Полцарства за кота

— После твоего заявления мне как-то страшно вопить: «Спасите!» А вдруг это пособники Варвары?

— То-то и оно! — вздохнула Степа.

Через некоторое время над нашими головами снова загромыхали чьи-то тяжелые ботинки. Я отчетливо слышала, как возятся с люком. Скрипели половицы, скрежетала монтировка о кромку люка, кто-то ругнулся, потому что крышка была тяжелая и неудобная. Еще одно мгновение, и меня ослепил луч света.

Когда зрение вернулось, в проеме люка я увидела Воронкова и еще одного товарища в полицейской форме. Мужчину я видела впервые, но его лицо мне показалось знакомым: глубоко посаженные глаза, тяжелая челюсть, мясистый нос. Не красавец! Взгляд недоверчивый и подозрительный.

— Сергей Петрович, — ахнула Степа.

— Вы нас нашли, — выдохнула я.

Алинина реакция меня удивила. Она стала под люком и, задрав голову, уперлась взглядом в мужика, даже на Воронкова не обратила внимания.

— Что вы на меня так смотрите, будто Ленина увидели? — не выдержав ее взгляда, спросил мужчина.

— Сердюк Иван Андреевич, — растерянно произнесла Алина.

«Ах, вот почему мне показалось, будто я его видела прежде. Ну, конечно же, Алина его описывала. Н-да, не Ален Делон», — подумала я, всматриваясь в некрасивые черты лица Сердюка.

Мужчина пожал плечами, не зная, что сказать: подтвердить, что он Сердюк Иван Андреевич, или это и так всем ясно.

— Да, Иван Андреевич, — из второго ряда отозвался Воронков. — Ваш спаситель, между прочим.

— Марина, это тот Сердюк, который моего мужа в тюрьму посадил, — зашептала Алина. — Что он здесь делает? Вместе с пожарными приехал?

— Какими пожарными? — спросил Воронков, услышав обрывок нашего разговора.

— Так ведь мы подвал подожгли, — решила поддержать разговор Степа. — А разве наверху не шел дым?

— Ну что я тебе говорил?! От них всего можно ожидать, — Воронков переглянулся с Сердюком. — Подвал подожгли! Хорошо, что сами не угорели.

— Мы таким образом знак подали, чтобы нас нашли!

— Мы не могли сами выбраться! Это был наш единственный шанс! Нас Варвара заперла! — наперебой стали мы объяснять, почему мы подожгли подвал.

— А нам теперь пожар тушить?

— А разве пожарный расчет не приехал?

— А кто его вызвал? — хмыкнул Сердюк. — Во дворе действительно что-то дымится. Ну да сейчас в каждом дворе костры палят. С мусором, старыми ветками, прошлогодней листвой надо что-то делать? Зря старались, никто на ваш дым не обратил внимания. Другое дело, если бы вы дом подожгли.

— Тогда бы вы с нами не разговаривали, — печально покачала я головой.

— А вы вообще долго еще будете сидеть в подвале? Может, поднимитесь? — предложил Воронков. Когда Степа в одной связке с Кукушкиной выкарабкались наверх, он спросил: — А это что за цирк?

— А это их Варвара сковала, чтобы они не убежали. Кстати, Сергей Петрович, познакомьтесь. Катя Кукушкина.

— Да не Катя я, — замотала головой девушка. — Меня зовут Инна!

— Вот как? Кажется, я приехал не зря, — удовлетворенно сказал Воронков. — Ну что, Иван Андреевич, побеседуем с барышней?

— В принципе, кого искал, я уже нашел, но любопытно будет послушать девицу. Как я понимаю, она является свидетельницей сразу по нескольким делам.

— Только ее надо расковать, чтобы отпустить моих протеже восвояси.

— Нет! — завопила Степа, мгновенно сообразив, что как только ее отцепят от Кукушкиной, то сразу выставят за дверь. — Я не согласна! Хочу быть рядом с Катей.

— С Инной, — поправила ее Кукушкина.

— И мы без Стефании Степановны никуда не уйдем, — решительно заявила Алина. — Беседуйте при нас! Это мы ее нашли и имеем полное право присутствовать при разговоре.

— И правда, Иван Андреевич, они ведь не отстанут, — вступился за нас Сергей Петрович. — Я их знаю.

— Ладно, будь по-вашему. Только с кого начать? С Ципкиной или с этой? — задумался Сердюк, бесцеремонно разглядывая Кукушкину.

— Я думаю, что надо выслушать Кукушкину, — набравшись смелости, предложила я.

— А я думаю, надо начать с Варвары Ципкиной, — возразил мне Сердюк. — Иначе сейчас сюда приедет ее сынок и начнет качать права. Адвоката его мамочке и отдельную камеру с кондиционером! А как же! Он ведь миллионер, водочный король! Думает, что правосудие может купить!

— Как? Василий Ципкин сын Варвары? — удивилась я.

Нет, конечно, мы предполагали, что повариха может приходиться Василию родственницей, но чтобы матерью и чтобы об этом никто не знал… Крайне странно. Все знали, что он родом из Николаевки. Почему же тогда он скрывал родственную связь с Варварой? Почему она работала поварихой у родного сына? И почему внуки не знали, кто их бабушка?

Кажется, Сердюк прочитал мои мысли.


— А чему вы удивляетесь? Василий любил мать, но одна ложь влечет за собой вторую. Единожды солгав, трудно уже сказать правду.

— Какую правду?

— Варвара отсидела двенадцать лет в тюрьме за убийство.

— А кого она убила?

— Муж ее пил сильно, не просыхая. Терпение у нее кончилось, вот и замахнулась она на него сковородкой. На защиту друга грудью полез собутыльник. Варвара сначала его сковородой огрела, а потом и мужу досталось. Она и раньше колотила супруга, но сковородку в руки не брала, опасалась, что зашибет до смерти. А тут сорвалась. В итоге два трупа. Василию тогда семнадцать лет было, школу заканчивал. Доучился кое-как, а потом подался в город. Устроился работать грузчиком на рынок. Потихоньку стал выкарабкиваться из нищеты. Не без чьей-то помощи в девяностых годах открыл свое предприятие, которое впоследствии стало называться «Эверест». Слышали, конечно, о такой водочной марке. Разбогател наш Вася Ципкин. Времена, когда хвалились своей причастностью к криминалу, прошли, вот и скрыл он, что его маменька из зоны вернулась. Даже жене родной не сказал. Умерли отец и мать. Сирота он.

— Но ведь он дом, поселок построил в непосредственной близости с малой родиной? Не боялся, что доброжелатели могут детям открыть глаза, кто их бабушка?

— Не боялся. Во-первых, дети в окрестностях не гуляют и без охраны не ходят. Так уж у богатых принято. А во-вторых, все односельчане уверены, что Варвара не работает у своего сына, а просто ежедневно ходит к нему в гости.

— Но ведь она у него работает поварихой.

— Такой уговор у сына с матерью. Он не препятствует тому, что бабушка каждый день видит внуков. А то, что она для него готовит, так он и сам не возражает, поскольку любит еду без наворотов.

— Но я все равно не понимаю, зачем Варваре понадобилось держать у себя в подвале Кукушкину? — призналась я. — И как вы узнали, что она здесь, если утверждаете, что приехали сюда не с пожарными? Вам подсказал Сергей Петрович?

— Нет, мы приехали порознь, — отрицательно покачал головой Сердюк.

— Для меня вообще стало неожиданностью увидеть здесь своего коллегу, — сказал Воронков. — После разговора с Мариной Владимировной я забеспокоился. Нехорошо мы поговорили. Подумал, что если я не вмешаюсь, вы обязательно в какую-нибудь неприятную историю влипните. Решил навестить Регину Ивановну Ципкину и поговорить с ней о пропавшей Катерине Кукушкиной. Ципкину я дома не застал, зато охранник проговорился, что не так давно здесь были две дамочки, представились работниками полиции, очень интересовались поварихой, живущей в старой Николаевке. Я не сомневался, что эти две дамочки хорошо мне знакомые Блинова и Клюквина. Решил поехать следом за вами в старую Николаевку. Нашел нужный дом, увидел вашу машину, Алина Николаевна, захожу, а здесь уже работает Иван Андреевич.

— А он-то как здесь оказался? — Я перевела взгляд с Воронкова на Сердюка.

— Как? Наши криминалисты обработали все отпечатки пальцев, найденные на орудии убийства.

— На молотке, что ли? — уточнила Алина.

— На молотке, на молотке. Среди прочих отпечатков (ваших, вашего мужа и покойного Иванова) были найдены более свежие «пальчики» Варвары Прокопьевны Ципкиной, хранящиеся в полицейском архиве. Женщина проживала не так далеко, решил навестить. Только я начал с ней беседовать, как появился Сергей Петрович. У него, оказывается, потерялись две знакомые, которые якобы направлялись к Варваре Ципкиной. Дальше вопрос времени. Где обычно сельчане что-то прячут? В чулане или погребе. Все понятно?

— Вы сказали, что вышли на Варвару, потому что нашли ее отпечатки на молотке. Получается, она была в гараже и могла убить Андрея?

— Да.

— Что — да? Она призналась? — поторопилась спросить Алина.

Сердюк не успел ответить. Его перебил Воронков:

— Я предлагаю, перебраться в город и опросить подозреваемых в порядке очереди.

— Мы не возражаем, — за всех ответила я.

Степа с готовностью поднялась и побряцала цепями к выходу.

— Стефания Степановна, — окликнул ее Воронков. — Не желаете освободиться от оков?

— Нет, не будем терять время, — замотала головой Степа.

— Тогда, извините, вам придется поехать в закрытом фургоне, — смущенно улыбаясь, предупредил Воронков.

— Да бог с ним, с закрытым фургоне. Куда хуже, если бы вы мне предложили прокатиться лежа в катафалке, — пошутила она.

— Ну мы поедем, пожалуй, на своем транспорте. Только, чур, без нас подозреваемых по дороге не допрашивать, — попросила Алина.

— За это можете не переживать. Обычно я езжу по другую сторону перегородки, — хмыкнул Сердюк.

Через час мы сидели в кабинете Сердюка. С меня, Алины и Степы взяли слово, что мы будем сидеть тихо, без вопросов и комментариев. Первая реплика — и мы будем выдворены за пределы кабинета.

Сначала все-таки завели Кукушкину, предварительно сняв с ее ноги цепь.

— Присаживайтесь, — Сердюк предложил девушке стул. — Как вас зовут?

— Кукушкина Инна Антоновна.

— По моим сведениям, Кукушкина Инна Антоновна погибла в мае этого года, — бесстрастно сказал Иван Андреевич.

— Погибла моя сестра, Екатерина Антоновна Кукушкина. Обстоятельства вынудили меня сделать так, что за покойную приняли меня. Лицо сестры было обезображено. Я оставила рядом с трупом свою куртку, в кармане которой лежал мой студенческий билет. Все подумали, что это я погибла.

— Вы можете объяснить, что побудило вас записать себя в покойницы?

— Да, — Инна опустила веки. — Я все расскажу.