Попасть – не напасть

Романов дураком не был и прекрасно понимал, что не использовать дар в полную силу не значит, что он слабый. Княжна могла унаследовать силу от матери, все же союз двух магов, огня и земли, мог дать потомство с сильной кровью и сильным даром.

Не проявляла способностей? А кто бы их проявлял при таком-то отце да при мачехе?

Игорь Никодимович приказал собрать информацию о княжне и знал о ней многое.

Родилась, воспитывалась, потом случайно, перед помолвкой… По словам князя, это был несчастный случай. По словам лекарей, княжна активировала серьезный боевой артефакт и могла вообще умереть. Чудом выжила, но дар не утратила. И лечивший ее доктор считал, что дар у княжны сильный.

Могла она что-то заметить и понять?

Вполне. И не стала кричать, бежать, устраивать сцену, что привело бы только к ее гибели. Мария сделала то единственное, что могло ее спасти. Романов и не сомневался, что спасала княжна себя. А наследник оказался бонусом к ее жизни и здоровью.

Самое время было побеседовать с княжной, но…

Князь вообще не знал, где его дочь. Плевать было ему на все, у него жена погибла. Третья, любимая. И он пребывал в отчаянии, кое-как устраивал похороны… Дочь? Жива, наверное, что-то такое лекари говорили. А что?

Да ничего.

Просто не было дочери ни дома, ни в лечебнице, и никто ее не видел с того вечера. То есть с утра следующего дня. И это давало пищу для размышлений.

Что знала Мария? Кого она узнала? Что произошло, что она сочла необходимым скрыться?

Ответа не было.

А единственного человека, который мог пролить свет на это происшествие, хоронили с почестями, и никто даже не догадывался о роли Истокова в этом деле.

Тем более никто не связывал пропажу княжны с происшествием на железной дороге.

Княжна вышла из палаты и словно бы исчезла.

Романов скрипел зубами, но что тут сделаешь? Разве что ориентировки разослать. Но помогут ли они? И надо попробовать копать со стороны жениха княжны, тогда уж, может, хоть какой-то свет прольется. Но тоже осторожно, Демидовы – род и древний, и богатый.

Про причастность Милонега никто и не подозревал.

Следствие медленно, но верно заходило в тупик, и все шло к тому, что козел отпущения будет назначен для широкой общественности, а уж кто там на самом деле виновен…

Искать будут. А вот найдут ли?

Романов не знал. Но выбора у него не было.





Глава 7

Чужая жизнь




На рынке удалось дешево купить курицу. Симпатичную такую, здоровущую, даже уже ощипанную. Дешево – это в том смысле, что стоила она около пятидесяти копеек. Обычно – дороже. Мясо дешевле, но приличного мяса мы не нашли.

Набрать овощей… Никогда морковку поштучно не покупала, новый опыт. Но тут на развес не продают за отсутствием весов, только на штуки. Так что поштучно – морковку, картошку, свеклу… Риса бы еще, но где мы, а где Китай? Пришлось взять пшена. При правильном подходе и супчик сделать можно, и кашу сварить. Российские женщины после перестройки ее из чего угодно сварят, вплоть до топора и чьей-то матери.

Я не гений кулинарии, но, живя одна, готовить учится любая женщина. Не так чтобы сильно… Хотя бы для себя. Десяток рецептов из разряда «жрать охота, мочи нет», «быстро и вкусно», «на скорую руку для гостей»…

Может, и не научится. Но это уже вариант фастфуда и пятьдесят последнего размера попы. Кому нравится – гипермаркет в помощь и их кулинарный отдел. Я как-то сдурьма зашла, купила себе запеченную рыбку… Та рыба явно умерла от отравления нефтью. Или чем еще поядовитее. Или это просто была рыбка фугу.

Похудев на три килограмма, я решила, что мне такого счастья не надо. И готовила себе сама.

Я уж молчу, что все покупное – жирное, жареное, тяжелое… Нет. Я на такое и в той жизни не подписывалась, и в этой не хочу. Дешевле купить исходники, раз в неделю наготовить себе три-четыре блюда, а потом доставать, разогревать и кушать. И экономнее, кстати. А если кто сейчас скажет про однообразие…

Не надо!

У всех есть морозилки. Сготовил кастрюлю супа, половину разлил по контейнерам и в морозилку. Варим сначала борщ, потом щи, потом уху… Смотришь, а у тебя в морозилке и разнообразие блюд получилось. Доставай и разогревай в микроволновке.

Так я и поступала. И угостить людей могла, если нагрянут, и племянников было чем кормить…

Ладно!

Забыли, проехали.

Маман (называть ее матерью язык не поворачивался, а по имени-отчеству тоже не стоило бы) трещала без остановки. Я пыталась слушать и думала, что рано или поздно ее пришибу.


Прости, Маша, но твоя мамаша…

Ужас.

Даже не так.

УЖАС!!! Ходящий и говорящий. Летящий на крыльях материнской любви.

Нести даже часть продуктов она отказалась. Спина болит, руки-ноги болят, и вообще она переволновалась… Ладно. На первый раз ей сошло, не так уж и много здесь было. Разузнаю обстановку, а потом начну действовать по обстоятельствам. То есть воспитывать.

Поздно? Воспитание в любом возрасте в самый раз, просто надо подобрать правильные средства убеждения.

Наконец перед нами воздвиглась калитка родного дома.

Я осмотрела забор цепким взглядом. Театр начинается с вешалки, частный дом – с забора.

Так… Когда-то здесь был рукастый мужик. Хозяин с большой буквы. Он ладил доски одну к одной и потом подправлял. А вот последние лет пять-шесть его не было.

Краска облупилась и облезла, кое-где доски покосились, кое-где покривились, поправить бы и несложно, но руки нужны. И желание. У живущих здесь такого не было.

Ладно, посмотрим во дворе.





* * *


Двор меня тоже не порадовал. Не порадовала калитка, которая так заскрипела петлями, что собаки по округе лаем зашлись (уж смазать-то – чего проще?), не порадовал двор, сотки так на три, в котором не было ни одной грядки, не порадовало покосившееся строение с трогательным сердечком на двери… Я не удержалась, подошла и заглянула внутрь.

Ёжь твою рожь!

Тут надо все срочно или вывозить, или засыпать и копать новую выгребную яму… Я решу этот вопрос. А уж про мытье…

Гр-р-р-р-р!

Рассадник дизентерии!

Сарай тоже не порадовал. И пустая будка для собаки. Первый был покосившимся, и даже отсюда видно – не заперт. Тут в округе святые живут? Чтобы при незапертых дверях и отсутствии барбоса да не залезть?

Просто брать нечего.

– А почему без собаки? – уставилась я на мать.

– Да вот, брали… Отравили нам собаку первый раз.

– А второй? – спросила я, решив, что если был первый, то и второй…

– Кидаться на людей начал, прибили его.

Та-ак…

И чего это маман глазки отводит, аки девочка перед полком гусар? На кого это собака кидаться начала, что ее пришибли?

Разъясним.

Я направилась к дому. Войти не успела, дверь открылась, и на пороге воздвигся парень лет шестнадцати на вид. Такой возраст, когда под носом и в голове еще пусто, но масса и рост уже наросли.

– Мать, тебя где черти носили?

– Ванечка, – залебезила мать, – ты уже дома? А я Машу встречала…

– И как – встретила?

Пацан смотрел недоверчиво, как волчонок.

М-да. А и ладно, мало у меня племянников было? Считаем и этого своим и начинаем воспитывать.

Я отодвинула с дороги маман, выбрала место почище, поставила вещи, благо немного их было, и прищурилась.

– Иван Петрович Синютин, значитца…

На миг мальчишка опешил. И я атаковала уже активнее.