Последний вечер в Лондоне

– Грэм знает правду? О том, кто ты на самом деле?

– Правду?

– А, значит, не знает. Ты постаралась исполнить свою роль, осиротевшая дочь сельского врача из Девона. Восхищен твоим мастерством. Очень убедительно.

– Я не понимаю, о чем…

– Понимаешь. – Его пальцы погладили ее шею, и по ее спине пробежала дрожь. – Я отлично умею выяснять вещи, которые люди предпочитают держать в секрете. Я знаю человека, который попал в серьезную передрягу в Праге. И именно я заплатил многим людям, чтобы они закрыли глаза, и мы вытащили его из тюрьмы и перевезли в эту страну. Никто, кроме меня, этого не знает. И поэтому он мне очень полезен. Понимаешь, Ева, у меня есть привычка окружать себя полезными людьми. И в сегодняшнем нестабильном мире это хорошая привычка.

– В самом деле? – Она опустила глаза на свои пальцы, стараясь вспомнить, что с ними нужно было делать. – Зачем вы мне все это говорите?

Вместо ответа он почти радостно произнес:

– Ева Харлоу – это ведь не настоящее имя, верно?

– Конечно, оно насто…

– Не утруждай себя – прервал он ее. – Некоторые из моих полезных людей неплохо умеют нарыть нужную информацию. А ты мне уже сказала, что ты из города Макер в Йоркшире. Полагаю, найти высокую, красивую девушку из Макера не так уж сложно, даже если мы не знаем ее настоящего имени. Пока не знаем.

– Не понимаю, что вы имеете в виду. Конечно, это мое настоящее имя.

Ева смогла произнести это твердым голосом, хоть ее пальцы не могли справиться с одной пуговицей, а разум окаменел от страха и тревоги, лишая ее сил.

Александр продолжил, словоохотливо и без малейшего намека на ехидство.

– Конечно, Грэм влюблен в тебя до безумия, и я сомневаюсь, что для него имеет значение, кто ты на самом деле – разве что непосредственно сам факт лжи. Большинство мужчин не придают особого значения тому, что их обманывают, вне зависимости от того, насколько влюбленными они себя воображают. Но я сомневаюсь, что мистер и миссис Сейнт-Джон будут столь же великодушны. Грэм, может, и второй сын, но он все равно «голубых кровей», верно? А ты, бесспорно, нет. У них есть планы на него и на его будущее, которое, без сомнения, включает в себя и женитьбу на ком-то из своего класса.

Он замолчал, положив руки ей на плечи и чувствуя ее предательскую дрожь.

– Я дам тебе совет, Ева. Не стоит недооценивать давление семьи на мужчину, когда он выбирает себе спутницу жизни. В конце концов его принудят порвать с тобой. Если ты, конечно, не порвешь с ним первая. Будучи вторым сыном, он не столь богат, как тебе хотелось бы думать.

Ее палец никак не мог просунуть верхнюю пуговицу в петлицу. Сдавшись, она сжала ладони в кулачки и прижала их к груди.

– Почему вы мне все это говорите? – спросила она, пристыженная дрожью в своем голосе.

– Потому что ты мне нравишься, Ева. Мне кажется, мы могли быть достаточно… полезными друг для друга.

В коридоре раздались шаги Прешес, и Ева отстранилась, с облегчением чувствуя, как с ее плеч соскользнули пальцы Алекса.

Прешес остановилась в дверном проеме и заглянула в комнату.

– Ты готова?

Ее взгляд переместился с Евы на Алекса, но в выражении ее лица ничего необычного не промелькнуло.

– Готова, – торопливо ответила Ева и вышла из комнаты.

Она не оглянулась проверить, идет ли за ними Алекс, но чувствовала его присутствие за своей спиной.

София вышла из гостиной с Дэвидом и Грэмом.

– Ты права, Ева. Вид впечатляющий, а размеры комнат просто идеальны. Я знаю одного прекрасного человека, который будет счастлив помочь вам с обивкой и всем прочим. Не хочу оскорблять вкус Дэвида, но квартире, вне всякого сомнения, нужны некоторые изменения. Я намереваюсь нанять того же человека, чтобы заменить после свадьбы бо́льшую часть того, что сейчас находится в особняке. Мне кажется, там уже целую вечность ничего не менялось.

– Можем ли мы забрать то, от чего ты избавляешься? – оживилась Прешес. – Мы с Евой отлично управляемся с иголкой и ниткой. Мы можем переделать занавески и диванные подушки, чтобы они смотрелись как новые – вот и все, что нам нужно, чтобы квартира стала как бы немножко больше нашей.

Повисла неуютная тишина, и Ева поймала себя на том, что аккуратно натягивает перчатки, чтобы избежать взглядов.

– Мне очень нравятся трудолюбивые женщины, – сказала София, взяв Прешес под руку. – Какая замечательная мысль. С радостью дам вам выбрать, что нравится. Если бы у меня был подобный дар, я бы, наверное, поступила так же.

София и Прешес вышли за дверь, пока мужчины разбирали свои пальто и шляпы. Ева осталась рядом с Грэмом: ей требовалось не только находиться поближе к нему, но и стоять как можно дальше от Александра Грофа.

Она не переставая думала о сказанных им словах, надеясь, что истолковала их неправильно. И все же независимо от количества придуманных объяснений она знала, что все поняла верно.

Она пошла позади всех, чтобы вместе с Грэмом выйти последней. Встав за открытой дверью так, чтобы их никто не увидел, она потянулась к нему.

– Поцелуй меня, милый. Я больше не могу ждать.

Свет, который она так любила, загорелся в его глазах. Он склонился к ней и долго не отрывался от ее губ.

– Как бы я хотел, чтобы мы были одни, – прошептал он. – Тогда я мог бы поцеловать тебя по-настоящему.

– Пойдем, старина, – позвал его Дэвид из коридора. – Пока ты не разрушил репутацию Евы.


После его слов раздался дружеский смех женщин, но молчание Алекса казалось Еве подобным крику.

– Идем, – ответила она за него, вручив Грэму ключ, чтобы он закрыл за ними дверь.

Когда они вышли в вестибюль, Алекс провел их через две двойные двери и по ступенькам к дороге, где у обочины был припаркован серебристый родстер. Он открыл пассажирскую дверцу и, глядя только на Еву, произнес:

– Сначала леди.

Ева покачала головой, вопросительно взглянув на Грэма.

– Мы все не поместимся – здесь места только для четверых.

– Не стоит беспокоиться, Ева, – сказал Дэвид. – Я с моей очаровательной невестой поеду на своем автомобиле. Мы так давно не видели друг друга из-за всех этих помолвок и тому подобного. Боюсь, я не узнаю женщину, которая будет идти ко мне навстречу во время венчания.

– Осмелюсь предположить, что она будет единственная в белом, – усмехнувшись, проговорил Грэм. – Так что у тебя за автомобиль, Гроф? Смотрится красиво, а ездить он может?

– О да, – сказал Алекс. – Это совершенно новый четырех-с-половиной-литровый «Ванден Плас Тоурер». Свои автомобили я, к сожалению, оставил в Праге, поэтому решил, что найду здесь самое лучшее.

– И нашел, – сказал Грэм. – Выглядит действительно шикарно. Признаюсь, я даже немного завидую.

Он взял Прешес под локоть и повел ее к передней пассажирской дверце. Но она положила свои обтянутые перчатками ладони на маленькую соломенную шляпку с полями и экстравагантным бантом, которую она демонстрировала только накануне.

– Ой, нет. Я не могу сидеть спереди с опущенной крышей. Мою шляпу сдует, а я умру, если потеряю ее. Позвольте, я сбегаю наверх и надену другую.

– Или, – предложил Александр, – вы можете сесть сзади рядом с Грэмом, а Ева сядет спереди. У нее есть шарф, насколько я вижу.

– Мы отлично разместимся сзади с Прешес, – возразила Ева.

Он выглядел искренне расстроенным.

– А я уж было надеялся покрасоваться в своем новом автомобиле с красивой женщиной на переднем сиденье.

– Согласен, – сказал Дэвид. – Лучшего способа продемонстрировать новую игрушку и не найти, верно, старина?

Он хлопнул Грэма по спине. Улыбка Грэма не изменилась.

– Конечно, – проговорил он, сунув как ни в чем не бывало руки в карманы. – При условии, что леди не против.

– Давай, – подбодрила Еву Прешес. – Александр столь добр, что согласился довезти нас до Кью-Гарденз – не отказывай ему в ответной любезности.

Она игриво подтолкнула Еву.

Поняв, что избежать неприятной ситуации, не проявив грубости, не удастся, Ева позволила Александру помочь ей сесть на переднее сиденье, в то время как Грэм и Прешес расположились сзади. Стоял прекрасный день с ярким солнцем и безоблачным небом, но Ева поймала себя на том, что молится о дожде.

Ветер мешал беседовать, но каждый раз, оборачиваясь, она видела склоненные друг к другу головы Прешес и Грэма, а дважды даже слышала его смех. Алекс наклонился к Еве.

– Поверить не могу, что до сих пор не сказал этого, – произнес он, – но ты сегодня прекрасно выглядишь.

Ева бросила быстрый взгляд на заднее сиденье, чтобы проверить, не подслушивает ли Грэм, но он, казалось, был поглощен разговором с Прешес. Она повернулась к Алексу, но лишь для того, чтобы поблагодарить.

– Нравится, как она едет? – громко, стараясь перекричать ветер, произнес Алекс, привлекая внимание Грэма, но тот не отреагировал, даже не повернул головы, словно ничего не слышал. – А тебе, моя дорогая Ева? Нравится?

– Хороший автомобиль, – сказала она, поправляя шарф, развевающийся у лица. Она сосредоточилась на дороге, вместо того чтобы смотреть в серебристые волчьи глаза, взгляд которых она ощущала кожей.

– Если тебе понадобится съездить куда-нибудь, она к твоим услугам. Как и я сам. Я знаю, как сложно полагаться на общественный транспорт каждый раз, когда нужно куда-то поехать. Особенно когда ты одета в красивый наряд, который так легко испачкать или помять. Я живу в «Савое». Все, что тебе нужно – это дать мне знать.

– Не стоит беспокоиться. – Ева пригладила подол платья, а затем положила на колени сжатые в кулаки ладони, чтобы он не видел, как они трясутся. Твой акцент становится все лучше. На миг ей показалось, будто он снова прошептал эти слова ей на ухо. – Да и Грэм всегда рад отвезти меня туда, куда нужно.

– Уверен в этом. Правда, работа отнимает у него довольно много времени, так ведь?

Она повернулась к окну, сделав вид, что не расслышала.

– Он ведь работает на Уайтхолл, да? – продолжал настаивать Алекс. – А что конкретно он делает в Министерстве внутренних дел, Ева?

Разозлившись, она повернулась к нему.

– Если это вам так интересно, почему бы не спросить его? А заодно уж и сколько он зарабатывает. Поверьте, вам единственному есть до этого дело.

Он удивил ее, откинув голову и рассмеявшись.

– Ты удивляешь меня, Ева. В самом деле. Потому что я совершенно уверен, что ты не хочешь, чтобы я слишком много разговаривал с твоим Сейнт-Джоном, так ведь?

Она испуганно вздрогнула, когда кто-то похлопал ее по плечу. Обернувшись, она увидела наклонившуюся вперед Прешес.

– Эй, что у вас там такого смешного? Там сзади ни слова не слышно.