему-то не проявила абсолютно никаких эмоций, – сказала София. Ее дамы хихикнули и, прикрывшись веерами, зашептались.

– Что бы ты выбрала, если бы выходила замуж? – спросила она меня.

– Я не могу допустить даже такой мысли, Ваше Высочество, – ответила я.

– Конечно, можешь. Разве не ты вчера проводила время с моим женихом? – На лице принцессы появилась ухмылка.

В животе как будто оказался холодный булыжник.

– Он отвлек меня. Я была не слишком рада его компании, – солгала я. – Он вел себя совершенно невыносимо и самоуверенно.

– Правда? – удивилась София.

– Да. Поэтому я очень счастлива, что никогда не выйду замуж.

Похоже, мой ответ ее удовлетворил.

– Ну ладно. И все-таки, если бы такое случилось, какое платье ты выбрала бы? – Она посмотрела мне прямо в глаза, как будто искала ответ где-то очень глубоко во мне.

Я думала не о своих предпочтениях, а о вкусах Софии. О том, как она почти каждый день меняла образы, как она ненавидела саму мысль о том, что ей придется выбрать один королевский облик на всю жизнь.

– Я выбрала бы платье, которое менялось бы во время церемонии и приема. Причем менялся бы не только цвет, но и форма. Платье, которое бы само перебирало ваши любимые фасоны. На церемонии оно бы было бальным, во время приема – облегающим, для танцев к нему добавилась бы пышная юбка. И при этом вам не нужно было бы переодеваться.

Глаза Софии округлились.

– Ты думаешь, что это возможно?

– Вполне. Мы могли бы поработать с живыми пигментами и поэкспериментировать с шелкопрядами, – сказала я.

София подмигнула мне.

– Ты знаешь, как мне нравится экспериментировать. Я рада, что не зря тебя выбрала. – Она шагнула за ширму.

Помощница подготовила Софию к примерке, сняв с нее пальто и перчатки. Габриэль взяла вешалку с платьем и отнесла его принцессе. Несколько мгновений слышались лишь шепот и негромкие комплименты в ее адрес, но вдруг София пронзительно закричала.