Последняя комета

– Плюс из тех, где особо много не потеряешь, если пропустишь что-то. На случай, если бы нам, например, захотелось поласкать друг друга.

– Точно.

– А потом тогда?

– Секс.

– А потом?

– Мне всегда хотелось съездить в Южную Америку.

– И мне тоже.

– О'кей. Мы взяли бы академический отпуск и посетили бы Бразилию, Чили, Перу…

– Представляешь, сколько всяких вкусностей мы смогли бы съесть.

– И как много мы купались бы. Мы целыми днями валялись бы на пляже.

– И пьянствовали бы по ночам. Каждый вечер пили бы за мое выздоровление.

Она гладит мою грудь.

– И я хотел бы посетить Доминику, – говорю я. – Ты бы не стала возражать, если бы мы завернули туда по пути домой?

Люсинда кивает:

– Конечно нет. Но потом нам следовало бы упорядочить нашу жизнь. Я ведь только начала учиться в гимназии.

– Ты продолжила бы плавать?

– Да, но я не хотела бы больше выступать ни за какую команду. И постаралась бы получить другое образование, связанное с искусством. Плавала бы, только если бы у меня появлялось желание. И попробовала бы написать книгу.

Я беру ее руку. Целую с тыльной стороны. Опускаюсь к кончикам пальцев. Потом поднимаюсь назад к запястью.

– А ты? – спрашивает она. – Что ты делал бы после нашего возвращения домой?

– Прежде всего я навестил бы Эмму и моего новоиспеченного крестника. А потом продолжил бы учиться в школе.

– Ты закончил бы раньше меня.

– Да. Но у меня нет ни малейшего представления о том, чем я хотел бы заниматься.

– У тебя хватило бы времени для принятия решения. Ты придумал бы что-нибудь, пока мы пьянствовали и купались по ночам на чилийском побережье.

– Конечно.

– Мне нравится наше будущее, – говорит Люсинда.

– Мне тоже.

Наши губы встречаются в темноте. Я кладу руку ей на затылок. Играю с ее короткими волосами. Она ложится на меня сверху. Натягивает одеяла на нас обоих, а над нами в небе блестит Фоксуорт.





СИМОН



ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ


На улице еще довольно темно, когда я просыпаюсь от тихого повизгивания. Я открываю глаза. Бомбом сидит рядом с моей кроватью. Облизывается.

– Привет, старина, – говорю я.

Хвост слабо бьет по полу несколько раз. Но Бомбом по-прежнему скулит. Смотрит на меня своими большими карими глазами. И я вспоминаю внезапно. Поднимаю телефон с пола.

Время шесть утра. Я проспал всего пару часов. Нам осталось жить менее суток.

Меня охватывает паника. Мышцы поясницы напрягаются. Кожа натягивается.


– В чем дело? Тебе нужно погулять? Надо пописать?

Бомбом едва реагирует на волшебные слова.

Я опускаю ноги на пол. Глажу его по голове. Пытаюсь выглядеть спокойным. Он снова облизывается.

– Пошли, – говорю я.

Он ковыляет за мной из комнаты. Эмма и мамы сидят перед телевизором. Джудетт в махровом халате, Эмма и Стина в футболках, в которых они спали.

Идет трансляция католической мессы. Собор заполнен людьми, в его убранстве помимо золотого белый и оттенки красного. Хор из сотен детей поет так красиво, что у меня начинает ныть сердце.

– Шестьдесят тысяч человек там, – говорит Джудетт. – По меньшей мере еще столько же на площади Святого Петра снаружи.

На экране появляется купол базилики. Небо бледное и безоблачное. Слегка золотистое у горизонта.

Фоксуорт сейчас ясно видно. Она значительно больше, чем была вчера. Мурашки пробегают у меня по спине. Начинают покалывать кончики пальцев.

– Кто-нибудь гулял с Бомбомом? – спрашиваю я.

– Мы недавно вернулись, – отвечает Стина.

– Он беспокоится.

– Это началось еще ночью, – говорит Джудетт. – Он царапал нашу дверь уже часа в три.

Бомбом наклоняет голову набок. Наморщивает брови, пытаясь понять, о чем мы говорим.

Я сажусь на пол. Притягиваю его к себе. Он вздыхает тяжело и заваливается на бок, головой мне на колени. Его глаз, который таращится на меня, так широко открыт, что виден белок со всех сторон от зрачка.

Хор продолжает петь. Я пытаюсь дышать.

Как было бы здорово, если бы Фоксуорт двигалась чуть по иной траектории. Или появилась всего на несколько минут позднее, когда Земля находилась бы где-то дальше на своей орбите.

Пол качается подо мной. В голове шумит. Кажется, все кипит там внутри.

– Как дела? – спрашивает Эмма.

Я поднимаю на нее глаза. Не могу скрыть свое состояние. Мне не хватает воздуха.

– Я на грани панической атаки.

Эмма тяжело спускается с дивана. Садится рядом со мной.

– Не сопротивляйся ей, – говорит она. – Иначе будет только хуже.

– Такое ощущение, словно я вот-вот отключусь.

– Ничего подобного не произойдет. Я обещаю.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. Просто дыши.

Она не сводит с меня взгляда. На ее лице никаких признаков волнения, и уже одно это действует успокаивающе. Я смотрю на нее, не отрываясь. Стараюсь наполнить легкие воздухом. Эмма кивает ободряюще, и я делаю вдох.

Внезапно я понимаю со всей ясностью, какой хорошей мамой она могла бы стать.

Она обнимает меня. И я, словно в тумане, вижу, как Джудетт и Стина тоже спускаются на пол. И они тоже обнимают нас.

И я говорю, что люблю их. И очень рад, что они моя семья. И ужасно сожалею о том, что мы так много ругались в последнее время. А Джудетт говорит, что в этом нет ничего страшного: мы просто беспокоимся друг о друге.





ИМЯ: ЛЮСИНДА



TELLUS № 0 392 811 002