Последняя комета
Часть 20 из 68 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Мария встает с дивана. Бомбом поднимает голову. Смотрит на нее.
– Я действительно сожалею, – говорит она.
Похоже, ее слова более предназначены Стине, чем мне. Но Стина не отвечает. Она просто обнимает меня одной рукой, и на этот раз я не пытаюсь избавиться от нее.
Бомбом тяжело встает на ноги. Ковыляет за Марией в прихожую.
Я слышу, как с вешалки снимают верхнюю одежду. Дверь открывается и закрывается. Шаги по лестнице. Бомбом по-прежнему стоит в прихожей и тяжело дышит.
Внезапно я вспоминаю пугающий напевный голос Тильды, когда она произнесла: «Сегодня вечером случится что-то ужасное», – и у меня холодеют руки.
ИМЯ: ЛЮСИНДА
TELLUS № 0 392 811 002
ПОСЛАНИЕ: 0014
ОСТАЛОСЬ 3 НЕДЕЛИ И 4 ДНЯ
Сейчас, когда уже слишком поздно, я понимаю, как сильно мне не хватает ее. Я скучала по ней постоянно. И где-то в глубине души я все равно верила, что мы с ней снова найдем друг друга.
Я видела ее во сне этой ночью. Она ждала меня на трибуне бассейна. Там были только мы вдвоем. Нигде, кроме самой ванны, не горел свет, судя по темноте за окном, там царила ночь. На ее лице все еще оставались круги от очков. Во сне я знала, что она умерла, но это не играло никакой роли. Я радовалась, что вижу ее.
Было тихо. Только вода время от времени плескалась о края бассейна. Даже висевший на стене секундомер не работал. Тильда обняла меня. Ее холодное мокрое тело прижалось к моему, когда она сдавила меня в своих объятиях так крепко, что, казалось, выжала весь воздух из моих легких.
Она выдохнула вместе со мной. Кивнула единственный раз. А потом мы упали в воду. Она обхватила меня ногами, когда мы опустились на покрытое кафельной плиткой дно, не отпускала. А я не боялась. Страх пришел только, когда я проснулась.
Весь день получился каким-то нереальным. Все движения кажутся медленными, словно я все еще нахожусь под водой.
– Действительно ли она шла ко мне, когда умерла? Чего хотела в таком случае?
Если бы мы по-прежнему оставались друзьями, ей, пожалуй, не пришлось бы болтаться где-то в ту ночь. Возможно, она все еще была бы жива. Эта мысль не покидает меня.
Папа сегодня не работает. Он знает врача, обследовавшего Тильду. Она умерла от того, что ей проломили затылок. Похоже, ее не насиловали. Пожалуй, меня должно радовать это. Что она избежала такой участи.
Я попыталась выяснить больше, но в конце концов папа попросил меня перестать. Только тогда я заметила, что он плакал.
Сама я к тому моменту не пролила ни слезинки. По-настоящему даже не поняла, что, когда я отправляла Тильде мое сообщение, она уже была мертва.
СИМОН
Я лежу в кровати абсолютно неподвижно. Вставал только раз, чтобы сходить в туалет. Даже если я голоден или мне хочется пить, я этого больше не чувствую. И только время от времени оказываюсь в объятиях сна, а потом снова просыпаюсь.
Мне не хочется находиться в мире, где нет Тильды. Я хочу и дальше просто оставаться в таком состоянии, которое кажется все более и более нереальным.
Периодически я поднимаю телефон. Читаю, что люди пишут о Тильде.
«Думаю о тебе и твоей семье».
«Сейчас небо получило своего прекраснейшего ангела».
«Мы скоро увидимся, любимая».
Стихотворения и тексты песен. Смайлики в виде разбитых сердец. И картинки. Масса картинок. После обеда начали появляться комментарии иного рода.
«Печально, конечно, но не совсем неожиданно, пожалуй».
«Тильда чувствовала себя не лучшим образом, она уже потеряла контроль над собой».
Как будто Тильда сама виновата в своей смерти. Они осуждают ее, пытаются спрятать это под маской озабоченности.
Я пишу нашим друзьям. Юханнес единственный отвечает. Он обещает прийти ко мне завтра. Все остальные молчат. По их комментариям я вижу, что они в Сети.
И, скорее всего, видели мои сообщения.
Я сплю. Просыпаюсь, когда Джудетт входит с бутербродом и чашкой чая и ставит их на тумбочку. Она гладит меня по щеке холодной рукой.
– Такое впечатление, что у тебя температура, – говорит она.
В следующий раз я просыпаюсь от воплей. В комнате темно. За окном вечер. Я шарю рукой вдоль провода ночника, пока не нахожу выключатель. Крики повторяются, целый хор из них, и я все вспоминаю. Сегодня вечером снова футбольный матч. Второй полуфинал. И вопят в квартире этажом ниже. Я зажигаю свет и, надев наушники, включаю музыку и увеличиваю громкость, пока уши не начинают болеть. Никакого толка. Я все равно слышу голоса, как реальные, так и воображаемые.
Свет экрана слепит глаза, когда я читаю комментарии под последним селфи Тильды:
«Наверное, ее бывший постарался. Он был просто одержим ею».
У меня все холодеет внутри. Я кликаю по неизвестному аккаунту, он оказывается закрытым. Я возвращаюсь к фотографии.
«Он всегда казался мне странным».
Это написала девица, которая сейчас пошла бы в девятый класс. Она тоже веселилась с нами в бассейне.
«Симон никогда не сделал бы ничего такого», – Юханнес защищает меня.
Автор первого комментария отвечает:
«Твои слова ничего не стоят, поскольку ты его лучший друг».
Мое сердце бьется так сильно, что я наверняка не смогу заснуть, во всяком случае, так кажется, но внезапно я просыпаюсь опять, когда замолкает музыка. Я смотрю на телефон. Аккумулятор разрядился. Лампа горит и в кровати слишком тепло. Я снимаю наушники и оборачиваюсь. Вздрагиваю, увидев Стину, лежащую рядом.
Она крепко спит прямо поверх одеяла. Одна щека прижата к подушке, очки перекосились.
От жары я испытываю нечто вроде клаустрофобии и сбрасываю с себя одеяло. Стина просыпается и растерянно оглядывается.
– Я заснула, – говорит она и трет глаза.
– А тебе не надо на работу сегодня вечером?
– Я взяла выходной. Надеялась, что мы сможем поговорить о случившемся.
Она поправляет очки.
Что бы я делал, если бы ее не оказалось дома, когда пришла Мария?
Я внезапно чувствую желание поговорить с ней. Мне необходимо это.
– По-твоему, я убил ее? – слышу я собственный голос.
Стина моргает, приподнимается на одном локте.
– Естественно, нет, – говорит она, ставя ударение на первом слове, и мне становится немного легче на душе от ее решительного тона. – Слишком многое происходило в ту ночь. Тильда, пожалуй, просто случайно оказалась не в том месте и не в то время.
– Наверное, – соглашаюсь я.
Но мне ведь прекрасно известно, что она шла куда-то. Собиралась с кем-то поговорить.
С кем же тогда? Понятия не имею. Собственно, я слишком мало знаю о том, чем Тильда занималась этим летом, с кем она встречалась. И все наши общие друзья уже находились на вечеринке у Али, когда я пришел туда.
– Симон! Ты же знаешь, что можешь разговаривать с нами о чем угодно?
– Конечно.
Стина садится на край кровати. Берет мою руку. Судя по ее виду, сомнения мешают ей продолжить, но это явно важно для нее.
«Лучше помолчи, – думаю я. – Я хочу поговорить о Тильде, но не знаю, как начать, дай мне просто немного времени. Пожалуйста».
Стина откашливается, и, насколько я понимаю, уже слишком поздно.
– Тебе же известно, что мы любим тебя беззаветно, – говорит она. – И совершенно независимо от того, сделал ты это или нето. Мы во всем разберемся вместе.
Я вырываю от нее мою руку.
– Я не имею в виду, что не верю тебе, – добавляет Стина быстро. – Я просто хочу сказать, что даже в таком случае мы…
– Я действительно сожалею, – говорит она.
Похоже, ее слова более предназначены Стине, чем мне. Но Стина не отвечает. Она просто обнимает меня одной рукой, и на этот раз я не пытаюсь избавиться от нее.
Бомбом тяжело встает на ноги. Ковыляет за Марией в прихожую.
Я слышу, как с вешалки снимают верхнюю одежду. Дверь открывается и закрывается. Шаги по лестнице. Бомбом по-прежнему стоит в прихожей и тяжело дышит.
Внезапно я вспоминаю пугающий напевный голос Тильды, когда она произнесла: «Сегодня вечером случится что-то ужасное», – и у меня холодеют руки.
ИМЯ: ЛЮСИНДА
TELLUS № 0 392 811 002
ПОСЛАНИЕ: 0014
ОСТАЛОСЬ 3 НЕДЕЛИ И 4 ДНЯ
Сейчас, когда уже слишком поздно, я понимаю, как сильно мне не хватает ее. Я скучала по ней постоянно. И где-то в глубине души я все равно верила, что мы с ней снова найдем друг друга.
Я видела ее во сне этой ночью. Она ждала меня на трибуне бассейна. Там были только мы вдвоем. Нигде, кроме самой ванны, не горел свет, судя по темноте за окном, там царила ночь. На ее лице все еще оставались круги от очков. Во сне я знала, что она умерла, но это не играло никакой роли. Я радовалась, что вижу ее.
Было тихо. Только вода время от времени плескалась о края бассейна. Даже висевший на стене секундомер не работал. Тильда обняла меня. Ее холодное мокрое тело прижалось к моему, когда она сдавила меня в своих объятиях так крепко, что, казалось, выжала весь воздух из моих легких.
Она выдохнула вместе со мной. Кивнула единственный раз. А потом мы упали в воду. Она обхватила меня ногами, когда мы опустились на покрытое кафельной плиткой дно, не отпускала. А я не боялась. Страх пришел только, когда я проснулась.
Весь день получился каким-то нереальным. Все движения кажутся медленными, словно я все еще нахожусь под водой.
– Действительно ли она шла ко мне, когда умерла? Чего хотела в таком случае?
Если бы мы по-прежнему оставались друзьями, ей, пожалуй, не пришлось бы болтаться где-то в ту ночь. Возможно, она все еще была бы жива. Эта мысль не покидает меня.
Папа сегодня не работает. Он знает врача, обследовавшего Тильду. Она умерла от того, что ей проломили затылок. Похоже, ее не насиловали. Пожалуй, меня должно радовать это. Что она избежала такой участи.
Я попыталась выяснить больше, но в конце концов папа попросил меня перестать. Только тогда я заметила, что он плакал.
Сама я к тому моменту не пролила ни слезинки. По-настоящему даже не поняла, что, когда я отправляла Тильде мое сообщение, она уже была мертва.
СИМОН
Я лежу в кровати абсолютно неподвижно. Вставал только раз, чтобы сходить в туалет. Даже если я голоден или мне хочется пить, я этого больше не чувствую. И только время от времени оказываюсь в объятиях сна, а потом снова просыпаюсь.
Мне не хочется находиться в мире, где нет Тильды. Я хочу и дальше просто оставаться в таком состоянии, которое кажется все более и более нереальным.
Периодически я поднимаю телефон. Читаю, что люди пишут о Тильде.
«Думаю о тебе и твоей семье».
«Сейчас небо получило своего прекраснейшего ангела».
«Мы скоро увидимся, любимая».
Стихотворения и тексты песен. Смайлики в виде разбитых сердец. И картинки. Масса картинок. После обеда начали появляться комментарии иного рода.
«Печально, конечно, но не совсем неожиданно, пожалуй».
«Тильда чувствовала себя не лучшим образом, она уже потеряла контроль над собой».
Как будто Тильда сама виновата в своей смерти. Они осуждают ее, пытаются спрятать это под маской озабоченности.
Я пишу нашим друзьям. Юханнес единственный отвечает. Он обещает прийти ко мне завтра. Все остальные молчат. По их комментариям я вижу, что они в Сети.
И, скорее всего, видели мои сообщения.
Я сплю. Просыпаюсь, когда Джудетт входит с бутербродом и чашкой чая и ставит их на тумбочку. Она гладит меня по щеке холодной рукой.
– Такое впечатление, что у тебя температура, – говорит она.
В следующий раз я просыпаюсь от воплей. В комнате темно. За окном вечер. Я шарю рукой вдоль провода ночника, пока не нахожу выключатель. Крики повторяются, целый хор из них, и я все вспоминаю. Сегодня вечером снова футбольный матч. Второй полуфинал. И вопят в квартире этажом ниже. Я зажигаю свет и, надев наушники, включаю музыку и увеличиваю громкость, пока уши не начинают болеть. Никакого толка. Я все равно слышу голоса, как реальные, так и воображаемые.
Свет экрана слепит глаза, когда я читаю комментарии под последним селфи Тильды:
«Наверное, ее бывший постарался. Он был просто одержим ею».
У меня все холодеет внутри. Я кликаю по неизвестному аккаунту, он оказывается закрытым. Я возвращаюсь к фотографии.
«Он всегда казался мне странным».
Это написала девица, которая сейчас пошла бы в девятый класс. Она тоже веселилась с нами в бассейне.
«Симон никогда не сделал бы ничего такого», – Юханнес защищает меня.
Автор первого комментария отвечает:
«Твои слова ничего не стоят, поскольку ты его лучший друг».
Мое сердце бьется так сильно, что я наверняка не смогу заснуть, во всяком случае, так кажется, но внезапно я просыпаюсь опять, когда замолкает музыка. Я смотрю на телефон. Аккумулятор разрядился. Лампа горит и в кровати слишком тепло. Я снимаю наушники и оборачиваюсь. Вздрагиваю, увидев Стину, лежащую рядом.
Она крепко спит прямо поверх одеяла. Одна щека прижата к подушке, очки перекосились.
От жары я испытываю нечто вроде клаустрофобии и сбрасываю с себя одеяло. Стина просыпается и растерянно оглядывается.
– Я заснула, – говорит она и трет глаза.
– А тебе не надо на работу сегодня вечером?
– Я взяла выходной. Надеялась, что мы сможем поговорить о случившемся.
Она поправляет очки.
Что бы я делал, если бы ее не оказалось дома, когда пришла Мария?
Я внезапно чувствую желание поговорить с ней. Мне необходимо это.
– По-твоему, я убил ее? – слышу я собственный голос.
Стина моргает, приподнимается на одном локте.
– Естественно, нет, – говорит она, ставя ударение на первом слове, и мне становится немного легче на душе от ее решительного тона. – Слишком многое происходило в ту ночь. Тильда, пожалуй, просто случайно оказалась не в том месте и не в то время.
– Наверное, – соглашаюсь я.
Но мне ведь прекрасно известно, что она шла куда-то. Собиралась с кем-то поговорить.
С кем же тогда? Понятия не имею. Собственно, я слишком мало знаю о том, чем Тильда занималась этим летом, с кем она встречалась. И все наши общие друзья уже находились на вечеринке у Али, когда я пришел туда.
– Симон! Ты же знаешь, что можешь разговаривать с нами о чем угодно?
– Конечно.
Стина садится на край кровати. Берет мою руку. Судя по ее виду, сомнения мешают ей продолжить, но это явно важно для нее.
«Лучше помолчи, – думаю я. – Я хочу поговорить о Тильде, но не знаю, как начать, дай мне просто немного времени. Пожалуйста».
Стина откашливается, и, насколько я понимаю, уже слишком поздно.
– Тебе же известно, что мы любим тебя беззаветно, – говорит она. – И совершенно независимо от того, сделал ты это или нето. Мы во всем разберемся вместе.
Я вырываю от нее мою руку.
– Я не имею в виду, что не верю тебе, – добавляет Стина быстро. – Я просто хочу сказать, что даже в таком случае мы…