Полнолуние

— Ни с чего, — буркнул себе под нос подросток, — скучно ей со мной стало, вот и захотела с Катькой сидеть. Им-то вдвоем всегда найдется что обсудить.

— Катька — это Екатерина Кобзева, — поспешил объяснить Макаров, — мы с ней уже разговаривали.

— Потом, — перебил его Лунин и вновь повернулся к Борискину: — Хоть что-то ты можешь сказать? В старших классах ведь учителя не рассаживают. Раз вместе сидели, значит, дружили. Как минимум дружили! Так или что-то еще было?

— Не было ничего у нас! — Голос подростка сорвался в фальцет. — Дружили… Тут все друг с другом дружат, поселок-то не сильно большой. Бывает, конечно, что кто-то разругается, но не так, чтоб часто.

— А вы не ругались? — Илья попытался заглянуть мальчишке в глаза, но безуспешно.

— Что нам ругаться? Нам делить нечего.

Илья видел, что подросток вот-вот окончательно замкнется и перестанет отвечать на вопросы, поэтому переключился на другую тему.

— А шрам у тебя откуда?

— Кошка оцарапала. — Борискин машинально левой рукой подтянул рукав на правом запястье.

— Породистая, небось? — полюбопытствовал Лунин. — Говорят, кошки, если породистые, все с норовом.

— Персидская, — с явной неохотой, но уже не так агрессивно отозвался подросток, — так-то она добрая, только, когда разыграется, потом никак остановиться не может. Инстинкты срабатывают, думает, что она охотница.

— Инстинкты, — Илья задумчиво провел рукой по гладкой столешнице, — с инстинктами не поспоришь.

Продолжение разговора никакой полезной для Лунина информации не принесло. Дима, впрочем, как и все остальные Алинины одноклассники, ничего не знал о каких бы то ни было имеющихся у Алины проблемах, которые хоть в какой-то степени могли стать причиной ее внезапного исчезновения. Сам он первый день осенних каникул провел дома. Сперва, как и большинство сверстников, отсыпался почти до самого обеда, затем, уже в начале первого позавтракал, одновременно просматривая в телефоне многочисленные закладки мессенджеров и социальных сетей, на которые был подписан, и изредка оставляя короткие комментарии, чаще всего выражающиеся в виде одного-двух эмодзи. После завтрака заняться было совершенно нечем, и в итоге он провел несколько часов, валяясь на кровати в своей комнате в тщетной попытке дочитать очередной роман Гэлбрейт.

— Почему в тщетной? — заинтересовался неравнодушный к детективам Лунин. — Что, неинтересно?

— Вы эту книгу видели? — жестом рыбака, вернувшегося с удачного клева, Борискин изобразил масштабы творения автора. — Тысяча страниц, даже больше! Это ж сколько времени надо, чтобы все осилить?

— И что, оно того стоит?

— Пока непонятно, — пожал плечами подросток. — Посмотрим, какая развязка будет.

— Тоже верно, в развязке весь смысл, — согласился Илья. — Так ты до ночи с книгой и просидел? Или пролежал?

— Почему до ночи? В половине пятого примерно ушел. К Костику. Костя Демичев, он в коридоре еще стоит, если что, может подтвердить. Я вам даже точно скажу. — Достав из кармана смартфон, Дима несколько раз нажал на экран, а затем продемонстрировал его Лунину. — Видите, написано? «Выхожу!» Шестнадцать тридцать две. Я уже в прихожей стоял, одевался, через минуту вышел. Минут через пять уже у него был, Костик совсем рядом живет, идти близко.

Неожиданно замолчав, подросток повернулся к Лунину и сам пристально уставился в лицо следователю.

— Вы это спрашиваете, потому что узнать хотите, кто где был, когда Алина пропала?

— Видишь, у тебя есть все задатки будущего следователя, — уклонился от прямого ответа Илья. — После школы куда поступать собираешься?

— В МГУ на мехмат хочу попробовать. — Дима вновь отвернулся и опустил голову к парте так низко, что стекающая со лба прядь волос почти касалась столешницы.

— Ну и молодец. — Выбравшись из-за парты, Илья кивнул оперативникам: — Вы тут продолжайте, а я уехал.

Подойдя к двери, Лунин обернулся. Оба лейтенанта застыли на месте в ожидании того момента, когда к ним наконец вернется роль главных людей в помещении, Борискин же все так же сидел, ссутулившись и низко склонив голову. Илье показалось, что он не задал какой-то один, но очень важный вопрос, вот только кроме самого этого странного ощущения маленького, незаполненного кусочка пустоты ничего больше не было, никакой вопрос на ум ему так и не пришел. Решительно распахнув дверь, Лунин вышел из кабинета, тут же оказавшись под прицелом шести пар глаз еще не опрошенных одиннадцатиклассников.

— Сейчас Дима уже выйдет, следующий может приготовиться, — проинформировал их Илья, направляясь в сторону лестницы.

Спускаясь вниз, он успел дозвониться до участкового и уточнить нужный адрес. Несколько минут спустя, плавно замедлив ход, белый «хайлендер» остановился возле ничем не примечательного небольшого коттеджа, один в один похожего на тот, что был предоставлен в пользование Лунину и Зубареву. Единственным заметным на первый взгляд отличием было лишь наличие видеокамер, хорошо заметных на белоснежном фасаде здания.

Как оказалось, камерами пользовались по их прямому назначению. Не успел вышедший из машины Лунин поднести руку к кнопке закрепленного на ограде рядом с калиткой звонка, как по ту сторону забора что-то щелкнуло, и калитка отворилась с негромким жужжанием.

— Гостеприимненько, — пробормотал себе под нос Илья, проходя во двор.

Он быстро преодолел несколько метров, отделяющих его от крыльца дома и уже занес ногу над первой, выложенной каменной плиткой ступенькой, когда входная дверь отворилась и на пороге появился Аркадий Викторович.

— День добрый, — поприветствовал его не сбавляя хода Лунин и остановился лишь на верхней площадке крыльца, почти уткнувшись в так и не отступившего в сторону хозяина дома.

— Добрый, — наконец отреагировал Кноль на приветствие. — Вы к Олегу или ко мне?

— В зависимости от ответа на вопрос, вы решите, пускать меня в дом или нет? — попытался пошутить Илья, но его улыбка осталась безответной. — Я бы побеседовал и с вами, и с Олегом. Чем быстрее я получу всю нужную информацию…

— Тем быстрее сможете уехать? — грубо перебил его Кноль.

— С учетом того, как развиваются события, — вспомнив, что не поставил машину на сигнализацию, Лунин обернулся и, не вынимая руки из кармана, нажал кнопку пульта, — быстро уехать вряд ли получится. Так что, Аркадий Викторович, вы меня пригласите?

— Коль пришли, проходите, — буркнул полковник, отступая в глубину дома, — можете не разуваться.

Оставив куртку на вешалке в небольшой прихожей, Илья остановил уже направлявшегося в гостиную хозяина дома.

— Думаю, сперва мне стоит осмотреть комнату Алины.


— Что вы рассчитываете там увидеть? — Резко обернувшись, Кноль бросил на Лунина недовольный взгляд. — Там нет ни писем, ни дневников. Ничего, что могло бы хоть как-то вам помочь. Поверьте, я в первый же вечер перерыл все ее вещи.

— Я верю, — Илья вздохнул, начиная жалеть, что заявился к Кнолю один, не прихватил с собой Зубарева, — но комнату осмотреть нам все же придется. Это не обыск, Аркадий Викторович. Согласитесь, у меня должно быть хоть какое-то представление о человеке, которого я ищу. Самый простой способ составить такое представление — посмотреть, так сказать, среду обитания этого человека.

Полковник все еще стоял неподвижно, очевидно перебирая в голове возможные варианты развития событий, которые могут иметь место в случае его отказа.

— Пойдемте наверх, Аркадий Викторович, — мягко попросил Лунин и положил руку на покрытые светлым прозрачным лаком деревянные перила, — пойдемте!

Спальня Алины вполне соответствовала представлениям Ильи о том, как должна выглядеть комната семнадцатилетней девушки. Представления эти были довольно смутными, поэтому в них вполне укладывались и аккуратно заправленная кровать, укрытая темно-синим покрывалом с каким-то странным, бесконечно повторяющимся геометрическим рисунком, и заваленный учебниками и тетрадями письменный стол, и расположившийся ровно посредине между столом и кроватью небольшой синтезатор, растопыривший длинные тонкие ножки, словно молодой олененок. Противоположная от кровати стена была почти полностью заставлена мебелью. Огромный, с застекленными сдвижными дверцами гардероб занимал большую часть пространства, оставляя не больше трети для нескольких открытых полок, часть из которых была плотно забита литературой, как показалось Лунину, преимущественно учебной, на остальных же разместилась внушительная коллекция львов и львят самых разнообразных цветов и размеров. Ну да, восьмое августа, память услужливо подсказала Алинину дату рождения, время львов. А вот ему, Лунину не повезло, хотя тоже августовский. Что ему на полочку ставить — женские фигурки? Интересно, когда эти знаки зодиака придумывали, у них вообще в голове что было? Мужчина — дева! Это вообще нормально? Хотя древние греки, они, говорят, к этому снисходительно относились.

Лунин задержал взгляд на стоящей в окружении пушистых фигурок фотографии в широкой стеклянной рамке. Судя по всему, снимок был сделан лет пять назад. Во всяком случае, стоящие на фоне бескрайнего морского простора обнимающиеся дети выглядели не старше двенадцати, в крайнем случае, тринадцати лет. В ярких шортах, цветастых футболках, они стояли, положив руки на плечи друг другу, и улыбались, глядя прямо в камеру. Улыбались и родители. Но если у Аркадия Викторовича улыбка была слегка ироничной, больше напоминавшей усмешку, то его жена выглядела немного удивленной, словно не понимала, кому и зачем пришла в голову мысль ее фотографировать. Действительно, какая глупость, замирать с неестественной улыбкой на лице или делать снимки тех, кого ты и так видишь каждое утро, выходя к завтраку, а вечером, перед тем как отправиться в свою спальню, крепко целуешь, желая спокойной ночи. Зачем, ведь впереди так много мгновений общего счастья, которое будет длиться еще очень долго?

Подойдя к столу, Илья скользнул взглядом по разбросанным в живописном беспорядке (очевидно, в результате трудов Аркадия Викторовича) книгам и обернулся к следующему за ним по пятам полковнику.

— Вы не в курсе, случаем, ноутбук запаролен? — Лунин постучал пальцем по серому пластику лежащего на столе «самсунга».

— Запаролен, — хмуро подтвердил Кноль.

— И пароль вы, конечно же, не знаете, — полуутвердительно пробормотал Лунин.

— Знаю, — буркнул полковник, — подсмотрел как-то, еще года три назад.

— Замечательно! — Взяв одну из лежащих на столе ручек, Илья протянул ее Кнолю. — Вы мне запишите, пожалуйста, а то боюсь, запамятую.

Достав из упаковки листов для записи маленький квадратик бумаги, Аркадий Викторович быстро написал на нем несколько цифр и молча протянул его Лунину.

— Чей-то день рождения, я так понимаю, — бросив короткий взгляд, заключил Лунин. — Мамы?

Кноль кивнул. Илья уже собирался убрать листок в нагрудный карман, но, спохватившись, вновь обратился к полковнику:

— А почта, там ведь тоже пароль?

— Почта открывается, я проверял, — угрюмо отозвался Кноль, — только что толку? Она ею почти не пользовалась. Они же сейчас все либо в группах каких-то сидят, либо так друг другу через мессенджеры пишут. Все в телефоне.

— А телефона у нас нет, это плохо, — понимающе кивнул Лунин. — Аркадий Викторович, у меня к вам просьба. Я сейчас акт изъятия на ноутбук оформлю, но надо, чтобы понятые были, два человека. Так положено. Вы можете позвонить кому-нибудь из соседей или сотрудникам, чтобы быстренько подскочили? Им только расписаться надо, и все, даже сюда подниматься нет необходимости.

— Хорошо, — не стал на этот раз возражать Кноль, — сейчас я пару человек вызову, минут через десять приедут.

— Ну и отлично, — одобрил Лунин, — а мы пока сможем спокойно пообщаться.

Вслед за хозяином дома спустившись на первый этаж, Илья прошел в гостиную и занял место в предложенном ему широком велюровом кресле. Положив на колени папку для документов, он извлек из нее чистый бланк протокола допроса и спросил, как можно благожелательнее улыбнувшись стоящему с хмурым видом посреди комнаты Кнолю:

— Итак, кто первый? Олег или вы?

— Раз уж я уже здесь, то чего мудрить, давайте пообщаемся, — шагнув к креслу, стоящему по другую сторону от низкого, но кажущегося невероятно тяжелым деревянного стола из покрытого темным лаком массива лиственницы, полковник рывком развернул его так, чтобы сидеть лицом к следователю. — Начнем!

— Начнем, — кивнул Илья.

Повторная, теперь под протокол, беседа новой информации Лунину фактически не принесла. Аркадий Викторович почти теми же словами, что и при первой встрече, описал события того дня, когда Алина исчезла, затем по просьбе Лунина постарался вспомнить, что именно было надето на его дочери.

— Что-то особенное у нее было? — задал наводящий вопрос Лунин. — Серьги, может быть, какой-то кулон?

— Нет, кулонов никаких у нее не было. Небольшой крестик на тонкой цепочке. И цепочка, и крестик золотые, но самые обыкновенные, таких в каждой церковной лавке полно. А вот серьги, — Кноль задумчиво потер пальцем в районе левого виска, — серьги были довольно интересные. Я сам их покупал Алине меньше года назад, в декабре. Потом под елку положил. Знаете, когда дети маленькие, родители под елку подарки прячут. Как будто они от Деда Мороза. Вот и у нас такая традиция была. Дети-то уже почти выросли, а традиция осталась. Встанешь среди ночи, тихонько вниз спустишься…

Вскочив с кресла, полковник метнулся в сторону кухни. Выходя из комнаты, он, не оборачиваясь, спросил Лунина: «Вы чай будете?» — при этом голос его, как показалось Илье, звучал глухо, так, как обычно звучит голос человека, пытающегося сдержать рвущиеся наружу рыдания.

— Если можно, кофе! — крикнул вслед исчезающей спине Илья.

Кноль вернулся через несколько минут, обеими руками неся большой поднос, на котором, кроме двух кофейных чашек и сахарницы, Лунин с удовлетворением увидел довольно вместительную вазу, доверху заполненную песочным печеньем. Лицо Аркадия Викторовича, уже справившегося с охватившим его приступом отчаяния, не выражало никаких эмоций, а было всего лишь лицом смертельно уставшего человека, которому нужно немедленно отбросить в сторону все дела, лечь в кровать и уснуть часов на двенадцать, а может, и того больше.

— Аркадий Викторович, — бросив в чашку кусок рафинада, Илья энергично зазвенел мельхиоровой ложечкой по тонким фарфоровым стенкам, — мне хотелось бы, чтобы вы понимали логику моих рассуждений. Вам так будет проще понимать смысл моих вопросов, а мне получать от вас ответы. Согласны?

Вернув уже поднесенную было ко рту чашку обратно на поднос, Кноль настороженно уставился на Лунина, не говоря ни слова.

— Замечательно, что согласны, — Илья предпочел трактовать молчание собеседника в свою пользу, — тогда смотрите, что у нас получается. Мы не знаем точно, что именно произошло с Алиной. Мы даже не знаем, — немного помявшись, Лунин решил называть все происходящее своими именами, — жива ли она сейчас, более того, была ли она жива в то время, когда поиски только начались.

Кноль сидел неподвижно, внимательно вслушиваясь в каждое произнесенное Луниным слово.

— Версий произошедшего может быть сколько угодно, и столько же, если не больше, причин, почему это все могло произойти. Но если мы с вами будем рассуждать логически, то есть два возможных пути развития событий.

Достав из папки чистый лист бумаги и положив его поверх протокола, Илья размашистым движением нарисовал в верхней части круг, в который большими печатными буквами тут же вписал имя. Алина.

— Итак, вариант первый. — Лунин начертил стрелку и еще один круг. — Это исчезновение произошло по воле Алины. Она сбежала, уехала, может быть, сделала что-то другое, но потому, что сама приняла такое решение.