Последний ход

— В средствах массовой информации появились предположения о том, что это дело связано с другими убийствами, совершенными на Ай-тридцать пять, известными как дело Самаритянина. Полиция Сан-Антонио работает в тесном взаимодействии с ФБР, в первую очередь с профайлером доктором Кейт Хейден.

Журналисты подняли руки, показывая, что у них есть вопросы. Сондерс указал на брюнетку в синем костюме.

— Вам известно, где останавливалась миссис Санчес и как у нее сломалась машина?

— Известно, — ответил Сондерс. — Однако в настоящий момент мы не станем раскрывать эти детали.

Журналисты выпалили еще несколько вопросов, нацеленных на ту информацию, которую начальник полиции не собирался обнародовать. Наконец Сондерс развел руками.

— Позвольте мне передать слово доктору Хейден.

Подойдя к микрофону, Кейт поблагодарила Сондерса и обвела взглядом журналистов, не мигая под объективами нацеленных на нее телекамер. Поправив микрофон, она помолчала немного, после чего вкратце перечислила другие убийства, совершенные на автостраде, и сосредоточилась на деле Глории Санчес.

— У нас есть убедительные улики, привязывающие доктора Ричардсона к двум из пяти убийств, и мы рассчитываем привязать его и к остальным трем. В настоящий момент мы всё еще устанавливаем, был ли нынешний убийца как-то связан с доктором Ричардсоном. У нас есть несколько ниточек, говорящих о тайном общении, однако пока что я не могу их обсуждать.

Мазур понял, что последнее замечание Кейт направлено на то, чтобы привлечь внимание убийцы. Пока что у них на него почти ничего не было, однако это было известно только членам следственной группы. Мазур чуть подался к Кейт, но ничего не сказал. Он хотел дать ей понять, что прикрывает ее тылы.

— Улики указывают на то, что это дело связано с остальными, — продолжала Кейт.

— Откуда такая уверенность? — спросил другой журналист.

— Я пока что не могу обсуждать подробности. — Новый убийца копировал стиль Ричардсона, и это было сделано с какой-то целью. — Могу лишь сказать, что, на мой взгляд, речь идет о белом мужчине в возрасте от тридцати до сорока с небольшим лет. Я считаю, что он перебивается случайными заработками, если вообще имеет работу. Как мне кажется, он, скорее всего, живет со своими родителями или сильно зависит от родительских денег и у него в жизни нет романтических увлечений.

— В Оклахоме вы сказали, что убийца может быть импотентом, — сказала брюнетка в синем костюме. — Это действительно оказалось так?

— Да.

— Есть какие-либо описания внешности убийцы? — спросил еще один журналист.

— Пока что никаких. — Кейт посмотрела прямо в объектив телекамеры. — У нас есть запись камеры видеонаблюдения на заправке, на которой видно, как кто-то возится с машиной жертвы, и мы работаем над тем, чтобы распознать его лицо. — Что было неправдой, однако убийца этого не знает.

Вверх взметнулись с десяток рук, и Кейт ответила еще на несколько вопросов, в основном повторяя уже сказанное.

— Каким образом Ричардсон связался со своим подражателем? — перекрывая шум вопросов, громко выкрикнул сзади низкий голос.

Кейт остановила взгляд на высоком коренастом мужчине с темными волосами в очках в коричневой оправе. Помолчав немного, она сказала:

— Мистер Норт, вы уже давно варитесь во этом котле и должны знать, что я не могу раскрывать детали.

Мазур полностью сосредоточил внимание на мужчине в конце зала. Мистер Тейлор Норт был тот самый журналист, кто так внимательно следил за этим делом. На первый взгляд в нем не было ничего примечательного. Однако второй взгляд показал, что Норт пристально следит за доктором Хейден.

— Вы можете рассказать подробнее, что есть на видеозаписи с заправки? — спросил Норт.

— Без комментариев.

— Когда вас привлекли к расследованию первого дела, вам потребовался почти год, чтобы схватить Ричардсона. За то время, что вы возглавляли расследование, погибли еще три женщины, — сказал Норт. — Вы действительно считаете, что способны раскрыть это дело? Сколько еще невинных женщин должно умереть, прежде чем вы его расколете?

— Это чисто риторический вопрос? — не поведя бровью, спросила Кейт.

— Нет, я хочу знать, — настаивал журналист.

— Лучше меня никто не сможет раскрыть это дело, — медленно выдохнув, сказала Кейт. — Улики вывели меня на Чарльза Ричардсона. Улики выведут меня и на этого убийцу. Я настоятельно советую всем водителям, путешествующим по автостраде, тщательно проверять свою машину перед выездом. Я здесь для того, чтобы позаботиться о том, чтобы больше не погибла ни одна женщина.

— Что вы чувствуете, вернувшись в Техас, в Сан-Антонио? — с вызовом бросил Норт. — Вы бывали здесь после того, как тут расстреляли вашего отца у вас на глазах и ранили вас?

Кейт не вздрогнула, даже не моргнула, но Мазур увидел, как ее правая рука стиснула кафедру с такой силой, что побелели пальцы.

— Это не имеет никакого отношения к тому, что мы обсуждаем сегодня.

— Вас не беспокоит то, что человек, стрелявший в вас, может повторить все снова? — настаивал Норт.

— Нет. Он никак не связан с делом.

Кейт Хейден внешне демонстрировала холодную отрешенность, но Мазур видел, что она по-прежнему крепко держится за кафедру.

Посыпались новые вопросы, в том числе несколько от Норта, однако всем, кроме Мазура, Кейт казалась непоколебимой, словно скала.

Журналисты задавали вопросы, по большей части повторяя уже сказанное. Кейт отвечала всем, не выказывая никаких признаков недовольства.

После того как пресс-конференция закончилась и журналисты освободили зал, Мазур повернулся к ней:

— Что это Норт так в вас вцепился? И откуда у него такие сведения о вас?

Хейден аккуратно сложила бумаги.


— Мистер Норт — мой самый горячий поклонник в средствах массовой информации. Он надеется на то, что если достаточно серьезно меня оскорбит, я сорвусь и выдам ему по полной.

Мазуру захотелось узнать, где она прячет свои чувства. Он видел ее реакцию во время пресс-конференции и знал, что на самом деле чувства никуда не делись.

— Определенно, он быстро сюда добрался.

— Норт следит за всем, что происходит на трассе. Убийство Глории Санчес сразу же привлекло его внимание. Подозреваю, он находился где-то неподалеку. Ему известно, что всеми делами занималась я.

— Он вас не донимает?

— Я бы так не сказала. Просто у него талант находить оголенный нерв. Однако я не доставлю ему удовольствия и не сорвусь.

Мазур поймал себя на том, что ему все больше и больше нравится профессионализм Кейт.

— А что насчет слов о том, будто мы работаем над распознанием лица с видеозаписи? Никакого лица у нас нет.

— А я и не говорила, детектив Мазур, что никогда не лгу журналистам. Мне хорошо известно, какие признаки выдают ложь, поэтому я прекрасно владею искусством обмана. Я тоже умею играть в эту игру.

— Вы сыграли отлично, Кейт. — Покачав головой, он улыбнулся.

Хейден взглянула на часы.

— Кто присматривает за «паленым» телефоном с места преступления?

— Калхун. Она поставила его на подзарядку и позвонит, если на этот номер поступит новое сообщение.

— Хорошо. А теперь, думаю, пришло время наведаться в гости к Уильяму Болдри, — предложила Кейт. — Посмотреть, что у него на уме.

— Сможете? — спросил Мазур.

— Разумеется.

Склонив голову набок, детектив внимательно изучил выражение ее лица.

— Кейт, а это правда или ложь?

— Неважно. Дело нужно сделать.





* * *


За всю дорогу в противоположный конец города к дому Уильяма Болдри Мазур не сказал Кейт ни слова. Та была рада возможности в тишине обдумать то, что произошло на пресс-конференции, и определиться со своими мыслями по отношению к Болдри. Кейт было крайне неприятно снова встречаться с убийцей своего отца, однако ее чувства не имели никакого отношения к тому, как она выполняет свою работу.

Они остановились перед большим каменным домом.

— Говорить буду я, — предупредил Мазур.

— Но я его знаю. Вести разговор должна я.

— Вы знаете его слишком хорошо. Вы не будете к нему непредвзяты, сколько бы раз ни повторяли это вслух.

— Я объективна и могу совладать с собой.

— Это мое дело. Говорить буду я. — В его словах прозвучала сталь, что дало Кейт возможность сделать паузу, хорошенько подумать и признать его правоту.

Поднявшись на крыльцо, Мазур позвонил в дверь. Мелодичный звон разнесся по всему дому. Зазвучали шаги, за ними последовали щелчки нескольких замков, и наконец дверь открылась. На пороге стояла молодая женщина, невысокая, лет тридцати с небольшим, ее светлые волосы были забраны в тугой пучок на затылке. Она была в черной блузке и брюках.

— Чем могу вам помочь? — спросила женщина.

— Я хочу видеть мистера Болдри, — сказал Мазур, протягивая свой значок.

— В настоящий момент он в Нью-Йорке, — ответила женщина. — И вернется только через две недели.

— Когда уехал? — спросил Мазур.

— Неделю назад.

— Есть номер телефона, по которому с ним можно связаться? — не сдавался он.

Женщина стояла прямо, как фонарный столб, однако вскинутый подбородок говорил о том, что она нервничает.