Полюс моего притяжения

Пепельница полна окурков. Те, что не поместились в неё, валяются на полу. Попытался изолировать мысли, наблюдая за огромной полной луной.

Он не слабак. Отнюдь. Но у каждого человека может наступить такой момент, когда хочется разгрузить мозг. Выкинуть из него весь мусор. Андрей хотел это сделать, правда, пока безрезультатно.

Хреново, когда испытываешь такое необходимое чувство, как любовь. Когда запускаешь её в себя как инъекцию, кайфуешь, а потом, вдруг, лишаешься. Тогда начинается ломка. И это нормально. Вот в этой слабости нет ничего постыдного.

Сидя на кухне, Вера не может смириться с поступком подруги. Пускай они знакомы самую малость, но Катя никогда бы не уехала не попрощавшись. Да она никогда бы не оставила Андрея. Слушая её голос, она понимает, будучи в курсе всего, почему Волкова так переклинило – Катя говорила на полном серьёзе. Каждое слово обосновано, неоспоримо, логично. Вот только…

Вера дважды прослушала запись. Воскрешая в памяти хорошо знакомые моменты.

- Чего лыбишся? – докурив, Андрей забрал телефон и сунул в карман спортивных штанов.

- А того, что моя Катюха…

- Вера, уйди к херам. – он разозлился. Этого стоило ожидать. – Давай поговорим либо о чем, но только не о ней.

Девушка порхает по кухне, занимаясь приготовлением яичницы. Не то, чтобы Андрей готов к выносу мозга, просто неожиданно осознал, что страшно голоден.

– Ты садись-садись. В ногах правды нет. – Вера словно не слышит и не видит, что он на грани. - Так вот, я тебе скажу такую вещь, она никогда бы не оставила тебя. – садиться напротив и смотрит на измученное лицо. - Я знаю всё. Понимаешь? Всё. Почему отправилась на свадьбу; как ты обидел её, унизил, предлагая деньги; как она потом пришла к тебе. Дааа, можешь не смотреть на меня такими глазами. На то мы и подруги. Мне хорошо знакомы её ревность и слёзы, пролитые из-за тебя. Но главное не в этом. Катя не отступила бы так просто. Она не тот человек. Пришла бы и высказала всё в лицо, а потом уже уехала. Андрей, - она наклонилась поближе, пытаясь встретиться с бегающим взглядом, - Катя любит тебя. Причем сильно. Поверь. Я и твой друг тоже. Чтобы она не говорила, чтобы ею не двигало, практически сбежать ей пришлось не по собственной воле. Разве мне об этом говорить? Ты и сам знаешь.

Что-что, а убеждать Вера всегда умела. Сейчас, глядя на Андрея, как в открытую книгу, она считывала малейшие изменения в его настрое. Вот его взгляд впирается в одну точку, хмуриться лоб. Он думает о своем. Вилка отложена в сторону, а рука тянется к виску и принимается массировать его. Она сидит тихо. Не шевелиться. Очень важно, чтобы Андрей скинул из себя пелену и вник в смысл сказанных слов.

- Возьми себя в руки и найди её. – решилась на продолжение, осмелев окончательно. - Подумай, куда может поехать человек, не имеющий ни родни, ни близких?

Андрей задумался. Вот так сразу и не скажешь. Но в словах Луговой есть смысл. Он настолько погряз в своей злости, что перестал адекватно мыслить.

- В Салехард. – заявляет он немного неуверенно спустя минуту и легкое подобие улыбки касается губ.

- Куда-куда? – Вера настолько удивилась, что яичница, которую уплетала, упала с вилки, так и не попав в рот.

- В город на полярном круге. Катя рассказывала, что там живет её хорошая университетская подруга, и было бы не плохо погостить у неё когда-нибудь. Есть вероятность того, что она там, но могу и ошибаться.

Андрей не замечает, как Вера тихо выдыхает, радуясь тому, что не зря пришла. На то она есть, дружба, чтобы поддерживать друг друга в трудную минуту, а не отворачиваться спиной. Она не такая, девушка с каре-зелёными глазами и вечной улыбкой. Она знает, что любящие люди обязательно будут вместе, стоит их только подтолкнуть.

После её ухода Андрей долгое время лежит в темноте. Настраивается на правильный шаг и пытается решить задачу. Её решение находится внезапно. Резко вскочив, принялся искать мобильный, который нашел на кухне. В нем, среди множества номеров, выцепляет тот, воспользоваться которым всегда зарекался и, облокотившись об подоконник, застывает в ожидании соединения. Если то, что он задумал, сработает, то вскоре предстоит много дел.

- Алло-о-о! – слышится слегка протяжное.

- Доброй ночи, Анатолий Викторович. Извините, что беспокою в такой час, но у меня, как вы и говорили в последнюю встречу, наступил тот самый момент. Я хочу продать Мазду.

- А-а-а, решился всё-таки. – интонация с ленивой сразу меняется на заинтересованную. - Отличная новость. Сколько хочешь за свою красотку?

- Готов уступить половину от озвученной суммы, если поможете найти одну девушку.

- Без проблем. От тебя жду фотографию, данные и …

- … предположительное место нахождение Салехард.

- Огоо! Далековато. – человек на другом конце связи задумывается. От напряжения Андрей даже заходил по комнате, ожидая ответа. – Считай, адрес у тебя в руках. – в итоге обещает Анатолий Викторович и договаривается с парнем о дальнейших действиях.

Вот и всё…

Андрей осматривает комнаты, делая некоторые заметки в блокноте, останавливает взгляд на гитаре и с задумчивым видом перебирает струны.

Я куплю тебе новую жизнь…

Погружается в тишину квартиры.

Лучше поздно, чем никогда.



Глава 24 (заключительная)

Что такое любовь? На этот вопрос каждый ответит по-своему.

Любовь многогранна и всесильна. У всех проявляется по-разному. Она управляет нами, толкает на необдуманные поступки, заставляет страдать. Любовь – это постоянные мысли о человеке, который не рядом. Это тревога о нем и бессонные ночи, наполненные жгучей тоской.

Моему душевному состоянию полностью вторит погода за окном. Совсем не летняя, дождливая со свирепыми порывами ветра и стуком капель по стеклу.

Уже перевалило за полночь, а мне так и не удается уснуть. Снова. Холодно. Не могу согреться. Хотя в комнате относительно тепло. То ли осознание того, что на улице +15, вместо +35 не дает желаемого тепла, то ли это внутренний настрой так влияет.

Прошло десять дней с того момента, как я поздней ночью выбежала из больницы в сопровождении неотстающего ни на шаг Дениса и вскочила в первое, попавшееся на пути такси. Надзиратель увязался следом. Считаю это лишним - телефон всё равно отключен и выброшен в урну. Не мной.

Никому не позвоню, никого не предупрежу. Да и толку? Чтобы накалить обстановку и так, дальше некуда? Это не шутки. Ярослав решил сыграть нашими жизнями и у него это не плохо получилось. И возможность сесть, спокойно поговорить с Андреем, услышать друг друга давно утеряна. Даже не хочу думать, что может быть, если откажусь от подобного ультиматума. В перспективе, одни беспросветные серые будни с непонятной судьбой. Я верю Ярославу. Впервые. В то, что он может испоганить жизнь, перекроить её на свой лад и остаться при этом безнаказанным. Всему верю. Мне главное знать, что после моего отъезда здешняя жизнь продолжиться в прежнем ритме. По крайней мере, надеюсь.


Оставленное сообщение под бдительным контролем, раскаленным металлом разъедает изнутри. Произнесенные слова дались невероятно тяжело. От меня требовалось сделать больно, оттолкнуть от себя, вызвать разочарование и горечь обиды. Я справилась.

Воображение который день подсовывает картины, где Андрей прослушивает мой прощальный аккорд. Действительно, четко представляю выражение его лица, как он застывает при этом.

- Только не презирай меня, – шепчу едва слышно, согнувшись пополам, - только не испытывай ненависть. Это мольба, которую произношу постоянно. Так легче.

… Собирая вещи издаю шум. Но Павловна спит крепким сном. Выпитое снотворное будет действовать до утра. Не слышит, что в доме находиться посторонний, помогающий мне с вализой, как ходит за мной по пятам, опасаясь, что я могу где-нибудь оставить записку. Пускай не переживает. После того, как уеду, меня никто искать не будет. Андрей точно. А для Ярослава это важнее всего.

Никому не говорю, куда собираюсь податься. На первое время планирую остановиться у Светы, университетской подруги. Между прочим, я крестила её дочь Дашу. Подружалька вышла замуж на четвертом курсе, а после защиты дипломного проекта укатила в северные края вместе с мужем-строителем. С того момента связь только по телефону. Давно зовет в гости, только я не решалась. Всё же, не близкий путь. И вот… выпала такая возможность.

Денис прячет взгляд, но поручение друга выполняет усердно. Только не верю я в его искренность. У Ярослава не может быть «нормальных» друзей.

На дорожку ненадолго присаживаюсь на старенький диван. В последний раз обвожу взглядом комнату. Сколько эмоций в ней пережито. Буду скучать…

Ладно. Складываю руки на груди, без возможности расправить плечи, сутулюсь, тихо шаркая ногами, и осторожно прикрываю входную дверь. Это какой-то кошмарный сон, после которого должно обязательно наступить пробуждение. Но его нет, сколько не щипай себя и не бей по груди.

Денис вызвал такси, и уже через пять минут прозвучал сигнал. Под покровом ночи, беглянкой, покидаю ставшим родным дом, разрушенную улицу и еду на автовокзал, а от туда, на автобусе, с пересадками до Москвы. Дальше? Выбор не велик: или поезд, или самолет. И раз пошла такая петрушка, то в качестве моральной компенсации выбрала воздушный транспорт. Так намного быстрее.

В пути мысли окутывают меня плотным коконом. Их так много, что… ухватиться за какую-то одну практически не возможно. Словно парализована. Иногда проскакивает желание вернуться назад. Плюнуть на всё. А как чешутся руки набрать Андрея и всё объяснить. И каждый раз страх за любимого человека подгоняет вперед. Без оглядки.

Усталость, как физическая, так и моральная дает о себе знать непроизвольно. В самолете удается провалиться в тревожный сон, от которого вздрагиваю, внезапно распахнув глаза: моя первая ночь в доме Павловны была наполнена сном об Андрее. Это он уходил, а я бежала следом и не могла догнать. Странное ощущение. Я не догоняю. Я сама ухожу.

Всё меняется, стоит только вступить на твердую землю аэропорта в Салехарде.

На улице холодно, а на мне короткое платье и тоненькая кофта, не способная укрыть от резких порывов ветра. Пальто находиться в вализе под ворохом стольких вещей, что доставать абсолютно не хочется. Заболею. Да пофиг. Это ничто по сравнению с болью внутри.

Предупрежденная в последний момент о моей визите подруга встречает при полной боевой готовности и как только наши взгляды встречаются, приближается ко мне с гостеприимной улыбкой накинув на плечи куртку.

Не сдержавшись, разревелись.

- Ну-у-у, девочки, кончайте лить слёзы. – запричитал Слава, муж Светы. – Кто ж плачет при встрече? Радоваться надо. А вы?!..

- Много ты знаешь. Это от счастья. – Света смущается, вытирая соленую влагу. – Не знаю, что заставило тебя, наконец, приехать ко мне, но знай, я невероятно рада твоему приезду.

Когда с приветствующей частью покончено, наступает черед расспросов о жизни.

- Свет, давай как-нибудь попозже? Я сейчас не готова к излишним откровениям. Не прими на свой счет. Но обещаю - расскажу всё.

Она кивает, соглашается. Всегда отличалась смекалкой. Понимает, что нечего лезть в душу без приглашения. Зато я с удовольствием, пока едем в машине, слушаю об их жизни в этих непростых краях. Слушаю внимательно, не пропуская ни одного слова. Это единственное, что дает возможность ненадолго забыться.

Летом здесь и не пахнет. По крайней мере, для меня, непривычной к таким широтам.

- По первой всегда так. - смеется Ласточкина, с любовью поглядывая на мужа. – А потом привыкаешь. Мы прошлым летом вырывались к морю на несколько дней. Не поверишь, едва с ума не сошли. Хотя подумать, должны ведь соскучится по теплу. А нет, организм такая штука, что быстро привыкает к окружению. Для меня холод – залог здоровья и долгих лет жизни.

Может оно и так. Но покаместь мне, обутой в сандали, всё видится иначе.

Слава старается не особо вклиниваться в наш разговор. Лишь изредка вставляет пару слов. С ним у меня вполне нормальные отношения. Правда, стеснение между нами чувствуется. Что сказать, до момента их отъезда общалась в основном со Светой.

- Катюшка, я сколько всего хочу рассказать. Помнишь о моей мечте открыть частный садик? – утвердительно киваю головой. – Так вот она сбылась! – она светиться счастьем и я не могу не разделить его с ней.

- Это же здорово! Светка-а-а!! Как я рада.

- С осени планируем открыться и кстати, мне нужны воспитатели. – доверчивый взгляд в мою сторону.

- Я даже не знаю. Боюсь планировать на перёд. Даже не думала о перспективе остаться здесь.

Света быстро берет быка за рога и наседает, наседает, наседает. Она чем-то похожа на Веруню : тоже может быть убедительной и непреклонной в своих взглядах.

В одном подружка права, зарплаты тут не плохие, и мне нужно где-то кинуть свой якорь хотя бы на первое время.

В двуэтажном доме меня встречает крестница, которую я не видела после крестин. Почти четыре годика.

Сначала смотрит на меня опасливо, не решается подойти. Света показывает ей старые фотографии, где я держу её на руках, и она сразу меняется в лице и с радостным визгом бросается на руки.

- Крёстная Катя, - так называет меня, а я протягиваю куклу, купленную в переходе метро и сделанную под старинный образец. Когда увидела её – не удержалась, купила. Уж очень красивая и необычная. И главное, Дашка оценила. – Спасибо, - целует в щеку и я испытываю чувство облегчения.

Пускай и не виделись давно, но я среди друзей.

Света не трогает меня в первые дни. Но я понимаю, что за проявленное гостеприимство стоит отплатить рассказом. В один из вечеров, отправив мужа с дочерью спать пораньше спать, Ласточкина закрывается со мной на кухне и осторожно задает несколько вопросов. Совсем безобидных. И я понимаю, что пора. Сначала каждое слово дается с трудом, а потом, набирая обороты, уже плавно льются из губ.

Не замечаем, как за окном начинает сереть. Света разливает последние капли вина. У нас женские посиделки. Я в том состоянии, когда под влиянием спиртного наступает временное притупление чувств. Ласточкина курит. Пользуется моментом, пока не видит муж. Я тихо хихикаю. Как в старые, добрые времена.

- И всё-таки, Катюха, любовь может, как наделить нас силой, так и сделать слабаками. Вот ты стала сильной. – философствует она, струшивая пепел на блюдце (пепельницы под рукой не оказалось). Ярослав – продемонстрировал слабость.