Практическая уфология

– Тем не менее модель нумер восемьдесят один с семизарядным неотъёмным магазином, усовершенствованными предохранителем и прицельными приспособлениями пока изрядная редкость. Её и в метрополии выдают далеко не всем. Есть вопросы? – удивился Прокл.

– Позволите?

– Валяй.

– Частного производства огнестрела нет?

– В смысле мастеровые варганят и толкают на базаре? Кто ж такое на самотёк пустит. На продажу любой пукалки нужно получить лицензию. Ну, это по закону. На границах много свободнее. Семьдесят пятую после снятия с вооружения пачками по дешёвке пейзанам скидывали. Другое дело – новьё. Оружие для регулярных подразделений поступает с императорских оружейных заводов. Букелларии снабжаются за счёт патрона. Это дорого, и новейшие образцы в провинции могут попасть быстро, а могут и не появиться неопределённый срок. Поэтому на местах частные заводы существуют, но опять же контролируются людьми уровня магистра. Собственно, как почти со всей тяжёлой промышленностью.

Государственный контроль производства? Государственный капитализм? Социалистическое распределение и планы? Тяжко не уметь сформулировать вопросы из-за бедного словарного запаса и разницы в мировоззрении. Он и не поймёт. Экономика – вещь не простая, и Игорь до сих пор видел сплошных частников, за минусом почты и железной дороги, которая тоже строилась на деньги товарищества, читай – акционерного общества. Сейчас держатели доли получают неплохие дивиденды. Железные дороги выгодны. В США и России на них делали огромные капиталы. Спекуляция частенько, не без этого.

– Почему после семьдесят пятой идёт семьдесят восьмая, а потом восемьдесят первая модель?

– Вот это хороший вопрос, – одобрительно кивнул старый служака. – По нему мы видим любопытных и неглупых. Естественно, есть и промежуточные, но по каким-то причинам не принятые на вооружение. Испытания достаточно жёсткие, и результаты должны соответствовать техническому заданию. Понимаешь?

– Да, доминус. Количество выстрелов, дальность, плотность попадания, вес изделия и многое другое.

– Вот именно! Кстати, выпускается любая модель винтовки в кавалерийском, – похлопал по карабину, – и пехотном варианте. Пишется модель и через дробь один или два. Принципиальной разницы нет. Кавалерийская короче. Выдается не только конникам, но и обозникам, артиллеристам, механикам и страже. Вспомогательным то бишь.

Он посмотрел определённо с хитринкой.

– Заставлять заучивать вес, число нарезов, начальную скорость пули и прочие столь же важные для воспитания тупых стратиотов вещи не стану. Время жалко. А теперь смотреть и слушать внимательно. Винтовка стреляет металлическим унитарным патроном. При модернизации вместо тупой ставят остроконечную пулю. Что важнее, состав пороха изменился, порох стал более мощный и улучшились его свойства при хранении. Пороховую навеску при этом менять не стали, и получилось, что патрон подбавил силёнок. Скорость стрельбы для тренированного – до пятнадцати выстрелов в минуту. Что касается самой винтовки… Скользящий затвор двигается в специальной коробке при помощи определённой рукоятки, – говоря, Прокл демонстрировал детали, и его движения были медленными, – для окончательного запирания канала затвор поворачивается слева направо до упора гребня затвора в правое плечо коробки. При открывании затвора особый экстрактор извлекает стреляную гильзу. При запирании он вводит в патронник патрон и взводит ударник, служащий для воспламенения капсюля патрона при выстреле. С помощью прицела можно производить стрельбу на расстоянии до двух тысяч шагов. Дальность прямого выстрела – триста пятьдесят, то есть при прицеливании в середину роста человека на означенном расстоянии траектория пули не поднимается выше половины роста человека над линией прицеливания. Повторить сказанное и показать мои действия! – приказал он без перехода.

С некоторыми заминками по части выражений Игорю удалось всё воспроизвести. Ничего сложного. Держать в руках уже приходилось. Удобная и хваткая. Ложе сконструировано правильно. Или скопировали земные образцы? Уж точно не калаш. Носить её хватом в районе затвора, то есть в самом центре тяжести, удобно.

– Разберёшь?

И это не настолько страшно. Фитц ещё на базе показал этот процесс на своей винтовке, когда Игорь изготавливал инструменты для складного ножа, но и без него разобрался бы. Неполная разборка – просто. Для начала крепёжный болт. Передняя часть состоит из ствола с прицелом, цевья и ствольной накладки. Задняя часть – из ствольной коробки с затвором и спусковым механизмом и приклада.

– Имел прежде дело с оружием? – спросил вандарий со странной интонацией, пока Игорь возился.

С заминкой дошло. Ипатий чётко сказал: о прежней армии не болтать. А Игорь при демонстрации автоматически следил, чтобы ствол на человека не направлять. Это было вбито железно в подкорку в бесчисленных караулах в земной части. Как и извлечение магазина, а потом передёрнуть затвор, на случай нахождения патрона. Кроме шуток, одному сослуживцу другой умудрился пулю в ногу засадить. Страшно, видите ли, было ночью на посту. А потом извлечь патрон забыл. Кость товарищу раздробил. Слава богу, конечность не отрезали, но хромать тому теперь всю жизнь. После этого не ошибёшься. И вот Игорь продемонстрировал чисто машинально, вопреки предупреждению.

– С охотничьим, – отговорился Игорь.

– Ну да, – ухмыльнулся Прокл, – все вечно невинные, и выселяли их без причины.

– Ты это о чём? – Кажется, вандарий очередной раз заподозрил его в каких-то мятежах.

Интересно, как мысли у вояк сходятся. Ну и плевать. Сами себе объяснение придумали, пусть радуются. Опровергать и подтверждать Игорь не собирался.

– Да так, мысли вслух. Не трусь, прошлое в прошлом, а здесь другая жизнь.

– А я и не волнуюсь. С чего?

– Ну и ладно, – поднялся вандарий. – Раз сам могёшь, подмастерью вдолбить – твоя обязанность. Работай. Объясняй.

Игорь со вздохом посмотрел Астрика.

– Смеётесь, доминус Прокл, – обиделся мальчишка.

Тот молча отмахнулся и, спрыгнув на насыпь, удалился.

– Это о чём было?

– Да умею я всё по части модели семьдесят восемь, и Прокл прекрасно это знает. И семьдесят пятую я отстреливал, и восемьдесят первую вылизывал. Зря при части жил? Любой пацан на стрельбище бывал, а уж чистить за господами…

Заставить излагать ТТХ винтовок и револьверов? А на черта ему сдалось, сколько досок пробивает пуля? Разве из вредности.

– Тогда почисть и собери, – показав на детали, приказал хозяин. – Потом спать пойдём. А оружие должно быть в состоянии готовности, пусть сто раз не понадобится.





Агон 7. Игры аристократов




Презид был маленьким и щуплым. За прошедшие годы он ещё больше усох и стал ближе к земле. Кроме того, и походка смотрелась достаточно странно. У хозяина провинции имелись серьёзные проблемы с ногами. На виду у придворных он шёл с преувеличенно прямой спиной и с величайшим достоинством, но иногда сил не хватало, и тогда, вопреки железной воле, начинал волочить ноги и горбиться. Все в подобных случаях старательно изображали слепоту, а Юний продолжал игнорировать любые подпорки типа слуги или резной трости, которые могли принизить престиж высокого сана и его важность. Тем не менее кое-что резко отличалось от привычного. И не требовался многозначительный взгляд Иоанна, чтоб это увидеть.

Господин шествовал в сопровождении сына Валерия. Прежде день повелителя начинался с доносов. Он прогуливался по парку и, согласно никому не известным распоряжениям Юния, допускал до уха того или другого. Традиции было много лет, и Савелия пару раз после назначения тоже выслушивал. Но в основном интересовался не сложностями в дальних округах, а именно доносами. Причём не брал ни под каким видом в письменном виде. Исключительно устно. Это давало возможность при необходимости списать нечто неприятное на докладчика. Якобы неправильно доложил, а без соответствующей бумаги тот не мог доказать свою правоту и защититься. Такой любопытный и малоприятный для попавших в неудобное положение способ решения проблем.


К тому же он дополнялся ещё и полным нежеланием хоть что-то подписывать. Вряд ли за шестьдесят лет правления он хоть раз где-то оставил автограф. В определённых случаях использовал печать и факсимиле, и даже магистры не знали, умеет ли он вообще писать или читать. С книгой или документом его сроду никто не заставал. Доклады излагали вслух специальные люди из канцелярии. И получали распоряжения. Обычно очень тихим голосом, так что приходилось старательно прислушиваться, и почти всегда тёмные и двусмысленные. Юний редко прямо занимал чёткую позицию, предпочитая находиться над схваткой чиновников и аристократов, вмешиваясь лишь в исключительных случаях.

Поэтому личная канцелярия и отдельные допущенные до тела министры получали огромный вес. Одновременно, облекая решение в письменную форму и давая ему ход, чиновники крупно рисковали. В случае серьёзного недовольства по итогам указа громы и молнии обрушились бы на неправильно истолковавших сказанное Юнием. Колоссальная власть и немалые богатства, приобретаемые на этой службе, неоднократно заканчивались крупными неприятностями. Иных казнили, другие отделывались опалой или ссылкой, но сам презид, по определению, не способен на глупость. Этого мудрого и пекущегося о благе для всех подвели жадные бюрократы.

Юний остановился перед приглашёнными придворными и внимательно обвёл их взглядом. Несмотря на дряхлость, зрение у него было отличное, однако, насколько хорошо он соображал, оставалось для большинства тайной. Господин благосклонно назвал несколько имён, и счастливые замеченные низко поклонились. Помнит. Собственно, их и позвали во дворец не столько выразить почтение, сколько чтобы они убедились в здравии презида. Уж точно не покойник и никто не держит в подвале с дулом у виска. Старик посмотрел на сына и кивком дал понять, что ему позволено удалиться. Валерий отвесил поклон и, пятясь, чтобы ни в коем случае не повернуться спиной, отодвинулся за спины.

По аллее мягко подкатил «роллс-ройс» и остановился точно рядом с господином. Юний обожает машины из «тридцать второго» мира, и в гараже у него стоит пара десятков новейших моделей разных фирм; старые, в качестве жеста расположения, он дарит полезным чиновникам. Слуга в ливрее услужливо распахнул дверцу, и презид тяжело сел в автомобиль, держась за крыло. Всё-таки ходьба с прямой спиной и не спотыкаясь далась с трудом. «Роллс-ройс» тронулся в направлении спального крыла. Один, без охраны. Очередная демонстрация без слов: Юний у себя дома и ничего не боится. Гости, разбившись на группы, стали оживлённо обсуждать событие, всё ж две недели во дворец практически никого не допускали.

К Савелию, уже собравшемуся тихонько удалиться (всё равно никто в толпе не станет прямо высказываться), подошёл один из слуг и поклонился.

– Следуйте за мной, – произнёс он еле слышно. – Нет, – остановил слуга Савелия, когда тот оглянулся на Децима, – это личное приглашение.

На провокацию походило меньше всего. Да и не собирался магистр разгуливать в одиночку по парку величиной с небольшой лес, где даже олени с зайцами свободно бегают. Савелий махнул своим людям, и Сергий с Иоанном пристроились сзади. Слуга пошёл по аллее, свернул в крытый переход и повёл их каким-то старым коридором мимо манекенов в латах, вооружённых саблями, мечами и огромными копьями для всадников с толщиной древка в руку взрослого мужчины. Всем этим добром, как и алебардами с булавами, давно не пользовались. Чисто галерея древностей.

В этом крыле дворца магистру прежде бывать не приходилось. Ничего удивительного. Наверняка и постоянно живущие здесь не знали всей планировки. Дворец только назывался так. Здесь находился отнюдь не один красивый терем, подражающий местопребыванию Василевса в метрополии. На самом деле их было несколько, и они постоянно перестраивались. В течение нескольких столетий много чего воздвигли, множество жилых зданий с населением размером в приличный городок и кучу хозяйственных помещений, и по размеру комплекс не уступал Древнему Риму, с его храмами и семью холмами.

– Магистр Савелий Рубрий Цека, – снимая очки, произнёс вместо приветствия сидящий за заваленным бумагами столом наследник презида.

В молодости он был очень красив. Те времена давно прошли, волосы поредели, живот вырос.

– Мой господин, – кланяясь, ответил гость.

В кабинете они находились вдвоём. Сопровождающие остались с охраной снаружи, но по их униформе магистр уже знал, к кому его привели.

– Занятный ты тип, Савелий. Доносы пишут регулярно.

Между прочим, отнюдь не простое мероприятие. В подобных вещах, как многим известно, требуется немалая осторожность. Кляузничать на прямое начальство чревато серьёзными последствиями. А вдруг у того наверху покровители и он вытворяет подозрительные вещи с их благословения?

– Мне будет позволено ознакомиться с текстом?

– Зачем? И так перескажу: Цека вымогает взятки и строит на них школы для простонародья. Не брать – как-то странно и вызывает подозрение в ненормальности. – Хозяин кабинета вовсе не шутил. «Подарки» были чуть ли не узаконены, а иногда на местах чиновникам не платили вовсе, ожидая, что сами возьмут. – Но пример начальника – закон для подчинённых. Они вынуждены тоже тратить доход на просвещение мужиков!

«Это моя магистратура и моё право», – мог бы ответить Савелий и был бы абсолютно прав. Но он не хотел ссориться с замещающим презида. Не сейчас. Василевс далеко, Валерий рядом.

Когда-то в каждый конкретный мир назначался наместник, который ставил во главе провинций своих людей. Те, в свою очередь, доверяли на местах власть прокураторам, а всё управлялось из метрополии. Наместники и сейчас существовали с отдельным чиновничьим аппаратом. Но с каждым новым миром бюрократическая система становилась всё менее гибкой и более сложной. Сигналы из одного конца до другого доходили с огромным опозданием. Даже телеграф не исправил в полной мере ситуацию. Неизбежно возникали центробежные силы, и даже регулярная смена назначенцев, чтобы не врастали и не ставили местные интересы выше василевсовых, не слишком помогала. В какой-то момент, поскольку серьёзный внешний противник отсутствовал, угрозы не имелось, начались внутренние войны, каждый стремился урвать очередной кусок власти.

Формально назначение высших администраторов в любом мире (да и вообще всех бюрократов) до сих пор прерогатива исключительно монарха. Фактически главы провинций и магистратов давно передают территории по наследству, являясь в своих землях полными хозяевами. При этом провинцией Имаус считаются не Уральские горы с южными отрогами плюс Алтай, а все тридцать один Урал и Алтай. В каждом мире свой правитель-магистр отдельно, например, для Южного Урала, Центрального и Северного, а также Алтая из нескольких аристократических семей, числящих в предках принцев крови. Объединение Империи пошло не по горизонтальному, а по вертикальному пути.

– В Золотом кодексе, – то есть своде законов, общеупотребительных во всех мирах и имеющих преимущество перед местными при арбитраже споров в разных мирах, – нет запрещения тратить «подарки», – у Валерия на лице появилась ироничная улыбка, – на нечто неугодное нижестоящим. Но не стоит в данный момент раздражать остальных. Твои расходы – это твоё дело. Я понятно выразился?

– Предельно, доминус.

– Господин наш Юний не был и не является противником изменений и прогрессивных реформ, – сообщил наследник, глядя куда-то поверх головы гостя. – Напротив, он всегда симпатизировал умным людям, стремящимся улучшить положения народа. Но нельзя же быть таким наивным! Не допускается, чтобы некто сам, без согласования принялся совершать нечто серьёзное и непривычное вне личных владений. У иных подданных, не умеющих думать, может возникнуть неправильное впечатление, будто в провинции существуют какие-то другие благодетели помимо презида. Разумный человек, будь он хоть магистром, обязан представить дело так, чтобы всем стало очевидно: приказ пришёл свыше.

– Я понял, – после небольшой паузы хрипло выдавил Савелий.

Не важно, кто конкретно в данный момент управляет провинцией. На своей земле он по-прежнему может продолжать делать что угодно. Хоть университет открыть и рабство запретить. А вот заставлять других собственников, пусть и ниже по положению, следовать примеру – только с одобрения презида. Не самый плохой итог. Кто с мозгами, и сам возьмёт полезное, а прочие проявятся заметно, и на будущее надо запомнить недовольных.

Валерий при желании способен доставить крупные неприятности. Не нужно вмешиваться напрямую, создавая неудовольствие низших сословий. Достаточно надавить на главу рода Децима и парочку прилегающих миров. Торговые тарифы, заворачивание переселенцев в другие миры, палки в колёса при вербовке букеллариев. А уж когда о недовольстве прознают иные магистраты, непременно вцепятся в ляжку, норовя выдрать кусок пожирнее. И винить их глупо. Лично он, вероятно, повёл бы себя так же.

– Надеюсь, в дальнейшем не придётся возвращаться к этому, и опыт будет полезен. А теперь как думаешь, почему ты учился на «тридцать второй»?

– Стандартная программа обучения для высших чинов провинции, магистратов и префектур Службы дальнего поиска. Храм Януса вербовал перспективную молодёжь. В тот момент для многих было приятно внимание, а в будущем шанс если не получить нечто весомое в Службе, то по крайней мере помощь в затруднительных ситуациях.

– Это мысли сейчас или тогдашние? – упёршись руками в стол и впервые глядя в глаза, потребовал ответа Валерий.

– Полагаю, не одному мне, – Савелий позволил себе слегка улыбнуться, – внушали с детства: «Никто ничего не делает просто так» и «Смотри, где чужая выгода». Я всё ж воспитывался дедом, а он был мудр и немало дал. Могу ошибаться, но именно он пробил разрешение на жительство и обучение. Таких, не адептов Януса, учившихся на независимой планете, на все миры с полсотни наберётся. Не больше.

– Три года в Академии дружбы народов, – барабаня пальцами, задумчиво произнёс Валерий. – Не закончил лишь из-за смерти родственника. Вернулся занять его место.

И возможно, крупно повезло. Если не считать нелегалов, все учившиеся по той программе так и не смогли подняться. Никакие знания и умения не помогли. Их сознательно оттирали от важных должностей. Считалось, и справедливо, люди возвращались на родину, полные неблагонамеренных мыслей, нелояльных взглядов, вредных помыслов, безрассудных и разрушительных для порядка прожектов. Будь они происхождением пониже, плохо закончили бы. А так жили в поместье и, если не спивались, пытались нечто делать на местном уровне. О том исправно шли доносы. Как и на него. Только магистр может позволить себе гораздо больше обычного человека.

– По праву крови и завещанию!

– Я не сомневаюсь, – посмотрел Валерий удивлённо. – Тут не стоит беспокоиться о занимаемом высоком посте. Важно, хорошо ли будешь служить на месте… Ладно, – похоже, решил окончательно, стряхивая сомнения, – перейдём к делу. Служба дальней разведки демонстрирует в последний год сплошные провалы. Причём речь не идёт о перехваченных поставках, – прямо слово «наркотики» он не сказал, – или вывозе полезных вещей. Все понимают, что при интенсивной работе бывают накладки. Не в первый раз и не в последний. К сожалению, речь идёт о гораздо худшем. Глава нелегальной резидентуры в Иберии-32 снял со счетов огромные деньги, фактически оставив без средств всю западную организацию, и ушёл на отдых.

– В каком смысле? – оторопело спросил Савелий.

– Будет лежать у тёплого моря и ласкать красоток, – с иронией объяснил наследник. – Отказался возвращаться для доклада. Вероятно, деньги утекали давно, и рисковать, вернувшись, не стал. Он оставил послание, пообещав при признаках преследования сдаться властям на той стороне и выложить всё ему известное.

– То есть в спецслужбы не пошёл?

– Вроде бы нет. Хотя какие гарантии? Может, уже поёт в общении с тамошними друзьями из контрразведки или Интерпола. А знал он много. Не беря в расчёт саму ситуацию и происхождение. Это ж бомба! Ловить и трогать нельзя, но любые операции и стационарные переходы в Иберии, Галлии, Италии и Далмации с Паннонией необходимо из чувства самосохранения закрыть. Ты представляешь, во что это обойдётся?! – гневно воскликнул Валерий. – Но если бы на этом всё! В Ахейе какие-то местные идиоты приняли наших людей за террористов. Зачем Службе понадобились закупки оружия и взрывчатки в таком количестве, очень любопытный вопрос. Наши придурки устроили пострелушки. В результате трое убитых агентов-нелегалов, один честно застрелился, ещё одного пришлось добивать в больнице, устроив бессмысленный переполох и утвердив тамошнюю полицию в мысли, что чуть не всё правительство мечтали прикончить подозрительные типы с востока. У людей были документы беженцев. Сейчас там туземцы роют землю в поисках заговора на три стадия[20] в глубину. И что-нибудь нароют непременно. Опять же приходится резать все концы, надолго включая блокировку Врат. Плюс вынужденный уход из провинций Африка и Сирии из-за тамошних войн и беспорядков. Чем это могло закончиться? – спросил он риторически. – Естественно, нашлись ответственные члены древних родов, донёсшие до Василевса недоумение отвратительной работой дальнего поиска.