Потаенное наслаждение

Скрип решетки. Грязная ругань. Оба звука настолько громкие, что сумели прогреметь в комнате, прорвавшись сквозь слабую телефонную связь. Люциен вздохнул.

— Вижу только Аэрона.

— Проклятье. Постарайся отвлечь его. Я соберусь с силами и буду там через пару минут.

Он захлопнул телефон и опять положил его в карман — или, точнее говоря, промахнулся мимо кармана. Телефон упал на пол. Хмурясь, он наклонился и поднял его. Шатаясь, выпрямился, сумел затолкать телефон в карман и войти в спальню, не упав на ходу.

Четверка женщин сидела на кровати. Они мгновенно умолкли, повернувшись и уставившись на него. Трое из них побледнели.

Он по-прежнему был в крови, и вероятно выглядел как настоящее чудовище, каким они его и считали. Он получил огнестрельные ранения. Много. И много колотых ран. Его одежда — порвана, а из ран сочилась кровь.

Все же его изголодавшийся взгляд искал Данику.

— Рейес! — она улыбнулась, едва встретились их глаза, но улыбка быстро сникла. — Ты ранен!

Он оставила семью, спеша к нему… вскоре он уже смог вдохнуть ее аромат грозы.

С неистово колотящимся сердцем, он закрыл дверь прямо перед ее носом. Щелкнул замок.

Он услышал ее всхлип. Кулаки девушки забарабанили по двери.

— Рейес! — прорычал она.

Он увидел ее, узнал, что она в полном порядке. Пришло время, чтобы уйти от нее. Навсегда.

Прошлой ночью она хотела причинить ему боль во время секса. Он жаждал этого. Нежность не сумела предотвратить темных побуждений, как он надеялся. И даже если он не позволил ей ранить себя, должно быть, его демон уже повлиял на нее, направляя по тропе, по которой Рейес идет уже очень давно.

Боль, всегда только боль.

А если она пожелает причинить боль своей семье? Она же так отчаянно сражалась, чтобы спасти ее. Он не подвергнет всех их такой опасности.

— Рейес! Выпусти меня.

— Дани, — внезапно позвала ее бабушка. — Оставь его.

Стук не прекращался.

Рейес провел кончиком пальца по дереву двери. Затем медленно отступил назад. Лишь достигнув конца коридора, он отвернулся. Хромая, двинулся прочь, замечая на ходу, что пропали некоторые предметы обстановки. Парочка столов, все принесенные Эшлин безделушки.

На стенах не было крови, а значит, воины потрудились на славу, убирая место побоища. Благо, он не встретил никого из них с расспросами. Не был уверен в своей реакции на вопросы о Данике.

«Даника», — внезапно вскричал демон Боли.

«Умолкни», — ответил он.

Но чем большее расстояние отделяло его от Даники, тем громче ревел демон в его сознании.

«Даника», — опять закричал демон Боли.

«Я просвечиваю от пулевых отверстий. Чего еще тебе не хватает?» — рявкнул в ответ Рейес.

«Ее».

«Почему?» Она — воплощение наслаждения. «Она не для нас».

«Моя».

«Нет!»

Воин сбежал по лестнице, делая большие и яростные шаги, которые буквально поедали расстояние до подземелья.

Возле камеры Аэрона он нашел Люциена, молча, вцепившегося в прутья решетки.

Рейес остановился рядом и заглянул внутрь. Аэрон по-прежнему был прикован к стене, но глаза его светились ярко-красным светом, а клыки удлинились и заострились. Ногти превратились в орудия убийства.

Демон — Легион — скользил по нему, оборачиваясь вокруг шеи, сползая вниз по рукам, а потом к щиколоткам.

— Он умеет переноситься, — сообщил Люциен. — Возник посреди камеры, а теперь отказывается разговаривать со мной.

— Я говорю, — возразил демон.

— Скажи, где ты был.


— В Аду.

— Зачем?

— Узнаешь, когда друг мой получит свободу, — ответил Легион, высовывая свой раздвоенный язычок. — Он грусссстит. Моя не любит, когда он грусссстит. Потому мы торгуемсссся.

По правде говоря, Аэрон выглядел разъяренным, следя взглядом за каждым движением Рейеса, но он не намеревался спорить по этому поводу.

— Боюсь, что не могу торговаться с тобой. Если Аэрон получит свободу, он попытается убить мою женщину. И Аэрон, — обратился он к воину, — думаю, тебе будет приятно узнать, что ты не убивал бабушку Даники. Ты ушел, так и не нанеся смертельного удара.

Дыхание воина на миг задержалось.

— Я потерпел неудачу.

— Повод для радости.

— Я потерпел неудачу, — жестко повторил Аэрон.

Рейес вздохнул

— Ой-йой. Ты разозлил его, — Легион сделал низкую стойку, готовясь к нападению. — Заплатишь за это.

Неужели никто не встанет на его сторону?

— Успокойся, мальчик, — сказал Люциен маленькому демону. — Мы желаем Аэрону добра.

Легион зашипел как дикая кошка, буквально расцарапывая этим звуком Рейесову кожу.

— Моя не мальчик. Думаешь, я мальчик?

Все замерли, обращая к нему взгляды. Даже Аэрон.

Рейес оказался первым к кому вернулся дар речи.

— Ты… девочка?

Кивок.

— Моя хорошенькая.

— Да, — Рейес переглянулся с Люциеном. — Красавица.

Аэрон все еще не оправился от шока.

— Мне нужна твоя помощь… милая. В Аду один демон допрашивал проклятую душу о женщине, — обратился к демону-девочке Рейес, возвращаясь к интересующему их вопросу. — Моей женщине. Думаю, он хочет причинить ей вред. Ты знаешь что-то об этом?

— Ой. Ой. Новости из Ада, — ответил Легион, кривя рот в гордой, счастливой улыбке. Он — она — обернулась к Аэрону. — Все говорят об этом. Приходившшший демон рассказал им. Можно я скажу, можно?

Храня молчание, Аэрон кивнул.

— Она — билет на небессса. Какой бы демон не нашшшел ее, он иссспользует ее, чтобы сссбежать.



Сабин доковылял до центра комнаты развлечений и обернулся — пошатнулся, проклятье! — чтобы рассмотреть находящихся здесь.

Кто-то играл в бильярд, остальные смотрели телевизор. Кто-то выпивал. Эшлин сидела на коленях Мэддокса.

— Что будем делать с девчонкой? — прохрипел он.

Его горло еще царапало, исцеляясь от дыма взрыва, которым он надышался.

Все взгляды оказались прикованы к нему.

— Изучать ее рисунки, — ответил Люциен, держа в руке кий. — Это все, что мы можем.

— Это, а также хорошо к ней относиться, — вмешалась Эшлин.

Добросердечные женщины — погибель этого мира.

— Теперь, когда Ловцы знают, где она, они будут еще усердней преследовать нас.

— Думаю, это обрадует тебя, — сказал Парис, отводя взгляд от «пиршества плоти» на экране телевизора.

«Так и будет, как только я полностью восстановлюсь».