Правая рука князя Тьмы

– Тс-с-с!

Только теперь, когда Эйтан приложил палец к губам, я поняла, что отреагировала слишком громко. Но разве можно было принять такое заявление с ледяным спокойствием?

– Повторяю: я сам не рад. И еще долго буду думать, как выкрутиться. Но если брать самые основные факты… Я ее обесчестил. Да, не в том смысле, который обычно любят придавать этому слову. Но это неважно. Ее репутация в любом случае испорчена. В такой ситуации ее и из родного дома выгонят, и на порог чужого не пустят.

– И все из-за того, что кто-то где-то при невыясненных обстоятельствах увидел ее в мужском обществе? – уточнила я. – Обычаи у вас, знаешь ли, слегка… своеобразные. Я бы по вашим правилам недели не прожила.

– Думаю, я бы по вашим – тоже. Однако же ты на земле намного дольше недели.

Мы выбрали столик у стены, где некому было случайно подслушать наш разговор.

– А я и правил не соблюдаю, – просияла я в ответ на замечание Эйтана. – Элена, нам, пожалуйста, по кружке эля и вот эту мясную похлебку с таким чудным запахом.

Я с наслаждением принюхалась к пару, поднимавшемуся над горшочками, которыми был уставлен поднос.

– Сейчас устроим, – пообещала она.

– Даже не вздумай на ней жениться, – потребовала я, когда Элена направилась к другим столикам. – Это перебор. Мы все виноваты перед девчонкой, не ты один. Что-нибудь придумаем.

– Сам не хочу. Только другого выхода пока не вижу.

– Найдется выход, – уверенно заявила я.

– Как освоились?

На соседний стул плюхнулась незаметно подошедшая Йуваль. Вернее, мы просто не обратили внимания на ее появление, поскольку были слишком сосредоточены на разговоре.

– Вполне неплохо, – откликнулась я. – Хотя проблемы не заставили себя ждать. Но мы справимся.

– Правильный подход!

Она отпила из кубка, который принесла вместе с нашим заказом расторопная хозяйка заведения, и с громким стуком поставила его на стол.

– Привет, ведьмочка! Какими судьбами?

К нам, радостно улыбаясь, подошел молодой невысокий парень, который определенно был мне откуда-то знаком…

– А, вор! – расплылась в улыбке я. – Рада тебя видеть! Хорошо, что ты не вляпался в новые неприятности за эти сутки.

– Вижу, о тебе можно сказать то же самое! Я присяду?

– Конечно.

Я гостеприимно указала ему на четвертый и последний стул.

– Это Авив, – представила я.

Йуваль окинула вновь прибывшего равнодушным взглядом.

– Так ты тот самый вор, которого чуть не поджарили вчера на городской площади? – презрительно спросила она.

– Не вор, – возразил, широко улыбнувшись, Авив. – Я чист перед законом. За меня вступился сам принц Света!

Я отвернулась, пряча улыбку. Парень считает, что глумится над человеческими предрассудками, а самому и невдомек, насколько его слова близки к истине.

– Ну, эта чистота ненадолго, – фыркнула Йуваль. – До первого дома, в который ты заберешься.

– Я не забираюсь в дома честных горожан, – возмутился Авив. И радостно завершил: – Предпочитаю кареты.

– Значит, до первой кареты, не все ли равно? И то, и другое нарушает закон.

– Полагаюсь на твои слова. Уверен, женщина, носящая оружие и одевающаяся, как мужчина, многое знает о нарушении закона.

– Не тебе меня судить.

– Судить – это вообще не ко мне. Я предпочитаю избегать судей.

– И все-таки пятки тебе чуть не подпалили.

– Сдается мне, ты и сама была от этого недалека.

– Как видишь, я цела-целехонька.


– Как видишь, я тоже.

– Вы закончили производить друг на друга впечатление? – лениво полюбопытствовала я.

– Да. – Йуваль поднялась и оттолкнула стул. – Тем более что мне пора.

Холодно улыбнувшись Авиву на прощанье, она широким шагом двинулась к выходу.

– И у меня тоже дела, – заявил вор и вскоре исчез из виду, растворившись среди посетителей.

– Вот и хорошо, – протянула я. – От них было слишком много шума.

– Если бы я был женщиной, точно бы прослезился от умиления, – хмуро согласился Эйтан.

– Скорее! Идите скорее!

Мы недоуменно воззрились на Агну, подававшую всевозможные знаки с лестницы. Громко призывать нас она не рискнула, и все же ее поведение закономерно привлекло всеобщее внимание. Дабы не разогревать интерес завсегдатаев, мы поспешили к монашке.

Стоило нам добраться до первой ступеньки, как она начала быстро подниматься по лестнице, придерживая длинную юбку.

– Вы должны это увидеть! – воскликнула Агна, когда нам удалось наконец ее нагнать.

– Что-то с Орной? – обеспокоенно спросил Эйтан.

Монашка кивнула. Похоже, она буквально захлебывалась эмоциями. Поначалу это мешало ей членораздельно изъясняться, но вскоре она сумела взять себя в руки.

– Это все святая вода! – выдохнула она. И, поняв, что такое объяснение лишь ввергло нас в еще большее недоумение, продолжила: – Орна снова задремала. Я все гадала, как бы ей помочь, она ведь такая несчастная! Потом подумала: может, если окропить ее святой водой, злой рок отступит?

Я пренебрежительно фыркнула, но не стала прерывать рассказ.

– А у меня же есть фляга с водой из святого источника. И мне для благого дела не жалко. Вот я и брызнула Орне на лицо несколько капель.

– И что, она рассыпалась пеплом? – скептически вопросила я.

– Хуже, – прошептала Агна, тем самым немало меня удивив. – Но вы посмотрите сами.

И толкнула дверь.

За время разговора мы как раз успели добраться до нужной комнаты.

Все взгляды незамедлительно приковала кровать. К слову сказать, моя. Но главным, конечно, явилось то, что сидело на кровати. Ибо это существо мало походило на девушку, которую мы оставили здесь часом ранее. Да и вообще на какую бы то ни было девушку. Ибо на постели сидела… птица. Очень крупная: ее рост был близок к человеческому, если, конечно, считать изначально возможным сравнивать размеры столь разных существ. Длинная синяя шея была изящно изогнута, а в крыльях и хвосте все тот же мягкий синий переплетался с огненными красным и желтым. Зрелище, надо сказать, весьма завораживающее.

– Кто это? – спросил Эйтан.

– Кажется, Орна. – Агна вжала голову в плечи. – Это случилось сразу после того, как я обрызгала ее святой водой.

– Вот это да… – промурлыкала я, пройдя в комнату и остановившись в нескольких шагах от кровати.?

Птица нахохлилась и смерила меня враждебным взглядом.

– А ты, похоже, вычислила меня раньше, чем я тебя, – протянула я понимающе. – Впечатляет. Орна, значит, да?

– О чем ты говоришь? – вмешался Эйтан, как и всегда в таких случаях, довольно нетерпеливо. – Ты знаешь, что это такое?

– О да! – подтвердила я, к немалому неудовольствию пернатой. – Знакомьтесь: это – оршина.

– Оршина? – переспросила Агна.

Такого названия она явно прежде не слышала.

Я со смаком покивала, все еще впечатленная тем, сколь искусно меня провели.

– Очень редкое животное, вернее сказать, единственное в своем роде. Так ведь? – обратилась я к птице, но та сотрудничать совершенно не желала. – Волшебное, разумеется. Ну, вы ведь знаете: одни мифические создания умеют исполнять желания, другие изрыгают огонь, третьи путешествуют между мирами. Вот и у нашей гостьи есть своя сверхспособность. Весьма интересная. Она умеет вызывать чувство вины.

– Чувство вины? – эхом повторила монашка.

– Оно самое. Хотите, расскажу вам одну историю? Вы ведь, несомненно, слышали про всемирный потоп? – Мои спутники кивнули. – Помните, был такой праведник по имени Ноах. Принц Света сохранил жизнь ему и его семье, а заодно поручил им позаботиться о многочисленных животных, дабы они не исчезли с лица земли. Это происшествие дало название трактиру, в котором мы сейчас находимся. Так вот, зверей и птиц на ковчеге было очень и очень много. А Ноаху и его сыновьям приходилось за всеми ухаживать. Не так-то это было просто. Всем принеси еду, питье, создай условия, проследи за здоровьем. Все кричали, выли, лаяли, чирикали – в общем, каждый требовал внимания по-своему. И только одна-единственная птица – оршина – молчала. И смотрела грустными-прегрустными глазами. Когда Ноаху наконец-то выдалась свободная минутка, он спросил у птицы, чего же хочет она. На что оршина ответила: «Ну что ты, как я могу о чем-то просить? Ты же так занят!» И вновь посмотрела несчастным-пренесчастным взглядом. И Ноах почувствовал себя перед ней таким виноватым, что сделал ей самый дорогой подарок, подобного которому не получило ни одно другое животное. Он подарил оршине бессмертие.

– Бессмертие? – выдохнула Агна.

– Именно. Раз в тысячу лет птица проходит этап обновления и снова становится молодой. Все это случилось так давно, что люди успели о ней позабыть. Однако же оршина жива-живехонька и даже приобрела много новых навыков. Вот, например, научилась принимать человеческий облик. Похвально. Но, самое главное, она не утратила способность вызывать чувство вины. И ведь как виртуозно сработала! Даже меня, которой угрызения совести, мягко говоря, не свойственны, заставила переживать! Агна из кожи вон готова была лезть, лишь бы хоть как-то порадовать «бедную сиротку». А Эйтан и вовсе чуть не женился, чтобы искупить свою вину. Не везет бедолаге: второй раз за какие-то несчастные пару недель его попытались прибрать к рукам!

– Второй раз? – медленно проговорила монашка. – Не везет, говоришь?

Птица нервно переступила с ноги на ногу.