Порубежник
Часть 38 из 39 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
На тмутараканского князя тогда ополчились его противники. Завистников ведь хватает. А у него налаженная добыча нефти, столь востребованной далеко не только в Царьграде, но и на Руси. Виноделие, поставленное на широкую ногу производство цемента, да еще и торговый путь из персов в греки. Опять же доменные печи неподалеку от Корчева. Не лучшая сталь, но железа-то уж плавят в избытке. Третий металлургический центр Руси. Зажиточно живет, чего там. На зависть. Вот и завидуют.
Но царь Федор отнесся с пониманием и инициативу Глеба одобрил. Вот так оно теперь. Набирает силу державный правитель. Не перегнуть бы в самодержавие, а то имеется уже такая тенденция. Но пока вроде все в пределах. И царь есть, и Дума имеет свой вес, и у народного веча не последнее слово. Ну а как будет дальше, покажет время.
О курултае в монгольской империи и о начале наступления на Волжскую Булгарию в Киеве узнали своевременно. Как и о целях великого похода на запад, одной из которых было завоевание Руси. Поэтому в лицемерие монгольских послов русичи не поверили. Хотя и не менее лицемерно заявили, что вмешиваться в войну не станут.
Войско начали собирать, не дожидаясь булгарских послов. Хотя и не спешили сами вызываться с помощью. То, что легко дается, легко и забывается. Опять же помочь, конечно, стоит, но не следует забывать и о своих выгодах. А у Руси с Булгарией давние споры по поводу торгового пути. Грешно не воспользоваться ситуацией. Вот царь Федор и воспользовался.
Вторжение монгольского войска в Волжскую Булгарию началось с четырех сторон, с общим направлением на столицу, Биляр. Несмотря на приготовления булгар и их самоотверженность, войска Батыя, на которого было возложено общее командование, продвигались довольно стремительно.
Все было за то, что булгары долго не выстоят. Да оно и неудивительно, учитывая беспрецедентные меры по мобилизации монгольского войска. Каждая семья империи должна была выставить по одному старшему сыну. Под командованием Батыя собралась огромная многонациональная армия. По прикидкам тайной избы выходила страшная цифра порядка четырехсот тысяч воинов.
Историк Кудрявцев говорил о том, что последние исследования разнятся во мнении о численности армии Батыя. Причем отличаются они разительно, от восьмидесяти до трехсот тысяч. Бог весть как оно было в его мире, но здесь собралось небывалое войско.
Впрочем, могло ли быть иначе, если одной из целей была Русь. Как ни крути, а царь Федор мог выставить двухсоттысячное надельное войско. Плюс княжеские и боярские дружины. А ведь было еще и ополчение. Это более чем серьезно, и, чтобы справиться с таким противником, нужна внушительная сила.
Появление в булгарских землях стотысячного войска русичей под командованием князя Тараканова для монголов явилось полной неожиданностью. Субэдэй, уже знавший, на что способен его противник, поостерегся вступать в открытое столкновение. Он предпочел отступить, ограничившись лишь легким прощупыванием русичей. Заодно отправил гонцов, чтобы соединиться с ближайшей к нему армией Бурундая.
Раненых на одного Михаила оказалось многовато. А потому провозился он с ними изрядно. Зато теперь знал точно, что лишь пятеро находятся между небом и землей. Жизни остальных были вне опасности. Разумеется, если они не просто выстоят, но победят.
Он уже заканчивал перевязывать последнего воина, когда его вызвали на совет к полковому воеводе. Уже одно это настораживало, потому что еще недавно никаких предпосылок к этому не было и их командир проводил разбор с нерадивыми подчиненными из-за больших потерь.
– Ну что, соколики, дождались, – когда сотники собрались в его палатке, сообщил командир полка. – Только что был у бригадного воеводы, тот, значит, вернулся от князя. Субэдэй соединился с Бурундаем. Отступать им дальше уже невместно, потому как за ними земли их империи. Они не Чингизиды, а потому, если наша нога ступит на те земли, положение их станет незавидным. И без того Батый к ним не испытывает любви, а он нынче набирает вес. И в отличие от них у него на юге дела идут гладко. Так что драка будет, и драка страшная.
– И сколько их набралось? – поинтересовался Михаил.
– Вдвое против нашего, – ответил полковой воевода.
– А не лучше ли было бы соединиться с булгарами да вдарить вместе? – спросил один из сотников.
– Князь Тараканов считает это рискованным. Вместе с булгарами мы еще не бились и, как они поведут себя, не ведаем, а у монголов порядок в войске крепкий. Как бы и не покрепче нашего. Драться с ними лучше слаженным войском. Готовьтесь.
– Слушаюсь, – едва ли не хором ответили десять сотников.
– Да. Рощин, ты со своей сотней поступаешь под мою команду. А свою сотню я выставляю в общий строй, – уточнил воевода.
– Слушаюсь, – ответил Михаил.
Ну что тут сказать, верное решение. У него ведь под командой сейчас, по сути, всего лишь взвод. А что до драки… Ох, чует его сердце, сеча выйдет столь знатной, что достанется испить из этой чаши всем без исключения.
Эпилог
– Ну и как вам это нравится? – Щербаков устремил на Кудрявцева победный взгляд.
– Ерунда, – отмахнулся историк от выпада физика и руководителя проекта. – Налицо систематическое влияние нашего современника на протяжении почти полутора веков.
– Но вы до последнего не верили в то, что это вообще возможно. Вы настаивали на том, что каток истории неумолим и он непременно раздавит все начинания прогрессора.
– Повторяю, непрерывное влияние на протяжении полутора веков, – гнул свое историк.
– Ничего подобного. Первые двадцать лет – несомненно. Но в последующих событиях Михаил уже не принимал активного участия, – категоричным тоном возразил физик.
– То есть вы хотите сказать, что две случайности, завязанные именно на него, не спасли Русь от усобицы? Он тут вообще ни при чем?
– Не факт, что Ростислав и сам не управился бы с этой напастью.
– Вы же сами не верите в это, Макар Ефимович, – пренебрежительно взмахнул рукой Кудрявцев.
– Еще как верю, – наливая в стопки коньяк, возразил Щербаков. – Усобица, конечно, вышла бы серьезная, но сами посудите, стоило только лично Ростиславу вырваться из сечи, и он встал бы во главе новой армии. Пять надельных полков – это далеко не все войско. А там и Данила пресек бы на корню любые потуги полоцких князей путем личного устранения.
– А Новгород и Псков?!
– Так я и не возражаю, что драка вышла бы знатной. Но, как результат, Ростислав всех нагнул бы.
– Опять все завязано на одного человека.
– Ничего подобного. Как показала практика, его сын не менее талантливый военачальник и предан идее единой Руси. Как и другие его братья. Мстислав не лишился бы поддержки в любом случае. А там на престол взошел бы уже Всеволод, который, в отличие от своего отца, оказался куда лучшим правителем. Словом, я уверен, что все равно все сладилось бы. Причем даже без новшеств, привнесенных Михаилом. Чтобы выстоять против монголов, достаточно было бы одного лишь единения Руси, – протягивая стопку Кудрявцеву, убежденно произнес Щербаков.
– Ну тут вы не открыли Америку. С этим я и не подумаю спорить. У Руси было все для того, чтобы не просто выстоять, но победить в этой войне. Не хватало только единства и крепкой вертикали власти. Пушки и греческий огонь, конечно, хорошо, но главное – это единое государство. И кстати, Михаил это прекрасно осознал, потому что не стал вводить тот же порох и более прогрессивное вооружение.
– Вообще-то, как по мне, то одни эти газогенераторные пушки та еще вундерваффе. Н-но… Мы отвлеклись. Так я был прав? – вновь поинтересовался Щербаков.
– Повторяю, это результат непрерывного воздействия на протяжении полутора веков.
– Да что ты будешь делать! Снова-здорово! – всплеснул руками Макар Ефимович. – Да не воздействовал он. Сработал задел первых двадцати лет. Все остальное уже несущественно. Даже развитие еще двух металлургических центров в Осколе и Корчеве не имело решающего значения.
– А вот тут позвольте с вами не согласиться, – вновь встал в позу историк.
Бог весть сколько еще продлился бы этот спор, но в этот момент дверь распахнулась и к ним буквально вломился ассистент Кудрявцева. Оба доктора наук удалились в кабинет Щербакова, чтобы выпить по стопочке коньяку, попутно заключив пари. Историк был убежден, что история не любит сослагательного наклонения и «если бы да кабы» – это не про нее. А потому она пройдется катком по всем начинаниям Романова.
Реши царь Федор драться с монголами от обороны, и в победе Руси не было бы никаких сомнений. Однако тот отправил едва ли не треть своей армии биться на чужой территории. На стороне противника было явное численное превосходство, а значит, они могли раздавить немалую часть русского войска в чистом поле. После чего, пополнившись еще и войсками покоренных булгар, заявились бы на Русь. Причем имея у себя трофейную полевую артиллерию.
Но Щербаков, памятуя о том, как Тараканов расправился с численно превосходящим Субэдэем, полагал, что и в чистом поле монголам ничего не светит. Кудрявцев апеллировал к тому, что монгольский военачальник непременно сделает соответствующие выводы из первого столкновения с войском русичей и учтет свои ошибки в будущем.
Продолжая спор за бутылочкой коньяку, они ожидали известий из операционного отдела, пребывая в полном неведении. И вот наконец подоспели новости. Оба доктора наук устремили на вошедшего полные ожидания взгляды. Это для них прошел всего лишь час, там же минуло почти полтора месяца.
– Тараканов наголову разбил Субэдэя и Бурундая. Их армии понесли страшные потери и были рассеяны. Сам князь двинулся навстречу войскам Батыя вместе с булгарскими союзниками, которые действовали самостоятельно. Как результат, они ударили по монголам, когда те завязли в драке с русичами. Полная победа. Батый пал в сражении, – чуть ли не на одном дыхании выпалил ассистент.
– Это все? – скривившись, поинтересовался Кудрявцев.
– Пока да.
– Спасибо, Сергей Витальевич, – поблагодарил Щербаков, – Анатолий Петрович, вы проиграли.
– Война еще не окончена, – возразил историк.
– Анатолий Петрович, – осуждающе произнес физик.
– Благодарю вас, Сергей Витальевич. Можете идти, – сказал Кудрявцев ассистенту.
Когда дверь за ним закрылась, историк окинул своего противника гордым взглядом и полез под стол, откуда трижды прокукарекал. Потом выбрался обратно и с недовольным видом начал отряхивать брюки.
– Анатолий Петрович, анестезия, – протянул ему стопку с коньяком Щербаков.
– Благодарю, нет желания.
– Бросьте. Ну право. Уговор дороже денег.
– И я его выполнил.
– Ладно. А если я скажу, что благодаря последним полученным результатам у нас появилась возможность отправить в прошлое сознание со значительно меньшими показателями синхронизации?
– Что?! – тут же сделал стойку историк.
– Вы подходите под эти параметры. Только должен вас предупредить, что это все еще опасно, и если вы наберетесь терпения…
– Где нужно подписать согласие?! И когда вы сможете меня отправить?! – не дав ему договорить, едва ли не выкрикнул Кудрявцев.
– Мм… Чисто технически хоть сейчас. Но я бы все же…
– Отлично! Так. Сегодня мне необходимо привести все дела в порядок, а завтра с утра…
– Месяц, – перебил его Щербаков, – через месяц исследования шансы безопасного переноса будут значительно выше.
– Я не выдержу столько. Завтра, Макар Ефимович!
– Ваш зять с нас головы поснимает.
– Вот им-то я и займусь в первую очередь, – глядя на наручные часы, произнес Кудрявцев. – Сейчас двенадцать. Как раз успею перехватить его на обеде. Все. Побежал. Завтра в восемь я у вас.
– Как скажете, – разведя руками, вынужден был уступить такому напору руководитель проекта.
* * *
notes
Но царь Федор отнесся с пониманием и инициативу Глеба одобрил. Вот так оно теперь. Набирает силу державный правитель. Не перегнуть бы в самодержавие, а то имеется уже такая тенденция. Но пока вроде все в пределах. И царь есть, и Дума имеет свой вес, и у народного веча не последнее слово. Ну а как будет дальше, покажет время.
О курултае в монгольской империи и о начале наступления на Волжскую Булгарию в Киеве узнали своевременно. Как и о целях великого похода на запад, одной из которых было завоевание Руси. Поэтому в лицемерие монгольских послов русичи не поверили. Хотя и не менее лицемерно заявили, что вмешиваться в войну не станут.
Войско начали собирать, не дожидаясь булгарских послов. Хотя и не спешили сами вызываться с помощью. То, что легко дается, легко и забывается. Опять же помочь, конечно, стоит, но не следует забывать и о своих выгодах. А у Руси с Булгарией давние споры по поводу торгового пути. Грешно не воспользоваться ситуацией. Вот царь Федор и воспользовался.
Вторжение монгольского войска в Волжскую Булгарию началось с четырех сторон, с общим направлением на столицу, Биляр. Несмотря на приготовления булгар и их самоотверженность, войска Батыя, на которого было возложено общее командование, продвигались довольно стремительно.
Все было за то, что булгары долго не выстоят. Да оно и неудивительно, учитывая беспрецедентные меры по мобилизации монгольского войска. Каждая семья империи должна была выставить по одному старшему сыну. Под командованием Батыя собралась огромная многонациональная армия. По прикидкам тайной избы выходила страшная цифра порядка четырехсот тысяч воинов.
Историк Кудрявцев говорил о том, что последние исследования разнятся во мнении о численности армии Батыя. Причем отличаются они разительно, от восьмидесяти до трехсот тысяч. Бог весть как оно было в его мире, но здесь собралось небывалое войско.
Впрочем, могло ли быть иначе, если одной из целей была Русь. Как ни крути, а царь Федор мог выставить двухсоттысячное надельное войско. Плюс княжеские и боярские дружины. А ведь было еще и ополчение. Это более чем серьезно, и, чтобы справиться с таким противником, нужна внушительная сила.
Появление в булгарских землях стотысячного войска русичей под командованием князя Тараканова для монголов явилось полной неожиданностью. Субэдэй, уже знавший, на что способен его противник, поостерегся вступать в открытое столкновение. Он предпочел отступить, ограничившись лишь легким прощупыванием русичей. Заодно отправил гонцов, чтобы соединиться с ближайшей к нему армией Бурундая.
Раненых на одного Михаила оказалось многовато. А потому провозился он с ними изрядно. Зато теперь знал точно, что лишь пятеро находятся между небом и землей. Жизни остальных были вне опасности. Разумеется, если они не просто выстоят, но победят.
Он уже заканчивал перевязывать последнего воина, когда его вызвали на совет к полковому воеводе. Уже одно это настораживало, потому что еще недавно никаких предпосылок к этому не было и их командир проводил разбор с нерадивыми подчиненными из-за больших потерь.
– Ну что, соколики, дождались, – когда сотники собрались в его палатке, сообщил командир полка. – Только что был у бригадного воеводы, тот, значит, вернулся от князя. Субэдэй соединился с Бурундаем. Отступать им дальше уже невместно, потому как за ними земли их империи. Они не Чингизиды, а потому, если наша нога ступит на те земли, положение их станет незавидным. И без того Батый к ним не испытывает любви, а он нынче набирает вес. И в отличие от них у него на юге дела идут гладко. Так что драка будет, и драка страшная.
– И сколько их набралось? – поинтересовался Михаил.
– Вдвое против нашего, – ответил полковой воевода.
– А не лучше ли было бы соединиться с булгарами да вдарить вместе? – спросил один из сотников.
– Князь Тараканов считает это рискованным. Вместе с булгарами мы еще не бились и, как они поведут себя, не ведаем, а у монголов порядок в войске крепкий. Как бы и не покрепче нашего. Драться с ними лучше слаженным войском. Готовьтесь.
– Слушаюсь, – едва ли не хором ответили десять сотников.
– Да. Рощин, ты со своей сотней поступаешь под мою команду. А свою сотню я выставляю в общий строй, – уточнил воевода.
– Слушаюсь, – ответил Михаил.
Ну что тут сказать, верное решение. У него ведь под командой сейчас, по сути, всего лишь взвод. А что до драки… Ох, чует его сердце, сеча выйдет столь знатной, что достанется испить из этой чаши всем без исключения.
Эпилог
– Ну и как вам это нравится? – Щербаков устремил на Кудрявцева победный взгляд.
– Ерунда, – отмахнулся историк от выпада физика и руководителя проекта. – Налицо систематическое влияние нашего современника на протяжении почти полутора веков.
– Но вы до последнего не верили в то, что это вообще возможно. Вы настаивали на том, что каток истории неумолим и он непременно раздавит все начинания прогрессора.
– Повторяю, непрерывное влияние на протяжении полутора веков, – гнул свое историк.
– Ничего подобного. Первые двадцать лет – несомненно. Но в последующих событиях Михаил уже не принимал активного участия, – категоричным тоном возразил физик.
– То есть вы хотите сказать, что две случайности, завязанные именно на него, не спасли Русь от усобицы? Он тут вообще ни при чем?
– Не факт, что Ростислав и сам не управился бы с этой напастью.
– Вы же сами не верите в это, Макар Ефимович, – пренебрежительно взмахнул рукой Кудрявцев.
– Еще как верю, – наливая в стопки коньяк, возразил Щербаков. – Усобица, конечно, вышла бы серьезная, но сами посудите, стоило только лично Ростиславу вырваться из сечи, и он встал бы во главе новой армии. Пять надельных полков – это далеко не все войско. А там и Данила пресек бы на корню любые потуги полоцких князей путем личного устранения.
– А Новгород и Псков?!
– Так я и не возражаю, что драка вышла бы знатной. Но, как результат, Ростислав всех нагнул бы.
– Опять все завязано на одного человека.
– Ничего подобного. Как показала практика, его сын не менее талантливый военачальник и предан идее единой Руси. Как и другие его братья. Мстислав не лишился бы поддержки в любом случае. А там на престол взошел бы уже Всеволод, который, в отличие от своего отца, оказался куда лучшим правителем. Словом, я уверен, что все равно все сладилось бы. Причем даже без новшеств, привнесенных Михаилом. Чтобы выстоять против монголов, достаточно было бы одного лишь единения Руси, – протягивая стопку Кудрявцеву, убежденно произнес Щербаков.
– Ну тут вы не открыли Америку. С этим я и не подумаю спорить. У Руси было все для того, чтобы не просто выстоять, но победить в этой войне. Не хватало только единства и крепкой вертикали власти. Пушки и греческий огонь, конечно, хорошо, но главное – это единое государство. И кстати, Михаил это прекрасно осознал, потому что не стал вводить тот же порох и более прогрессивное вооружение.
– Вообще-то, как по мне, то одни эти газогенераторные пушки та еще вундерваффе. Н-но… Мы отвлеклись. Так я был прав? – вновь поинтересовался Щербаков.
– Повторяю, это результат непрерывного воздействия на протяжении полутора веков.
– Да что ты будешь делать! Снова-здорово! – всплеснул руками Макар Ефимович. – Да не воздействовал он. Сработал задел первых двадцати лет. Все остальное уже несущественно. Даже развитие еще двух металлургических центров в Осколе и Корчеве не имело решающего значения.
– А вот тут позвольте с вами не согласиться, – вновь встал в позу историк.
Бог весть сколько еще продлился бы этот спор, но в этот момент дверь распахнулась и к ним буквально вломился ассистент Кудрявцева. Оба доктора наук удалились в кабинет Щербакова, чтобы выпить по стопочке коньяку, попутно заключив пари. Историк был убежден, что история не любит сослагательного наклонения и «если бы да кабы» – это не про нее. А потому она пройдется катком по всем начинаниям Романова.
Реши царь Федор драться с монголами от обороны, и в победе Руси не было бы никаких сомнений. Однако тот отправил едва ли не треть своей армии биться на чужой территории. На стороне противника было явное численное превосходство, а значит, они могли раздавить немалую часть русского войска в чистом поле. После чего, пополнившись еще и войсками покоренных булгар, заявились бы на Русь. Причем имея у себя трофейную полевую артиллерию.
Но Щербаков, памятуя о том, как Тараканов расправился с численно превосходящим Субэдэем, полагал, что и в чистом поле монголам ничего не светит. Кудрявцев апеллировал к тому, что монгольский военачальник непременно сделает соответствующие выводы из первого столкновения с войском русичей и учтет свои ошибки в будущем.
Продолжая спор за бутылочкой коньяку, они ожидали известий из операционного отдела, пребывая в полном неведении. И вот наконец подоспели новости. Оба доктора наук устремили на вошедшего полные ожидания взгляды. Это для них прошел всего лишь час, там же минуло почти полтора месяца.
– Тараканов наголову разбил Субэдэя и Бурундая. Их армии понесли страшные потери и были рассеяны. Сам князь двинулся навстречу войскам Батыя вместе с булгарскими союзниками, которые действовали самостоятельно. Как результат, они ударили по монголам, когда те завязли в драке с русичами. Полная победа. Батый пал в сражении, – чуть ли не на одном дыхании выпалил ассистент.
– Это все? – скривившись, поинтересовался Кудрявцев.
– Пока да.
– Спасибо, Сергей Витальевич, – поблагодарил Щербаков, – Анатолий Петрович, вы проиграли.
– Война еще не окончена, – возразил историк.
– Анатолий Петрович, – осуждающе произнес физик.
– Благодарю вас, Сергей Витальевич. Можете идти, – сказал Кудрявцев ассистенту.
Когда дверь за ним закрылась, историк окинул своего противника гордым взглядом и полез под стол, откуда трижды прокукарекал. Потом выбрался обратно и с недовольным видом начал отряхивать брюки.
– Анатолий Петрович, анестезия, – протянул ему стопку с коньяком Щербаков.
– Благодарю, нет желания.
– Бросьте. Ну право. Уговор дороже денег.
– И я его выполнил.
– Ладно. А если я скажу, что благодаря последним полученным результатам у нас появилась возможность отправить в прошлое сознание со значительно меньшими показателями синхронизации?
– Что?! – тут же сделал стойку историк.
– Вы подходите под эти параметры. Только должен вас предупредить, что это все еще опасно, и если вы наберетесь терпения…
– Где нужно подписать согласие?! И когда вы сможете меня отправить?! – не дав ему договорить, едва ли не выкрикнул Кудрявцев.
– Мм… Чисто технически хоть сейчас. Но я бы все же…
– Отлично! Так. Сегодня мне необходимо привести все дела в порядок, а завтра с утра…
– Месяц, – перебил его Щербаков, – через месяц исследования шансы безопасного переноса будут значительно выше.
– Я не выдержу столько. Завтра, Макар Ефимович!
– Ваш зять с нас головы поснимает.
– Вот им-то я и займусь в первую очередь, – глядя на наручные часы, произнес Кудрявцев. – Сейчас двенадцать. Как раз успею перехватить его на обеде. Все. Побежал. Завтра в восемь я у вас.
– Как скажете, – разведя руками, вынужден был уступить такому напору руководитель проекта.
* * *
notes