Потерянный рай

Тиресия[71], Финея[72], – этих древних

Пророков знаменитых вспомню я!

Питаться вечно думами я буду,

Они же сами сложатся всегда

В гармонию; так соловей бессонный

Поет во тьме, и мраком ночи кроет

Он песню вдохновенную свою.

Пусть для других на времена и части

Год делится: нет для меня ни дня,

Ни приближенья сладостного утра,

Ни вечера, ни зелени весенней,

Ни летних роз, ни стад среди полей,

Не вижу человеческого лика

Божественной красы! Вокруг меня

Мрак вечный все окутал темной тучей[73],

Лишил меня веселия людей;

И книга знанья дивная, в которой

Представлены природы все дела, —

Пуста, бесплодна для меня навеки:

Путь к мудрости при входе мне закрыт!

Тем ярче ты сияй же, свет небесный,

Внутри меня, и силы все души

Мне озари! Внутри пусть будут очи

Мои: от всякой скверны их очисти,

Чтоб все узрел я и поведать мог

О том, что взору смертному незримо!



С Престола несравненной высоты,

Стоящего в чистейших эмпиреях,

Отец всесильный взор свой преклонил,

Чтоб обозреть дела свои, а также

Дела своих созданий. Вкруг Него

Стояли тесно все святые Неба,

Как звезды, в созерцании Его

Блаженство несказанное вкушая.

С Ним рядом, одесную восседал

Лучистый образ славы Миродержца,

Его единый Сын. Взглянув на землю,


Он наших прародителей узрел,

Единственных лишь двух людей в ту пору,

Жилищем коих был блаженный сад,

Где без забот чета их пожинала

Плоды любви и радости бессмертной,

Где непрерывно счастье их цвело,

Соперников любовь их не имела,

В уединеньи Рай их окружал.

Затем на Ад воззрел Он и на бездну

Вокруг Него – и видит Сатану,

Летящего у стен Небес от Ночи

В высокой сфере сумрачной, готовясь

Остановиться, крыльям утомленным

Дав отдохнуть, на выступе открытом

Земной вселенной, где была, казалось,

Какая-то вне небосвода твердь,

Лежавшая иль в воздухе, иль в море.

И Бог, взирая с высоты своей,

С которой настоящее, былое

И будущее видно, предрекая,

Единственному Сыну так сказал:



«Единородный Сын мой, видишь ярость,

С которой мчится неприятель Наш?

Ни Мной ему предписанные грани,

Ни все преграды Ада, ни все цепи,

Которыми он быль обременен,

Ни пропасти громадные пучины

Его не удержали; он, отчаясь,

Лишь мести ищет, хоть она ему же

На голову мятежную падет.

Теперь, отважно разорвав все узы.

Он держит путь поблизости Небес,

В пределы света смело направляясь,

В недавно мною сотворенный мир,

Где человек живет; предпринимает

Попытку он иль силой погубить