Последний ход

— Спасибо, — поблагодарила Кейт.

Мазур позволил ей войти в дом первой, а сам последовал за ней, радуясь возможности предоставить ей вести разговор. Хейден казалась не такой собранной и натянутой, как перед камерами, и плечи у нее несколько расслабились. И тем не менее она оставалась на взводе.

— Изабелла, мне очень нелегко задавать этот вопрос. — Кейт рассеянно потрогала браслет на запястье. — Но я должна.

— Спрашивайте, — сказала девушка, поворачиваясь к ней.

— Я ознакомилась с финансовыми делами ваших отца и мачехи. С деньгами у них совсем плохо. Они говорили с вами о своих финансовых проблемах?

— Деньгами заведовала Глория. Пару раз я спрашивала у нее, как обстоят дела, но она неизменно отвечала, что причин для беспокойства нет. Говорила, что у нее талант приумножать деньги.

— Но вы могли что-то слышать, — продолжала Кейт. — Наверняка Глория и ваш отец обсуждали финансовые вопросы.

— Вернувшись домой на летние каникулы, я слышала, как они спорят. Отец собирался забрать какие-то деньги, но Глория сказала, что на их совместном счете почти ничего не осталось. Она хотела знать, зачем ему понадобились деньги прямо сейчас, а отец ответил, что не обязан перед ней отчитываться. Глория заявила, что ему придется подождать несколько недель.

— У вас есть какие-либо догадки о том, что произошло?

— Я ничего не знаю. В последний год отношения между Глорией и отцом изрядно охладели. Мне кажется, они начали раздражать друг друга. Ничего серьезного. Просто множество мелочей. Я спросила у отца, и он сказал не брать в голову. Обыкновенные семейные проблемы.

— Вы не обратили внимания — вокруг вашего отца или матери никто подозрительный не крутился? — спросил Мазур. — Кто мог бы желать им плохого?

— Я ничего не знаю, но, как уже говорила, они никогда не посвящали меня в свои дела. Когда училась в старших классах школы, я хотела во время летних каникул подрабатывать в автосалоне, однако Глория и слышать об этом не желала. Она хотела, чтобы я училась. Говорила, что главное мое достоинство — мозги.

— А что вы знаете про ее поездки в Ларедо к матери? — спросила Кейт. — Ваша мачеха каждую неделю ездила туда, чтобы ее проведать, правильно?

— Глория ездила в Ларедо? Очень странно…

— Что в этом странного?

— Она без вопросов оплачивала дом престарелых, но навещала Нину нечасто.

— Они поссорились? — спросила Кейт.

— Глория никогда об этом не говорила, за исключением одного случая лет пять назад. Тогда она выпила слишком много и призналась, что Нина всегда была против ее замужества с моим отцом.

— Почему?

— Они поженились всего через восемь месяцев после гибели моей матери. И папа старше Глории на пятнадцать лет. По словам Глории, Нина считала этот брак про́клятым.

— Она так и сказала — «про́клятый»? — спросила Кейт.

— Глория также сказала, что ее мать была старого воспитания и считала, что мой отец должен был соблюдать траур по крайней мере год.

— Вы помните свою мать? — спросил Мазур.

— Очень смутно. У меня есть ее фотографии. Вообще-то, Глория собрала все снимки нас с мамой и поместила их в красивый альбом. Это было очень трогательно.

— Ваш отец сказал, что у нее есть квартира в Ларедо, где она останавливалась во время своих приездов, — сказала Кейт.

— Эта квартира у нее уже много лет.

— Для чего она ей? — спросил Мазур.

— Для поездок в Мексику.

— Зачем она ездила в Мексику? — настаивал Тео.

— У нее там были клиенты, любившие шикарные машины. Они платили огромные деньги, и Глория иногда лично перегоняла их.

— Обслуживание по высшему разряду…

— Некоторые машины стоили больше ста тысяч. Глория лелеяла таких клиентов. Она говорила, что когда им снова захочется потратить деньги, они обратятся к ней. — Девушка нахмурилась. — Вы полагаете, ее убили из-за машины?

— Она ехала вовсе не на дорогой машине, — заметил Мазур. — Тачка у нее была шестилетняя, совсем неказистая.

— Глория не ездила на старых машинах, — удивилась Изабелла. — Это не в ее духе.

— У вашей мачехи были проблемы со здоровьем? — спросила Кейт.

— По-моему, никаких. Я видела ее с месяц назад, когда Глория приезжала проведать меня в Вашингтон, и выглядела она нормально. В первый вечер немного устала, но сказала, что просто день выдался тяжелым. Утром она уже была в полном порядке. А почему вы спрашиваете?

— Патологоанатом обнаружил у вашей мачехи злокачественную опухоль в матке, — сказала Кейт.

— Это что, рак? — Изабелла вскинула голову.


— Да.

— Мне она ни слова не сказала… — Девушка недоуменно заморгала. — Вы уверены? Глория обязательно рассказала бы отцу, а тот не умеет хранить тайны.

— Патологоанатом был категоричен, — сказала Кейт.

— Господи… — Изабелла покачала головой. — Когда мы виделись в последний раз, Глория выглядела замечательно. Как обычно. На полную катушку, если вы понимаете, что я хочу сказать.

— Вы можете объяснить подробнее? — попросила Кейт.

— Я хочу сказать, она была накрашена и лучилась улыбками. Впрочем, Глория могла вести себя так и в состоянии сильного стресса.

— Что вы имеете в виду?

— Когда ее что-то беспокоило, она особенно тщательно старалась выглядеть идеально. На житейские трудности отвечала дополнительной косметикой. Кажется, теперь я понимаю, что у нее был рак, это объясняет, чем она была встревожена…

— Когда это было? — спросила Кейт.

— В прошлом году на Рождество. Я сдала сессию досрочно и приехала домой на несколько дней раньше, чем меня ждали. Глория была у себя в комнате, слушала музыку и разглядывала картины. Я спросила у нее, что случилось, и какое-то мгновение мне казалось, что она мне откроется. Но затем Глория улыбнулась и сказала, что всё в порядке. Больше я ее такой не видела.

Входная дверь открылась и громко захлопнулась. В прихожей раздались быстрые шаги. Встав, Мазур обернулся к вошедшему в гостиную мистеру Санчесу.

— Что вы здесь делаете? — резко спросил тот, переводя взгляд на свою дочь.

— Всё в порядке, папа, — сказала Изабелла, поднимаясь с места. — Они просто говорили со мной о Глории.

Санчес подошел к дочери.

— Я же сказал тебе не разговаривать с полицией без присутствия Беннета!

Похоже, Кейт больше интересовало его поведение, чем слова. Ее взгляд сосредоточился сначала на стиснутых кулаках Санчеса, затем на напряженно расправленных плечах.

— Зачем мне адвокат? — спросила Изабелла. — Мне задают прямые вопросы. Ты знал о том, что Глория больна?

— Напрасно вы ей сказали, — обратился к Мазуру мистер Санчес. — Ничего хорошего от этого не будет.

— Я по-прежнему не могу понять, как вашей жене удавалось скрывать болезнь от вас, — сказала Кейт. — Вы жили раздельно?

— Нет, разумеется. — Санчес вздохнул. — У меня было предчувствие, что с Глорией что-то не так. В последние семь-восемь месяцев она стала более замкнутой, более отрешенной… Но о том, что это рак, я узнал только от вас.

— Вы точно ничего не знали?

— Какое теперь имеет значение то, чем болела моя жена? Ее убил не рак, а пуля серийного убийцы. Остальное неважно.

— Как вы думаете, ваша жена знала, насколько серьезная у нее болезнь? — спросила Кейт.

— Сейчас, оглядываясь назад, я это вижу. — Санчес кивнул. — Когда Глория была чем-то встревожена, она с удвоенной силой принималась за работу, за друзей, за вечеринки. За последние пару месяцев устроила несколько шумных вечеринок…

— Если ваша жена знала, что больна, почему она среди ночи одна отправилась в Ларедо? — спросил Мазур.

Санчес покрутил на пальце потертое обручальное кольцо.

— Вы просто не знаете Глорию. Она никогда не сбавляла обороты. И если у нее на пути вставало препятствие, она его не объезжала. А мчалась напролом.

Глория Санчес, честолюбивая, порывистая, решительная, не признавала никаких ограничений. Возможно, муж и не знал о ее болезни, однако Мазур был уверен в том, что кому-то она исповедовалась. Поскольку Глория работала по восемьдесят часов в неделю, а с матерью не была близка, разумно было предположить, что у нее имелись друзья на работе.

— В каком из ваших салонов был офис Глории? — спросил Мазур.

— В том, что в центре Сан-Антонио, — ответил Санчес.

— А вы сами где работаете?

— Мастерская в двадцати милях к западу от города.

— Глория заведовала всеми салонами?

— Она осуществляла общее руководство. Повседневными делами занимались менеджеры отделений.

— Кто заведовал центральным? — спросил Мазур.

— Лина Нельсон.

Детектив черкнул имя в записную книжку.