Последнее обещание плюща

– Поэтому мой Пирс не может быть призраком, понимаете? У него всё нормально. То есть, я хочу сказать, у него всё работает и очень даже хорошо. Он двигается, ходит, говорит, имеет телесную оболочку. Чёрт, да он переодевается, как нормальный человек. Да, он упоминал, что у него проблемы с семьёй Уиллеров и они его бросили, когда ему было… не знаю, сколько ему было. Они его усыновили и отказались от него в раннем возрасте. Может быть, он просто сын Пирса, которого тоже зовут Пирс? – С надеждой вглядываюсь в глаза мамы.

– У Пирса не было детей, Айви. Он обожал свою жену и другой женщины у него тоже не было. Он был из тех мужчин, которые любят один раз и навсегда. Я не могу научно объяснить, почему только ты можешь его видеть, прикасаться к нему и… иметь с ним близость, но второго Пирса не существует. Он всегда был один. Пирс Уиллер, покончивший с собой в двадцать семь лет, – чётко отвечает она.

– Господи… господи, – шепча, хватаюсь за голову. – Как такое, вообще, возможно? Я больна. Мне нужно лечение. Я занималась сексом с призраком! Господи!

– Айви, не паникуй, – брат хватает меня за запястье, не позволяя вскочить с дивана.

– Не паниковать? Не паниковать?! Да как можно не паниковать, когда я говорила с ним на людях? Он ещё и заметил, что они смотрят на нас странно! Нет, они смотрели на меня странно, потому что я говорила с воздухом. Боже мой… а секс? Как это со стороны-то выглядело? Я трахалась с воздухом? Боже мой! – Кричу я, сотрясаясь от ужаса.

Брат неожиданно хрюкает от смеха и получает тут же подзатыльник от матери.

– Пэнзи, как тебе не стыдно? – Грозно ругает она его.

– Прости, Айви, просто я это представил… это нервное. Я на пике эмоций, и я не могу их контролировать, – сдавленно смеётся он.

А мне вот не до смеха. Я начинаю прокручивать в голове всё, что говорил мне Пирс. Каждую мелочь.

– По его словам, ему двадцать семь лет, и он постоянно возвращается к воспоминаниям прошлого. Он говорил, что ждал, когда ему скажут моё имя двадцать лет. Далее, он описывал всё так, словно помнил. Но я не помню, что со мной было в семь. Он прохладный. Его кожа прохладная и он объяснял это тем, что у него болезнь. И сердце не стучало. Он появлялся из ниоткуда… землетрясение. Этой ночью было землетрясение? – Спрашиваю их.

– Нет, Айви, у нас не бывает землетрясений, – качает отрицательно мама головой.

– Бывает. Я клянусь, что бывает. Вчера было. Я как раз рассказала ему про то, что ты заперла меня и хочешь выгнать, как это началось. Мы были в доме, и он ходил ходуном. Это сильно испугало меня, но так же быстро и прекратилось. Землетрясение было…

– Айви, по моим выводам со слов мамы, Пирс умеет управлять погодой и природными явлениями. Он научился этому. Он – это огромный сгусток отрицательной и озлобленной энергии, – тихо вставляет Пэнзи, уже прекративший хихикать.

– Но как? Как? Это ведь нелогично?

– Ты права, Айви, здесь нет логики, но это факт. Ты снова видишь Пирса Уиллера, и ты выросла. Ты стала женщиной, а он не успокоился в своём желании забрать тебя с собой. Он что-то говорил про это? Про своё прошлое? – Интересуется мама.

– Он говорил, что нас впереди ждёт вечность. Он сделает меня счастливой. Он обманывал меня, а я, как дура, развесила уши и с радостью позволяла ему вешать мне лапшу на них. Он врал мне про своё прошлое, потому что не сказал, что был женат. Он сказал, что его невеста вышла замуж за другого мужчину, его лучшего друга. И она забеременела от него, бросив Пирса. Это и вызвало у него желание уединиться. Он часто упоминал про одиночество и страх вновь вернуться туда. Но есть я. Глупая идиотка, которая влюбилась в его красивые слова, а он хочет моими руками что-то сделать. Вчера… я была в доме, когда вошли Пэнзи и Сойер. Пирс там тоже был. Он сказал, что разберётся со всем, и я ушла.

– Я никого не видел, кроме Сойера, Айви. В доме никого не было больше, – качает отрицательно головой брат.

– Я не могу поверить. Это… это просто… просто невероятно. И я чувствую себя такой… тупой. Мне двадцать пять, а меня вокруг пальца обвёл призрак. Чёртов призрак! – Зло выкрикиваю я и всё же подскакиваю с дивана.

– Айви, ты была в неведении, но сейчас ты всё знаешь. О причинах, почему ты была брошена нами, и мне очень жаль, доченька. Если бы я могла что-то изменить, помочь тебе или сделать так, чтобы он отстал от тебя, то сделала бы. Но я его не вижу. Я даже сама думала, что безумна. Я считала, что сошла с ума, но факты говорят об обратном. Пирс Уиллер снова объявил охоту на тебя, Айви. Пока он безобиден и… господи, не верю, что ты переспала с ним, – мама трёт лоб, свыкаясь с этой мыслью.

И вот так одна прекрасная ночь превратилась в самое противное и гадкое, что со мной случалось. Я занималась сексом с трупом. Даже хуже. Намного хуже. Это безумно больно. Меня предали снова. Предали да так, что я даже не могу дышать нормально. Встретила идеального мужчину, а он оказался мёртвым. Потрясающе.

Мобильный Пэнзи звонит, и он выходит из комнаты, отвечая на звонок.

– Я не могу переварить это. В голове не укладывается, – шепчу я.

– Я не хотела тебя снова травмировать, Айви. Я очень надеялась, что всё это осталось в прошлом и ты больше никогда не будешь страдать. Я люблю тебя, Айви. Я всегда тебя любила и сейчас… я не знаю, как поступить. Не знаю. Я хочу снова спрятать тебя, понимаешь? Спрятать далеко и забить место, где ты будешь, досками. Меня это пугает. Я не готова потерять тебя. Лучше далеко, чем мёртвая. Я боюсь Пирса, Айви. Боюсь, что он может с тобой сделать. Он уже убедил тебя, что ему можно доверять. Он так делал и раньше, а потом заставлял тебя забираться на крышу, чтобы умереть. Айви, милая моя, я… просто не знаю, что сейчас тебе сказать, чтобы поддержать, – грустно отвечает мама.

В моих глазах появляются слёзы от обиды, но не на неё, а на Пирса. Как он мог так со мной поступить снова? Он говорил красивые вещи, но за ними скрывалось нечто страшное.

Пэнзи возвращается в гостиную, и он бледный.

– Что ещё случилось? – вытираю слёзы, спрашивая его.

– Это опять происходит. В доме Уиллеров случилась очередная странность. В гостиной над камином появилась надпись: «Я до сих пор здесь. И я никуда не уйду, пока не получу своё». Мне сообщил об этом Джим. Он должен был встретиться с Сойером там, чтобы обсудить кое-какие дела по подготовке дома к продаже и проследить за сменой труб. Но Сойера там не было, только его машина.

Моё сердце ухает вниз от страха.





Глава 21




Когда приходит беда, то она абсолютно забывает о манерах и не видит ничего плохого в том, чтобы взять толпу «друзей» и бесцеремонно пригласить их с собой. Именно так и происходит. Мало того, что я ещё полноценно не смирилась с тем, что Пирс призрак и у меня были отношения с призраком, планирующим меня убить, чтобы больше не быть одиноким сгустком энергии. Так теперь ещё и новые проблемы. Сойер Уиллер пропал. Никто его так и не нашёл на территории поместья Уиллеров, да и в городе он не появлялся. Он остановился в гостях у Генри Фьорда на время подготовки к продаже дома, но и тот не видел его с раннего утра. А если учесть, что Сойер именно тот ребёнок, которого носила жена покойного Пирса Уиллера от его брата и он явно недоволен этим, то всё становится очень и очень плохо. Конечно, это меня пугает. Безумно.

Хотя мама и Пэнзи строго-настрого запретили мне выходить из дома и встречаться с Пирсом, чтобы узнать что-то или ударить его для собственного удовлетворения и восстановления справедливости, но я всё же вышла. Я хочу знать буквально всё. Мне больно. Пирс обманывал меня и пользовался моей доверчивостью. Я вспоминаю каждое его прикосновение. Каждое лживое слово. Каждую обманчивую улыбку. И благодаря этому боль отступает, а на смену приходят ярость, обида и гнев. Да, я готова драться.

Я пробираюсь, озираясь по сторонам, к центральному входу особняка и тихо открываю дверь дома. Оглядываю гостиную, где вижу надпись, о которой говорил Пэнзи перед отъездом. Она словно написана кровью, но это вино. Я улавливаю вонь алкоголя и приближаюсь к каминной полке, чтобы удостовериться. Да, вино. Замечаю в камине разбитую бутылку и прямо на стыке между белым камнем камина и полом что-то тёмное. Сажусь на корточки, проводя пальцами по засохшему пятну и поднимаю руку. Принюхиваюсь и осознаю, что это кровь. И капнула она недавно. Но чья это кровь? Если Пирс призрак, то у него не может идти кровь. А вот у Сойера… он мог это всё подстроить, использовав давнюю страшилку про Пирса. Сойер из тех, кто использует все грязные методы в продажах, да и в жизни.

– Айви? – Удивлённый голос раздаётся за спиной. Я вздрагиваю и, оборачиваясь, выпрямляюсь. Пирс стоит около окна. Его улыбка широкая и счастливая. Но вот одежда… как призраку удаётся постоянно переодеваться? Вчера он был в элегантном костюме, а сегодня в льняных бежевых брюках и светло-зелёной рубашке с коротким рукавом. Эти цвета идеально подчёркивают красоту его лица и волосы цвета тёмной пшеницы. На секунду, если честно, то я забываю обо всём. Я просто упиваюсь радостью оттого, что вижу его. Моё сердце стучит, как безумное… влюблённое. А потом боль. Она пронзает его, и я отшатываюсь, прикладывая руку к груди.

– Айви? Что случилось? Вновь твоя мама наговорила тебе гадостей? Что она сделала? – Пирс подлетает ко мне и удерживает на месте, помогая не рухнуть на пол. Но не от слов мамы, а оттого, что я снова вспоминаю, кто такой Пирс Уиллер. Он бережно обнимает меня за талию одной рукой, а второй приподнимает мой подбородок.


– Я… да… голова закружилась. Ты мог бы… принести мне воды? – медленно шепчу я.

– Воды? – Нервно улыбаясь, переспрашивает он.

– Да, бокал воды, Пирс. У меня начинается паническая атака и я… мне сложно дышать. Я хочу пить, – умоляю его сказать самому мне правду. Ведь призрак не может взять бокал с водой, да и налить её. Правда?

– Ох, Айви, мне очень жаль, но здесь не работает сантехника. Из-за того, что до сих пор меняют трубы, воды нет. Но… я знаю, что делать. Ты должна сесть, опустить голову к коленям и дышать. Пойдём, я помогу тебе, – Пирс толкает меня к дивану. Грусть так остро наваливается на мою грудь, словно на неё наступили грязным ботинком.

Качаю головой и дёргаю плечами, выскальзывая из рук Пирса.

– Мне уже лучше… хотя, нет, ты же так ненавидишь ложь. Мне паршиво. Мне безумно паршиво сейчас, Пирс Уиллер, – горько произношу я.

– Мне так жаль, что тебя снова расстроила твоя мама. Но мы что-нибудь придумаем. И я… – он осекается, а потом его улыбка спадает. Пирс смотрит на меня другим взглядом. Раньше он был мягким, спокойным, обнимающим. Сейчас он резкий, холодный и расчётливый. Словно маска исчезает с его лица, и я жмурюсь от боли.

– Так это правда. Ты Пирс Уиллер и ты обманщик и лжец, – через горький ком заключаю я.

Он поджимает губы и солнце на улице резко пропадает. Я вижу, как его кулаки сжимаются, это пугает меня, и я делаю шаг назад.

– Айви… я не причиню тебе вреда, – шепчет он, пытаясь подойти ко мне, но я отскакиваю в сторону, зло окидывая его взглядом.

– Ох, правда? То есть ты не причинил мне вред, когда обманул меня? Ты не причинил мне вред, когда убедил, что живой? Ты не причинил мне вред, пытаясь убить меня в детстве? О-о-о, да, никакого вреда ты мне не причинил, – язвительно огрызаюсь я.

– Я никогда не пытался тебя убить, Айви! Я защищал тебя! – Выкрикивает он.

– Интересно, почему я не хочу тебе верить? Может быть, потому что я занималась сексом с призраком этой ночью, а он врал мне про болезнь, про медленное сердце, про себя, да про всё? Какой вариант тебе нравится больше, мёртвый обманщик? Выбирай любой, но запомни, тебе не удастся снова это сделать со мной. Я не поведусь на очередную ложь и на эти твои длинные ресницы. Я всё знаю. Тебе не обмануть меня. Я видела твой некролог. Я видела статью про твою свадьбу. Я всё о тебе знаю, и ты… не приближайся ко мне! – Взвизгивая, бегу к двери, но словно по щелчку он появляется напротив меня.

Крича от страха, отшатываюсь и срываюсь на бег в другую сторону. Пирс же просто материализуется из воздуха каждый раз, когда я хочу выскочить в коридор или за дверь. Он перекрывает мне путь, и я ношусь по чёртовой гостиной, как хомяк в колесе.

Скуля, закрываю лицо руками и тяжело дышу. Кажется, я схожу с ума.

– Айви, я не устаю, а вот ты да. И я никому не позволю валять в грязи мои воспоминания, – резко говорит Пирс. Отрываю руки от лица и хлюпаю носом.

– А меня валять в грязи можно, да? Ты обманул меня! Ты женат, чёрт бы тебя побрал! Ты призрак! – Обвинительно кричу я.

– Да, это так. Я другая форма жизни, и всё. И я не валял тебя в грязи, именно о тебе я и говорил, когда попросил не превращать лучшее время для меня в пыль, ясно? Да, я не сказал тебе о том, что у меня проблемы с жизнью…

– Проблемы с жизнью? У тебя огромные проблемы с жизнью, Пирс. Ты мёртв. Точнее, нет у тебя никакой жизни. Ты пустота. Ты воздух. Ты чёртова энергия. Ты не живой, – возмущаюсь я.

– Тогда почему ты касаешься меня? Почему я могу притронуться к тебе? – Он тянет ко мне руку, но я отшатываюсь.

– Больше не можешь. Я не позволю тебе. Ты использовал меня, как дуру…

– Не смей! – Он кричит так громко, что стены, пол и вся мебель вздрагивает и меня шатает от непонятного удара, который я ощутила. Он словно толкнул меня в грудь. Я падаю на диван и шокировано таращусь на Пирса. Заметив моё состояние, он тут же старается взять себя в руки и прочищает горло.

– Прости, не хотел тебя пугать. Я иногда не контролирую свою силу. Особенно, когда злюсь. Айви, дай мне рассказать тебе всё, и я уверен, что мы решим эту проблему, – он поднимает руки, стараясь угомонить меня. Но в этом случае я не хочу быть спокойной. Я не позволю ему превратить меня в сумасшедшую.

Пирс подходит к дивану и опускается рядом со мной, но я дёргаюсь к дальнему концу и прижимаюсь спиной к мягким подушкам. От этого он глубоко вздыхает и трёт переносицу.

– Как ты можешь дышать? У тебя же даже сердце не бьётся, – выдавливаю из себя.

– Я и не дышу. Это привычка. Я могу набрать в лёгкие кислород, а потом выпустить его. Но мне дышать, как вам не нужно. Я могу лежать долго под водой. Уже пытался утонуть, чтобы это всё прекратилось. Я не горю. Огонь просто проходит сквозь меня, и я не ощущаю никакого тепла. Тоже была попытка сгореть. Я не могу себя убить. У меня не идёт кровь, и я прохожу сквозь людей, – мои глаза распахиваются ещё шире.

– Я планировал это сказать вчера, но я не смог. Я намекал тебе. И я сообщил, что мёртв, но ты не поняла меня. Айви, до тебя я не мог ни к кому прикоснуться. Ты, наверное, заметила мой восторг, когда ты оступилась и упала на меня. Тогда я первый раз ощутил невероятное счастье за все эти долгие годы. Я чувствовал тепло человека. Я мог насладиться тактильными ощущениями. Ты не понимаешь, как это важно для меня. Не иметь возможности даже обнять кого-то, погладить или просто ударить ужасно. Даже вещи я не могу взять, а только двигать их, благодаря моей энергии, – Пирс делает паузу, а у меня горло сушит. Мне бы сглотнуть, а я не могу. Продолжаю таращиться на него во все глаза.

– Да, я вот такой. Почему это случилось со мной? Я не знаю, Айви. Я был мёртв целых три года. Где-то находился, пока не проснулся в своей кровати рядом со своей женой. Вот тогда начался мой ад. Я узнал много ужасного для себя. Моя жена изменила мне, вышла замуж за моего брата и предала меня. Мой брат уничтожил все мои вещи, даже фотографии, чтобы меня не было в их жизни. Ты не представляешь, как мне было больно и страшно. Я был чудовищно зол, ведь всё просто разрушилось за несколько минут. За что мне это? Почему я? Не знаю. Я никогда никому не причинял боль. Я был терпеливым и заботливым. Я помогал людям. Но именно меня заставили проходить эти круги ада, чтобы узнать правду. Может быть, кто-то хотел, чтобы я её знал, а, может быть, это просто издевательство надо мной и насмешка над всей моей жизнью, – Пирс придвигается ближе ко мне, а я вжимаюсь в диван.

– Я бродил один по этому городу. Я выгнал отсюда неверную жену и предателя брата. Да, я собирался их извести за ту боль, которой дышал каждую секунду своей новой жизни. Я не стыжусь этого, потому что никому не понять того страха и ощущения пустоты вокруг. А потом через какое-то время я встретил малышку. Она первая и единственная, кто проявил ко мне доброту. Она хотела накормить меня, обогреть меня и обнять, но её у меня забрали. Я искал её очень долго. Тебя, Айви. Ты видела меня, ты разговаривала со мной, и я всегда был рядом, когда мог, чтобы уберечь тебя. Но мне приходилось отлучаться, потому что мой дом, это место, где я планировал быть счастливым и своими руками создал, хотели продать без моего согласия. Просто избавиться и от него, и от меня. Моя семья вычеркнула меня из своей жизни, словно меня и не было. Они даже не говорили обо мне, как будто я никогда не существовал. Они не вспоминали меня. Моя могила давно уже заброшена и камень разбит. На самом деле его разбил я, когда меня перебросило туда. Я разозлился. Да кто не разозлится, увидев своё же имя на могильной плите? Затем наступило время одиночества. Когда тебя чуть не сбила машина, я побежал на дорогу и ударил по машине, но я не умел ещё правильно направлять свою силу, и она всё же тебя задела. Я винил себя, Айви, потому что ты заметила меня через окно. А я просто наблюдал за тобой, не требуя большего. Да, я испугался, что ребёнок слишком сильно привязался ко мне, как и я к нему. Иногда я приходил к тебе в детский сад и сидел рядом с тобой на площадке. Ты играла, слушая меня и мои истории. Я выдумывал тебе сказки, я просто хотел общения и человеческого тепла. А ты была горячей. Такой горячей, что этот жар причинял боль. Я не мог до тебя дотронуться, мои пальцы проходили сквозь тебя, – Пирс сглатывает и прикрывает на секунду глаза.

– Потом я решил, что делаю только хуже, когда видел, как тебя ругали и начали водить к психотерапевту, потому что ты постоянно пыталась меня накормить или позаботиться обо мне. Ты чуть не отрубила себе палец. Ты вывихнула руку, когда хотела забраться по изгороди и неправильно упала на землю. И это всё ты делала, чтобы быть ближе ко мне. Чёрт, ты была малышкой, которая не понимала, насколько необдуманно она поступает, когда старалась дать мне то, чего я больше всего хотел. Я не мог так с тобой поступить. Однажды ты забралась на крышу, чтобы увидеть город, поискать в нём меня, и я услышал тебя, Айви. Ты звала меня, и я появился у твоего дома. Наши взгляды встретились, ты от радости подпрыгнула и оступилась. Ты покатилась по крыше, а я не мог ничего сделать. Тогда я каким-то образом ворвался в чужое тело, в тело твоего отца, и мне было больно. Я бежал, а силы покидали меня. Бежал, а потом всё исчезло. Я исчез. Появился я только, когда встало солнце. Я вернулся к твоему дому и узнал, что тебя увезли. Ты жива, но далеко от меня. И я снова бежал. А потом… потом меня оттолкнуло что-то назад. Это была словно прозрачная стена. Она не позволяла мне выйти из города. Прямо на границе. Я бил по ней, но испытывал лишь неудобства, никак не физическую боль. Ох, да, я разозлился. Я так разозлился и вот тогда увидел, что моя энергия умеет делать. Набежали тучи и началась пурга. И я руководил ей. Я обрушивал её на твой дом. На Терезу, умоляя её вернуть тебя мне. Я клялся, что больше не позволю ничему случиться с тобой, но всё было тщетно. Ты не вернулась. Я сдался. Клянусь, что я сдался. Я горевал по тебе. Ты была моим единственным другом в этом незнакомом мире. А потом я просто защищал свою территорию. Это мой дом и его никто не имеет права продавать. Я здесь живу. И я до сих пор не ушёл куда-то в свет или в ад. Не знаю, что меня ждёт дальше, но по какой-то причине я до сих пор нахожусь среди вас, живых. И моя задача не дать никому тронуть это место, – Пирс придвигается ещё ближе ко мне. Его глаза полны печали, но столько же там и силы.

– Айви, я не буду тебя убеждать в том, что не делал ошибки. Делал. Ошибками они казались для других, но не для меня. Ты бы позволила кому-то продолжать радоваться жизни, если бы они тебя предали, как предали меня? Очнуться и увидеть, что мой брат, которому я доверял, который был шафером на моей свадьбе, которому я всегда помогал и поддерживал его, а он женился на моей жене. На женщине, быстро забывшую меня и забеременевшую от него. А мне отказывала, понимаешь? Отказывала. Говорила: «Давай подождём, Пирс. Ещё не время, Пирс. Мы ведь так молоды, Пирс. Для начала мы должны пожить для себя, Пирс». Но все её убеждения исчезли после моей смерти. Абсолютно всё исчезло, – он зло подскакивает с дивана и ударяет ногой по столику, но его нога проходит сквозь дерево. Издаю сдавленный писк. Боже мой, он призрак. Он всё же призрак.

– Понимаешь, Айви? Я предательство видел собственными глазами. И я думаю, что меня вернули сюда, в этот мир, чтобы я узнал об этом и отомстил им. Меня наказали за мою чёртову доверчивость. Я покоился с миром и хотел бы там находиться и дальше, но нет, мне этого не позволили. Меня заставили смотреть, как мой брат обнимает и утешает мою жену, беременную от него. Не от меня. Меня вынудили находиться в моём же доме, но не иметь никакого права голоса в нём. Нет, я не собираюсь это так оставлять. Это моя миссия здесь. И я не уйду, пока они не получат по заслугам, – Пирс переводит на меня тяжёлый и тёмный взгляд, от которого я ёжусь.

– Ты мне в этом должна помочь, Айви. Только ты меня видишь, и ты же передашь им послание. Моей жене…

– О-о-о, нет, не впутывай меня в свои игры, призрак, – мотаю быстро головой и одновременно руками.

– Но…

– Нет. Нет. И ещё раз нет, – отрезаю я, поднимаясь с дивана. – Нет. Я повелась на твои красивые слова и выставила себя полной дурой. Ты меня обманул. Ты обещал золотые горы и прекрасное будущее, а в итоге ты просто меня использовал, чтобы получить удовольствие. Ты наглый и самовлюблённый тип, ясно? Ты чёртова задница, Пирс! – Возмущённо указываю на него пальцем.

– Я не врал, Айви. И я не обманывал тебя. Я лишь кое-что скрыл от тебя. Ну, как бы это выглядело, сама подумай? «Привет, Айви, а я твой старый друг, который заперт в этом мире, но я мёртвый, а ты целуешь призрака. Ты не помнишь меня, но зато я всё помню. Да и, вообще, оказывается, я самоубийца, но ни чёрта об этом не помню, хотя точно знаю, что моя жена предала меня, как и мой брат. И я считаю, что именно он меня убил». Правда? Так было бы лучше? – Хмурюсь, задумываясь над его словами.