Попала, или Жена для тирана - 2
Часть 4 из 61 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— И тем не менее они молчали. А вас, леди Реалис, накажут. В этом можете не сомневаться.
Редфрит уже собирался поведать чародейке, что её ждёт в ближайшее время, но короткий стук в дверь заставил отвлечься от заполнивших разум картин мести.
— Войдите, — разрешил король.
В кабинет шагнул стражник, а следом за ним, опустив взгляды, влетели феи. Застыли в воздухе хрупкими статуэтками, не решаясь ни лишний раз вздохнуть, ни даже пошевелиться.
— А вот и её верные подруги. — Опустившись на край стола, король скрестил на груди руки и едко поинтересовался: — Сразу признаетесь или предпочитаете сначала пообщаться с моей чародейкой?
Мильдгита хищно улыбнулась, давая понять, что просто обожает общаться с несговорчивыми презренными.
Но феи молчали. Вид крылатых с покорно склонёнными головами раздражал короля, вызывал в нём ещё большую злость, заставлял в венах закипать кровь.
— Признавайтесь!
Молчание. Тяжёлое, гнетущее, мрачное. Такое бывает за несколько мгновений до бури. И буря не заставила себя долго ждать. Резко поднявшись, Редфрит приблизился к феям, схватил одну из них — рабыню с пепельного цвета крыльями, замешкавшуюся и не успевшую отлететь.
— Говори, или я раздавлю тебя, как мерзкое насекомое, которым ты и являешься. — В доказательство своих слов король сильнее сжал пальцы.
Малышка лишь сдавленно всхлипнула, а одна из фей, не выдержав, прокричала:
— Она сбежала в Средиземье! К источнику, способному очистить душу королевы, а её вернуть домой!
— Сбежала от вас, король! — воинственно сжав руки в кулаки, выпалила другая и тут же, испугавшись собственных слов, прижала ладони к лицу.
Сбежала от него…
Наверное, если бы в тот момент по груди полоснули ножом, и то бы так не пекло. От этой неожиданной боли, а ещё от дерзости рабыни, осмелившейся швырнуть в него упрёком, в глазах потемнело.
— Возможно, Даниэле Фантальм хватило бы сил и умений проникнуть за завесу, но точно не иномирянке, едва ли способной обращаться с магией. А значит… вы ей помогли. Научили. А теперь научите меня. Иначе я раздавлю вас одну за другой.
Король усилил давление, не обращая внимания на всхлипы и слёзы феи.
— Не надо…
— Пожалуйста, не делайте этого! — хором взмолились остальные рабыни.
— Мы не можем признаться! Магия Средиземья не позволит!
— Только тому, кто не желает нам зла, откроемся, — выпалила самая дерзкая. Та, что не побоялась поделиться мнением, от кого именно сбежала Даниэла.
— А другим попросту не сможем, сколько бы вы нас ни пытали!
— Хуже для вас, — усмехнулся монарх.
Одно лишь движение пальцев, небольшое усилие со стороны короля отделяло фею от мучительной смерти.
— Убьете её, и та, другая Даниэла никогда вас не простит, — заплакала крылатая, что до сих пор хранила молчание. Самая юная, а может, больше всех напуганная. — В ней слишком много света, чтобы принять тьму, что царит в вашем сердце. Убив Ринну, вы навсегда станете для неё чудовищем!
— Вряд ли она об этом узнает. Из-за вас её уже может не быть в этом мире, — глухо прошептал Галеано.
Ему ничего не стоило уничтожить фею, тем более что этого жаждало его полное тьмы, как выразились рабыни, сердце. Это он и собирался сделать, но перед глазами вдруг возникла девушка из другого мира. И пусть лицо принадлежало Фантальм, глаза были другие. Чистые, ясные — в них действительно было много света. А ещё мольба, чтобы остановился, не совершил то, что уже нельзя будет исправить.
И Редфрит разжал пальцы. Феи подхватили лишившуюся чувств рабыню, отнесли в сторону, подальше от правителя.
— В клетку их. И ведьму тоже. Вы, генерал, возвращайтесь в своё поместье. Позже решу, что с вами делать, — распорядился Галеано, понимая, что этот спектакль пора заканчивать.
— Я пыталась спасти не только её, но и вас! — не выдержав, выкрикнула Эдара, когда солдаты грубо схватили её за руки. — Если бы Даниэла погибла, вы бы уже точно лишились трона!
— Но несмотря на все твои попытки она может быть мертва. Девчонку могли схватить накаи прежде, чем она успела добраться до источника. Или его магия могла не подействовать. Или… да что угодно! Но главное, леди Реалис, вы меня обманывали. За ложь и поплатитесь.
Колдунью увели, а феям не было нужды приказывать дважды — они безропотно повиновались и последовали за стражниками. Генерал с женой, как нельзя кстати пришедшей в чувство, тоже поспешили убраться с глаз монарха. Осталась только Мильдгита, которой не терпелось узнать, каким окажется его следующий шаг.
— Что вы намерены делать, мой король?
— Отправлюсь в Средиземье.
— Но это верная смерть! — испуганно воскликнула чародейка.
— Это единственная возможность вернуть её.
Редфрит не стал уточнять, которую из девушек имел в виду, да он и сам толком не понимал, кого надеется привезти в Хельвиву. Даниэлу Фантальм или ту, другую, о существовании которой ещё совсем недавно даже не подозревал.
Где-то глубоко в душе он верил, что ещё не поздно. Быть может, она не успела добраться до источника, и он, бросив на завесу лучших магов Треалеса, успеет её нагнать, остановить. Перехватит, удержит…
Вернёт.
Или найдёт там свою жену, исцелившуюся от тьмы, которой себя отравила. Найдёт сероглазую ведьму, из-за которой всё это и случилось.
— Отправьте своих воинов, но не отправляйтесь сами, — взмолилась Мильдгита. — Вы ещё не окрепли после той схватки с накаи, а уже рвётесь в новую.
— Собери магов, — вместо ответа велел ей Редфрит.
Заглянув королю в глаза, колдунья поняла, что он её не послушает и не отступится. А если не оставит попыток его образумить, вполне может присоединиться к феям и Эдаре. Тогда от неё уже точно не будет пользы.
— Всё сделаю, мой король. — Мильдгита опустилась в реверансе, но выйти из кабинета не успела.
— Постой, — остановил её Галеано. Дождавшись, когда чародейка обернётся, продолжил: — Сегодня на моей ладони дважды появлялся порез вроде того, что оставляли ритуальные кинжалы во время брачных обрядов. Что это может значить?
Даниэла
Очнулась я совершенно не вовремя. В том смысле, что было бы лучше, если бы и дальше оставалась в отключке, а не обнаружила себя высоко в небе прямо под звёздами. Казалось, стоит протянуть руку и коснёшься ослепительно яркой точки. Но руки протягивать я не собиралась, да и не смогла бы этого сделать при всём желании. В воздухе меня удерживал накаи — один из тех чешуйчатых бугаёв, что явились по наши с Данькой души. Его сильные руки с когтистыми пальцами меня буквально спеленали: ни вздохнуть, ни шевельнуться.
— Мамочки, — пискнула я, чувствуя, как несколько когтей едва ли не впиваются мне в рёбра — Дикий явно не собирался церемониться со своей ношей.
Что там у них ядовитое? Клыки или когти? Чувство было такое, что, если всё-таки позволю себе вздохнуть, маникюр накаи тогда уже точно познакомится с моими костями. Добавить к этому непроглядную тьму под нами, ледяной ветер, хлеставший по всему, по чему только можно было хлестнуть, и можете представить, как я себя чувствовала.
Отвратно. Совершенно препогано.
— Куда мы летим? — спросила, набравшись храбрости.
Молчание.
— Вы провожаете меня из Средиземья? Буду очень вам за это признательна, господин накаи.
И снова тишина. Только ветер свистит в ушах.
— А где… Даниэла? — Я попыталась оглядеться и снова безуспешно — кроме звёзд больше ни черта видно не было.
Надеюсь, этим патрульным или кем они являются, хватило ума обыскать шалаш гиганта и забрать вторую Даниэлу. В противном случае у кого-то сегодня будет вкусный ужин, а у кого-то не будет наследников.
И почему я опять о нём думаю…
— Со мной была девушка…
— Молчи, смертная, — перебил меня накаи. Причём таким грозным тоном, что желание общаться с ним сразу пропало.
Больше я не проронила ни слова. Считала минуты до окончания пыточного полёта, убеждая себя, что он не станет меня отпускать (иначе бы зачем с собой брал?) и я не разобьюсь. Не знаю, сколько мы летели, но могу с уверенностью сказать, что к концу этого воздушного путешествия я не чувствовала собственного тела: от страха и ледяного ветра. Чешуя накаи была холодной, немного скользкой — другими словами, совершенно непригодной для обогрева. Вот в объятиях Галеано в иные моменты становилось жарко…
Тьфу ты! Опять вспоминаю тирана!
Запретив себе думать о бывшем муже, с радостью обнаружила, что мы снижаемся. Вот Дикий резко вильнул влево и, сложив крылья, торпедой метнулся вниз. К размытым бликам огней, к густым кронам деревьев, которые теперь отчётливо проступали из чернильной ночи Средиземья.
В ушах засвистело ещё сильнее, а ветер, казалось, всерьёз вознамерился содрать с меня одежду вместе с кожей. Чувствуя себя одним тугим комком нервов, зажмурилась и стала мысленно считать секунды до приземления. Надеюсь, безболезненного.
Глухой удар, несколько быстрых шагов и меня швырнули на землю, как если бы я была тяжёлым тюком, от которого Дикому не терпелось избавиться. Морщась от не самых приятных ощущений, приподнялась на руках и судорожно сглотнула: надо мной возвышались накаи… много-много накаи. Им, можно сказать, не было конца и края.
Я уже вспоминала мамочку?
Крылатые обступили меня со всех сторон, как какую-то диковинную зверушку. У некоторых в руках были факелы. Отблески пламени танцевали перед глазами; лица, суровые, грубые, мрачные, предательски расплывались. Меня мутило, знобило и в целом чувство было такое, что вот сейчас снова отключусь.
Ну хотя бы больше чушь не несу и не чешусь — и на том спасибо.
Из толпы выступил мужчина, державшийся особенно важно и величественно. Длинные седые волосы струились по мускулистой груди накаи, на висках и скулах темнели татуировки — не то какие-то витиеватые руны, не то просто модные завихрюшки. Пальцы с ужасающими когтями сжимали набалдашник трости с резным узором вроде того, что украшал его лицо.
— Как ты сюда попала, смертная? — пророкотал он, глядя на меня сверху вниз.
— Я… — начала было, но глухой удар, раздавшийся совсем близко, заставил обернуться.
Остальные тоже повернули головы: к крылатой амазонке и её спутнику. На руках у последнего, завёрнутая в какую-то тряпку, устроилась Даниэла, не то всё-таки уже мёртвая, не то так до сих пор и не очнувшаяся.
— Чужаков оказалось двое, — отрапортовала женщина, подходя к накаи с посохом.
— Что с ней? — спросил он, явно имея в виду мою тёзку.
Амазонка безразлично пожала плечами и перевела взгляд на меня.
— Та, скорее всего, будет для нас бесполезна, а вот эта может и подойти. — Мрачно усмехнувшись, добавила: — Раз уж сама к нам пришла.
Редфрит уже собирался поведать чародейке, что её ждёт в ближайшее время, но короткий стук в дверь заставил отвлечься от заполнивших разум картин мести.
— Войдите, — разрешил король.
В кабинет шагнул стражник, а следом за ним, опустив взгляды, влетели феи. Застыли в воздухе хрупкими статуэтками, не решаясь ни лишний раз вздохнуть, ни даже пошевелиться.
— А вот и её верные подруги. — Опустившись на край стола, король скрестил на груди руки и едко поинтересовался: — Сразу признаетесь или предпочитаете сначала пообщаться с моей чародейкой?
Мильдгита хищно улыбнулась, давая понять, что просто обожает общаться с несговорчивыми презренными.
Но феи молчали. Вид крылатых с покорно склонёнными головами раздражал короля, вызывал в нём ещё большую злость, заставлял в венах закипать кровь.
— Признавайтесь!
Молчание. Тяжёлое, гнетущее, мрачное. Такое бывает за несколько мгновений до бури. И буря не заставила себя долго ждать. Резко поднявшись, Редфрит приблизился к феям, схватил одну из них — рабыню с пепельного цвета крыльями, замешкавшуюся и не успевшую отлететь.
— Говори, или я раздавлю тебя, как мерзкое насекомое, которым ты и являешься. — В доказательство своих слов король сильнее сжал пальцы.
Малышка лишь сдавленно всхлипнула, а одна из фей, не выдержав, прокричала:
— Она сбежала в Средиземье! К источнику, способному очистить душу королевы, а её вернуть домой!
— Сбежала от вас, король! — воинственно сжав руки в кулаки, выпалила другая и тут же, испугавшись собственных слов, прижала ладони к лицу.
Сбежала от него…
Наверное, если бы в тот момент по груди полоснули ножом, и то бы так не пекло. От этой неожиданной боли, а ещё от дерзости рабыни, осмелившейся швырнуть в него упрёком, в глазах потемнело.
— Возможно, Даниэле Фантальм хватило бы сил и умений проникнуть за завесу, но точно не иномирянке, едва ли способной обращаться с магией. А значит… вы ей помогли. Научили. А теперь научите меня. Иначе я раздавлю вас одну за другой.
Король усилил давление, не обращая внимания на всхлипы и слёзы феи.
— Не надо…
— Пожалуйста, не делайте этого! — хором взмолились остальные рабыни.
— Мы не можем признаться! Магия Средиземья не позволит!
— Только тому, кто не желает нам зла, откроемся, — выпалила самая дерзкая. Та, что не побоялась поделиться мнением, от кого именно сбежала Даниэла.
— А другим попросту не сможем, сколько бы вы нас ни пытали!
— Хуже для вас, — усмехнулся монарх.
Одно лишь движение пальцев, небольшое усилие со стороны короля отделяло фею от мучительной смерти.
— Убьете её, и та, другая Даниэла никогда вас не простит, — заплакала крылатая, что до сих пор хранила молчание. Самая юная, а может, больше всех напуганная. — В ней слишком много света, чтобы принять тьму, что царит в вашем сердце. Убив Ринну, вы навсегда станете для неё чудовищем!
— Вряд ли она об этом узнает. Из-за вас её уже может не быть в этом мире, — глухо прошептал Галеано.
Ему ничего не стоило уничтожить фею, тем более что этого жаждало его полное тьмы, как выразились рабыни, сердце. Это он и собирался сделать, но перед глазами вдруг возникла девушка из другого мира. И пусть лицо принадлежало Фантальм, глаза были другие. Чистые, ясные — в них действительно было много света. А ещё мольба, чтобы остановился, не совершил то, что уже нельзя будет исправить.
И Редфрит разжал пальцы. Феи подхватили лишившуюся чувств рабыню, отнесли в сторону, подальше от правителя.
— В клетку их. И ведьму тоже. Вы, генерал, возвращайтесь в своё поместье. Позже решу, что с вами делать, — распорядился Галеано, понимая, что этот спектакль пора заканчивать.
— Я пыталась спасти не только её, но и вас! — не выдержав, выкрикнула Эдара, когда солдаты грубо схватили её за руки. — Если бы Даниэла погибла, вы бы уже точно лишились трона!
— Но несмотря на все твои попытки она может быть мертва. Девчонку могли схватить накаи прежде, чем она успела добраться до источника. Или его магия могла не подействовать. Или… да что угодно! Но главное, леди Реалис, вы меня обманывали. За ложь и поплатитесь.
Колдунью увели, а феям не было нужды приказывать дважды — они безропотно повиновались и последовали за стражниками. Генерал с женой, как нельзя кстати пришедшей в чувство, тоже поспешили убраться с глаз монарха. Осталась только Мильдгита, которой не терпелось узнать, каким окажется его следующий шаг.
— Что вы намерены делать, мой король?
— Отправлюсь в Средиземье.
— Но это верная смерть! — испуганно воскликнула чародейка.
— Это единственная возможность вернуть её.
Редфрит не стал уточнять, которую из девушек имел в виду, да он и сам толком не понимал, кого надеется привезти в Хельвиву. Даниэлу Фантальм или ту, другую, о существовании которой ещё совсем недавно даже не подозревал.
Где-то глубоко в душе он верил, что ещё не поздно. Быть может, она не успела добраться до источника, и он, бросив на завесу лучших магов Треалеса, успеет её нагнать, остановить. Перехватит, удержит…
Вернёт.
Или найдёт там свою жену, исцелившуюся от тьмы, которой себя отравила. Найдёт сероглазую ведьму, из-за которой всё это и случилось.
— Отправьте своих воинов, но не отправляйтесь сами, — взмолилась Мильдгита. — Вы ещё не окрепли после той схватки с накаи, а уже рвётесь в новую.
— Собери магов, — вместо ответа велел ей Редфрит.
Заглянув королю в глаза, колдунья поняла, что он её не послушает и не отступится. А если не оставит попыток его образумить, вполне может присоединиться к феям и Эдаре. Тогда от неё уже точно не будет пользы.
— Всё сделаю, мой король. — Мильдгита опустилась в реверансе, но выйти из кабинета не успела.
— Постой, — остановил её Галеано. Дождавшись, когда чародейка обернётся, продолжил: — Сегодня на моей ладони дважды появлялся порез вроде того, что оставляли ритуальные кинжалы во время брачных обрядов. Что это может значить?
Даниэла
Очнулась я совершенно не вовремя. В том смысле, что было бы лучше, если бы и дальше оставалась в отключке, а не обнаружила себя высоко в небе прямо под звёздами. Казалось, стоит протянуть руку и коснёшься ослепительно яркой точки. Но руки протягивать я не собиралась, да и не смогла бы этого сделать при всём желании. В воздухе меня удерживал накаи — один из тех чешуйчатых бугаёв, что явились по наши с Данькой души. Его сильные руки с когтистыми пальцами меня буквально спеленали: ни вздохнуть, ни шевельнуться.
— Мамочки, — пискнула я, чувствуя, как несколько когтей едва ли не впиваются мне в рёбра — Дикий явно не собирался церемониться со своей ношей.
Что там у них ядовитое? Клыки или когти? Чувство было такое, что, если всё-таки позволю себе вздохнуть, маникюр накаи тогда уже точно познакомится с моими костями. Добавить к этому непроглядную тьму под нами, ледяной ветер, хлеставший по всему, по чему только можно было хлестнуть, и можете представить, как я себя чувствовала.
Отвратно. Совершенно препогано.
— Куда мы летим? — спросила, набравшись храбрости.
Молчание.
— Вы провожаете меня из Средиземья? Буду очень вам за это признательна, господин накаи.
И снова тишина. Только ветер свистит в ушах.
— А где… Даниэла? — Я попыталась оглядеться и снова безуспешно — кроме звёзд больше ни черта видно не было.
Надеюсь, этим патрульным или кем они являются, хватило ума обыскать шалаш гиганта и забрать вторую Даниэлу. В противном случае у кого-то сегодня будет вкусный ужин, а у кого-то не будет наследников.
И почему я опять о нём думаю…
— Со мной была девушка…
— Молчи, смертная, — перебил меня накаи. Причём таким грозным тоном, что желание общаться с ним сразу пропало.
Больше я не проронила ни слова. Считала минуты до окончания пыточного полёта, убеждая себя, что он не станет меня отпускать (иначе бы зачем с собой брал?) и я не разобьюсь. Не знаю, сколько мы летели, но могу с уверенностью сказать, что к концу этого воздушного путешествия я не чувствовала собственного тела: от страха и ледяного ветра. Чешуя накаи была холодной, немного скользкой — другими словами, совершенно непригодной для обогрева. Вот в объятиях Галеано в иные моменты становилось жарко…
Тьфу ты! Опять вспоминаю тирана!
Запретив себе думать о бывшем муже, с радостью обнаружила, что мы снижаемся. Вот Дикий резко вильнул влево и, сложив крылья, торпедой метнулся вниз. К размытым бликам огней, к густым кронам деревьев, которые теперь отчётливо проступали из чернильной ночи Средиземья.
В ушах засвистело ещё сильнее, а ветер, казалось, всерьёз вознамерился содрать с меня одежду вместе с кожей. Чувствуя себя одним тугим комком нервов, зажмурилась и стала мысленно считать секунды до приземления. Надеюсь, безболезненного.
Глухой удар, несколько быстрых шагов и меня швырнули на землю, как если бы я была тяжёлым тюком, от которого Дикому не терпелось избавиться. Морщась от не самых приятных ощущений, приподнялась на руках и судорожно сглотнула: надо мной возвышались накаи… много-много накаи. Им, можно сказать, не было конца и края.
Я уже вспоминала мамочку?
Крылатые обступили меня со всех сторон, как какую-то диковинную зверушку. У некоторых в руках были факелы. Отблески пламени танцевали перед глазами; лица, суровые, грубые, мрачные, предательски расплывались. Меня мутило, знобило и в целом чувство было такое, что вот сейчас снова отключусь.
Ну хотя бы больше чушь не несу и не чешусь — и на том спасибо.
Из толпы выступил мужчина, державшийся особенно важно и величественно. Длинные седые волосы струились по мускулистой груди накаи, на висках и скулах темнели татуировки — не то какие-то витиеватые руны, не то просто модные завихрюшки. Пальцы с ужасающими когтями сжимали набалдашник трости с резным узором вроде того, что украшал его лицо.
— Как ты сюда попала, смертная? — пророкотал он, глядя на меня сверху вниз.
— Я… — начала было, но глухой удар, раздавшийся совсем близко, заставил обернуться.
Остальные тоже повернули головы: к крылатой амазонке и её спутнику. На руках у последнего, завёрнутая в какую-то тряпку, устроилась Даниэла, не то всё-таки уже мёртвая, не то так до сих пор и не очнувшаяся.
— Чужаков оказалось двое, — отрапортовала женщина, подходя к накаи с посохом.
— Что с ней? — спросил он, явно имея в виду мою тёзку.
Амазонка безразлично пожала плечами и перевела взгляд на меня.
— Та, скорее всего, будет для нас бесполезна, а вот эта может и подойти. — Мрачно усмехнувшись, добавила: — Раз уж сама к нам пришла.