Последняя комета
Часть 19 из 68 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
TELLUS № 0 392 811 002
ПОСЛАНИЕ: 0013
Папа пришел сегодня домой из больницы и все рассказал.
Она мертва.
Тильда мертва.
Я таращусь на эти слова и все равно не понимаю их.
СИМОН
Мы нашли тело Тильды сегодня утром, – говорит Мария.
– О, боже, – бормочет Стина и опускается на диван рядом со мной снова. – Боже.
Я ничего не говорю. Сижу словно парализованный, не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Даже грудная клетка не шевелится. Секунды идут. Мое тело разучилось дышать.
– Где вы обнаружили ее? – спрашивает Стина.
Я пытаюсь наполнить легкие воздухом. Мне необходимо сконцентрироваться на каждом вдохе. Надо взять себя в руки, чтобы не умереть.
– Кто-то положил Тильду за старой стекольной фабрикой в Hoppe, – говорит Мария. – Мы не знаем, там ли она умерла.
Норра Портен – старый промышленный район по другую сторону государственной автострады. Стекольная фабрика представляет собой большой ангар, обшитый покрашенными в бирюзовый цвет листами гофрированного железа, а вокруг находятся магазины по продаже стройматериалов и автомобилей, типография и закрытая еще задолго до лета автозаправка. Но никаких жилых домов. Через ту территорию никто больше не ходит. Это идеальное место, чтобы спрятать труп.
Я слышу, как Стина спрашивает, почему Мария не рассказала сразу. И как та говорит, что сначала хотела узнать, что я смогу сказать. Такое впечатление, словно они разговаривают где-то далеко. Мои мысли заглушают их речь.
Кто-то положил Тильду за стекольной фабрикой.
Кто-то положил ее там.
Ее глаза были открыты или закрыты.
Не думай об этом. Перестань.
– Ты точно ничего не хочешь рассказать, Симон?
– Нет, – отвечаю я практически шепотом.
Стина берет меня за руку. Сжимает ее крепко.
– Как вы понимаете, сейчас трудно найти судмедэксперта, – говорит Мария. – Но обычный врач взглянул на нее, и, насколько он может судить, она умерла в ночь после футбольного матча. И на ней была та же одежда, что и тогда.
Внезапно облегчение волной распространяется по моему телу и избавляет его от оцепенения.
– Тогда это не может быть она, – говорю я.
– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Мария, и меня чуть ли не разбирает смех.
– Ты же сама видела. Она писала мне еще вчера.
Коалы. Наши коалы.
– Ты же видела сообщения, – продолжаю я рьяно. – И она связывалась с другими. Это невозможно.
Насколько же она тупая для полицейского, если не понимает? Почему я должен все объяснять? Как она может так третировать нас, когда…
– Мы знаем, что нашли именно Тильду, – говорит Мария медленно и четко. – При ней не было телефона. Кто-то другой писал тебе и ее друзьям.
– Но это наверняка была она. Коалы в конце, только мы вдвоем делали так, – бормочу я и сам слышу, как жалко и глупо это звучит.
Откуда Мария может знать историю, связанную с ними?
– Я понимаю, что это трудно принять, – говорит она. – Но хватило бы просмотреть старые сообщения, чтобы понять, как обычно она выражалась и оформляла их.
Я качаю головой. Меня охватывает отчаяние.
– Тильда всегда блокирует свой телефон, – говорю я. – Она никогда не забывает об этом.
– Она разблокировала его с помощью отпечатка большого пальца, я правильно поняла?
– Да.
Мария ждет. И до меня постепенно доходит смысл сказанного.
Кто-то взял мертвую руку Тильды, прижал большой палец к датчику, разблокировал и изменил код. Так просто.
Мысли снова кружатся в хороводе. Очень быстро. Мозг, кажется, готов взорваться от напряжения.
Я представляю мертвую руку Тильды, и наконец страшная истина доходит до меня.
Ее больше нет.
Шум в ушах то усиливается, то становится тише.
Пульс. У меня по-прежнему есть пульс. А у Тильды его нет.
– Тогда вы в любом случае знаете, что это не Симон, – говорит Стина. – Он же получал сообщения с телефона Тильды.
Мария смотрит на меня. Похоже, проверяет, понимаю ли я, почему сей факт ничего не доказывает. И с этим у меня не возникает проблем.
– Будь я убийцей, я отправлял бы сообщения сам себе просто с целью показать их потом. Не так ли?
Мария никак не реагирует на мои слова.
– Так ты, значит, думаешь? – спрашивает ее Стина.
– Во-первых, у нас нет полной уверенности, что речь идет об убийстве. Тильда умерла от удара по затылку.
Затылок.
Я вижу голову Тильды сзади как наяву. Ее густые волосы. Наверное, они были полностью залиты кровью.
Внезапно появляется неприятное ощущение в животе. Рот наполняется холодной слюной с металлическим привкусом. Я пытаюсь сглотнуть ее.
– Возможно, произошел несчастный случай, – говорит Мария. – Или непредумышленное убийство. Нет признаков, указывающих на то, что оно могло быть заранее спланировано.
Она внимательно смотрит на меня. Я понимаю, что она пытается облегчить мне признание.
Умышленное или неумышленное убийство, разве это играет какую-то роль? И даже если Тильда стала жертвой несчастного случая, кто-то ведь положил ее там. Кому-то не хотелось, чтобы ее нашли.
– Я не должен был позволить ей уйти.
Голос словно чужой, как будто он снова мутировал.
– Это допрос? – спрашивает Стина.
– Неофициальный, – отвечает Мария.
– Тогда что это?
Я смотрю на Стину. Понимаю, что настал момент, когда нам следовало бы потребовать адвоката, как делают в американских сериалах. Но в действительности у нас нет никого такого, кому мы могли бы позвонить сейчас.
Мария вздыхает:
– Вы же знаете, в каких условиях мы находимся. Нам вряд ли удастся нормально расследовать это дело. Я просто надеялась узнать больше. Ради ее семьи. И Симон, в любом случае, последним видел Тильду живой.
Стина косится на меня. Неужели в ее глазах появились искорки неуверенности?
Мама. Ты не должна подозревать меня. Я здесь ни при чем.
– Симон, – говорит Мария. – Не могла бы я осмотреть твою комнату?
Я киваю устало. Хочу, чтобы все скорей закончилось.
– Нет, Мария, – возражает Стина. – Достаточно. Я хочу, чтобы ты ушла.
– Мама, все нормально.
ПОСЛАНИЕ: 0013
Папа пришел сегодня домой из больницы и все рассказал.
Она мертва.
Тильда мертва.
Я таращусь на эти слова и все равно не понимаю их.
СИМОН
Мы нашли тело Тильды сегодня утром, – говорит Мария.
– О, боже, – бормочет Стина и опускается на диван рядом со мной снова. – Боже.
Я ничего не говорю. Сижу словно парализованный, не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Даже грудная клетка не шевелится. Секунды идут. Мое тело разучилось дышать.
– Где вы обнаружили ее? – спрашивает Стина.
Я пытаюсь наполнить легкие воздухом. Мне необходимо сконцентрироваться на каждом вдохе. Надо взять себя в руки, чтобы не умереть.
– Кто-то положил Тильду за старой стекольной фабрикой в Hoppe, – говорит Мария. – Мы не знаем, там ли она умерла.
Норра Портен – старый промышленный район по другую сторону государственной автострады. Стекольная фабрика представляет собой большой ангар, обшитый покрашенными в бирюзовый цвет листами гофрированного железа, а вокруг находятся магазины по продаже стройматериалов и автомобилей, типография и закрытая еще задолго до лета автозаправка. Но никаких жилых домов. Через ту территорию никто больше не ходит. Это идеальное место, чтобы спрятать труп.
Я слышу, как Стина спрашивает, почему Мария не рассказала сразу. И как та говорит, что сначала хотела узнать, что я смогу сказать. Такое впечатление, словно они разговаривают где-то далеко. Мои мысли заглушают их речь.
Кто-то положил Тильду за стекольной фабрикой.
Кто-то положил ее там.
Ее глаза были открыты или закрыты.
Не думай об этом. Перестань.
– Ты точно ничего не хочешь рассказать, Симон?
– Нет, – отвечаю я практически шепотом.
Стина берет меня за руку. Сжимает ее крепко.
– Как вы понимаете, сейчас трудно найти судмедэксперта, – говорит Мария. – Но обычный врач взглянул на нее, и, насколько он может судить, она умерла в ночь после футбольного матча. И на ней была та же одежда, что и тогда.
Внезапно облегчение волной распространяется по моему телу и избавляет его от оцепенения.
– Тогда это не может быть она, – говорю я.
– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Мария, и меня чуть ли не разбирает смех.
– Ты же сама видела. Она писала мне еще вчера.
Коалы. Наши коалы.
– Ты же видела сообщения, – продолжаю я рьяно. – И она связывалась с другими. Это невозможно.
Насколько же она тупая для полицейского, если не понимает? Почему я должен все объяснять? Как она может так третировать нас, когда…
– Мы знаем, что нашли именно Тильду, – говорит Мария медленно и четко. – При ней не было телефона. Кто-то другой писал тебе и ее друзьям.
– Но это наверняка была она. Коалы в конце, только мы вдвоем делали так, – бормочу я и сам слышу, как жалко и глупо это звучит.
Откуда Мария может знать историю, связанную с ними?
– Я понимаю, что это трудно принять, – говорит она. – Но хватило бы просмотреть старые сообщения, чтобы понять, как обычно она выражалась и оформляла их.
Я качаю головой. Меня охватывает отчаяние.
– Тильда всегда блокирует свой телефон, – говорю я. – Она никогда не забывает об этом.
– Она разблокировала его с помощью отпечатка большого пальца, я правильно поняла?
– Да.
Мария ждет. И до меня постепенно доходит смысл сказанного.
Кто-то взял мертвую руку Тильды, прижал большой палец к датчику, разблокировал и изменил код. Так просто.
Мысли снова кружатся в хороводе. Очень быстро. Мозг, кажется, готов взорваться от напряжения.
Я представляю мертвую руку Тильды, и наконец страшная истина доходит до меня.
Ее больше нет.
Шум в ушах то усиливается, то становится тише.
Пульс. У меня по-прежнему есть пульс. А у Тильды его нет.
– Тогда вы в любом случае знаете, что это не Симон, – говорит Стина. – Он же получал сообщения с телефона Тильды.
Мария смотрит на меня. Похоже, проверяет, понимаю ли я, почему сей факт ничего не доказывает. И с этим у меня не возникает проблем.
– Будь я убийцей, я отправлял бы сообщения сам себе просто с целью показать их потом. Не так ли?
Мария никак не реагирует на мои слова.
– Так ты, значит, думаешь? – спрашивает ее Стина.
– Во-первых, у нас нет полной уверенности, что речь идет об убийстве. Тильда умерла от удара по затылку.
Затылок.
Я вижу голову Тильды сзади как наяву. Ее густые волосы. Наверное, они были полностью залиты кровью.
Внезапно появляется неприятное ощущение в животе. Рот наполняется холодной слюной с металлическим привкусом. Я пытаюсь сглотнуть ее.
– Возможно, произошел несчастный случай, – говорит Мария. – Или непредумышленное убийство. Нет признаков, указывающих на то, что оно могло быть заранее спланировано.
Она внимательно смотрит на меня. Я понимаю, что она пытается облегчить мне признание.
Умышленное или неумышленное убийство, разве это играет какую-то роль? И даже если Тильда стала жертвой несчастного случая, кто-то ведь положил ее там. Кому-то не хотелось, чтобы ее нашли.
– Я не должен был позволить ей уйти.
Голос словно чужой, как будто он снова мутировал.
– Это допрос? – спрашивает Стина.
– Неофициальный, – отвечает Мария.
– Тогда что это?
Я смотрю на Стину. Понимаю, что настал момент, когда нам следовало бы потребовать адвоката, как делают в американских сериалах. Но в действительности у нас нет никого такого, кому мы могли бы позвонить сейчас.
Мария вздыхает:
– Вы же знаете, в каких условиях мы находимся. Нам вряд ли удастся нормально расследовать это дело. Я просто надеялась узнать больше. Ради ее семьи. И Симон, в любом случае, последним видел Тильду живой.
Стина косится на меня. Неужели в ее глазах появились искорки неуверенности?
Мама. Ты не должна подозревать меня. Я здесь ни при чем.
– Симон, – говорит Мария. – Не могла бы я осмотреть твою комнату?
Я киваю устало. Хочу, чтобы все скорей закончилось.
– Нет, Мария, – возражает Стина. – Достаточно. Я хочу, чтобы ты ушла.
– Мама, все нормально.