Позывной «Крест»
Часть 68 из 87 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
* * *
— Вы мне понравились, мистер Лавров. Или, может быть, герр Лавров, судя по тому, что мы услышали от вас. Ну, если вам угодно, не раскрывайтесь до конца — это сути не меняет.
Виктор и Мартин Скейен сидели в широченных мягких креслах и смотрели в окна роскошного пентхауса где-то посередине небоскреба Бурдж-Халифа. Но даже отсюда один из крупнейших городов ОАЭ был виден как на ладони.
— Люблю высоту, — ответил Виктор. — В ней есть что-то волнующее и дающее надежду жить и бороться. Вы позволите?
Лавров указал на небольшой столик, где стоял графин с дорогим вином.
— О-о-о! Для вас, мой друг, все что угодно, — засмеялся Мартин. — Тем более что мы уже все знаем о вас. На кого вы работаете?
Миллиардер ожидал, что этот вопрос заставит расслабленного Виктора вздрогнуть и пролить вино, которым он наполнял фужер, но ошибся.
— В смысле? — Виктор, делая глоток из фужера, сделал вид, что не понял.
— Вы же… Себастьян Реннер? — вдруг заговорил на немецком Скейен. — Вы из «Штази»?
Мартин, конечно, знал, что часть архивов восточногерманской разведки была уничтожена сразу после падения Берлинской стены, и, попадая пальцем в небо, задел собеседника за живое.
— Чего вы хотите от меня? — строго спросил по-немецки Виктор, играя желваками.
«Кажется, в цель…» — ухмыльнулся про себя Мартин.
— Я предлагаю вам работать со мной. И не спешите отказываться сразу. Подумайте, — взглянув на Виктора в упор, сказал миллиардер. — Ваши идеи близки мне по духу и наиболее точно отражают сущность современного мира. Когда-то «Майн кампф» была моей настольной книгой. А вы, я вижу, преуспели в этом даже больше.
— Так это вы охотились за подголовным камнем? А Густав отдал его мне, — перевел разговор на другую тему Виктор.
— Помилуйте, зачем мне это? То были игрушки Густава Стурена, которые меня никогда не интересовали. Что значит ваш подголовный камень Иешуа? Безделушка. Разве может энергетическая субстанция из космоса помешать настоящей науке?
— Наука бессильна перед космосом, и вы этого не можете не знать, мистер Скейен.
— Смотря какая наука. — Уголки его губ опустились вниз в неком пренебрежении. — Что вы называете наукой? Жалкие изыскания этого старого еврея Эйнштейна?
— Вы называете жалкими изысканиями теорию относительности?
— Он не знал и тысячной доли того, что происходит благодаря этой теории, и не имел права называть ее своей.
— Хорошо. А как же Менделеев?
— Таблица периодических элементов? Неужели вы думаете, что может быть правдой то, что человек увидел во сне? — засмеялся Мартин.
— Но этой неправдой пользуется весь научный мир, — возмутился Лавров.
— Не смешите меня, мистер Лавров. Наша наука настолько слаба, что не в состоянии просчитать самого элементарного. Ну, хотя бы природу шаровых молний, даже дождь, снег, ветер…
— А вы что же, можете? — насмешливо спросил Лавров.
— Я над этим работаю, и есть определенные успехи.
— Благодаря вашей химии?
— И ей в том числе.
— Вы что же, похитили записи Николы Теслы, когда он умер у себя в гостиничном номере? — продолжал насмехаться Лавров. — Знаете секрет вечной молодости?
— Тесла совершил грубейшую ошибку. Записывал свои открытия…
— А как лучше их хранить?
— Вот здесь, — постучал указательным пальцем по лбу Скейен.
Виктор смотрел на этого химика, совершенно спятившего, как ему показалось вначале. Но нет, он не был сумасшедшим. Он знал, о чем говорил, и то, что он находился на несколько ступеней выше, чем официальная наука, пугало.
— Итак, мой дорогой друг. Объясню суть. Мне нужно проникнуть к тайнику девяти пророков, чтобы попасть в пещеру. Я эту сучку Саломею так и не поймал…
— А я чем могу помочь?
— Она вам доверяет. А открыть эту дверь может только женщина. Мне необходимо это оружие, Виктор. Оружие предыдущей цивилизации.
— Вы верите в эти сказки? — пытался усмехнуться Лавров.
— А вы верите в сказки, которые вам рассказывает ваша плинфа? — парировал миллиардер.
— Ну хорошо. Если вы хотите уничтожить существующий миропорядок, где вы возьмете такое количество солдат? — задал резонный вопрос журналист.
— Всегда ценил умных людей, — довольно засмеялся Мартин. — Не зря я ставлю на вас, герр Реннер. Мои солдаты — большая часть населения Земли.
— И каким образом вы собираетесь их перетянуть на свою сторону?
— Все просто. Я разработал несколько видов лекарств, — от рака, от СПИДа, от гепатита С. Все они созданы на основе моей вакцины.
— Вот как, — хмыкнул Виктор. — Опытный военный врач лечит все болезни зеленкой?
— Не смейтесь, дружище, — не обратил внимания на колкость Лаврова Мартин. — Эти лекарства, конечно, лечат, но в один прекрасный момент все, кто их принимал, станут послушными солдатами и придут под мои знамена, взяв в руки новое-старое оружие.
— Вирус с неограниченным инкубационным периодом, — догадался Виктор.
— Именно! — радостно воскликнул Скейен.
— Недурно, — буркнул Виктор.
— Я привык играть по-крупному, герр Реннер, и знаю, с кем имею дело.
— Называйте меня все-таки Лавровым, а то я привыкну, — засмеялся Виктор.
— Ну хорошо, герр Лавров, скоро это совсем не будет иметь значения. Можете называть себя хоть Навуходоносором. Озвучьте сумму, сделайте свою работу, и мы как минимум останемся друзьями.
— А вдруг я не продаюсь?
Виктор продолжал смотреть на Мартина немигающим свинцовым взглядом, будто хотел прожечь миллиардера насквозь.
— В мире все продается. Нужно только знать цену. Вы сами сказали это сегодня ночью, когда спали. Ну, смелее, герр Лавров. Не бойтесь. Мы же деловые люди.
— Десять миллиардов долларов, — сказал Виктор, будто речь шла не о деньгах, а о картошке.
— Что ж, — улыбнулся Мартин. — Но для начала аванс. Скажем так, миллиардов пять. Вас устроит?
— Вполне, — кивнул Лавров.
— Окей. Сейчас мы полетим с вами…
— Мы никуда не полетим с вами, Мартин, — улыбнулся Виктор. — Вы откроете счета на предъявителя в самых крупных банках мира прямо отсюда и сообщите мне коды, а затем при мне уничтожите этот файл.
— Но это двадцать листов информации — не меньше! — удивился Скейен. — Вы не боитесь?
Виктор постучал пальцем по лбу.
— Не боюсь. Мой компьютер всегда со мной.
6
Сирийские солдаты, охранявшие раскопки и музейный комплекс в целом, были довольны своим местом службы. В других местах — в Маалюле, Эль-Кутейфе, Алеппо — шли ожесточенные бои с вооруженными формированиями нового Исламского государства. С тех пор, как изобрели колесо, мир куда-то катится. Но в тихом Тадморе царила тишина — ни боев, ни даже одиночных выстрелов.
Неподалеку от входа в храм Белла стояли два вооруженных солдата.
— Как думаешь, за неделю закончат? — спросил один караульный у другого, имея в виду археологов.
— Конечно! Видишь, как они спешат?
— Да, вижу, но не от них зависит… Я слышал, они ждут какой-то прибор.
— А ты что, на похороны опаздываешь? — возмутился его собеседник. — Плохо, что ли, на одном месте? Жратва, жалованье идет, я бы все лето здесь прожил.
Какое-то время они курили молча, пока не спалили сигареты до фильтра.
— Ладно, пока! — Первый ловким щелчком пальца отправил непотушенный окурок куда-то в темноту. — Смотри не спи, сегодня офицер ходит, посты проверяет.
— Понятно. Я хорошо днем выспался, — заверил его второй солдат и тоже поднялся на ноги. — Будь здоров.