Порубежник
Часть 10 из 39 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ла-адно, присмотрю. Только учти, с тебя потом пиво.
– Договорились. Ну что, ведите в поруб, служивые. А ты… как там тебя? Милош? Гляди, я тебе этого так не спущу.
Владыка только ухмыльнулся. Ну чем ему может угрожать холоп? Признаться, он бы и сам скрутил Лешека в бараний рог, да вернул обратно. Но опасался возможных неприятностей от принявшей того в свои ряды дружины.
А что до выкупа – все имущество холопа принадлежит владыке. Выкупиться, конечно, можно, только для начала не мешало бы оговорить сумму с хозяином. А он волен назначать ее по своему усмотрению. Лешек же отчего-то решил, что сам может определять цену. Как бы не так!
Ночь в порубе прошла тихо и мирно. Сидельцы и не подумали задевать воя. А то ведь эдак и до беды недалеко. А так-то, коли не лезет ни к кому, пусть сидит. Нар на всех хватает. Толкаться не приходится. Ну, подумаешь, уступить пришлось место, что подальше от отхожего ведра, так то не беда. Нормально, в общем, переночевал. Если только не учитывать смрад.
Утро не задалось. В том плане, что князь решил оставить разбор дела Михаила напоследок. Возможно, как наиболее интересное. Как говорится, на десерт. Ну что тут сказать, прав князюшка. Скучно не будет точно. Только вот сидеть в этой вонище… У Романова возникло ощущение, что он пропитался ею насквозь и она висит на нем буквально слоями.
С другой стороны, Романову повезло. Не каждый же день князь устраивает суды. С чего бы ему так утруждаться. Но, на счастье Михаила, поруб был уже забит, и пришла пора освобождать место. Вот и назначили суд. А так бы торчать ему здесь не один день. Хотя с него и неполных суток за глаза.
Наконец его вывели на княжий двор, пред светлы очи Владислава. Князь среднего росточка, но крепкого сложения. Одет представительно, но не в броню, а в богатый кафтан. На голове шапка, отороченная соболем. На изнеженного сластолюбца не похож. Сразу видно – воин. Да и не может быть иначе. Это в более поздние века знать погрязла в разврате и неге. Но еще не одну сотню лет, при всех своих недостатках, они будут сражаться за свой народ.
Разбирательство началось с обвинения Милоша. Потом приступили к опросу свидетелей. Марыся вроде и признавала супруга, и в то же время утверждала, что он стал каким-то иным. Сын уверенно признавал отца, как и двое холопов, прибывших вместе с владыкой. А куда им деваться. Поди, именем Господа клялись, а кары небесной только безумный бояться не станет.
– Что ты скажешь, Горазд? – когда десятник представился, поинтересовался князь.
– Как его звать по-настоящему, Лешек или Михайло, я поручиться не могу, потому как знакомы мы не больше месяца. Но одно знаю точно: воя от пахаря я отличить умею. А он вой. Причем умелый. И в том я поручусь смело, – степенно ответил десятник.
– Ну а ты что скажешь? Все указывает на то, что ты врешь и на самом деле ты есть беглый холоп Лешек, а не воин Михайло. Даже старший дружины твоей толком не может ничего сказать в твою защиту.
– Скажи, Милош, когда пропал твой холоп Лешек? – спросил Михаил.
– Месяц назад, – ответил тот.
– Холоп Лешек умел биться? – продолжал задавать вопросы Михаил.
Владыка запнулся, не зная, как ответить. Божья кара – это, конечно, плохо, но когда это будет. Михаил уловил его настроение и решил подстегнуть владыку.
– Если ты не можешь толком сказать, могу спросить о том твоих холопов.
С одной стороны, холопы слова не имеют и их показания на суде не учитываются. Но, с другой, Милош сам изменил их статус, выдвинув в качестве свидетелей.
– Не нужно. Не умел Лешек драться. Даже на кулаках, – вынужден был признать владыка.
– Князь, а можно ли из пахаря за месяц сделать настоящего воя?
– Нельзя, – коротко ответил Владислав.
– Но я вой. Это единственное, в чем может поручиться Горазд и вся его дружина. Причем вой достойный.
– И что ты хочешь этим сказать?
– То, что коли на суде людском не получается сыскать правду, то остается уповать на суд божий. Пусть Господь нас рассудит.
– Значит, ты хочешь божьего суда?
– Я не Лешек, а Михайло, сын Романов. И владыка Милош, и эта бедная женщина с сыном, и холопы просто обознались. Но иначе доказать свою правоту я не могу.
– Быть по сему. Вы будете драться здесь и сейчас.
Пока шла подготовка к поединку, Милош улучил момент и приблизился к Михаилу.
– Зачем тебе это, Лешек? Ты ведь умрешь.
– Отчего бы Господу не заступиться за меня?
– Потому что ты врешь.
– А ты принял плату. Обещал позаботиться о семье. Но вместо этого оставил себе деньги и напустил на меня стражу. Так чей грех больший?
Их никто не мог слышать, поэтому Романов не боялся быть откровенным. Но тут же замолчал, едва к ним приблизились воины с доспехами и оружием. Михаил облачился в свою кольчугу, надел шлем, пристроив бармицу, взял в руки меч и щит. Похрустел шейными позвонками и улыбнулся своему противнику, пусть тот и не мог этого рассмотреть.
Едва князь подал знак, как Милош встал в стойку, прикрывшись щитом и пристроив клинок над ним. После чего начал двигаться боком влево, заводя правую ногу за левую и все время контролируя Романова.
Михаил, в свою очередь, стоял неподвижно, даже не оборачиваясь в сторону сдвигающегося противника. Руки опущены, выглядит совершенно расслабленным. Он понятия не имел, насколько хорош владыка, но совершенно не сомневался в своих силах. Просто не желал затягивать поединок, а потому как бы приглашал противника атаковать первым.
Но тот не спешил с этим, словно чувствовал подвох. Похоже, слова Горазда все же возымели действие, и Милош решил перестраховаться. Но когда он оказался практически со спины, не выдержал и бросился в атаку.
Надо отдать должное владыке, он и не думал расслабляться, действуя в полную силу. Но подобной реакции и скорости он попросту не ожидал. Как, впрочем, и все присутствующие.
Романов стремительным круговым движением отвел удар клинка. Одновременно с разворота атаковал щитом, врезавшись кромкой в щит противника, которым тот ловко прикрылся. Но в следующее мгновение Михаил подбил опорную ногу Милоша, и тот буквально рухнул на колено, при этом слегка развернувшись. Клинок Романова взмыл вверх. Одновременно с этим движением он перехватил рукоять обратным хватом, а в следующее мгновение обрушил меч вниз, вгоняя в основание шеи. Отточенная сталь с глухим лязгом пробила кольчугу, разрубая и распрямляя кольца, после чего пронзила тело вдоль.
Поединок закончился, так толком и не начавшись. Зрители, наблюдавшие за столь скорой расправой, в едином порыве исторгли удивленный вздох.
– Да-а… Такого воина из пахаря за месяц не выучить, – покачав головой, с явным одобрением произнес князь. А потом возвысил голос и торжественно обратился к собравшимся: – Господь выразил свою волю!
– Я свободен? – уточнил Михаил.
– Ты невиновен и свободен, – объявил Владислав.
– Могу ли я забрать причитающиеся мне трофеи?
– Все, что на павшем, твое, – вновь подтвердил князь.
Михаил забросил щит за спину, склонился над убитым и снял два кошеля. Кто бы сомневался, что Милош никому не доверит свое серебро. Уж больно жаден. Н-да. Слишком хорошего мнения о нем был Лешек. Кольчуга практически не пострадала, а потому в стоимости потеряла совсем немного. А если самостоятельно подлатать, то и того не будет. Снять ее оказалось делом нескольких секунд.
– Кто позаботится о погибшем? – поинтересовался Михаил, поднимаясь с колена.
– Его холопы и позаботятся, коль скоро они тут, – пожал плечами князь.
– А кто теперь будет владетелем его земель?
– Наследников у него нет, так что земли и холопы отойдут в княжью казну.
– Могу ли я выкупить семью этой женщины?
– Зачем тебе это, если ты не Лешек?
– Я уже многие годы честно торгую своей кровью и проливаю чужую. Серебро легко приходит в мои руки и течет сквозь пальцы. Так отчего бы и не помочь той, которая, похоже, лишилась опоры в жизни. Ну и коль скоро я так похож на ее мужа, выкуплю, помогу купить все нужное для хозяйства, – Михаил подбросил на ладони оба мешочка с монетами, – и осядут они вольными пахарями.
– Желаешь обзавестись своим домом?
– Не-эт, князь. Вот уж к чему у меня не лежит душа, так это к пашне. Но сын этой молодки, почитай, уже взрослый муж, так что управится с хозяйством.
– Женщина, сколько у тебя детей? – поинтересовался князь.
– Есть еще сын тринадцати лет, да две дочки помладше.
– Ясно. Пятьсот дирхем, – озвучил сумму выкупа Владислав.
Не ломит цену. Понимает, что воин собирается выделить еще и деньги на обзаведение хозяйством. Глядишь, появится хутор с вольными пахарями, отчего казне опять прибыток. Михаила же устраивало то, что он окончательно закроет вопрос с семьей реципиента и больше не будет об этом вспоминать. Дальше сами. Его совесть чиста.
– Кому занести серебро? – поинтересовался он.
– Казначею, – уже потеряв интерес к происходящему, ответил князь.
Поднялся и удалился в свои палаты. Княжий суд закончился, а потому и народ начал разбредаться. К телу Милоша подошли его холопы. Михаил протянул им несколько монет, чтобы все сделали по-христиански.
– Дурья башка, а ить я его предупреждал, – провожая взглядом холопов, уносящих труп, произнес приблизившийся Зван.
– Каждый сам кузнец своей судьбы, – пожал плечами Романов.
– Я вот чего думаю-то, Михайло… Если ты не Лешек, то на хрена тебе сдалась его баба и дети? – не без любопытства спросил балагур.
– Так сказал уж. Меня носит по белу свету, как ветер лист. Ни тепло от меня никому, ни холодно. А так хоть что-то за спиной останется. Пусть и не мое.
– Ну так женись. У нас, поди, и женатые дружинники есть.
– Это что же, привязать себя к Червеню? Не-эт, мне такого счастья и даром не надо. Если подкатить под бочок какой вдовушке, да пожить какое-то время, это пожалуйста. Но не больше.
– Наш человек! – удовлетворенно констатировал Зван.
Глава 8
Засада
– Свободен, стало быть, – подойдя к Михаилу, огладил бороду Горазд.
– Свободен, – улыбаясь, подтвердил Романов.
– Договорились. Ну что, ведите в поруб, служивые. А ты… как там тебя? Милош? Гляди, я тебе этого так не спущу.
Владыка только ухмыльнулся. Ну чем ему может угрожать холоп? Признаться, он бы и сам скрутил Лешека в бараний рог, да вернул обратно. Но опасался возможных неприятностей от принявшей того в свои ряды дружины.
А что до выкупа – все имущество холопа принадлежит владыке. Выкупиться, конечно, можно, только для начала не мешало бы оговорить сумму с хозяином. А он волен назначать ее по своему усмотрению. Лешек же отчего-то решил, что сам может определять цену. Как бы не так!
Ночь в порубе прошла тихо и мирно. Сидельцы и не подумали задевать воя. А то ведь эдак и до беды недалеко. А так-то, коли не лезет ни к кому, пусть сидит. Нар на всех хватает. Толкаться не приходится. Ну, подумаешь, уступить пришлось место, что подальше от отхожего ведра, так то не беда. Нормально, в общем, переночевал. Если только не учитывать смрад.
Утро не задалось. В том плане, что князь решил оставить разбор дела Михаила напоследок. Возможно, как наиболее интересное. Как говорится, на десерт. Ну что тут сказать, прав князюшка. Скучно не будет точно. Только вот сидеть в этой вонище… У Романова возникло ощущение, что он пропитался ею насквозь и она висит на нем буквально слоями.
С другой стороны, Романову повезло. Не каждый же день князь устраивает суды. С чего бы ему так утруждаться. Но, на счастье Михаила, поруб был уже забит, и пришла пора освобождать место. Вот и назначили суд. А так бы торчать ему здесь не один день. Хотя с него и неполных суток за глаза.
Наконец его вывели на княжий двор, пред светлы очи Владислава. Князь среднего росточка, но крепкого сложения. Одет представительно, но не в броню, а в богатый кафтан. На голове шапка, отороченная соболем. На изнеженного сластолюбца не похож. Сразу видно – воин. Да и не может быть иначе. Это в более поздние века знать погрязла в разврате и неге. Но еще не одну сотню лет, при всех своих недостатках, они будут сражаться за свой народ.
Разбирательство началось с обвинения Милоша. Потом приступили к опросу свидетелей. Марыся вроде и признавала супруга, и в то же время утверждала, что он стал каким-то иным. Сын уверенно признавал отца, как и двое холопов, прибывших вместе с владыкой. А куда им деваться. Поди, именем Господа клялись, а кары небесной только безумный бояться не станет.
– Что ты скажешь, Горазд? – когда десятник представился, поинтересовался князь.
– Как его звать по-настоящему, Лешек или Михайло, я поручиться не могу, потому как знакомы мы не больше месяца. Но одно знаю точно: воя от пахаря я отличить умею. А он вой. Причем умелый. И в том я поручусь смело, – степенно ответил десятник.
– Ну а ты что скажешь? Все указывает на то, что ты врешь и на самом деле ты есть беглый холоп Лешек, а не воин Михайло. Даже старший дружины твоей толком не может ничего сказать в твою защиту.
– Скажи, Милош, когда пропал твой холоп Лешек? – спросил Михаил.
– Месяц назад, – ответил тот.
– Холоп Лешек умел биться? – продолжал задавать вопросы Михаил.
Владыка запнулся, не зная, как ответить. Божья кара – это, конечно, плохо, но когда это будет. Михаил уловил его настроение и решил подстегнуть владыку.
– Если ты не можешь толком сказать, могу спросить о том твоих холопов.
С одной стороны, холопы слова не имеют и их показания на суде не учитываются. Но, с другой, Милош сам изменил их статус, выдвинув в качестве свидетелей.
– Не нужно. Не умел Лешек драться. Даже на кулаках, – вынужден был признать владыка.
– Князь, а можно ли из пахаря за месяц сделать настоящего воя?
– Нельзя, – коротко ответил Владислав.
– Но я вой. Это единственное, в чем может поручиться Горазд и вся его дружина. Причем вой достойный.
– И что ты хочешь этим сказать?
– То, что коли на суде людском не получается сыскать правду, то остается уповать на суд божий. Пусть Господь нас рассудит.
– Значит, ты хочешь божьего суда?
– Я не Лешек, а Михайло, сын Романов. И владыка Милош, и эта бедная женщина с сыном, и холопы просто обознались. Но иначе доказать свою правоту я не могу.
– Быть по сему. Вы будете драться здесь и сейчас.
Пока шла подготовка к поединку, Милош улучил момент и приблизился к Михаилу.
– Зачем тебе это, Лешек? Ты ведь умрешь.
– Отчего бы Господу не заступиться за меня?
– Потому что ты врешь.
– А ты принял плату. Обещал позаботиться о семье. Но вместо этого оставил себе деньги и напустил на меня стражу. Так чей грех больший?
Их никто не мог слышать, поэтому Романов не боялся быть откровенным. Но тут же замолчал, едва к ним приблизились воины с доспехами и оружием. Михаил облачился в свою кольчугу, надел шлем, пристроив бармицу, взял в руки меч и щит. Похрустел шейными позвонками и улыбнулся своему противнику, пусть тот и не мог этого рассмотреть.
Едва князь подал знак, как Милош встал в стойку, прикрывшись щитом и пристроив клинок над ним. После чего начал двигаться боком влево, заводя правую ногу за левую и все время контролируя Романова.
Михаил, в свою очередь, стоял неподвижно, даже не оборачиваясь в сторону сдвигающегося противника. Руки опущены, выглядит совершенно расслабленным. Он понятия не имел, насколько хорош владыка, но совершенно не сомневался в своих силах. Просто не желал затягивать поединок, а потому как бы приглашал противника атаковать первым.
Но тот не спешил с этим, словно чувствовал подвох. Похоже, слова Горазда все же возымели действие, и Милош решил перестраховаться. Но когда он оказался практически со спины, не выдержал и бросился в атаку.
Надо отдать должное владыке, он и не думал расслабляться, действуя в полную силу. Но подобной реакции и скорости он попросту не ожидал. Как, впрочем, и все присутствующие.
Романов стремительным круговым движением отвел удар клинка. Одновременно с разворота атаковал щитом, врезавшись кромкой в щит противника, которым тот ловко прикрылся. Но в следующее мгновение Михаил подбил опорную ногу Милоша, и тот буквально рухнул на колено, при этом слегка развернувшись. Клинок Романова взмыл вверх. Одновременно с этим движением он перехватил рукоять обратным хватом, а в следующее мгновение обрушил меч вниз, вгоняя в основание шеи. Отточенная сталь с глухим лязгом пробила кольчугу, разрубая и распрямляя кольца, после чего пронзила тело вдоль.
Поединок закончился, так толком и не начавшись. Зрители, наблюдавшие за столь скорой расправой, в едином порыве исторгли удивленный вздох.
– Да-а… Такого воина из пахаря за месяц не выучить, – покачав головой, с явным одобрением произнес князь. А потом возвысил голос и торжественно обратился к собравшимся: – Господь выразил свою волю!
– Я свободен? – уточнил Михаил.
– Ты невиновен и свободен, – объявил Владислав.
– Могу ли я забрать причитающиеся мне трофеи?
– Все, что на павшем, твое, – вновь подтвердил князь.
Михаил забросил щит за спину, склонился над убитым и снял два кошеля. Кто бы сомневался, что Милош никому не доверит свое серебро. Уж больно жаден. Н-да. Слишком хорошего мнения о нем был Лешек. Кольчуга практически не пострадала, а потому в стоимости потеряла совсем немного. А если самостоятельно подлатать, то и того не будет. Снять ее оказалось делом нескольких секунд.
– Кто позаботится о погибшем? – поинтересовался Михаил, поднимаясь с колена.
– Его холопы и позаботятся, коль скоро они тут, – пожал плечами князь.
– А кто теперь будет владетелем его земель?
– Наследников у него нет, так что земли и холопы отойдут в княжью казну.
– Могу ли я выкупить семью этой женщины?
– Зачем тебе это, если ты не Лешек?
– Я уже многие годы честно торгую своей кровью и проливаю чужую. Серебро легко приходит в мои руки и течет сквозь пальцы. Так отчего бы и не помочь той, которая, похоже, лишилась опоры в жизни. Ну и коль скоро я так похож на ее мужа, выкуплю, помогу купить все нужное для хозяйства, – Михаил подбросил на ладони оба мешочка с монетами, – и осядут они вольными пахарями.
– Желаешь обзавестись своим домом?
– Не-эт, князь. Вот уж к чему у меня не лежит душа, так это к пашне. Но сын этой молодки, почитай, уже взрослый муж, так что управится с хозяйством.
– Женщина, сколько у тебя детей? – поинтересовался князь.
– Есть еще сын тринадцати лет, да две дочки помладше.
– Ясно. Пятьсот дирхем, – озвучил сумму выкупа Владислав.
Не ломит цену. Понимает, что воин собирается выделить еще и деньги на обзаведение хозяйством. Глядишь, появится хутор с вольными пахарями, отчего казне опять прибыток. Михаила же устраивало то, что он окончательно закроет вопрос с семьей реципиента и больше не будет об этом вспоминать. Дальше сами. Его совесть чиста.
– Кому занести серебро? – поинтересовался он.
– Казначею, – уже потеряв интерес к происходящему, ответил князь.
Поднялся и удалился в свои палаты. Княжий суд закончился, а потому и народ начал разбредаться. К телу Милоша подошли его холопы. Михаил протянул им несколько монет, чтобы все сделали по-христиански.
– Дурья башка, а ить я его предупреждал, – провожая взглядом холопов, уносящих труп, произнес приблизившийся Зван.
– Каждый сам кузнец своей судьбы, – пожал плечами Романов.
– Я вот чего думаю-то, Михайло… Если ты не Лешек, то на хрена тебе сдалась его баба и дети? – не без любопытства спросил балагур.
– Так сказал уж. Меня носит по белу свету, как ветер лист. Ни тепло от меня никому, ни холодно. А так хоть что-то за спиной останется. Пусть и не мое.
– Ну так женись. У нас, поди, и женатые дружинники есть.
– Это что же, привязать себя к Червеню? Не-эт, мне такого счастья и даром не надо. Если подкатить под бочок какой вдовушке, да пожить какое-то время, это пожалуйста. Но не больше.
– Наш человек! – удовлетворенно констатировал Зван.
Глава 8
Засада
– Свободен, стало быть, – подойдя к Михаилу, огладил бороду Горазд.
– Свободен, – улыбаясь, подтвердил Романов.