Право волка
Часть 24 из 44 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Мы несколько дней выслеживали кровососов. В тот момент никто не знал, что все было с точностью наоборот.
— Это как? — взволнованно спросила, выдавая свое нетерпение.
— Нас загнали в ловушку. Донесли о заброшенной ферме за сотню километров от города. По слухам, там держали людей. Пятнадцать самых сильных оборотней отправились в указанное место.
— Там был и твой отец?
— Да, он и Тая. Обычно самки не принимают участия в бою. Но разве ей можно было сказать «нет», — парень грустно хмыкнул. — Мы все оказались в западне. Спустя несколько лет узнали: нас предал свой — оборотень. А знаешь, что самое ужасное?
Отрицательно покачала головой:
— Нет.
— Это был близкий друг. Понимаешь, тот, от кого не ожидаешь удара в спину. А хочешь знать, почему он предал? — не дождавшись ответа, продолжил. — Зависть. Банальная зависть. Марк хотел быть во главе. Но он понимал, что честный поединок ему не выиграть. Ужасно то, что урод выкрутился. Наплел, что совершил ошибку и ему жаль. Ошибку, что стоила двух жизней, — зло выплюнул, проморгавшись, словно отгоняя непрошенные слезы. — С удовольствием бы оторвал ему голову.
— А где он сейчас?
— Надеюсь, что сдох.
Я не смела нарушить тишину, давая парню возможность собраться с мыслями. Спустя несколько минут Митя, в своей манере хлопнув в ладоши, встал на ноги и уже у двери добавил:
— А дальше тебе все известно. Лео принял на себя обязанности альфы. Мама нашла утешение в Эле. Но дядьке повезло больше: он встретил тебя. Пойду и я проветрюсь. Буду рядом.
Я не пришла к завтраку и позволила себе валяться добрую половину дня. Торопиться, спешить или же опаздывать мне было некуда и хотелось хорошенько обдумать услышанное накануне.
В обед, когда сентябрьское солнце разогрело воздух, продолжила дремать перед бассейном, наслаждаясь последними, еще по-настоящему летними лучами.
— А ты что тут делаешь? — староста нависла над шезлонгом, с интересом рассматривая меня в купальнике.
— Лежу, — как можно ровнее ответила на любопытный взгляд. Я была удивлена не меньше Верки и не знала, как себя вести.
— А что на учебу не ходишь? Элька говорила, ты болеешь. Что-то не похожа на больную, — с прищуром ждала ответ.
— Как выпишут, так сразу выйду.
— Ты что, здесь живешь? — староста вытаращила глаза, глядя на планшет и книгу, лежащие на столике. — Вот это тебе, подруга, повезло! Может поделишься секретом, как устроиться в жизни с комфортом?
— Вер, не выдумывай.
— Ну, что, девчонки, насплетничались? Наверное, меня обсуждали? — послышался веселый мужской голос.
Я скептично хмыкнула: можно подумать, он не слышал весь разговор. Митя с Элькой шли от дома.
— Держи, — мне в руки сунули стакан с питательным коктейлем.
— Выпей, Лиль, — Эля посмотрела на меня и указала подбородком на входную дверь особняка. Облокотившись плечом, в проеме стоял Ар. Пить и есть хотелось, и я не стала вставать в позу. Крупными глотками осушила стакан, театрально улыбнулась мужчине, прошептав:
— Спасибо.
Короткий кивок, и Ар исчез в темноте проема.
Вера с Митей беззаботно плескались в воде, не замечая никого и ничего. Словно и не было ночного разговора, парень хохотал, подкидывал в воде свою подружку и шутливо отбивался, когда та старалась ему отомстить.
— О тебе все спрашивают, — сказала Эля. — Трубников деньги за телефон вернуть хочет.
— Очень «вовремя». Пусть оставит себе, мне уже не нужен телефон. Или нет, забери, все равно же пропьют с Котофеевым.
За этот месяц я слишком расслабилась. У меня не было ни копейки за душой, а еще неизвестно, как сложатся обстоятельства дальше. Жизнь показала лихие виражи, но я плохо усвоила урок. У меня должен быть план «Б».
— Купить что-нибудь?
— Нет. Зачем? Все есть.
Переодевшись перед ужином, я пошла по дорожке в большой дом. Крики были слышны еще на улице.
— Ты специально ее притащил? — Ар орал, схватив племянника за грудки.
Смерила сцену равнодушным взглядом и прошла мимо. Я уже не удивлялась его крикам, рычащим «нет» и нечитаемым взглядам.
— Дядька, не кипятись. Что, я не могу свою девушку в гости пригласить? — Митя строил из себя недалекого. И частенько это спасало. — Да я и забыл, что они учились вместе.
— Щенок, — прорычал Ар в ответ, — думаешь, я не понимаю, зачем ты это сделал? Я не пущу ее на учебу, и точка!
Вела слушала перепалку и тихонько посмеивалась.
— Ну, твое дело, конечно. Но разговоры-то пойдут, что живет она здесь.
Мужчина с силой тряхнул племянника, выругался сквозь зубы:
— Скажи «спасибо» сестре, а то бы давно голову тебе оторвал!
— Ты не слушай его крики, он всегда бесится, когда не прав, — прошептала Вела мне на ухо. — Сейчас прибежит смотреть на нас грозно-грозно, — Ар влетел на кухню и с прищуром осмотрел. — Ну вот, не так и страшен, если его знать, — Вела погладила меня по плечу и протянула тарелку с фруктовой нарезкой.
Глава 21
— Лиля, — окликнул Ар, догоняя ее в коридоре. Девушка вышла из спальни с тетрадями в руках. Арнар мельком глянул на них и гневно раздул ноздри. — Я готов пойти на уступки насчет учебы, — ее губы озарила улыбка. Неужели она сможет покинуть дом?! — Но с двумя условиями.
— Я не сомневалась, что они будут, — радостно произнесла она.
— Ты учишься один семестр.
— А второй? — с мольбой в голосе.
— Забудь про него. Диплом будет на руках, за это не волнуйся.
— А еще одно условие?
— О нем узнаешь чуть позже. Оно никак не повлияет на твою жизнь.
— Я согласна! — выпалила на радостях. — Завтра могу ехать с Элькой? — как ни старалась, а улыбка приклеилась к ее губам.
— Да, — обреченно согласился.
Не день, а праздник! Лиля никогда бы не подумала, что такая вещь, как учеба, будет радовать. Поспешила обратно к Эльке: поделиться радостью, попросить рюкзак или сумку, узнать расписание. Приготовила с вечера комплект одежды, переписала недостающие лекции и в приподнятом настроении пришла на ужин.
В гостиной она налетела на Митю и со счастливым писком обняла парня:
— Во сколько завтра едем?
Она расцепила объятия.
— Спасибо, —произнесла шепотом в надежде, что о ее благодарности будут знать не все Рокотовы округи. — Если бы не Верка, не видать мне учебы, как своих ушей.
Не успела девушка закончить фразу, как где-то на втором этаже послышался грохот. Парень отошел от Лили, оставляя между ними кресло и покосился на лестницу:
— В семь пятнадцать, Цветочек.
Эйфория, переполняющая девушку, заставляла не видеть и не слышать ничего вокруг. За столом быстро справилась со своей порцией, выпила неизменный коктейль и, попрощавшись со всеми, решила лечь пораньше. У Лили не было определенного графика, и она переживала, что изнеженный послеполуденными дремами организм завтра может и проспать.
За ужином Ар наблюдал за девчонкой. Она давно так много не улыбалась. Болтала, обсуждая с племянницей новых преподавателей, хохотала над рассказами Эльки и изредка хватала Митю за локоть с восклицанием: «Ты представляешь?!» Мазнула по Арнару взглядом единожды и, торопливо попрощавшись, ушла спать.
А он давно не испытывал чувства ревности! Ревность его сжирала, поглощая остатки разума. Именно его-человека, зверь же был спокоен: он наблюдал за своей парой и был рад ее оживлению.
— Что я делаю не так?
Лиля обернулась, услышав слова мужчины. Девушка снимала покрывало с кровати и стояла перед ним в теплой пижаме.
— Я же стараюсь. Наступаю себе на горло. Но ты этого не видишь. Благодарность получает этот щенок. Почему? — со злостью, непониманием смотрел ей в лицо. — Да, я совершил ошибку. Да, я их и сейчас совершаю, но не могу отказаться, отпустить тебя. Неужели не понимаешь? Ты мой последний шанс не превратиться в зверя, — в его глазах мелькнул желтоватый отблеск, подтверждая слова. — Последний шанс остаться человеком, — продолжил, практически шепча. — Вспомнить, что такое счастье! — грудь мужчины тяжело вздымалась, и сквозь зубы с рваными выдохами проскальзывало низкое рычание. Он сам не ожидал, что тихое и искреннее «спасибо», сказанное не ему, заставит оголить душу.
В этот момент Лиля почувствовала его боль. Пронизывающую и скручивающуюся клубком где-то под желудком, мучительную, что мешает думать, дышать, жить!
Вот о чем когда-то говорила Вела. Чувствовать сильные эмоции своей пары: одновременно ужасно и прекрасно.
Мужчина ожидал ответа, ему жизненно необходимо было услышать хоть какие-то слова. Малейший намек на взаимность, да хотя бы слабую надежду на то, что она его не презирает.
— Ты сам отобрал у меня свободу и сам же ее возвращаешь. Я за это должна благодарить?
— Тебе не понять! — рявкнул в ответ.
— А ты попробуй объяснить. Я ничего не слышу кроме приказов и твоего рычания, — Лиля сдерживалась, чтобы не заплакать. Как ни храбрилась, но эмоции просили выход. Уже больше месяца она жила с чужими людьми. И если бы была крохотная возможность увидеться с родителями, разговоры и объяснения, — они помогли бы растопить лед, намерзший между ними.
Мужчина нервно шагнул к двери, замер, и принял решение:
— Это как? — взволнованно спросила, выдавая свое нетерпение.
— Нас загнали в ловушку. Донесли о заброшенной ферме за сотню километров от города. По слухам, там держали людей. Пятнадцать самых сильных оборотней отправились в указанное место.
— Там был и твой отец?
— Да, он и Тая. Обычно самки не принимают участия в бою. Но разве ей можно было сказать «нет», — парень грустно хмыкнул. — Мы все оказались в западне. Спустя несколько лет узнали: нас предал свой — оборотень. А знаешь, что самое ужасное?
Отрицательно покачала головой:
— Нет.
— Это был близкий друг. Понимаешь, тот, от кого не ожидаешь удара в спину. А хочешь знать, почему он предал? — не дождавшись ответа, продолжил. — Зависть. Банальная зависть. Марк хотел быть во главе. Но он понимал, что честный поединок ему не выиграть. Ужасно то, что урод выкрутился. Наплел, что совершил ошибку и ему жаль. Ошибку, что стоила двух жизней, — зло выплюнул, проморгавшись, словно отгоняя непрошенные слезы. — С удовольствием бы оторвал ему голову.
— А где он сейчас?
— Надеюсь, что сдох.
Я не смела нарушить тишину, давая парню возможность собраться с мыслями. Спустя несколько минут Митя, в своей манере хлопнув в ладоши, встал на ноги и уже у двери добавил:
— А дальше тебе все известно. Лео принял на себя обязанности альфы. Мама нашла утешение в Эле. Но дядьке повезло больше: он встретил тебя. Пойду и я проветрюсь. Буду рядом.
Я не пришла к завтраку и позволила себе валяться добрую половину дня. Торопиться, спешить или же опаздывать мне было некуда и хотелось хорошенько обдумать услышанное накануне.
В обед, когда сентябрьское солнце разогрело воздух, продолжила дремать перед бассейном, наслаждаясь последними, еще по-настоящему летними лучами.
— А ты что тут делаешь? — староста нависла над шезлонгом, с интересом рассматривая меня в купальнике.
— Лежу, — как можно ровнее ответила на любопытный взгляд. Я была удивлена не меньше Верки и не знала, как себя вести.
— А что на учебу не ходишь? Элька говорила, ты болеешь. Что-то не похожа на больную, — с прищуром ждала ответ.
— Как выпишут, так сразу выйду.
— Ты что, здесь живешь? — староста вытаращила глаза, глядя на планшет и книгу, лежащие на столике. — Вот это тебе, подруга, повезло! Может поделишься секретом, как устроиться в жизни с комфортом?
— Вер, не выдумывай.
— Ну, что, девчонки, насплетничались? Наверное, меня обсуждали? — послышался веселый мужской голос.
Я скептично хмыкнула: можно подумать, он не слышал весь разговор. Митя с Элькой шли от дома.
— Держи, — мне в руки сунули стакан с питательным коктейлем.
— Выпей, Лиль, — Эля посмотрела на меня и указала подбородком на входную дверь особняка. Облокотившись плечом, в проеме стоял Ар. Пить и есть хотелось, и я не стала вставать в позу. Крупными глотками осушила стакан, театрально улыбнулась мужчине, прошептав:
— Спасибо.
Короткий кивок, и Ар исчез в темноте проема.
Вера с Митей беззаботно плескались в воде, не замечая никого и ничего. Словно и не было ночного разговора, парень хохотал, подкидывал в воде свою подружку и шутливо отбивался, когда та старалась ему отомстить.
— О тебе все спрашивают, — сказала Эля. — Трубников деньги за телефон вернуть хочет.
— Очень «вовремя». Пусть оставит себе, мне уже не нужен телефон. Или нет, забери, все равно же пропьют с Котофеевым.
За этот месяц я слишком расслабилась. У меня не было ни копейки за душой, а еще неизвестно, как сложатся обстоятельства дальше. Жизнь показала лихие виражи, но я плохо усвоила урок. У меня должен быть план «Б».
— Купить что-нибудь?
— Нет. Зачем? Все есть.
Переодевшись перед ужином, я пошла по дорожке в большой дом. Крики были слышны еще на улице.
— Ты специально ее притащил? — Ар орал, схватив племянника за грудки.
Смерила сцену равнодушным взглядом и прошла мимо. Я уже не удивлялась его крикам, рычащим «нет» и нечитаемым взглядам.
— Дядька, не кипятись. Что, я не могу свою девушку в гости пригласить? — Митя строил из себя недалекого. И частенько это спасало. — Да я и забыл, что они учились вместе.
— Щенок, — прорычал Ар в ответ, — думаешь, я не понимаю, зачем ты это сделал? Я не пущу ее на учебу, и точка!
Вела слушала перепалку и тихонько посмеивалась.
— Ну, твое дело, конечно. Но разговоры-то пойдут, что живет она здесь.
Мужчина с силой тряхнул племянника, выругался сквозь зубы:
— Скажи «спасибо» сестре, а то бы давно голову тебе оторвал!
— Ты не слушай его крики, он всегда бесится, когда не прав, — прошептала Вела мне на ухо. — Сейчас прибежит смотреть на нас грозно-грозно, — Ар влетел на кухню и с прищуром осмотрел. — Ну вот, не так и страшен, если его знать, — Вела погладила меня по плечу и протянула тарелку с фруктовой нарезкой.
Глава 21
— Лиля, — окликнул Ар, догоняя ее в коридоре. Девушка вышла из спальни с тетрадями в руках. Арнар мельком глянул на них и гневно раздул ноздри. — Я готов пойти на уступки насчет учебы, — ее губы озарила улыбка. Неужели она сможет покинуть дом?! — Но с двумя условиями.
— Я не сомневалась, что они будут, — радостно произнесла она.
— Ты учишься один семестр.
— А второй? — с мольбой в голосе.
— Забудь про него. Диплом будет на руках, за это не волнуйся.
— А еще одно условие?
— О нем узнаешь чуть позже. Оно никак не повлияет на твою жизнь.
— Я согласна! — выпалила на радостях. — Завтра могу ехать с Элькой? — как ни старалась, а улыбка приклеилась к ее губам.
— Да, — обреченно согласился.
Не день, а праздник! Лиля никогда бы не подумала, что такая вещь, как учеба, будет радовать. Поспешила обратно к Эльке: поделиться радостью, попросить рюкзак или сумку, узнать расписание. Приготовила с вечера комплект одежды, переписала недостающие лекции и в приподнятом настроении пришла на ужин.
В гостиной она налетела на Митю и со счастливым писком обняла парня:
— Во сколько завтра едем?
Она расцепила объятия.
— Спасибо, —произнесла шепотом в надежде, что о ее благодарности будут знать не все Рокотовы округи. — Если бы не Верка, не видать мне учебы, как своих ушей.
Не успела девушка закончить фразу, как где-то на втором этаже послышался грохот. Парень отошел от Лили, оставляя между ними кресло и покосился на лестницу:
— В семь пятнадцать, Цветочек.
Эйфория, переполняющая девушку, заставляла не видеть и не слышать ничего вокруг. За столом быстро справилась со своей порцией, выпила неизменный коктейль и, попрощавшись со всеми, решила лечь пораньше. У Лили не было определенного графика, и она переживала, что изнеженный послеполуденными дремами организм завтра может и проспать.
За ужином Ар наблюдал за девчонкой. Она давно так много не улыбалась. Болтала, обсуждая с племянницей новых преподавателей, хохотала над рассказами Эльки и изредка хватала Митю за локоть с восклицанием: «Ты представляешь?!» Мазнула по Арнару взглядом единожды и, торопливо попрощавшись, ушла спать.
А он давно не испытывал чувства ревности! Ревность его сжирала, поглощая остатки разума. Именно его-человека, зверь же был спокоен: он наблюдал за своей парой и был рад ее оживлению.
— Что я делаю не так?
Лиля обернулась, услышав слова мужчины. Девушка снимала покрывало с кровати и стояла перед ним в теплой пижаме.
— Я же стараюсь. Наступаю себе на горло. Но ты этого не видишь. Благодарность получает этот щенок. Почему? — со злостью, непониманием смотрел ей в лицо. — Да, я совершил ошибку. Да, я их и сейчас совершаю, но не могу отказаться, отпустить тебя. Неужели не понимаешь? Ты мой последний шанс не превратиться в зверя, — в его глазах мелькнул желтоватый отблеск, подтверждая слова. — Последний шанс остаться человеком, — продолжил, практически шепча. — Вспомнить, что такое счастье! — грудь мужчины тяжело вздымалась, и сквозь зубы с рваными выдохами проскальзывало низкое рычание. Он сам не ожидал, что тихое и искреннее «спасибо», сказанное не ему, заставит оголить душу.
В этот момент Лиля почувствовала его боль. Пронизывающую и скручивающуюся клубком где-то под желудком, мучительную, что мешает думать, дышать, жить!
Вот о чем когда-то говорила Вела. Чувствовать сильные эмоции своей пары: одновременно ужасно и прекрасно.
Мужчина ожидал ответа, ему жизненно необходимо было услышать хоть какие-то слова. Малейший намек на взаимность, да хотя бы слабую надежду на то, что она его не презирает.
— Ты сам отобрал у меня свободу и сам же ее возвращаешь. Я за это должна благодарить?
— Тебе не понять! — рявкнул в ответ.
— А ты попробуй объяснить. Я ничего не слышу кроме приказов и твоего рычания, — Лиля сдерживалась, чтобы не заплакать. Как ни храбрилась, но эмоции просили выход. Уже больше месяца она жила с чужими людьми. И если бы была крохотная возможность увидеться с родителями, разговоры и объяснения, — они помогли бы растопить лед, намерзший между ними.
Мужчина нервно шагнул к двери, замер, и принял решение: