Прекрасные

– Отличная работа. Будьте уверены, я сообщу Мадам Клэр, – сказала она, когда двери уже закрывались за мной.





14




Оставшийся день пролетел со скоростью молнии. Женщины приходили со своими палитрами, сопровождающими и друзьями. Я изменяла тела, цвет волос и кожи, наделила мужчину голосом певчей птицы, стирала морщины и старалась убедить переживающих придворных в том, что они красивы. В конце дня я в полном изнеможении заползла в постель.

Но руки и ноги так гудели от перенапряжения, что у меня никак не получалось заснуть. Я пыталась найти свою карточку, перебирая нарисованные от руки портреты Прекрасных. Улыбающиеся лица моих сестер и прошлых поколений Прекрасных были заключены в круглые рамки.

Я оказалась в середине стопки. На меня смотрело мое же лицо: улыбающиеся глаза, пучок, украшенный цветами камелии, розовый румянец на смуглых щеках и герб Прекрасных на груди. Под изображением каллиграфическим почерком написано мое имя – КАМЕЛИЯ БОРЕГАРД, и указана моя сильная аркана – АУРА. В поле с назначением значился Чайный Дом Хризантем.

Я закрыла его большим пальцем. Как я бы хотела стереть эти слова и написать вместо них: «фаворитка». Стоило мне покачать карточку из стороны в сторону, как мое изображение начинало подмигивать. Я снова уткнулась в карточки, разглядывая лица сестер, скучая по их громкому смеху и шумной компании. Я задержала взгляд на карточке Амбер, чьи глаза светились, как будто она хранила какой-то секрет. Ее пучок выглядел как пламя, завернутое в ленту. При повороте карточки она улыбалась. Я провела пальцем по ее рту, гадая, улыбнется ли она мне снова.

Я засунула стопку под подушку. Слуги задули все фонарики в моей комнате, кроме одного, и закрыли полог кровати. Я смотрела на потолок и ждала, когда сны унесут меня за собой. Матушка всегда говорила: «Сны напоминают нам, кто мы и что мы чувствуем». Но сейчас в моей голове бродили лишь беспокойные мысли, которые выдергивали меня из сна каждый раз, как я начинала засыпать. Простит ли меня Амбер? Смогу ли я помочь людям Орлеана раскрыть их красоту и стать достойной своей матери? Смогу ли принять то, что мне суждено жить здесь, а не во дворце?

Вдруг в доме послышались стук каблуков и чьи-то приглушенные рыдания. Несколько секунд я прислушивалась, решив, что это кто-то из слуг. Плач не прекращался.

Я достала халат из шкафа и подошла к двери спальни. Заперто. Покрутила дверную ручку, и наконец она открылась, но с другой стороны. На меня уставились заспанные глаза служанки.

– Леди Камелия, могу я вам помочь?

– Там кто-то плачет. Что случилось?

– Я ничего не слышала, мисс.

Я прошла мимо нее в гостиную и снова прислушалась. В фойе шуршали ночные фонарики и были слышны звуки вечеринки, которую устраивала Мадам Клэр: звон бокалов, восторженное женское хихиканье и смех мужчин.

– Я слышала плач.

– Скорее всего, это ночной фонарь. Иногда они пищат, перед тем как свеча полностью выгорит, – объяснила служанка. – Должно быть, это вы и слышали. – Она явно пыталась увести меня обратно в комнату.

Я не двигалась с места. Она старательно отводила взгляд, а на ее лбу появилась испарина.

– Почему моя дверь заперта? Где Бри?

– Это просто предосторожность, мисс, – сказала она. – Ваша безопасность очень важна для Леди Клэр. Бри сейчас ужинает. Хотите, чтобы я ее привела?

– Нет, все в порядке. – Я вернулась обратно в комнату.

– Доброй ночи, мисс, – сказала служанка перед тем, как закрыть дверь. Раздался тихий щелчок замка.

– Доброй ночи, – прошептала я. Прикусив нижнюю губу, я прошла мимо кровати к противоположной стене и провела пальцами по элегантным кремовым обоям. Сквозь щель в стеновой панели дуло.

– Бри? – прошептала я.

Ответа не было.

Я толкнула потайную дверь, которой пользовалась Бри. Панель поддалась, и за ней обнаружилась комната моей служанки.

Масляные лампы светились, как два огромных глаза, наблюдавших за мной из темноты. На стенах висели шкафчики со столовыми приборами и посудой, стопками шелка и льна, свечами и бутылочками разных форм и размеров. Кресла были завалены грязным бельем. Под ними стоял небольшой тазик. На табуретке стояла тарелка с недоеденным супом и лежал кусок хлеба с сыром. Из тазика все еще поднимался пар.

Я прислушалась к плачу. Резкие всхлипы не мог заглушить даже шум вечеринки. Я прошла через заднюю дверь комнаты и оказалась в гостиной, украшенной роскошными красновато-коричневыми диванами и чайными столиками цвета слоновой кости. Я вышла и поднялась по задней служебной лестнице. Ночные фонарики врезались в меня, словно догадавшись, что я не должна была покидать спальню и ходить по этой лестнице. Я пошла прямо на звуки рыданий и смеха.

Темные двери вели в просторные залы и со вкусом отделанные личные апартаменты. Плач и взрывы смеха становились все громче и громче. Я вошла в чайный салон, прилегающий к комнате, где проходила вечеринка, и заглянула в гостиную. Пол был отделан мрамором с позолоченным кантом; бордовые и темно-синие кресла с мягкими подушками стояли полукругом, а посредине высились многоярусные стойки с подносами с огромным множество пирожных, тарталеток и фруктов в сахарной пудре. Над элегантно одетыми гостями стрекотали фонарики, подсвечивая комнату ровно настолько, чтобы все выглядели наилучшим образом.

– Ты будешь в порядке, Сильви, – сказала одна дама.

– Все не так плохо, – добавила другая.

– Но это ужасно, – заплакала женщина. – Вы все врете. – Она заходила по комнате взад и вперед, а шлейф ее платья цвета свежей крови струился по полу. На ее лице залегла глубокая серповидная рана, к которой Сильви прижимала носовой платок.

– Мужчинам ты нравиться не перестанешь, – сказал третий голос.

– Не говори за всех, – сказал какой-то мужчина, и его хриплый смех заполнил комнату.

– Ну, по крайней мере твой кошелек привлекательности не потеряет, – добавил кто-то.

– Мне плевать, хотят ли меня мужчины. Признание твоей красоты другими женщинами стоит больше ли, чем внимание любого мужчины, – огрызнулась Сильви.


– Все можно исправить, – произнес мужчина, – при помощи достаточного количества спинтрий. Мы все знаем, что у тебя их горы.

– Не могу поверить, что твой карманный медведь это сделал. Ты купил его у Фарду? Надеюсь, туда ты его и вернешь.

– Кстати, где он? Шатается по комнате, ищет, кого бы еще подрать? – спросил другой мужчина.

Женщины завизжали и начали заглядывать под кресла и кушетки.

– Прячется, – сказала раненая дама. – И где Клэр с Прекрасной? Я боюсь, у меня сейчас кожа отвалится. – Она щелчком пальцев подозвала слугу. – Иди и приведи Мадам Клэр. Скажи, что ей недостает гостеприимства, а я ненавижу ждать.

Слуга поспешно вышел. Прекрасную? Я запаниковала, гадая, не в моей ли комнате сейчас меня ищет Мадам Клэр. Я повернулась, чтобы уйти, но услышала высокий голос хозяйки чайного дома.

– Мы тут. Пришли на помощь, – воскликнула она.

Я вернулась в свое укрытие у двери. Мадам Клэр привела девушку с традиционным для Прекрасных пучком, ее лицо было закрыто вуалью. Сердце заколотилось в груди. Это Аза? Неужели мне соврали об отъезде сестры?

Я вытянула шею, чтобы посмотреть.

Женщина в красном платье обошла Прекрасную.

– Почему не привели новую Прекрасную? Ее же зовут Камелия?

Звук моего имени заставил меня вздрогнуть.

– Леди Сильви, Камелия только прибыла. Ее ежедневник под завязку забит дневными записями. Она не работает после захода солнца. Я выделила отдельную Прекрасную для работы ночью.

Прекрасную для работы ночью?

– Эта справится, она довольно талантлива, – добавила Мадам Клэр.

– Я хочу посмотреть на нее перед тем, как она поработает надо мной, – потребовала Сильви.

Прекрасная начала всхлипывать и заплакала. Этот звук я и слышала прежде. Боль, звучащая в ее голосе, заставила меня поежиться.

– Что с ней такое? – спросила Сильви.

Остальные в комнате засмеялись.

– Просто она нервничает, – заверила ее Мадам Клэр. Она крепче сжала руку Прекрасной.

– Подними вуаль и дай мне на нее посмотреть, – сказала Сильви. – И поторопись.

– Возможно, нам нужно пройти в один из процедурных кабинетов. У нас их несколько дюжин. Все, что вы пожелаете. Будет уместней изучить ее в одном из них.

– Мне плевать на приличия. Я хочу закончить это побыстрее, чтобы продолжить наслаждаться жизнью. Мы собирались в Розовый Квартал прямо перед полуночной звездой. У нас там карточная игра, так что поправить все нужно немедленно.

Мадам Клэр натужно улыбнулась.

– Да, да, разумеется.

Я задержала дыхание.

– Подними вуаль, Дельфина, – приказала Мадам Клэр.

Кто такая Дельфина? Я еще сильнее вытянула шею. Прекрасная медленно открыла лицо, но я ничего не увидела, потому что она стояла ко мне спиной.

Сильви наклонилась вперед и нахмурилась.

– Почему она так выглядит?

– Не все Прекрасные получаются одинаковыми и красивыми. Это искусство – материя неточная, как говорит моя сестра.

Сильви покрутила Дельфину, чтобы все могли ее рассмотреть. Я так плотно прижала лицо к двери, что она стала скользкой от моего пота. Левая сторона лица незнакомки была покрыта глубокими морщинами, словно оплавившийся воск. Я закрыла лицо рукой и сделала шаг назад.

Кто это? Что происходит?

– Я не хочу эту, – сказала Сильви. – Требую, чтобы ты разбудила Камелию.

Она достала мешочек с монетами из складок платья и потрясла им.

– Я готова потратить на процедуру тысячи спинтрий. И вы не захотите, чтобы я побежала в Шелковый Чайный Дом, потому что тогда я заберу с собой всех своих богатых друзей.

Мадам Клэр задрожала и сцепила кисти рук, словно в мольбе. Она подала сигнал ближайшей служанке.