Последний поцелуй

Душа заныла, и мне пришлось тоже присесть на подлокотник, прежде чем ответить:

— Не знаю. Это и неважно, думаю. Мы больше не вместе.

Джо склонил голову, но скорее от любопытства, чем удивления.

— Ты все еще думаешь, что он приложил руку к смерти Эмбер?

Нет. И это даже не из-за этого письма к Джо я верила, что Рив не причастен к смерти Эм.

Но существовали сотни причин не зацикливаться так на этом.

— Думаю, на многие вопросы мы никогда уже не узнаем ответы. Кроме того, я не очень хочу об этом говорить.

— Понял. — Джо прищурился, словно решал, стоит ли сказать еще что-то по этой теме. — Наверное, все же стоит сказать, что я провел собственное расследование, пообщался с командой Саллиса, и, как бы я ни смотрел на все происходящее, но никак не могу понять, как Виланакис мог пробраться в это поместье. Все сотрудники чисты. Судя по маршрутам перелетов и записям из отелей острова, на первый взгляд, нет ничего подозрительного. Я могу и дальше копать, если хочешь, но не знаю, как далеко мне придется зайти, чтобы что-то узнать.

— Что же, это только еще больше ставит под подозрение Рива? — Все улики, казалось, указывали на него. И именно по этой причине я не хотела об этом думать.

Джо пожал плечами.

— Наверное. Но не сходится еще кое-что, и если я продолжу расследование, то целью моей будет не Рив.

— А кто тогда? — спросила я, заинтересовавшись.

— Пока не уверен. Думаю, присмотрюсь получше к Эмбер. С кем у нее были отношения. Посмотрю, может, найду зацепки. Углублюсь в расследование тех моментов, которые ну совсем ни с чем не вяжутся. Например, ты знала, что Эмбер сама сделала себе эту татуировку?

— В смысле?

— В ходе расследования я нашел место, где она ее себе набила. Владелец тату салона сказал, что Эмбер пришла с картинкой буквы V и сама за себя заплатила. Она была одна. А еще добавил, что это первая и единственная подобная татуировка, которую он набивал. Когда я показал ему фото Виланакиса, тот сказал, что никогда его не видел.

— Ты веришь ему?

— Нужно копнуть глубже, чтобы это понять. — Джо нахмурился. — Просто странно. Зачем ей набивать татуировку, которая связана с чем-то таким необычным и ужасным. У нее были чувства к Виланакису? Хотела удивить его? Или это был очередной способ выбесить Саллиса? Есть во всем этом что-то, что никак не вяжется, а учитывая все вопросы, у меня появилось сильное искушение продолжить расследование.

Однако, как и предположил Рив, больше доказательств не повлияют на мои чувства.

— Не нужно тебе больше в этом копаться. Я готова все это отпустить.

— Думаю, это умно.

Наступила тишина, и я задумалась о том, как долго еще буду испытывать такую боль, стоит заикнуться о Риве. Смогу ли я и правда когда-нибудь все это отпустить? Отпустить его?

Этот вопрос был утомителен.

— Ладно, — начала я, закрывая тему о своем бывшем. — Ты ведь пришел сюда не только ради того, чтобы накормить меня. В чем дело?

Джо потер шею рукой.

— Ты очень проницательна. Если ничего не выгорит с актерской игрой, то тебе стоит подумать о том, чтобы стать частью моей команды.

— Твоей команды, — усмехнулась я. — Ты парень-одиночка и прекрасно это знаешь.

— Может, я не против что-то изменить, — подмигнул Джо. — Но да. Я рад, что ты решила закрыть расследование, ведь пришел сообщить, что на какое-то время покину город. И хотел убедиться, что хорошенько попрощаюсь с тобой, прежде чем уеду.

Я понимающе улыбнулась.

— Поедешь за Виланакисом, не так ли?

— Мне лучше больше ничего не говорить.

— Это ведь совсем неочевидно, — поддразнила я, а потом замолчала, раздумывая, стоит ли рассказать еще кое-что.

И решила, что слишком многим ему обязана, даже если тяжело о чем-то рассказывать.

— Тебе, вероятно, стоит знать: Рив тоже планирует пойти по его душу. Деталей не знаю, но он упомянул свои намерения, когда мы последний раз разговаривали.

— Черт, — ошеломленно произнес Джо. — Он же не собирается развязывать войну или что-то в этом духе?

— Я в этом цирке больше не участвую. — Но живот скрутило, и уверена, дело не только в ужине.

— Что ж, даже если Саллису и удастся убить Виланакиса, не пострадав при этом, то женщин, которые стали рабынями, в частности, и по его вине, это не освободит.

— Значит, их нужно будет спасать, — решительно сказала я, стараясь не обращать внимания на тот факт, что Джо только что повесил ярлык на причину моих переживаний.

— Думаю да. Да. — Джо нахмурился и уставился на свои руки, становясь все мрачнее. — Хотя, боюсь, я не всегда умею правильно распознать, когда женщин нужно спасать, а когда — нет.


Джо вопрошающе взглянул на меня. И я поняла, что это было своего рода извинение, ведь он когда-то думал, что Рив представляет для меня опасность. Уговаривал меня уйти, когда я была полна решимости оставаться в компании Саллиса.

Мне не нужна была помощь. Но, может, если бы я послушала его, то сейчас не испытывала бы этих ужасных душевных мук.

— Не знаю, — сказала я. — Ты куда лучше, чем думаешь.

Мы попрощались, пообещав друг другу оставаться на связи. Уверена, никто из нас не сдержит это обещание.

Потом я налила себе второй бокал вина и села на пол, чтобы разобрать еще пару коробок. Открыла следующую, и сердце пропустило удар. Там лежали вещи из дома моей матери. Одна из нескольких коробок, которые она не забрала с собой в учреждение. Наверху стопки лежал мамин старый телефон с автоответчиком; тот самый, на котором хранилось голосовое сообщение от Эмбер.

Если оно все еще не удалено...

Нужно его еще раз прослушать. Душа будет разрываться на части, но я послушаю, потому что скучала по ней и ее голосу. В основном, я скучала по тому ощущению, которое давало уверенность, что Эмбер где-то в этом мире, среди людей. Я надеялась, что, когда услышу ее голос вновь, пусть даже и на короткой записи, дыра в душе, которую Эм оставила мне, хоть ненадолго затянется.

Я осторожно вытащила телефон, будто он был чрезвычайно хрупким и мог сломаться от любого неловкого движения, а потом поднялась на ноги и принялась искать розетку. В гостиной все были заняты или находились за мебелью, поэтому я прошла в столовую, подключила телефон и поставила его на стол.

Дисплей загорелся, новых сообщений не было. Я затаила дыхание и стала пролистывать меню в поисках сохраненных сообщений. Когда автоматический голос произнес: «У вас есть два непрочитанных сообщения». Я нажала кнопку воспроизведения и вновь затаила дыхание, надеясь, что одно из них от нее.

Тот же автоматический голос сообщил время и дату, когда было оставлено сообщение, и я с облегчением вздохнула, когда поняла, что это от нее.

— Эмили. — По щеке скатилась слеза. Даже не верилось, что с тех пор, как она последний раз произнесла мое имя, прошла всего неделя. — Я знаю, прошло уже много лет. Но я думала о тебе. Боже, да я даже не уверена, что это все еще твой номер телефона. В любом случае, я хотела спросить: у тебя все еще есть тот синий плащ? Скучаю по тебе. Пока.

Я окончательно расплакалась и опустилась на стул. Казалось бы, какая мелочь — прослушать десятисекундное голосовое сообщение. Но какой же удар. Осознание того, что я больше никогда не услышу, как она произносит «синий плащ» (нашу кодовую фразу), и что эта фраза не смогла уберечь ее от опасности — вызвало у меня бурю эмоций, которые нужно было выплеснуть. Я вновь нажала кнопку воспроизведения, закрыла лицо руками и разрыдалась.

И была слишком поглощена горем, чтобы остановить автоответчик, когда он проиграл сообщение во второй раз. Автоматический голос перешел к следующей записи, и я едва обратила внимание на дату и время. Потом запись включилась, и у меня перехватило дыхание.

Это снова был ее голос. Эмбер. Второе сообщение.

Я перезапустила его, и сердце забилось чаще, когда поняла, что оно записано в ту ночь, когда я последний раз видела ее. В ту ночь, когда Эм умерла.

— Привет. — Мгновение она молчала. — Привет, — вновь повторила она, и я вся напряглась. — Я в своей комнате на Аниопе. Ушла из твоей комнаты, наверное, минут тридцать назад. Может, раньше. Ладно, я просто хотела сказать, что передумала. Не хочу, чтобы ты завтра покидала остров. Я была неправа, когда просила тебя уйти. Это было эгоистично. Я жуткая эгоистка. Знаю.

Я тонула. Я словно тонула, тонула, тонула.

— Я пошла к тебе сообщить об этом. Попросить остаться. Пришла к тебе в комнату.

Я думала, что ее первое откровение было ошеломительным, но это перевернуло весь мой мир. Разбило мне сердце. Она пришла ко мне в комнату, а меня там, конечно же, не было.

— Сюрприз! Она оказалась пуста. — Эмбер горько рассмеялась. — Я заволновалась. Ну, или мне было любопытно. Поэтому пошла к Риву узнать, не в курсе ли он, где ты. Пришла к его комнате, и прямо перед тем, как постучалась... Что ж, везде, кроме его основной спальни, стены очень тонкие.

— О нет, — вслух вздохнула я. — Нет, нет, нет.

Но да. Именно это и случилось — она услышала нас с Ривом. Услышала, как мы занимались любовью.

— Я расстроилась. Пошла к себе в комнату, чтобы подумать, и расстроилась еще больше. — Вещи, которые валялись на полу. Она сбросила их. — Хорошо, что я нашла эти таблетки. Увидела в твоем чемодане, когда помогала собирать вещи. И прямо сейчас жутко благодарна, что ты не смыла их в унитаз.

Твою мать. Таблетки.

Я совсем забыла о них. Я отобрала их у Эм, когда мы приехали на остров. Спрятала в своем чемодане, а теперь вспомнила, что их там не оказалось, когда я раскладывала вещи. Черт, ну почему я не выбросила их?

— Теперь у меня есть несколько штук. Может, чуть больше, чем несколько. Выпью еще парочку через минутку. Или больше, чем парочку. Не суть. Только, сперва...

Эмбер тяжело вздохнула, и я закрыла глаза, желая отгородиться от ее голоса и избежать финала, к которому привел этот разговор. Но была не в силах заткнуть уши или выключить телефон. Я должна была дослушать, как бы тяжело ни было. Нужно было все узнать.

— Не стану говорить «синий плащ». — Не иронично ли, что кодовую фразу, которую придумала для меня Эмбер, произносила лишь она сама? — Ты прослушаешь это сообщение, когда мне уже будет слишком поздно помогать. Если честно, мне уже поздно было помогать, когда мы только познакомились. Но, может, поэтому я так тебя любила — потому что ты не пыталась. Не пыталась исправить меня, заставить вернуться домой или сказать, что вся моя жизнь катится под откос. Просто хотела, чтобы я была счастлива. Думаю, ты единственный человек, который мне этого желал. Жаль, что это оказалось невозможно. Теперь пора и мне вернуть долг. Если Рив не может мне принадлежать, то я согласна только на то, чтобы с ним была ты. Просто я не смогу быть рядом, когда это произойдет. Надеюсь, ты меня поймешь.

Она молчала, и я решила, что Эмбер покончила с жизнью, но услышала ее дыхание. Следующие несколько секунд оно постепенно замедлялось.

— Ладно, — наконец сказала она, стараясь проснуться. — Я устала. Пойду прогуляюсь. — Ее речь стала невнятной. — Такая замечательная, прелестная ночь. А ты знаешь, как я люблю высоту. Я отпускаю тебя, Эм. Отпускаю.

Раздался шорох, когда Эмбер привстала, чтобы положить трубку, а потом клик. Затем звуковой сигнал, и автоматический голос сообщил: «Вы прослушали все сохраненные сообщения».

Долгое время я просто смотрела на телефон, и в тишине комнаты был слышен лишь стук моего сердца. Все смотрела, смотрела и смотрела.

Я поняла, что печаль, одолевшая меня после первого ее голосового сообщения, теперь полностью исчезла. Она исчезла, и на замену ей пришли какие-то другие чувства. Они были мрачнее и глубже. Враждебнее. Были полны злости.

Что-то внутри меня вспыхнуло и вскоре переросло в ярость — искрящуюся, горящую и клокочущую. И когда гнев превратился в пекло, мое дыхание участилось, я сжала руки в кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.

И я больше не могла сдерживаться.

Яростным взмахом руки я сбросила телефон на пол, издав низкий, гортанный звук, полный боли и злости.

— Отпускаешь меня? — С горечью кричала я в пустую комнату ее призраку. — Как ты смеешь! — Дерьмово было, когда она впервые так со мной поступила.