Права и обязанности некроманта

– Да выращивает дрянь всякую. Сама не знает какую. То сама отравилась, то служанка в обморок упала в ее оранжерее. Тьфу! Даже рад, что уезжаем. – Отец ругнулся. – Приедет, никуда не денется. Друг твой меня успокоил. Сказал, к вечеру привезет. Серьезный парень.

– Дон-то? – невольно улыбнулась я, чувствуя, как теплеет в груди от воспоминаний. – Серьезнее некуда. И… Пап, момент не самый подходящий, но все же…

– Намерения у него тоже серьезные? – проницательно усмехнулся отец.

– Ну, в общем… – неожиданно смутилась я.

– Род у него не хуже нашего. Сам вроде порядочный. – Отец нарочито медленно опустился в кресло и налил себе на два пальца коньяка из стоявшей на маленьком столике бутылки.

– Па-а-а! – не выдержала я.

– Ты же все равно в этом вопросе ничьи советы слушать не станешь, – усмехнулся он. – Не так ли, моя очищающая?

– М-м-м…

– Только не говори, что тоже узнала об этом из газет.

– Ну, в общем, нет…

– Скажи спасибо, что мать этого не видела. Я-то сразу связался с отделом по регистрации гражданских состояний и узнал, что ни о какой помолвке заявлено не было. А она бы тебе…

– Ой… Не надо этого «бы», – поежилась я.

– Вот-вот. В будущем лучше предупреждай меня сама, – попенял отец и задумчиво покачал головой. – Очищающая… Это же надо…

– Так получилось, – опустила глаза я, чувствуя, что краснею.

– Получилось у нее… Не думай, что нам удастся надолго скрыть эту новость от матушки. И готовься: ее список женихов сразу удлинится на метр как минимум.

– О… – только и смогла выдохнуть я. Рассматривать ситуацию с этой стороны мне до сих пор в голову не приходило.

– Впрочем… Если выяснится, что ты уже сговорена, ей придется отступить. Твое упрямство ей знакомо не хуже, чем мне. – Отец с ободряющей улыбкой похлопал меня по руке.

– Так я и хотела спросить, – спохватилась я.

– Значит, все же твое сердечко неровно бьется в присутствии тиса Ликаста? – хмыкнул он.

– Ну вот так. – Я развела руками.

– Хорошо, когда это взаимно.

– А он что, уже… – опешила я.

– Нет. Смелости поговорить со мной твой молодой человек пока не набрался. Но я же видел, как он на тебя смотрит. Когда-то я так же смотрел на твою матушку. – Отец чуть прикрыл глаза, словно вспоминая.

– Пап, – я не дала ему удариться в воспоминания, – посмотрим, что там потом будет. А сейчас вам надо уехать. Серьезно.

Я в нескольких словах обрисовала отцу ситуацию, благоразумно опустив свою собственную роль в этой самой ситуации.

– А ты, я так понял, собираешься остаться? – нахмурился тис Мэй, разом становясь похожим на офицера королевской армии, а не на мирного торговца.

– Учеба.

– Учеба? Только учеба? Или ты вообразила себя одним из борцов с режимом? Это поветрие что-то слишком распространилось среди наследников старинных родов.

– Пап! – Я изобразила крайнее возмущение. – Я что, похожа на идиотку?

– Вроде бы нет. – Он с сомнением смерил меня взглядом, словно и правда выискивал признаки идиотизма.

– Меня не интересуют всякие революции! – горячо заверила я. – Но раз уж ты теперь знаешь, что я очищающая… Вдруг на меня вздумают как-то повлиять через вас? Меня-то тронуть никто не рискнет.

Убеждать отца мне пришлось еще минут сорок, но в конце концов он согласился со всеми моими доводами. Как он в свою очередь убеждал маму, я не представляла, но ему на это понадобилось вдвое меньше времени. Заручившись моим обещанием немедленно отправить Делию следом за ними, родители пообедали со мной и сразу же отправились дальше, в сторону границы.

Я вздохнула с облегчением: узнать об этом отъезде не успел бы даже Лэнгли. Что уж говорить о прочих интриганах, в последнее время буквально окружавших меня со всех сторон.

Но ложное чувство спокойствия, посетившее меня, когда карета родителей выехала со двора, не задержалось надолго. К вечеру Дон и Делия так и не приехали. Не появились они и ночью. Артефакт-переговорник был мне не помощник, к сожалению, такие штуки действовали на очень небольшом расстоянии.

К тому моменту, как рассвет окрасил верхушки груш в моем саду в розовый цвет, я поняла, что еще чуть-чуть, и в голове у меня сорвет все запоры. Глухо выругавшись, я бросилась одеваться. В поместье! К Дону. К Делли. Я должна убедиться, что с ними все в порядке! Сейчас! Даже если нас угораздит разминуться, то у Дона в столице есть небольшая квартира, они смогут подождать моего возвращения там.

До поместья, которое я уже привыкла считать родным, я долетела за пару часов. Лошадь подо мной хрипела, роняя хлопья пены, но я едва замечала это, буквально сходя с ума от беспокойства. Если бы не пузырьки с бодрящей настойкой, которые я вливала в себя без счета, то мне и самой оставалось бы только хрипеть: я не спала нормально уже около пятидесяти часов.

Через запертые по случаю отсутствия хозяев ворота я попросту перемахнула, помогая себе левитацией, и рванула к большому господскому дому. Дверь, на удивление, оказалась открыта. Кое-как отгоняя страшные картинки, сами собой всплывающие перед мысленным взором, я взлетела по лестнице на хозяйский этаж и побежала по коридору, распахивая все двери подряд.


«Почему я не поехала сюда сама?! Почему отпустила Дона одного?! Дура! Идиотка! Знала же, куда лезу! Неужели нельзя было позаботиться сперва о безопасности родных и друзей!»

Лестница закончилась куда раньше обвинений, которые подкидывал воспаленный мозг. «Серая госпожа, не смотри на них… – думала я, с трудом отгоняя желание врезать кулаком в стену. – Не смотри!»

И тут мне навстречу, зевая, выплыла горничная и, охнув, уставилась на меня.

– Ой! Хозяйка! А хозяйка спит еще.

– Где? – с трудом контролируя свой голос, выдохнула я.

– Так в спальне. Они вчера с гостем сидели допоздна.

– Гостем?! Каким еще гостем?!

– Так… Оне не представились… – продолжала тупить прислуга, и я махнула рукой на попытки добиться от нее чего-то вразумительного. В конце концов, не убьет же меня сестра, если я ее разбужу.

Тихонько постучав, я вошла в спальню Делии и застыла на пороге, почувствовав себя героем старого бородатого анекдота из серии «Возвращается стражник из патруля домой, а там…».

Вокруг широкой кровати в живописном беспорядке, оставлявшем мало простора для оправданий, валялась одежда. Чувствуя, как в груди все леденеет, я обводила помертвевшим взглядом комнату. Рубашка, потерявшая почти все пуговицы, на каминной полке. На прикроватной тумбочке, словно стыдливо пряча завязки, в приоткрытом ящике лежал белый корсет. Со спинки стула свисал чулок. Второй почему-то комком торчал на подоконнике.

Стиснув кулаки так, что ногти впились в ладони, я снова перевела взгляд на кровать. «Надо же… – отстраненно подумала я. – Не знала, что у Делли такая красивая грудь…»

Они спали рядом, разметавшись на скомканных простынях. Дон уткнулся лицом в рассыпавшиеся по подушке светлые локоны моей сестры. А она, собственническим жестом закинув полную ногу на его узкие бедра, едва заметно улыбалась во сне.

Не задумываясь, что делаю, я просто одним движением смела на пол все фарфоровые безделушки с туалетного столика. Они подскочили одновременно, ошалело озираясь вокруг.

– Доброе утро, – криво усмехнулась я, дождавшись, пока два взгляда сфокусируются на ранней гостье. – Прошу прощения за вторжение.

– Лира! – несся мне вслед рык раненого зверя, ничем не напоминающий бархатистый голос моего неверного возлюбленного.

– Лира! – Крик-рыдание Делии нагнал меня уже на пороге.

Распахнувшаяся на втором этаже еще вчера родного мне дома рама зазвенела стеклами, когда я снова прыгнула через запертые ворота.

– Лира! Стой! Это чудовищная ошибка!

«Как банально», – подумала я и врезалась в чью-то твердую грудь. Меня подхватили, не давая упасть.

– Пусти! – Я рванулась. Где-то за спиной хлопнула дверь родительского дома, и как сквозь вату послышался голос Дона:

– Лира!

Я с трудом подняла голову и увидела испуганное лицо Виктора.

– Лира! Что случилось?!

– Вик… Мне надо уйти. Пожалуйста.

– Лира!

Взгляд Виктора метнулся куда-то мне за спину, а потом он одним движением взлетел в седло и, свесившись, протянул мне руку. Я схватилась за крепкую ладонь, оперлась носком сапога о стремя и взмыла вверх. Виктор не стал ждать, пока я распутаю собственные ноги, а попросту посадил меня боком перед собой, крепко прижав к груди.

На долю секунды я увидела своего преследователя, а потом линии окружающего мира смазались, краски смешались, и мощный конь Орлея вынес нас на дорогу, ведущую к большому тракту.

Как мы ехали и куда, в памяти не отложилось. Следующее, что я запомнила, это мягкий полумрак незнакомой комнаты.

Виктор что-то говорил. Кажется, успокаивал. Я даже кивала в ответ, но не понимала ни слова. В ушах стоял бесконечный гул. Перед глазами, словно выжженная с внутренней стороны века, висела идиотская картинка: Дон в одних брюках, босой, с перекошенным в беззвучном крике лицом протягивает в мою сторону руку, а на заднем плане, на пороге дома, который я привыкла считать родным, кутается в простыню растрепанная Делия. Тогда я еще не догадывалась, что эта сцена надолго станет моим кошмаром.

– Пей. – Мне в руки ткнули стакан.

Остатки паранойи заставили меня принюхаться.

– Пей, говорю тебе, – повторил Виктор. – Нет там отравы. Это виски.

– Очень кстати, – попыталась улыбнуться я.

Собственный голос показался мне чужим, таким хриплым и рваным он был. Я сорвала горло? Когда? Но мозг не желал работать над такими вопросами. А вот стакан в ладонях казался все более притягательным. Мысленно выругавшись, я выпила обжигающую жидкость. В желудок рухнул горячий ком, а напряженные мышцы стали медленно расслабляться. Я откинулась на спинку кресла, в котором, как оказалось, сидела.

– Вот молодец, – пробормотал Виктор. – Полегчало?

– Немного, – кивнула я.

– Что случилось?

– Да так. Мелочи жизни, – отвела я глаза. Рассказывать о собственном унижении не хотелось. – Как ты-то там оказался?