Последний вечер в Лондоне

Прешес мягко подтолкнула ее.

– Поторопись. Я побуду тут, чтобы вы могли побыть наедине.

С колотящимся в груди сердцем Ева подбежала к входной двери и распахнула ее.

На пороге со шляпой в руке стоял Александр в изящном вечернем костюме.

– Меня впустил сюда один любезный джентльмен, поэтому мне не пришлось звонить снизу. Прошу прощения, что так поздно сообщаю, но я хотел бы пригласить тебя сегодня вечером в «Савой».

– Нет, – сказала Ева, не беспокоясь о том, что ее слова прозвучали грубо, – я сегодня никуда не иду.

Он вздернул бровь.

– Есть какая-то причина? Что-то, о чем я должен знать? Надеюсь, ты от меня ничего не скрываешь?

Она нервно проглотила ком в горле, надеясь, что он не заметит.

– Нет. Я устала и хочу остаться дома.

Она стала закрывать дверь, но он, выставив руку, остановил ее.

– Это было бы ошибкой с твоей стороны, моя дорогая. У меня есть новость о твоих родителях, которую, полагаю, ты должна услышать. Или, если тебе не любопытно, уверен, это заинтересует мистера и миссис Сейнт-Джон.

По ее спине пробежал холодок страха; она отпустила дверь и позволила ему войти.

– Ты очень умная, Ева, – проговорил он. – Поэтому ты мне и нравишься. А теперь побыстрее приведи себя в порядок. У меня для тебя есть работа на вечер, и тебе нужно быть в лучшей твоей форме.

– А что насчет моих родителей?

Он предостерегающе взглянул на нее.

– Тебя разве не учили в детстве, что угощения ты не получишь, пока не выполнишь задание?

Она хотела сказать, что никогда не получала в детстве угощений, но знала, что ему на это наплевать. Она молча вернулась в спальню, где ждала Прешес.

– Это не Грэм?

Ева покачала головой.

– Нет. Алекс. Он просит меня составить ему компанию за ужином.

– Ты ему отказала?

– Он не принимает отказа. Боюсь, у меня нет выбора.

– Конечно, есть, – сказала Прешес. – Просто скажи ему «нет».

– У меня нет выбора, – снова произнесла Ева тоном, как она надеялась, не допускающим возражений.

– Как скажешь, – произнесла Прешес. Она встала. – Не торопись. Я займу Алекса. Расскажу ему, как моя младшая сестра принесла в качестве домашнего питомца скунса. Это развлечет его на некоторое время.

Она подмигнула и вышла из комнаты. Ева услышала ее быстро удаляющиеся по коридору шаги.

Ева снова перечитала письмо Грэма, затем сложила его и положила в сумочку, чтобы оно оставалось рядом и она могла еще раз прочитать его позже. И пообещала себе, что этим письмом она с Алексом не поделится.





* * *


Прежде чем они двинулись к лифту, Алекс заставил Еву оставить дома свое кашемировое пальто. Несмотря на ограничение расходов горючего, на улице их ожидала машина Алекса. Она удивилась, увидев Иржи Земана в шоферской униформе, но решила вести себя с ним как с водителем, а не со знакомым.

Земан держал в руках длиннополую норковую шубу. Алекс забрал ее у него и накинул Еве на плечи.

– Твое пальто не годится в такой холодный вечер, дражайшая Ева. Надень это, и тебе будет тепло.

Понимая, что на самом деле он намекал на несоответствие ее потрепанного пальто уровню «Савоя», она, заколебавшись лишь на миг, приняла предложение и устроилась на заднем сиденье. Она зарылась подбородком в мех, ощущая его неподдельную роскошь и тяжесть на плечах. Сняв перчатки, она погладила шубу – в точно такие же меха одевались голливудские актрисы, – наслаждаясь пониманием того, что это великолепие принадлежит ей. Она поймала взгляд Алекса и тут же убрала руки, но успела заметить на его лице понимающую ухмылку.

По пути в «Савой» на Стрэнд-Стрит они проезжали мимо знаменитого магазина «Фортнум энд Мейсон». Окна были залеплены крест-накрест клейкой лентой, а стены – обложены мешками с песком. Светонепроницаемые шторы на окнах по всему городу, наполовину закрашенные фары машин и погашенные уличные фонари – все говорило о том, что население готовится к воздушной атаке. До сих пор все было впустую – если не считать пугающе большого количества пешеходов, задетых или сбитых насмерть автомобилями. Несмотря на то, что Англия уже около четырех месяцев официально находилась в состоянии войны с Германией, на Британские острова не упала еще ни одна бомба.

На прошлой неделе мистер Данек показал Еве карту, отмечая места, где расположились гитлеровские войска, которые скопились у границ, словно стервятники, ждущие, пока кто-нибудь умрет, чтобы полакомиться мертвечиной. В конечном итоге они доберутся до Франции, сказал он, а затем выйдут к морю и Ла-Маншу. Англию от континентальной Европы отделяли какие-то двадцать миль воды. Это был всего лишь вопрос времени.


– Сегодня будет вечер с ужином и танцами – надеюсь, ты получишь удовольствие. – Слова Алекса вывели ее из задумчивости. – Моя спутница этим вечером вызовет у моих друзей сильную зависть.

– Сомневаюсь, что получу удовольствие от чего-либо. Просто скажите мне, в чем заключается моя «работа», чтобы я ее смогла выполнить, а вы – рассказать мне о моих родителях. Я хотела бы как можно скорее вернуться домой.

– Хорошо, – проговорил он. – Сегодня будет несложная работа. Это будет твоя проверка для того, чтобы понять, насколько хорошо ты следуешь инструкциям. – Он сделал вид, что задумался. – Хотя этот тест ты не должна провалить.

Она дрожала в новой шубе, но старалась не выказать своего страха.

– Продолжайте, – проговорила она, изображая скуку.

– Я хочу, чтобы ты вела себя приветливо с джентльменом, которого тебе представят – его зовут лорд Мертон. Если он пригласит тебя потанцевать, ты скажешь «да». А во время танца спросишь его, не покупает ли он сыры в «Пэкстон энд Уайтфилд». После этого он проводит тебя на твое место, где ты достанешь сигарету и попросишь прикурить. Он даст тебе коробок спичек и скажет оставить его себе. Ты выкуришь сигарету и передашь коробок мне, когда мы окажемся в машине, но не раньше.

– Могу я спросить, зачем для этого понадобилась я?

Ева вглядывалась в его лицо, пытаясь понять его настроение или убедиться в том, что он окончательно сошел с ума.

Он коснулся ее подбородка, погладил щеку.

– Моя дорогая, ни к чему тебе это знать. Просто делай то, о чем я прошу.

Он ухмыльнулся. Белое пятно его улыбки словно отделилось от лица и покачивалось в полумраке салона. Она отвернулась от него, всем сердцем желая, чтобы этот вечер поскорее закончился и она смогла вернуться в квартиру и ждать Грэма.





* * *


В «Савое» в начале вечера Еву представили лорду Мертону, пожилому мужчине с густыми бакенбардами и толстыми волосами в ушах и носу. После этого она не видела его, пока не начали исполнять танцевальную музыку.

Ей пришлось вытерпеть долгий вечер и танцы с партнерами, почти не говорившими на английском. Она постоянно присматривала за своей сумочкой на столе, в которой лежало письмо от Грэма, словно так он становился ближе к ней. Она едва притронулась к икре, перепелам а-ля Ришелье и пирогу «Жалюзи парисьен», и не только из-за чувства вины из-за того, что все остальные горожане вынуждены терпеть нормирование продуктов.

Наконец около полуночи к ней подошел лорд Мертон и пригласил потанцевать. Он выглядел пьяным, и Ева испугалась, что его холодные, липкие пальцы оставят следы на ее платье. Он рассуждал о погоде, а она в это время старалась не поднимать взгляда на покрытые волосами пещеры его выдающегося носа. И только когда песня почти закончилась, она между делом спросила:

– Сэр, вы сыры покупаете в «Пэкстон энд Уайтфилд»?

Он оступился, и ей пришлось собрать все свои силы, чтобы удержать их обоих от падения. Несколько капелек пота, появившегося у него на висках, капнули ей на руки. Он вымученно улыбнулся.

– Да, милочка. Именно там.

Когда он проводил Еву к ее столику, она попросила у него огня. Он дал ей коробок спичек и откланялся. Затягиваясь, она мельком заметила одобрительный взгляд Алекса и отвернулась, сделав вид, что не обратила на это внимания. Затем, когда подали кофе и мороженое с пралине, она, сославшись на головную боль, попросила отвезти ее домой.

Когда водитель припарковался напротив дома Евы, она протянула Алексу коробок спичек, который тот взял, не проронив ни слова.

– Я сделала так, как вы просили, – произнесла Ева. – Теперь расскажите мне про моих родителей.

– Позволь мне сначала проводить тебя и убедиться, что ты благополучно добралась до дома.

Скрепя сердце она провела его через фойе с черно-белым полом к лифту. Когда они поднялись на нужный этаж, она вышла в коридор, едва он открыл лифт.

– Спасибо за приятный вечер, – обернулась она. – Дальше я смогу дойти одна. Я устала и была бы признательна, если бы вы рассказали то, что обещали. – Вспомнив про шубу, она скинула ее и передала Алексу. – И благодарю за это – в ней было довольно тепло.

Будто бы не замечая ее желания избавиться от него, Алекс, не обратив внимания на протянутую руку, вышел из лифта и закрыл за собой ворота, а затем и наружную дверь.

– Она на тебе прекрасно смотрится, Ева, и я знаю, что тебе понравилось ходить в ней. Поэтому прошу, оставь ее себе в знак моего расположения.

Не уступая, она продолжала держать шубу, от веса которой у нее уже заныло плечо.

– Ну что вы. Я не могу принять такой подарок. Он слишком дорогой и совершенно неуместный.

– Мне жаль такое слышать. – Он взял шубу, разглядывая ее. На его губах появилась улыбка. – Ты часто получаешь весточки от своей матери?

Выражение его лица и тон лучились искренним интересом. Словно он не знал ответа заранее.

– Я ничего от нее не получаю. – Она подняла подбородок, демонстрируя отсутствие смущения. – Она не умеет ни читать, ни писать.

– А, верно. А от отца?

– Вы прекрасно знаете, что он тоже безграмотен. И я не видела его с самого детства.

– Бедная маленькая Этель, оставшаяся без отца. Тогда это хорошая новость, что он навестил твою мать?

Ева застыла на месте, чувствуя, что ее вот-вот стошнит всем съеденным и выпитым за вечер. Она вспомнила руку своей матери, изогнутую в месте, где кость неправильно срослась после множественного перелома; ее неровный нос, из-за чего у нее были проблемы с дыханием; ее боли в пальцах и руках в холодную погоду из-за изуродованных костей. Еще вспомнила опухшее, с кровоподтеками, лицо матери после того, как она пыталась помешать мужу забрать свою зарплату и спустить ее в местном пабе на выпивку и азартные игры. Припомнила, как не единожды мать защищала ее от кулаков отца, принимая удары на себя.