Правая рука князя Тьмы

Йуваль кивнула на тропинку и двинулась первой, на ходу поудобнее пристраивая лук. Меч у нее на поясе тоже имелся, правда, облегченный вариант, больше подходящий для женщин.

– Будь осторожнее, – шепнул мне на ухо Эйтан, когда мы ее нагоняли. – Ты сказала «Какого принца», а здесь скорее воскликнут «Какого князя!».

– Но это же звучит по-идиотски! – не согласилась я.

– Для тебя, может, и так, но люди точно не поймут, если ты станешь отзываться о принце Света как об источнике неприятностей. Мое дело предупредить.

– Хорошо, я тебя поняла.

Я ускорила шаг, чтобы поравняться с нашей проводницей.

– А в Раунде много таких странностей случается?

Та немного подумала, прежде чем ответить.

– Да трудно сказать. В целом не так чтобы… Там и без нечисти хватает всякого. Но я маловато об этом знаю, поскольку в городе бываю нечасто.

– Не в ладах с законом? – предположила я.

Резкое движение головой и взгляд, не обещающий ничего хорошего.

– С чего ты взяла?

– Да у меня чутье на тех, кто плохо вписывается в систему. Сама такая. Ты не думай, мы ребята неболтливые, рот на замке держать умеем. Тем более если обязаны кому-то жизнью.

Она фыркнула, как бы намекая: «Если бы хоть что-то в моей жизни зависело от того, кто умеет держать язык за зубами, а кто не очень, меня бы давным-давно на свете не было». А я подумала, что в случае с такой, как она, особого чутья и не требуется. Если женщина носит мужское платье, вооружена до зубов, стреляет почти идеально и бродит одна по лесам… Ясное дело, что-то с ней неладно. А выбор цветов – зеленый и коричневый – наводит на мысль о готовности в случае необходимости быстро слиться с окружающей средой. И зачем это нужно, скажите на милость, обыкновенной законопослушной барышне?

– Я из Вольных дев, – насмешливо ответила она. – Не слыхали? – Мы с Эйтаном помотали головами. – Это местные такое дурацкое прозвище придумали. Для девушек, которых должны были сжечь за ведьмовство, да не сумели.

У меня аж глаза загорелись, надеюсь, лишь в переносном смысле. Обожаю интересных людей и необычные истории. А уж эта куда необычнее?

– И почему не сумели? – воодушевилась я. – Неужели вы дали отпор колдовством?

– С колдовством у нас не особо, – хмыкнула Йуваль. – А вот отпор дали. Одни вовремя узнали, что их собираются арестовать. Другие сумели выбраться из тюрьмы. А потом все, кому удалось улизнуть, собрались вместе и стали освобождать других.

– Где же вы живете?

– В лесу. Перебираемся с места на место. В чем-то берем пример с джипси, где-то разобрались сами.

– И многим удалось спастись? – полюбопытствовала я. – Из тех, кому успели вынести приговор?

– На данный момент семи.

Сощурившись, я вспоминала недавнее предсказание девушки-джипси. «Семь незажженных свечей, которые ярко горят». Если судить по Йуваль, горели они действительно ярко.

– За что же ваш граф так недолюбливает женщин? – полюбопытствовала я.

– Или, наоборот, чрезмерно любит, – проницательно добавил Эйтан.

Наша проводница ухмыльнулась краешками губ.

– Ходят слухи, что женщин Энтони Вильям Блейд любит, но воплотить любовь в жизнь не может. И отыгрывается, как умеет. Что у него в застенках творится, лучше не знать. Мне самой видеть не довелось, и слава принцу. Говорят, он нередко спускается в подвалы, чтобы лично пытать заключенных.

– Какой интересный мужчина! – заметила я, потирая руки.

Информация и правда становилась все более занятной, а главное, полезной. Я ведь не ради развлечения спустилась в этот мир.

– И его кузен не лучше, – подхватила Йуваль. – Черный епископ, слыхали про такого?

– Нет, – солгала я. Слышать об этой личности мне, конечно, доводилось, однако в моих интересах было узнать от собеседницы как можно больше. И я поощрила ее разговорчивость вопросом: – Неужто тоже на женщин падок?

– Не так чтобы. Да только раньше обвиненных в ведьмовстве сжигали, и все, а в последнее время, поговаривают, пепел стали собирать и увозить куда-то. И приказ вроде бы исходит от самого епископа.

– Как любопытно!

Была бы я настоящим человеком, сказала бы, что в крови заплясал адреналин. Неудивительно, что в этих краях буквально из-под земли вылезает нечисть. Ох и интересные же дела творит здешний главный церковник! По-хорошему, ангелам бы такими вопросами заниматься, их ведь, казалось бы, епархия! Так нет, эти крылатые бездельники считают, что вмешиваться в естественный ход событий нельзя ни при каких обстоятельствах. Таковы правила, а правил они, видите ли, не нарушают. И хоть трава не расти, в буквальном, кстати сказать, смысле слова.

– А я слыхала, будто у графа сын имеется, – как бы между прочим заметила я, продолжая выпытывать информацию. Чувствуется же, что у барышни накипело, и она только рада поболтать с чужаками про своих врагов. – Как так может быть, если Торнфолк в плане женщин… не при делах?

– Так сын взрослый давно! За столько лет многое может измениться. Сынок, кстати, тоже та еще личность. Вот уж кто точно на женщин падок.

– Ну, для мужчины это не грех, – с глубокомысленным видом протянула я.


Давно заметила, что все банальности и глупости человеческие особи произносят с самым что ни на есть умным видом. Что почитать грехом, а что нет, меня, ясное дело, волнует мало. Но вот с какой радости одна и та же слабость для кого-то – порок, а для кого-то – нормальное дело, мне понять не дано.

– Может, и не грех, – передернула плечами Йуваль, – вот только он не имеет привычки спрашивать у женщин, что они думают по этому поводу. Историй о сынке, Яире Блейде, ходит пруд пруди, но пересказывать не стану: мерзко. А только молодые девчонки с мало-мальски симпатичной мордашкой от графского замка стараются держаться подальше. Если по натуре не шлюхи, конечно, тем, наоборот, приблизиться к постели наследничка – сплошная выгода.

– Выходит, в замке толкутся одни мужчины? – усмехнулась я.

– Сложный вопрос, – хмыкнула провожатая. – У мужчин тоже повод для опасений имеется. Потому как у графа там еще и племянник проживает.

– Что, сын епископа?!

– Нет, другого брата, того уже на свете нет. Так вот племянник как раз по мужской части очень даже. И тоже чужим мнением не интересуется.

– Ого! – Я ткнула спутника локтем в бок. – Эйтан, слыхал? А ты туда на службу наниматься собираешься.

– Собираюсь, – подтвердил он, пнув подвернувшийся под ногу камушек.

Тот отлетел вперед, к ближайшему древесному корню.

– Не боишься?

– Кого? Подонка-мужеложца?

– По моим наблюдениям, подонков среди мужеложцев столько же, сколько среди прочих. Но в данном случае парень – насильник, и это совсем другое дело.

– А я, по-твоему, такой красавец, что его выбор непременно должен пасть на меня? – Эйтан подошел неожиданно близко, и моего уха коснулось его горячее дыхание. – Не думаю, – продолжил он уже обычным тоном, вновь соблюдая прежнее расстояние. – Мало ли народу в замке? А мне даже интересно стало: что такое в этих краях творится? И как же разобраться, если не изнутри?

– Не ходил бы ты туда, – неодобрительно покачала головой Йуваль. – У тебя на физиономии написано: порядочный человек. В Раунде таким не пробиться.

– Таким нигде не пробиться, – заметила я, – однако же иногда умудряются. Вопреки всем законам здравого смысла. Но дело вот в чем. В Раунд нам, как ни крути, надо, дела зовут. Может, подскажешь, где там можно поселиться?

– Ну, парня, коли на службу примут, ночлегом обеспечат. – Судя по тону, девушка все еще была не в восторге от нашей затеи, но и отговаривать не собиралась. Решили так решили, дело хозяйское. – А ты в «Ковчег» можешь податься. Трактир такой. Как городские ворота пройдете, перед вами будет площадь. Свернете налево перед храмом, обогнете кладбище, дальше второй поворот направо – и до конца улицы.

Мы проходили мимо малинника, я углядела пару спелых ягод, остановилась, чтобы их сорвать, и, на ходу закинув в рот, снова нагнала спутников.

– «Ковчег»! Как интересно! – воскликнула я. – Пожалуй, это то что нужно. А почему его так назвали? Там подают двойные порции? Или «каждой твари по паре» – это про посетителей?

– А понятия не имею, – призналась Йуваль. – Можешь у Элены спросить, тамошней хозяйки, она же и название придумала. А твари там, конечно, встречаются, как и везде. Но большинство – нормальные ребята. Конечно, если боишься подвыпивших мужиков, трактир не самое подходящее место, но ты, как я посмотрю, не из пугливых.

– Можешь не сомневаться, не из пугливых, – просияла я.





Часть вторая




Глава 1




День выдался на удивление погожим, и солнце щедро поливало землю своими лучами, будто сам принц Света решил одарить обитателей Торнфолка благословением. Впрочем, высыпавшие на главную площадь люди не были настроены обращать взгляд к небу. Их привлекало совсем иное, можно даже сказать, противоположное по своей природе зрелище, а именно – казнь, которая должна была состояться в самое ближайшее время.

К расположенным в центре площади столбам меня вели, как и положено: двое стражников впереди разгоняют толпу, двое позади отрезают пути отхода, связанные за спиной руки, ну, и, конечно же, пресловутая толпа, гневно восклицающая «Ведьма!». Все было настолько по канону, что я едва не разрыдалась от умиления. Когда меня пришли арестовывать в «Ковчег», куда я только-только успела заселиться, я сперва возмутилась, а потом подумала: может, оно и к лучшему. Начать потихоньку привлекать к себе внимание графа – штука нелишняя. Так что в известном смысле разбойники, выжившие после попытки отобрать у нас с Эйтаном клад и нажаловавшиеся властям на «бесчинствующую в лесу ведьму» сыграли мне на руку.

К слову, сам Эйтан в этом красочном представлении не участвовал и, вероятно, пребывал в полном неведении, поскольку вскоре после прибытия в город мы с ним разошлись. Я направилась на поиски рекомендованного Йувалью трактира, а он – прямиком в графский замок. Теперь появились неплохие шансы, что в будущем он повстречает меня исключительно в виде пепла.

Место у одного столба уже было занято: к нему был привязан довольно интересный внешне веснушчатый паренек, чертенята в глазах которого буквально-таки возопили: «Мне самое место на виселице»! Правда, вместо виселицы парню уготовили костер, но это, видимо, дело личных предпочтений здешних властей.

В скором времени меня уже привязывали по соседству, спиной ко второму столбу. Дрова уже были прислонены к нему с трех сторон, а вокруг щедро накидали хвороста.

– Надо же! И как только они успели подготовиться? – вслух поразилась я прозорливости стражей порядка. – Никто ведь не мог заранее знать, что я подамся в город. Думала, ждать придется, а тут все так оперативно.

– А этот столб для другого парня готовили, – охотно просветил меня товарищ по несчастью. – Но у бедолаги сердце не выдержало, умер ночью в камере.

– Ах, вот оно что! То есть меня они взяли, чтобы добро не пропадало?

Я вновь восхитилась стражами порядка, на этот раз – их прагматизмом и практичностью.

– Иначе с них бы сталось кого-нибудь из толпы выдернуть, – усмехнулся мой собеседник. – Приятно встретить напоследок человека с хорошим самообладанием. Меня зовут Авив.

– Арафель.