Поводырь

Глава 2




Лошади хрипят, задыхаются, мокрые, как после дождя. Пена из оскаленной пасти летит на твердую, покрытую пожухлой травой землю. Но Скарла погоняет свою лошадь, а за ней скачут две лошади бок-о-бок, скрепленные специальным устройством для перевозки раненых. На этом устройстве лежит та, которую Альгис назвал «Барбарой» — белокожая (слишком белая!), голубоглазая (это ненормально!), длинноногая (это неудобно — как на таких ходулях стоять на земле?! А как сидеть на коне с такими прямыми ногами?!), и абсолютно бесчувственная. Просто живой труп, да и только. Она ест только тогда, когда ей сунешь еду в рот, и только мягкую еду, вроде кашицы. Тогда Барбара ее глотает. Пьет тоже — только когда жидкость польется в глотку.

А в остальном…в остальном все печально. Делает она под себя, и приходится мыть ее каждый раз, как Скарла останавливается у источника. Не потому мыть, что Скарла такая уж ревнительница чистоты, нет — мухи. На запах слетаются сотни, тысячи мух, и нет от них спасения. И это все большущая проблема.

Но не больше, чем ЭТА. Скарла чувствовала, что кто-то идет по ее следу, но заметила преследователей только после третьей ночевки. Вначале они находились на грани видимости, а потом осмелели, а может получили соответствующий приказ — и теперь преследуют ее во весь опор. И кони у них посвежее, чем у Скарлы, или посильнее. С каждой минутой преследователи все ближе и ближе, а кони Скарлы уже на пределе, вот-вот начнут спотыкаться и падут. По такой жаре, после длительного перехода — что с них спрашивать? Несчастные животные отдали человеку все, что они могли дать — и саму жизнь. Но когда выбираешь — твоя жизнь, или жизнь твоих лошадей — выбор очевиден.

Наконец — это произошло. Кобыла под Скарлой всхрапнула и стала сбавлять ход, потом споткнулась и улеглась — благо что медленно, так что старуха успела с нее соскочить. Соскочить, и приготовиться к бою. Так просто она не сдастся!

В левую руку кинжал, в правую короткий степной меч, чуть искривленный, с утолщением к острию — чтобы удобнее было рубить. Ну, теперь она готова к смерти! Чертоги Небесного Царя ждут воина, павшего в битве с мечом в руках! И пусть имперцы говорят, что нет такого рая для воинов, что рай совсем другой — сад, в котором гуляют праведные души, наигрывая на дудках или лиарах — Скарла знала, что есть такой рай, где скачут на конях, где в яростном вихре клинков сходятся воины в сверкающих доспехах, и где доблестные воины пируют после битвы, мгновенно залечив свои раны божественным дыханием. Да, она изменила своему народу — не сама, так получилось — но веру свою не предала. И потому может рассчитывать на воинский рай, не делающий различий между мужчинами и женщинами. Главное — чтобы воин погиб в бою с мечом в руках, а что там у него между ног — это дело совершенно третье.

Их было пятеро — бывалые, опытные, обожженные солнцем и высушенные ветром. Скарла знала, кто это такие — это Ловцы людей. И по большому счету ничего против них не имела — работа, есть работа. Торговцы торгуют, шахтеры добывают уголь, убийцы из гильдии убийц берут заказы на людей, а Ловцы этих самых людей ловят. Другой вопрос — кто их послал? И зачем? Если просто доставить в столицу — это одно. Если допросить на месте и узнать информацию — другое. В первом случае — ее будут пытать в столице, опытные, умелые палачи имперского дознания. Эти владеют специальной магией, и допрашиваемый никогда не умирает у них в руках — пока те этого не захотят. Ходят легенды о том, как искусны эти умельцы. У человека уже и ноги отрезали, и по пояс нет тела, кишки валяются на полу, а он все живет, может говорить, может жить столько, сколько понадобится палачам.

Во втором случае — допрос на месте. Без всяких изысков вроде магии, но ничуть не менее болезненный и смертельный. Никто не выживает ни в том случае, ни в другом. Ловцы тоже умеют допрашивать, только делают это грубее и грязнее.

Скарла не собиралась попадать им в руки, и как только почувствует, что конец близок — сама перережет себе глотку. Или воткнет кинжал в сердце.

Барбара? А она ничего и не почувствует. Насиловать ее бесчувственное тело они вряд ли будут — побрезгуют, тем более что последние часы больная ощутимо пованивала, просто перережут глотку да и бросят посреди степи. А лисы и волки довершат начатое людьми.

Скарле много лет. Слишком много, чтобы она могла противостоять пятерым опытным бойцам. Когда-то она еще могла бы продержаться минут пять, и даже уложить парочку из пятерых — пусть они и опытные-разопытные бойцы. Ведь Скарла в переводе со степного языка: «Жара». Она была очень жарким бойцом, и то, что ее некогда захватил карательный отряд Клана — ничего не значит. Для стрелы все равно, какой ты опытный боец. Она не разбирает — летит и вонзается туда, куда ее послал хозяин. И если бы не Глава Клана, вылечивший ее на последнем издыхании — Скарла давно не просто была бы мертва — не осталось бы и косточек, изгрызенных зверями, или растащенных речными хищными рыбами. Ведь рабов не хоронят, их просто бросают в реку, которая вскипает кровавым водоворотом вокруг брошенного в нее мертвого тела.

Ловцы подъехали неспешным шагом, им уже некуда торопиться. Добыча вот она, не уйдет. Старший — высокий худой мужчина в шапке с лисьими хвостами и безгубым ртом. Он спешился, посмотрел на лошадь, покрытую пеной и тяжело дышащую, сочувственно прицокнул языком:

— Не повезло, да. Надо было тебе взять степных лошадей, как мы. Имперские по такой жаре долго не выдерживают.

— Заткнись! И делай свое дело! — холодно процедила Скарла — Попробуй меня взять!

— Возьмем — безразлично кивнул мужчина — Сейчас достанем арканы, набросим…часть ты отобьешь, но какой-нибудь, да зацепит. Ну а дальше все как всегда. Ты не первая, и не последняя. Работа такая, ничего личного.

— Повезете в столицу? — так же холодно осведомилась старуха.

— Зачем? — поднял брови худой — Ты и здесь нам все расскажешь.

— А если я и так вам расскажу…без пыток? — осведомилась Скарла, стараясь как можно больше потянуть время. Пусть и минута жизни, а ее! За минуту многое может измениться.

— Я сожалею — бесстрастно ответил охотник — Мы должны убедиться, что ты не соврала. А это можно сделать только пытками. Но обещаю — как только мы закончим, я тебя убью. Не оставлю умирать на солнце. В конце концов — мы же не звери, это просто работа.

— А с ней что будет? — Скарла кивнула на тканевый сверток между лошадьми.

— Она умрет безболезненно и тихо — кивнул охотник, вздохнул, и приказал — Мадас, Оди, давайте начинать. Время уже к вечеру, а нам еще работы выше головы.

Скарла стиснула зубы и приготовилась. Мужчины (они были примерно такого же возраста, как и предводитель — 30–40 лет) отвязали от седел волосяные веревки, уложенные кольцами, и у Скарлы заныло внутри — обычные пеньковые веревки она еще могла надеяться разрубить, но волосяные…волос очень крепок и сопротивляется разрезанию. А что еще она могла ожидать? Араканы в общем-то и делают из волосяных веревок.

Мужчины разошлись в стороны, взял арканы в руки, и начали раскручивать свое оружие. Скарла отвлеклась на них и едва не пропустила снаряд из пращи, который запустил один из тех, кого предводитель не назвал. Круглый камень, выточенный из твердой вулканической породы чиркнул ее по левой груди, прикрытой кожаным жилетом и Скарле стало очень больно. Впрочем — было бы еще больнее, если бы она не успела повернуться. Удар в сердце скорее всего лишил бы ее сознания.

Второй камень едва не угодил в плечо, третий — чуть не раздробил колено. Скарла уворачивалась, подпрыгивала и вертелась так, что казалось — она стоит на раскаленной сковороде. Предводитель даже слегка улыбнулся и сказал, что для ее возраста она совсем молодец, и он гордился бы такой матерью. Сволочь такой…гад!

Долго это продолжаться не могло, еще немного, еще чуть-чуть, и Скарла допустит ошибку — или потеряет сознание, или не сможет как следует двигаться, а значит — тоже потеряется сознание. И это равносильно ее смерти. Потому она бросилась вперед, выкрикнув родовой клич, с которым некогда нападала на караваны торговцев:

— Хей-яна! Хей-хо!

Охотники попытались набросить на нее арканы — один она отбила мечом, от второго уклонилась, и тут же скрестила меч с мечом предводителя, желая умереть достойно, а не под ножом добивающего ее палача. Это был конечно же акт отчаяния, абсолютно бессмысленная и бесполезная атака — предводитель владел мечом не хуже ее, а меч его был длиннее в два раза. Кроме того, сзади и с боков у нее стояли соратники охотника, и все, чего теперь хотела Скарла — нанести врагу хоть какую-то рану, а после — перерезать себе сонную артерию — до самого позвоночника, чтобы кровь не смогли остановить.

Что случилось дальше — она вначале не поняла. Тот охотник чтонаходился справа упал и задергался, Скарле показалось, что из груди у него вдруг вырос цветок. Второй, что слева, разматывающий свой аркан, получил стрелу прямо в глаз, и удар был такой силы, что его снесло метра на два. Степной лук, сделанный с двойным изгибом, бьет с такой силой, что человека может пробить навылет. Если конечно на том нет брони.

Главный охотник мгновенно взлетел в седло, его оставшиеся в живых соратники — тоже. Впрочем — не все. Еще один упал на землю, выпав уже из седла. Остальные пришпорили коней, пригнувшись к их холке, и помчались прочь совершенно забыв о той, ради которой сюда приехали. Жизнь дороже!

Скарла оглянулась, пытаясь рассмотреть — кто же это сейчас стрелял, и только секунд через десять сумела заметить, как от бугорка, что позади нее, отделяется фигура, по цвету абсолютно сливающаяся с желто-бурной растительностью степи. А потом еще одна — уже левее первой.

Двое?! Их только двое?! Впрочем — это же степняки, крепкие, сильные, выносливые! И замечательные стрелки из лука — что сейчас и было продемонстрировано.

Через минуту стрелки стояли перед Скарлой, и она смотрела в их лица, выпачканные бурой и черной краской, превратившей молодых парней в каких-то чудовищ из дурного сна. Да, именно молодых — им от роду было не больше семнадцати-восемнадцати лет, и они занимали низшую ступень в иерархии степных воинов. Только-только вступили в Круг воинов, небось еще и насечки на плече не зажили. Но то, что они были очень молоды — ничего не значило. Каждый степняк с рождения учится владеть луком и мечом, и чтобы вступить в Круг ему надо очень даже потрудиться. Например — попасть из лука в цель за несколько десятков шагов. А цель — размером с человеческий глаз. А еще — выдержать бой на мечах с несколькими противниками — по одному, и по нескольку бойцов за раз. Не все выживают после таких экзаменов. Эти — выжили. А значит, они настоящие бойцы.

— Ты выкликнула наш родовой боевой клич! — без приветствия, без каких-то других слов сказал тот парень, что стоял впереди — Мы видели, как ты дралась, но не хотели вмешиваться. Ты одета как имперцы, но ты крикнула боевой клич Рода Аррас. Потому я решил вмешаться. Правильно ли я поступил? И кто ты такая?

Имперцы удивились бы, если бы их спросили — правильно ли кто-то поступил, вмешавшись в драку и перебив врагов того, за кого он вступился. Однако для степняков это в порядке вещей. Нельзя вмешиваться в бой чужого человека, если тебя не приглашали. Этим ты можешь лишить его чести. Возможно, он алкал славы, победив сразу нескольких противников, а ты ему помешал. И тогда он станет твоим врагом. Или перестанет быть другом — что впрочем одно и тоже. В Степи.

— Ты правильно поступил, вмешавшись в бой — тяжело выдохнула смертельно уставшая Скарла — В юности эти пятеро были бы для меня на один зуб, но теперь я стара, и многое из того, что было для меня легким и приятным, стало трудным и даже невыполнимым. Так что я тебе обязана за мое спасение, ты настоящий воин. А что касается моего боевого клича — как ты уже успел заметить, я родом из Степи. Мой отец…, мой дед…, мой прадед…


Скарла назвала имена своих родичей, и парни стали негромко переговариваться, отвернувшись от старухи, но посматривая на нее косым взглядом — так, на всякий случай. Первое правило воина — никогда не упускай незнакомца из своего поля зрения. Он может оказаться совсем не тем, кем ты его считаешь.

Посовещавшись, старший, тот самый что заговорил со Скарлой, с явным оттенком уважения и даже почтения сообщил:

— Если ты говоришь правду, старуха, то ты приходишься двоюродной тетей нашему Собирателю Родов, досточтимому Хессару! Я могу узнать твое имя?

— Мое имя — Жара. Скарла! — старуха невольно выпрямилась и лицо ее стало торжественным — Да, я дочь нашего с вами Рода, и никогда об этом не забывала!

Она скинула с плеча дорожную куртку, и увидев татуировку оба парня издали неопределенный звук — то ли восхищение, то ли возмущение, то ли просто удивление высшей степени.

— Ты воительница! — воскликнул старший, и кивнув в сторону свертка, спросил — А что это?

— Это моя…моя подруга — Скарла едва заметно вздохнула — Она очень больна. Она тоже воительница, и получила тяжелые раны. После чего впала в долгий сон. За нами гнались враги — я ушла из рабства, и перед побегом убила хозяев. Моя подруга убила еще больше. Она меня защищала. А эти, кого вы убили — охотники, которые возвращают рабов своим хозяевам. Так что вы нас спасли. Мне бы хотелось встретиться с моим родственником, двоюродным племянником. Это возможно?

— Конечно, уважаемая! Мы сейчас же все вместе отправимся к досточтимому Хессару. Мне кажется, он будет рад обретению такой близкой родни!

— Далеко ехать?

— Полдня пути.

— Мои кони…

— Мы видим. Придется эту лошадь оставить здесь — если Небесный Табунщик над ней смилостивится — она выживет. Вода недалеко. Если нет…такова ее судьба. Этих лошадей мы сейчас отведем к оазису, там вы передохнете, а утром отправимся к Собирателю.

— Хорошо… — Скарла вздохнула и благодарно прикрыла глаза. Ее отпустило. Ноги и руки сразу ослабели и сделались ватными — все-таки ей уже так много лет, что она забыла — сколько. Но тело не забыло, пусть даже оно тренированное и привычное.

Второй парень, все это время молчавший, привел лошадей, на которых не было ничего лишнего — скатка одеяла, худые переметные сумы, запасные стрелы, кожаные бутыли с водой, и…в общем-то больше ничего. Отправляющие в дозор и разведку наряды степняков не обременяли себя ничем лишним. Только самое необходимое, то, без чего нельзя обойтись в Степи. Вода и оружие. Еду можно и нужно добывать самим, как и положено взрослым мужчинам. Да и не настолько необходима еда, чтобы без нее прямо так вот упасть, и умереть. Без воды люди и лошади долго не живут, а без еды люди протянут долгие недели. Лошади же приучены есть все, что растет в этой полупустыне — кроме ядовитых кустов и дерева анкар, под которым в тени нельзя даже спать — капли смолы этого дерева, если попадут на кожу, нанесут такой ущерб, как если бы несчастный выпил яда. Нередко степняки смолой этого дерева отравляют стрелы, которымизасыпают врага. Жаль, что дерево очень редко и найти его трудно. На все стрелы яда не хватит. Да и применять этот яд можно только для боевых стрел — попадешь в дичь такой стрелой, так это мясо есть будет невозможно. Пустая трата добычи

Оазис оказался совсем близко. Скарла предполагала, что он где-то здесь — она держала в голове карту основных оазисов степи, как и каждый из степняков, но с годами информация подразмылась, да и погоня не располагает к определению на местности — тут главное мчаться как можно быстрее, а не сравнивать ориентиры, оглядываясь по сторонам.

Поклажу с павшей лошади переложили на лошадей дозорных (кони убитых ловцов удрали следом за всадниками), в том числе и седло, обобрали трупы ловцов, и небольшой караван двинулся в путь, чтобы через час оказаться под сенью хлипких, избитых пустынными ветрами деревьев, похожих на каркасы изломанных старых зонтов.

Эти деревья росли только здесь, в степи, и это были одни из немногих деревьев, способных выжить в раскаленной духовке, именуемой Степью.

Глинобитный сарай без дверей, и окон, пол в котором утрамбован десятками тысяч ног проходивших и проезжавших здесь путников, кораль для скота и лошадей, утоптанный до каменной твердости, и круглое кольцо колодца, закрытого тяжелой деревянной крышкой. Это место свято, и никто не смеет ни ломать ветки деревьев, корни которых тянутся на многие сажени вглубь земли, до самого водоносного пласта, ни портить воду в колодце — единственном на день пути в окружности вокруг себя. Если кто-то вольно или невольно испортит воду в колодце — его постигнет неминуемая кара, кем бы он ни был. Этот человек, или эти люди будут объявлены в розыск, и молва, пущенная по Степи настигнет их там, где бы они ни были. Каждый, кто опознает нарушителей водяного мира, обязан по мере сил покарать святотатцев, испортивший воду оазиса. А кара за это одна — смерть.

Вода в Степи — главное богатство. Тот, кто лишает воды — хочет смерти другим людям, а значит автоматически становится их врагом. Даже имперцы не осмеливались отравлять колодцы, чтобы нанести вред степным родам. И случаи, когда колодцы травили, были настолько редки, что память о них хранилась в эпических рассказах, передаваемых из поколения в поколения как пример того, что делать нельзя, и какая кара постигает глупых нарушителей.

У оазисов было и еще одно предназначение: если в Оазисе встречались заклятые враги, даже те, кто был связан родовой кровной местью — они прекращали свои распри до тех пор, пока не выйдут из оазиса. Водяное перемирие свято.

Главный из парней, он назвался Стигом, отодвинул тяжелую крышку колодца и стал спускать кожаное ведро, в которое для веса были наложены тяжелые камни. Ведро было сделано из толстой кожи толщиной в палец и за десятилетия (а может и сотни лет?) стало дубовым, как деревянным. Камни же нужны были для того, чтобы ведро легло на бок и побыстрее утонуло.

Колодец очень глубок, не менее пятисот локтей в глубину. Скарла всегда удивлялась тому, как люди могли прокопать такие колодцы, ползая на невероятной глубине в полной темноте, на ощупь — бесстрашные люди. Но еще удивительнее то, как они смогли определить, что здесь можно докопаться до воды? Ведь то, что здесь растут деревья, еще ничего не значит. Их корням надо не так уж и много влаги, а чтобы вода в колодце появилась в нужном количестве…это надо быть волшебником. Впрочем, говорили, что так именно и есть — водяные колдуны видят через толщу земли и знают, где можно докопаться до водного пласта. За то их и ценят как самый лучший бриллиант. И как дорогих бриллиантов — водознатцев очень и очень мало.

Стиг дал напиться Скарле — как старшей, и самой уважаемой гостье. Она пила с наслаждением, не обращая внимания на то, как от ледяной воды заныли зубы и застонало старое нутро. С трудом заставила себя остановиться — если выпить много, может даже и вырвать. К обильному питью, как и к обильной еде после длительной голодовки надо приучаться постепенно. Тем более что здешняя вода особая — у нее немного странный привкус. Ученые говорили, что в этой воде растворены многие минералы, и потому она обрела лечебные свойства. Степняки об этом знали, и некоторые колодцы служили для них лекарством от болезней живота или легких.

Следом за Скарлой напился Стиг, за ним — Ораз, парень помоложе. Он занимался лошадьми, разнуздывая и складывая поклажу в сарай. Стиг вылил воду в каменное корыто, которое стояло у колодца, снова опустил ведро, и так делал до тех пор, пока корыто не наполнилось почти доверху. Тогда к нему подвели лошадей.

Скарла сама сняла Барбару с носилок, и немного покряхтев, отнесла ее подальше от колодца. Мыться и испражняться возле колодца считалось тяжким грехом, и того, кто такое сделает, ждала как минимум жестокая порка — до кровавого мяса. Потому Скарле пришлось отнести бесчувственную, пованивавшую девушку подальше от глаз степняков. Там она размотала легкую ткань, в которую была обернута Барбара, и начала ее мыть, сливая воду из бутылей, бывших ранее на ее лошадях. Во-первых, все равно эту воду надо было слить и заполнить бутыли свежей, во-вторых в бутылях вода была почти горячей, лить же на девушку ледяную воду из колодца было бы в высшей степени опрометчиво. Не хватало ко всему прочему получить обычную простуду — ледяная вода на потное тело, это верная дорога к простудным заболеваниям.

— Огх! — услышала Скарла и резко обернулась, готовая к бою. И тут же расслабилась — это были Стиг и Ораз. Парни стояли рядом и во все глаза смотрели на обнаженную Барбару. Для них в ее наготе не было ничего необычного — у степняков не существовало табу на обнаженное тело. Ну что такого — голая девушка? В шатре спят вповалку без одежды, моются тоже вместе, все прекрасно знают — как выглядят голые мужчины и женщины. Так что ничего странного нет, что парней заинтересовало — что за девушка ехала завернутой в ткань.

— Она такая белая! — с оттенком восхищения и даже восторга сказал Ораз.

— И глаза голубые! — кивнул Стиг — Волосы золотые, и такие короткие! Я думал эта девушка тоже из Степи. Какая странная…я никогда не видел таких женщин!

— Скоро увидим — хихикнул Ораз — Скоро Собиратель пойдет войной на Империю! Вот тогда мы сможем иметь таких женщин столько, сколько захотим! Целый гарем из таких красавиц!

Скорее бы уж — хмыкнул Стиг — Заждались!

Скарла посмотрела в лица парней и вздохнула. Дурачки! А кто им сказал, что они выживут в этом походе? Мясо для войны, ее пища, ее кровь… Выживают только те, кто посылает в бой. Эти же гибнут в первом бою, в первых рядах. Но сейчас они об этом не думают. Перед глазами — груды сокровищ и толпы таких вот прекрасных девушек. И убедить их в том, что все не так уж и радужно — невозможно.

Впрочем, Скарла этого делать и не собиралась. Каждый должен получить то, чего он заслуживает. То, что ему послал Небесный Покровитель.





Глава 3




Глаза едва заметно светились в темноте, шагов совершенно не было слышно. Зверь сливался с темнотой тоннелей так, будто сам был сгустком тьмы. Когти не цокали по старому камню, они втягиваются в подушечки, мягкие, гладкие и упругие. Но если нужно — в момент вылетят из укрытий и вонзятся, пронзят тело врага!