Последний ход

Достав телефон, Кейт сфотографировала записку. Что такого знакомого в очертаниях букв?

— Пусть вас не вводят в заблуждение орфографические ошибки. В подобных письмах они нередко делаются умышленно. «В скоре» написано раздельно, зато «насчет» — слитно, хотя там ошибку сделать проще. Убийца пытается сделать так, чтобы мы считали его малообразованным.

— «Самаритянин» он написал правильно, — заметила Палмер, перечитав послание. — Без словаря я бы поломала голову над этим словом…

Глядя на то, как напарница Мазура перечитывает письмо, Кейт ощутила прилив тошноты.

— Подборка слов напоминает мне Уильяма Болдри, — наконец сказала она.

Калхун сфотографировала письмо и конверт.

— Проверю на отпечатки пальцев.

— Кто такой Уильям Болдри? — спросила Палмер.

Хейден частично справилась с шоком, который испытала, услышав это имя в мастерских, поэтому ей было проще совладать со своим голосом, когда она объяснила, что сделал ее бывший одноклассник.

— Если найдете на письме какие-либо отпечатки, сравните их с «пальчиками» Болдри.

— Когда знаешь, с кем имеешь дело, это существенно облегчает работу, — заметила криминалист.

Кейт сделала еще несколько снимков письма. Отвернувшись от остальных, она изучила ошибки, построение фраз, выбор слов, указывающий на нейтральный диалект.

— Детектив Мазур, вы не могли бы прочитать письмо вслух?

— Конечно, а в чем дело? — спросил тот.

— Его написал мужчина.

— Откуда такая уверенность?

— Предположение, основанное на опыте. В основном выдают очертания букв, очень угловатые. К тому же фломастер сильно нажимал на бумагу.

Мазур прочитал письмо вслух.

Закрыв глаза, Кейт слушала интонации и нюансы его чикагского акцента, естественным образом проникшие в речь.

— Убийца Глории Санчес, произнесший несколько коротких фраз на видеозаписи убийства, говорил без тягучести, свойственной уроженцам Техаса. И в построении фраз в письме также нет намека ни на какой ярко выраженный диалект. Болдри родился в Калифорнии и прожил там до восьми лет, так что его акцент всегда оставался нейтральным.

— Что вы еще видите? — спросил Мазур.

— Единственное предложение с отрицанием — единственное же сложноподчиненное в письме, и в нем нет запятой.

— И о чем это говорит? — спросила Палмер.

— Возможно, убийца делает это бессознательно, сам того не замечая, — ответила Кейт.

— Как это соотносится с остальными письмами Самаритянина? — спросил Мазур.

— Они практически идентичны. Но мистер Норт получил в свои руки два письма и обнародовал их. С ними мог ознакомиться кто угодно.

— Каким образом письма попали к Норту? — спросил Мазур.

— По его словам, он подкупил лаборанта-криминалиста в Миннесоте.

— Или мистеру Норту известно гораздо больше о том, чем занимался его протеже… Быть может, Ричардсон откровенничал с ним, — предположила Палмер. — Судя по вашим словам, он знает много сокровенных деталей дела.

— Вы правы. И он привлек к себе внимание, выложив эту информацию в прессу. После ареста Ричардсона интерес к делу заметно поугас.

— Что вам известно о Норте? — спросил Мазур.

— Двадцать лет назад окончил факультет журналистики Колумбийского университета. Работал в нескольких крупных газетах, однако два года тому назад ушел из журналистики, после того как было доказано, что он искажал и фальсифицировал факты, освещая судебный процесс по уголовному делу. Когда это всплыло, Норт уволился. Вскоре после этого он основал новостную страничку в интернете, дела которой до первых преступлений Самаритянина шли ни шатко ни валко.

— А он сам мог написать эти письма?

— Я думала над этим, — призналась Кейт. — Никто не смог привязать его к ним. Я пробовала — как и десяток детективов, причастных к расследованию, таких же, как вы.

— А я вот не пробовал, — возразил Мазур.






Глава 14




Я сторож брату своему[14].



Сан-Антонио, штат Техас Вторник, 28 ноября, 19:15

Пусть Тео не обладал блестящим умом, как его старший брат Себастьян, работающий прокурором в Чикаго, или медвежьей физической силой другого своего брата Сэмюэля, который служил в Городе ветров[15] детективом, но зато он был настойчивым и упорным. Он продемонстрировал это несколько раз, когда работал на Среднем Западе, и затем еще раз, когда после смерти сына бывшая жена объявила о том, что забирает их единственного ребенка и переезжает на Юг. Если Мазур чего-то очень хотел, он делал все возможное, преодолевая любые препятствия.

Сейчас Тео хотел схватить убийцу с автострады I‑35. Подражателя Самаритянина или его сообщника, который нажал на спусковой крючок и убил Глорию Санчес.

Мазур, Хейден и детектив Палмер стояли у входа в зал для пресс-конференций. Доносящийся из-за двери гул голосов говорил о том, что в зале толпа работников СМИ. Очень хорошо. Мазур хотел привлечь внимание.

Твердый стук каблуков по плитке возвестил о прибытии начальника управления полиции. Сондерс терпеть не мог, когда бездарности поднимались по служебной лестнице, при этом обладал достаточной твердостью характера, чтобы поддерживать тех, кто работал у него под началом. Когда Мазур спросил у него насчет пресс-конференции, он сразу же дал свое согласие.

Скользнув взглядом по доктору Хейден, Сондерс подошел к ним.

— Здравствуйте, детектив Мазур. Здравствуйте, агент Хейден.

Миниатюрная рука Кейт потонула в его огромной лапище. Ее нисколько не смутило ни его крепкое рукопожатие, ни разница в росте.

— Итак, этот псих связался с вами.

— Да.

— Агент Хейден, как вы собираетесь разыграть эту партию? — спросил Сондерс.

— Ведущая роль в этом расследовании принадлежит вашему управлению, — сказала Кейт. — Вкратце изложите факты, в каком виде они вам известны, после чего представьте меня. Я сделаю краткое заявление, чтобы тот, кто прислал мне это послание, узнал, что его услышали.

— А что дальше, доктор Хейден? Убийца просто выбежит из толпы и сознается в своих грехах?

— Я сделаю несколько замечаний, направленных на то, чтобы разозлить его. Будем надеяться, это позволит выкурить его. — Она достала из кожаной записной книжки лист бумаги. — Вот основные пункты моего выступления.

— А что с Ричардсоном? — спросил Сондерс. — Его кто-нибудь регулярно навещает в тюрьме?

— Мой шеф связался с тюрьмой, и ему сообщили, что к доктору Ричардсону посетители не приходили и никаких писем он не получал, — ответила Кейт.

Пробежав взглядом листок, Сондерс нахмурился.

— Вы рисуете у себя на спине мишень, доктор Хейден. Не боитесь?

— Я делаю это сознательно и не в первый раз.

— Детектив Мазур, — сказал Сондерс, — вы проследите за тем, чтобы эта девочка осталась живой и невредимой?

— Да, сэр.

— Предлагаю вам сосредоточиться на пунктах моего выступления, — сказала Кейт.

Изогнув седую бровь, Сондерс покачал головой и перевел взгляд на Мазура с Палмер:

— Вы ничего не имеете против? Это расследование ведете вы.

— Быть может, такая возможность нам больше не представится и доктор Хейден права, — сказал Мазур, оглянувшись на свою напарницу.

— Это лучший ход из возможных. — Та кивнула.

— А что, если окажется, что жертва была знакома с убийцей? — спросил Сондерс.

— Этот аспект мы также прорабатываем, — сказал Мазур.

— Ну хорошо, — произнес Сондерс. — Я сыграю в вашем спектакле.

Скатав лист бумаги в тонкую трубочку, он зажал его в кулак и прошел в зал. Мазур, Палмер и Хейден проследовали за ним.

Поднявшись на кафедру, Сондерс обвел взглядом зал, в котором собрались десятка два журналистов.

Доктор Хейден вместе с Мазуром и Палмер встали позади него. Кейт не покачивалась из стороны в сторону, не суетилась, не переминалась с ноги на ногу. Если она и волновалась, то не подавала виду.

Кашлянув, Сондерс начал свое выступление. Он назвал жертву и объяснил, где она была убита.