Последняя гостья

Точно так же, как мы с Коннором сохранили способность считывать друг друга даже спустя долгие годы. Во всем, что хотели скрыть, но не могли. Фейт не сумела бы соврать мне. Если я спрошу, сделала ли она что-нибудь с Сэди, и она ответит, я пойму, правда это или нет.

— И что потом? — спросил Коннор.

Я не знала. И, честно говоря, не смогла бы ответить. Фейт или Сэди. Мое прошлое или мое настоящее.

— Поклянись, что дашь мне поговорить с ней первой.

— Мы слишком стары для клятв, Эйвери. — Он отключился, а я вдавила педаль газа в пол, набирая скорость и сворачивая с шоссе.





* * *


Я была невнимательна, когда отпускала педаль газа, съезжая под уклон по горной дороге к морю. Не видела приближающийся крутой поворот серпантина и затормозила слишком поздно, по инерции зад машины занесло к краю дорожного покрытия, всю машину слегка качнуло влево. У меня упало сердце, я рванула ручник. Руки затряслись, пульс участился, и понадобилась саечка от еще одной машины — резкий гудок, с которым она вильнула, объезжая меня, — чтобы я смогла вновь сосредоточиться.

Как просто все случилось бы, осознала я. Смерти никогда не было там, где я искала ее, — она подкрадывалась, когда я не видела. Как просто, наверное, было моему отцу задремать на горной дороге, с мамой на соседнем сиденье и бабушкой на заднем. Темная дорога, темная ночь. Честно говоря, меня всегда удивляло, что такое не случается намного чаще.

Казалось чудом то, что настолько многие из нас продержались так долго и продолжают держаться.

Я сделала несколько глубоких вдохов и продолжила путь вниз, к Литтлпорту. Вдалеке солнце коснулось поверхности воды, и у меня екнуло в животе. Я миновала поворот на Хоукс-Ридж слева, с его каменными столбами и чугунными воротами. Затем еще одну развилку — дорогу, отходящую справа и ведущую к тем местам, где я выросла, с одноэтажными домами, обращенными тылом к лесу и с видом на горы. Дорога передо мной полого скатывалась к морю и центру города.

Улицы были не так запружены, как в выходные, и я, проезжая мимо, выхватила из вереницы прохожих несколько знакомых лиц. Я знала, что детектив Коллинз сейчас где-то здесь и разыскивает меня. Поджидает. Потому что убежден, что я хотела стать частью мира Сэди Ломан, а когда она приняла решение изгнать меня оттуда, я пожелала ей смерти.

Они знали, на что я способна, когда зла.

Море вдалеке выглядело спокойным. Я повернула машину и продолжала путь уже вверх по склону, мимо полицейского участка на вершине холма, к «Мысу» вдалеке и к маяку.

Стоянка была заставлена наполовину, под медленно вращающимися колесами хрустнул гравий на подъездной дорожке. Выходя из машины, я услышала плеск волн о подножия скал за деревянными перилами. Ошеломляющую силу океана. Напоминание о том, что одно и то же место способно быть воплощением и страшного сна, и мечты.

Засмотревшись на семейство, выгружающее свой багаж из соседней машины, я чуть было не упустила из виду женщину, которая вышла из мини-отеля через заднюю дверь, обращенную к лесу. И направилась по тропе, по которой я промчалась год назад.

Последовать за ней меня побудила скорость, с которой она удалялась. И эти волосы, буйные и непослушные, собранные в конский хвост высоко на макушке. И быстрый взгляд через плечо, словно она не желала, чтобы ее кто-нибудь заметил.

Я держалась на расстоянии, следуя за ней по тропе, но была вынуждена отстать, иначе она неизбежно заметила бы меня. И к тому времени, как я приблизилась ко двору за «Голубой мухоловкой» — высокая живая изгородь вокруг бассейна, проблеск голубой обшивки стен дома, выглядывающего из-за изгороди, — я потеряла ее из виду.

Застыв неподвижно, я прислушалась, чтобы уловить шум ее движения или хоть что-нибудь.

Трепет веток. Листья, сорванные и сброшенные на землю быстрым порывом ветра. Плеск волн в отдалении.

А потом — скрип открывающейся двери.

Я выглянула из-за угла «Голубой мухоловки» как раз вовремя, чтобы увидеть, как закрывается дверь дома напротив, через улицу. И замерла, уставившись на нее. Она вошла в «Закатный приют».

Значит, дело не в разбитом окне и неисправном замке. Внутрь она проникала не так.

У нее был ключ.





Глава 25




Я ждала на противоположной стороне улицы, прижималась к боковой стене «Голубой мухоловки» и наблюдала. Пыталась понять. В прошлом году Фейт побывала на вечеринке и поссорилась с Паркером. А теперь находилась в одном из сдающихся в аренду домов, принадлежащих Ломанам. Я силилась примерить эти сведения к призраку девчонки, которую когда-то знала.

Мне вспомнилось, как мы с Коннором и Фейт побывали в пустующем доме Ломанов. Как она открывала один за другим все шкафы, заглядывала внутрь — все мы критически оценивали жизнь, которая нам не принадлежала. Детектив Коллинз не ошибся: был один человек, в котором с годами разрослась одержимость. Тот, кто долго присматривался и нашел наконец щель, путь в ту жизнь. Только это была не я.

Я не переступала порог «Закатного приюта» с тех пор, как обнаружила в нем утечку газа. И сомневалась, что там безопасно, ведь после аварии прошло совсем немного времени.

Перебежав через улицу и прячась за деревьями, где только могла, я подобралась к окну на фасаде дома, привстала на цыпочки и заглянула внутрь. За тюлевыми занавесками Фейт водила ладонями по поверхностям, открывала шкафы, совсем как когда-то много лет назад. Она была и другой, и знакомой. И да, съежилась, как выразился Коннор, стала тише, скованнее в каждом жесте. И все-таки это была та самая Фейт, которой хватило духу пробраться в чужой дом и вообще носиться по городу, не зная удержу, будто он и породил ее. Теперь же она казалась невидимкой, какими нас и учили быть.

У меня на глазах она достала что-то из кухонного шкафа. Лишь прижавшись лбом к стеклу, я сумела разглядеть, что она делает: в руках она держала коробок-книжечку со спичками.

Нет. Нет. Я беззвучно выговорила губами ее имя, застрявшее у меня в горле. Туда или сюда. Остаться или удрать. «Фейт!» — позвала я с полными слез, широко раскрытыми глазами, но она не подняла головы.

Я ударила по стеклу как раз в тот момент, когда она чиркнула спичкой, но та не загорелась. Тогда-то Фейт и увидела меня, но не переменилась в лице. Она достала вторую спичку, а я снова хватила кулаком по стеклу.

— Стой! Подожди!


Думала я только об одном — о запахе газа.

Глядя на меня в упор, она чиркнула спичкой, и я вздрогнула. Спичка загорелась, Фейт смотрела на меня и прикрывала огонек пальцами. Я затаила дыхание, напрягла плечи. Но ничего не случилось, а она медленно поднесла спичку к свече.

— Фейт! — снова позвала я, уже зная, что стекло приглушает мой голос, а выражение лица за окном видится неопределенным, размытым. Я снова ударила по стеклу обеими ладонями. — Выходи!

Она не слушала, но и не попыталась остановить меня, когда я пробежала по передней веранде и ворвалась в дом. На пороге я застыла, стиснув кулаки и отклонившись назад, будто лишнее расстояние могло защитить меня.

— Задуй ее, — велела я, но она стояла неподвижно, не сводя с меня взгляда. — Здесь газ. Был. Утечка…

— Говорят, все починили, — перебила она и задула спичку. На кухонном столе мерцала свеча.

Я рванулась вперед, буквально в прыжке преодолела комнату и сама задула свечу. У меня тряслись руки.

— Мог случиться взрыв. Пожар. Фейт, ты могла… — Я встряхнула головой и как наяву услышала голос Сэди. Перечисляющей способы, которыми я могла умереть.

Фейт медленно моргала, слушая меня.

— Газ перекрыли. Никакой опасности нет.

Мы стояли лицом к лицу, между нами поднимался дымок свечи. Ее лицо стало более угловатым — с заостренным носом, высокими скулами, вытянутым подбородком. Годы обтесали ее, сделали серьезной и решительной.

— В полицию звонила? — спокойно, ровным тоном спросила она. Сбежать она не пыталась. Теперь, когда ее поймали с поличным, она даже не искала оправданий. Как будто только и ждала, когда я войду в дом.

А меня трясло, слишком много адреналина курсировало по моим венам, не находя выхода.

— Черт, что ты здесь делаешь, Фейт?

Она пожала плечами, затем медленно и обреченно вздохнула.

— Не знаю. Мне нравится иногда приходить сюда. Тут спокойно. Тихая улица.

— У тебя есть ключ?

Она закатила глаза.

— Ты же сама говоришь арендаторам оставлять ключ в почтовом ящике. Никто не приходит за ним, он лежит там часами. Не лучшее решение для бизнеса, Эйвери. Не тебе меня винить. Не удивлюсь, если так поступаю не только я. Ты же знаешь, что тут творится зимой. — Она уставилась прямо мне в глаза, бросая мне вызов, требуя опровергнуть ее слова. Напоминая, что когда-то я была одной из них и ей доподлинно известно, чем мы все вместе занимались.

Я думала о других объектах, о следах проникновения в них. Не только об утечке газа здесь, но и о разбитом экране телевизора в «Конце тропы», о признаках того, что кто-то побывал в «Голубой мухоловке», о зажженных свечах по всему «Шиповнику». Сколько их еще было?

— Так ты заказала еще и копии других ключей?

Она пожала плечами.

— Само собой, а что?

Я распахнула окна на кухне — на всякий случай. Для меня этот дом навсегда стал опасным.

— Это из-за Паркера? — спросила я.

Она прищурилась, кожа на лице натянулась. Зубами она прихватила губу, но покачала головой.

— Да пошел он.

Значит, все еще злится. И теперь ей представился шанс что-то предпринять.

— Я знаю, что ты побывала здесь в прошлом году. На вечеринке. Знаю, что ты поссорилась с ним. — Я подступила ближе, обходя кухонный островок. — Знаю, что ты разбила окно.

Фейт сделала шаг назад, невольно схватившись за локоть. От операции на нем остался шрам. Я продолжала наступать, она настороженно следила за мной взглядом.

— Я разозлилась. — Она упрямо смотрела мне в глаза. Как будто чувство злости нас объединяло. Будто мы одинаковы. — Он сволочь, но ты, наверное, уже знаешь. — Она отвела взгляд. — Всем нам следовало бы это знать, да? Надо было догадаться. — Наши взгляды вновь скрестились, и я поняла ее. Каково это, когда тебя затягивает на орбиту другого мира и ты думаешь, что тебе нашлось в нем место, хоть ты и не принадлежишь к нему.

— Что случилось между вами? — спросила я.

— Случился Паркер Ломан. Тебе ли не знать? Заявлялся к нам в отель, будто он там хозяин. Я знала, кто он такой, видела его каждый год, а тут вдруг он меня заметил, — при этом воспоминании она улыбнулась. — В то первое лето было даже забавно хранить тайну. А на следующий год он пожаловал вместе с ней.

— С Лус.

Она махнула рукой так, словно имя не играло роли. Поставила руку на бедро и оперлась на нее.

— Знаешь, он ведь и на этом не угомонился. Все твердил мне, что это была ошибка — притащить ее в город. Что он больше видеть ее здесь не желает, но нельзя же просто взять и отослать ее домой… Он приходил повидаться со мной даже тогда, в ту ночь. Бросил свою подружку на вечеринке и завалился ко мне.

Я верила. После того как он стоял надо мной в ванной, а Лус была где-то в соседних комнатах. После слов Сэди о том, что ему все сходит с рук. О том, как он жаждет этого обожествления собственной персоны.