Попаданка для Темного Князя, или Жена на заказ

— Это я могу, — согласился Карл. — Я за помощью, а ты держишь. Главное помни — не дай ей коснуться себя.

— Лети уже, — проворчала я, удобнее перехватывая блюдо.

Жужжание Карла постепенно затихло вдали. Вот и все, мы с Тири остались один на один.

В красном углу ринга женщина-змея — вредная, подлая, ядовитая. В синем углу ринга — умница и красавица с Даром единорога.

И да начнется бой!

[1] Кляссер — специальный филателический альбом для хранения марок.





Глава 20. О том, что враги тоже плачут




Идея с ванной была отличной. Кир уже забыл, когда вот так, подолгу отмокал в горячей воде. Обычно он обливался на скорую руку холодной и дело с концом. А что, бодрит и освежает.

Сразу после омовения Кир позвал цирюльника. Подстричься и побриться тоже не помешает, а то он похож на чучело. Неудивительно, что Ясмина воротит нос.

Но ведь он не всегда был таким! Когда-то Кир блистал на светских балах — изысканный, одетый с иголочки, с идеальными манерами. Проклятие перекроило его до неузнаваемости. Как будто его личность украли и заменили другой. И только сейчас тот прежний настоящий Кирриан начал понемногу возвращаться. Исключительно благодаря Ясмине.

Стоило подумать о жене, как тут же сбился сердечный ритм. Кажется, Кир заболел. Чем-то неизлечимым. Может, даже смертельным.

Он прижал ладонь к груди, где под ребрами трепыхалось сердце. Что с ним происходит?.. Кир не понимал. Но одно знал точно — без Ясмины кошмар проклятия вернется и на этот раз поглотит его целиком, без остатка. Она — его лучик во мраке Тьмы. Пока она рядом, шанс есть. Если она уйдет, все потеряет смысл.

Нельзя давать женщине такую власть над собой. Это чревато серьезными последствиями. Женщина — источник удовольствия для мужчины, не более того. Так учил отец, у которого за его жизнь было сотни фавориток. Долгое время Кир был уверен, что именно так и надо. До встречи с Ясминой.

Теперь его не интересовали другие женщины. Он их едва видел. Пройди сейчас перед ним обнаженная красотка, он бы не заметил. Ясмины крепко держала в своих изящных пальчиках его мысли, чувства и даже сердце.

Кир понял важную вещь — желание тела может удовлетворить любая. Но желание души способна утолить лишь одна-единственная. Для него это Ясмина.

— Все готово, князь, — сказал цирюльник. — Вы выглядите великолепно.

Кир повернулся к зеркалу и хмыкнул. Цирюльник, конечно, преувеличил. Кир выглядел нормально — волосы коротко подстрижены, лицо гладко выбрито. Но обитатели дворца давно уже не видели его таким, отвыкли.

Осталось подобрать одежду и можно идти к Ясмине на поклон. Надо, наверное, что-то подарить в знак покаяния… Отец обычно дарил своим женщинам дорогие украшения после ссоры, и они его быстро прощали.

Но что-то подсказывало — Ясмина не такая. Ее не возьмешь блеском камней. Она глубже и сложнее. Нужно что-то особое, чтобы она поняла — Кир искренне раскаивается.

Пока слуга выбирал сюртук, Кир размышлял над подарком. И вдруг услышал тонкий, писклявый голосок:

— Иди к ней. Прямо сейчас.

Кир дернулся.

— Ты слышал? — Спросил он у слуги. — Кто-то только что говорил.

— Я молчал, князь, — ответил слуга.

— Не ты, кто-то другой.

— Я ничего не слышал, князь, — качнул слуга головой.

Он смотрел на него так, словно усомнился в его душевном здоровье. Но Кир уже давно не здоров. Возможно, это очередной симптом…

— Иди! Немедленно! — Не унимался голосок. — Она в опасности.

Кир тряхнул головой, осмотрелся по сторонам. Никого.

Но слова голоса зацепили. С Ясминой что-то случилось? Может, это его шестое чувство говорит? Странно, что у его интуиции такой противный голос…

— Кто ты? — Спросил Кир.

— Какая разница? — Возмутился голос. — Еще немного — и ты потеряешь жену. Если она тебе дорога, скорее спасай.

Больше Кир не сомневался. Ни секунды. Да, возможно, у него помешательство, и голос ему только мерещится. Возможно, с Ясминой все в порядке, и она будет не рада его видеть. Но все это не имело значения.

Кир должен лично убедиться, что жене ничего не угрожает. Сейчас это главное.


— Куда же вы, князь? — Выкрикнул слуга, когда Кир бросился вон из спальни. — В таком виде?

Но Кир лишь махнул рукой. Босой, в брюках и распахнутой на груди рубашки он несся по коридорам дворца к покоям Ясмины.

— Стража! Ко мне! — Выкрикнул Кир на бегу.

Только бы успеть! Если с Ясминой в самом деле что-то случится, он этого не переживет.

*

Карл совсем как Карлсон улетел, но обещал вернуться. А мне пока предстояло самостоятельно бороться за свою жизнь.

В ход шло все, что попадалось под руку — ваза, декоративные статуэтки, блюдо, которым я отмахивалась как Тиридат, когда та подходила особенно близко.

Помня удар блюдом, Тири опасалась его. Но ей все же надо было коснуться меня, чтобы убить. Поэтому она пробовала снова и снова.

Тири преследовала меня по всей комнате с вытянутыми вперед руками. Ощущение было, что за мной гоняется зомби-змея. Когда она подбиралась слишком близко, я била ее блюдом по пальцам.

— Руки прочь! — Выкрикнула я и нанесла очередной удар.

— Ты сломала мне ноготь, — обиделась Тири.

Нашла время обижаться за маникюр!

— А ты пытаешься меня убить, — парировала я.

Так мы и носились по комнате, обмениваясь «любезностями». Я могла так продержаться долго, если бы не одно «но». Волосы! Перед сном я их распустила, и теперь они цеплялись за все подряд. Пару раз Тири едва не поймала меня за них. Пришлось намотать длинные пряди на локоть, а это сковывало мои движения.

Но я времени даром не теряла. Пока Тири кружила вокруг меня, как кот вокруг миски со сметаной, я уменьшала ее Дар. Невероятным усилием воли у меня получилось сосредоточиться даже в такой момент (чего не сделаешь ради выживания) и увидеть свечение Дара вокруг Тири. Осталось только его приглушить, что я и сделала при первой возможности.

Как и тогда на площади, я вообразила выключатель и мысленно щелкнула им. В ту же секунду свет Дара вокруг Тири заметно притух. Это вмиг отразилось на ее второй ипостаси.

Первым делом уменьшились клыки Тири, а зрачки снова стали круглыми, как у обычного человека.

Но главное — змеи на голове Тири безжизненно повисли. Теперь они походили на дохлые зубастые сосиски. Словно кто-то заплел ей слишком толстые дреды. Со стороны это смотрелось забавно, и я не сдержала смешка. А вот Тири было не до веселья.

— Ты что наделала?! — Взвизгнула Тири, ощупывая голову. Шипеть она тоже перестала. — Мои малышки! Ты их покалечила. Верни немедленно все, как было!

— Ага, сейчас, — фыркнула я. — Я еще не выжила из ума.

— Ты об этом пожалеешь! — Выкрикнула Тири и бросилась на меня.

Я с визгом кинулась прочь от разъяренной змеи. Может, мне удалось приглушить ее Дар, но кое-что у нее осталось. Например, чешуя на коже. А это означало, что ее прикосновения все еще могут быть ядовитыми. Все же полностью уничтожить чужой Дар мне не под силу.

Следующие минут десять у нас был бег с препятствиями. Мы носились по спальне — я от Тири, она за мной, перепрыгивая через кровать, огибая мебель и так по кругу.

Карл задерживался, а я начала уставать. Долго так продолжаться не может. Рано или поздно Тири меня догонит. Мало уменьшить ее Дар, надо сделать что-то еще.

В очередной раз перемахнув через кровать, я подумала — а может, повлиять на эмоции Тиридат? Что там у нее творится в чувствах?

Сейчас между нами как щит была кровать, это дало мне небольшую передышку и возможность заглянуть в эмоции Тири. О, там был тот еще клубок змей, не хуже, чем у нее на голове. Алый — злость, холодный синий — решительность, желтый — зависть. И все это направлено на мою скромную персону.

Но под первым слоем притаилось что-то еще. Темно-серый… Я заметила его лишь потому, что эта эмоция часто посещала Тиридат. Она была в основе всех ее чувств. Это что, печаль? Но о чем печалиться такой, как Тири?

В следующую секунду Тири преодолела кровать, и мне пришлось на время забыть о ее эмоциях. Мы совершили очередной круг по уже привычному маршруту. И лишь когда снова вернулись к кровати, я опять сосредоточилась на эмоциях Тири.

Гнев и ненависть меня не интересовали. Я не стала с ними работать. Сконцентрировалась на печали. Вложила всю свою силу в ее усиление. Может, это хоть немного отвлечет Тири от моего убийства. Знать бы еще, что вызвало у нее такую сильную грусть…

— Ты должна умереть, — заявила Тири. Она пока не поняла, что я снова воздействовала на нее своим Даром. Процесс уже пошел, я видела, как серый цвет разрастается в ее эмоциях. — Отец приставил меня к Киру, чтобы я помогла нашей семье занять то место, которое мы заслуживаем. А ты мне все портишь! Знаешь, как тяжело заслужить любовь отца? Он всегда любил больше братьев, чем меня. Но я докажу ему, что я достойная дочь.

Тири все говорила и говорила. Она так увлеклась, что даже забыла о погони. А я наконец поняла, что означает серый в ее случае — это же синдром недолюбленного ребенка. Всю жизнь Тири пытается заслужить признание отца, но ничего не выходит, и это причиняет ей постоянную боль.

— Тяжело быть женщиной в мире мужчин, — поддержала я тему. — Ты всегда будешь недостаточно хороша для отца просто потому, что родилась девочкой.

— Именно, — всхлипнула Тири. — Я все для него делаю. Все! Но ему всегда мало. Вечно ставит мне в пример братьев. А чего они добились? Я стала княгиней, между прочим. Но даже этого ему недостаточно.

— Что бы ты не сделала, всегда будешь на втором месте после братьев, — покивала я.

Все это время я продолжала усиливать печаль Тири. Мне удалось напитать эту эмоцию так, что она затмила все прочие. Даже ненависть ко мне. Тири стало банально не до меня.

Вскоре она рыдала, сидя на полу и обхватив колени. Обливаясь слезами, Тири жаловалась на отца, а я, на всякий случай держась подальше, изображала из себя психолога.

Как всегда помощь пришла, когда в ней уже не нуждаются. Тири рассказывала мне о своем тяжелом детстве, когда дверь распахнулась от сильного удара. Похоже, ее выбили ногой или даже тараном. В спальню ворвался босой мужчина в распахнутой на груди рубашке, а за ним еще с десяток стражей.