Поворот ключа

Не обращая внимания на Петру, требующую новых луж, я поставила коляску на тормоз и побежала к железной калитке, той самой, на фоне которой гордо позировал когда-то доктор Грант. Я прекрасно помнила, что завязала веревку на крепкий узел, находившийся слишком высоко, чтобы до него могли дотянуться дети.

Толстая белая веревка пропала. Не просто развязана и отброшена в сторону, а бесследно исчезла. Кто-то свел все мои старания на нет. Кто и зачем?

Этот вопрос не давал мне покоя, пока я, запыхавшись, бежала к Петре, и всю обратную дорогу.



К моменту нашего возвращения Петра стала раздражительной и капризной. Посмотрев на часы, я поняла, что пропустила время перекуса и ей давно пора обедать. На колеса налипли комья грязи, однако заходить пришлось через парадный вход, поскольку ключ от буфетной остался внутри. Я кое-как сложила коляску, придерживая второй рукой рвущуюся к лужам Петру, и оставила на крыльце. Прижала палец к белой светящейся панели и шагнула назад. Дверь бесшумно отворилась, и мне в нос ударил запах бекона.

— Кто там? — Я осторожно опустила Петру на пол, закрыла дверь и сняла грязные сапоги. — Кто там?

— А, это вы…

Узнав голос Рианнон, я взяла Петру на руки и направилась в кухню. Нам навстречу вышла Рианнон с сэндвичем в руке, с которого капал жир. Видок у нее был еще тот: под глазами залегли темные круги, словно она спала еще меньше, чем я.

— Ты вернулась, — констатировала я очевидный факт, а она закатила глаза и прошла к лестнице, откусывая по дороге сэндвич. На пол шлепнулась капля коричневого соуса.

— Может, возьмешь тарелку? — предложила я, но Рианнон уже скрылась за поворотом лестницы.

Когда она проходила мимо, я уловила странный запах, настолько неуместный и в то же время знакомый, что остановилась как вкопанная. Сладковатый, чуточку гнилостный душок вернул меня в собственные подростковые годы. Когда ассоциация сработала, я поняла, что это вишневый запах дешевого алкоголя, исходящий наутро от человека, выпившего его накануне. Черт! От нее несло перегаром!

Я убеждала себя, что мне нет до этого никакого дела — я взяла на себя уход за младшими детьми, не имею опыта работы с подростками и не знаю, как поступили бы Сандра с Биллом. Пьют ли современные четырнадцатилетние спиртное? Может, это считается нормальным?

С другой стороны, я отлично понимала, что полностью заменяю родителей. Не важно, что думает Сандра, я видела достаточно. В поведении Рианнон меня многое настораживало. Вопрос только в том, что теперь делать. А что я могу, собственно?

Терзаемая этими мыслями, я сделала Петре и себе сэндвичи и уложила малышку спать. Можно было, конечно, пойти и потребовать объяснений, но я прекрасно знала, что Рианнон найдет отговорки, если вообще соизволит со мной говорить.

И тут меня осенило. Кэсс. Уж она-то знает, чем занимались детишки, и может ввести меня в курс дела. Вероятно, на вечеринке в честь дня рождения подавались легкие слабоалкогольные коктейли, и Рианнон каким-то образом ухитрилась выпить больше положенного.

Я нашла текстовое сообщение от Кэсс и набрала номер.

— Да, — ответил грубоватый, с шотландским акцентом, явно мужской голос.

Я моргнула, удивленно посмотрела на телефон (неужели ошиблась номером?) и вновь поднесла трубку к уху.

— Здравствуйте, — настороженно произнесла я. — Кто у телефона?

— Крейг, кто же еще!

Говорил явно не ребенок. Такой голос мог принадлежать человеку лет двадцати, а то и старше.

— Ближе к делу! Какого хрена тебе надо, кто ты такая?

Я ошарашенно открыла рот, не в силах вымолвить ни слова.

— Алло! — раздраженно гаркнул Крейг. — Алло-оо!.. Черт побери тупых сучек, вечно ошибаются номером.

И повесил трубку.

Я захлопнула рот и медленно прошла на кухню. Номер мог принадлежать кому угодно, только не маме Элизы. Значит… Рианнон написала неправильный номер… Стоп, неувязочка. Я же получила сообщение от Кэсс. Получается, девчонка солгала. Скорее всего, она вообще не была у Элизы, а провела все это время с каким-то Крейгом.

Я придвинула к себе планшет и решила написать письмо Биллу с Сандрой, только не знала, с чего начать: столько всего накопилось. С Рианнон? С поведения Мэдди? А может, со страшных находок на чердаке? Как я услышала странные звуки и мы с Джеком залезли туда и увидели зловещие надписи?

Мне хотелось рассказать им все: о запахе разложения, преследовавшем меня до сих пор, о разбитой кукольной голове в мусорном баке, о странных рисунках Мэдди, о своем разговоре с Крейгом. Что-то не так, хотела написать я. Нет, чушь, здесь все не так! Но если я напишу о Рианнон и о Мэдди, Сандра с Биллом подумают, что я не одобряю их методы воспитания. Как я могу написать обо всем, что видела и слышала в доме, не рискуя быть принятой за еще одну суеверную дурочку? Как убедить людей, которые не видели этой жуткой комнаты наверху?

Так, начнем с темы. Все, что приходило в голову, казалось мне безнадежно неадекватным либо до смешного мелодраматичным, и в конце концов я остановилась на незатейливой фразе: Новости из Хетербро. Отлично. Просто и ясно. Теперь переходим к сути.

Дорогие Сандра и Билл!

Я откинулась назад и погрызла отклеившийся уголок пластыря на пальце.

Прежде всего хочу сообщить, что Рианнон вернулась сегодня утром живая и невредимая, хотя у меня возникли некоторые опасения по поводу ее поездки к Элизе.

Да, хорошо. Четко, спокойно, одни факты. И никаких обвинений. Только вот как перейти от этого к «тупым сучкам, набирающим неправильный номер»? Не говоря уже о «Мы тибя нинавидем. Ухади».

А самое главное — как объяснить, что я ни за какие коврижки не соглашусь спать в той комнате, прислушиваясь к шагам наверху, и дышать воздухом, в котором мне до сих пор чудится запах смерти и разложения?

Я долго сидела, уставившись на экран, вспоминая скрип половиц на чердаке. Из прострации меня вывел плач Петры, раздавшийся из радионяни. Взглянув на часы, я поняла, что пора забирать девочек из школы.

Я написала Рианнон сообщение: Уехала за девочками, когда вернусь, надо поговорить. Время поджимало. Оставив на планшете неотправленное письмо, я помчалась к Петре, переодела ее и усадила в машину.




Я не вспоминала о письме родителям до девяти вечера. День прошел прекрасно. Мэдди с Элли очень обрадовались приезду старшей сестры, да и Рианнон вела себя с ними ласково и трогательно, совсем не похоже на юную гламурную стервочку из частной школы, роль которой она успешно разыгрывала передо мной. Несмотря на видимые признаки похмелья, она целых два часа играла с сестренками в Барби, затем съела пару кусков пиццы и смылась наверх. Я выдержала борьбу с водными процедурами, убаюкала Петру, уложила девочек, поцеловала их на ночь и выключила свет.

Спускаясь в кухню, я мысленно готовилась к обещанной беседе, стараясь представить, как повела бы себя идеальная няня Роуэн. Спокойствие и твердость. Никаких наказаний и обвинений.

Рианнон ждала меня внизу, барабаня пальцами по стойке. Увидев ее прикид, я вытаращила глаза. Полная боевая раскраска, высокие каблуки, мини-юбка и коротенький топик, оставляющий открытым проколотый пупок. О господи!

— Послушай… — начала я, но Рианнон меня опередила:

— Я иду гулять.

Несколько секунд я ошеломленно молчала. Наконец пришла в себя и ответила:

— Думаю, ты никуда не пойдешь.

— Нет, пойду.

Я улыбнулась. Я могла себе это позволить. Темнело. Ключи от «Теслы» лежали у меня в кармане, а ближайшая станция находилась почти в десяти милях.

— Пойдешь пешком на этих каблуках?

Рианнон тоже улыбнулась.

— Нет, за мной заедут.

Гм… неожиданно.

— Ну вот что, Рианнон, все это очень здорово, но ты прекрасно понимаешь, что я тебя никуда не отпущу. Я должна позвонить твоим родителям. Сказать им, что…

Черт, никаких обвинений! Надо просто дать понять, что я ее вычислила.

— Мне придется сказать им, что ты вернулась домой с запахом перегара.

Я надеялась сразить девчонку наповал, однако она почти не смутилась.

— Думаю, не стоит.

Я взяла телефон, который проверяла в последний раз перед ужином, и обнаружила электронное письмо от Сандры. Я открыла его — вдруг там что-то важное — и изумленно моргнула, увидев тему.



Ответ на новости из Хетербро.



Что? Разве я отправила письмо? Я зашла в свою почту Gmail с планшета, который использовали дети для игр, и, кажется… забыла выйти. Неужели Петра или кто-то из девочек случайно нажали «отправить»?

Охваченная паникой, я открыла ответ Сандры, ожидая череды возмущенных вопросов. Однако в письме ничего такого не оказалось.



Спасибо за отличные новости, Роуэн. Я рада, что Рианнон хорошо провела время у Элизы. Билл сегодня вечером улетает в Дубай, а у меня ужин с клиентом, но если что-то срочное, пиши. Завтра постараюсь позвонить девочкам по «Фейстайму». Обнимаю, Сандра.



Что за чушь? Я ничего не понимала, пока не прокрутила страницу вниз и не нашла письмо, якобы отправленное мною в два часа сорок восемь минут, когда я уже уехала за девочками.



Дорогие Билл и Сандра!

Решила сообщить вам последние новости. У нас все хорошо, Рианнон вернулась от Элизы живая и невредимая, похоже, она славно повеселилась. Она чудесная, вы можете ею гордиться. Мэдди и Элли передают привет.

Роуэн.

В полной тишине я повернулась к Рианнон.

— Ах ты, маленькая дрянь!

— Очарова-а-тельно, — протянула она. — Тебя научили так разговаривать с беззащитными детишками в «Малышатах»?

— Что? Где?

«Откуда она знает, где я работала?» — пронеслось у меня в голове, однако я не дала сбить себя с толку.

— Не пытайся переменить тему. Твое поведение неприемлемо и глупо. Прежде всего, я знаю о Крейге.