Полцарства за кота

Глава 9




Ехали мы, надеясь исключительно на удачу. На часах была половина второго — середина рабочего дня. Как правило, люди не пенсионного возраста в это время находятся на службе. Нина, конечно, могла не работать вообще или работать посменно. Вот на такой вариант мы и рассчитывали.

Дверь открыла женщина неопределенного возраста. Ей могло быть и пятьдесят лет, а могло и тридцать. Из-за большой отечности кожа на лице была натянута как на барабане. Она нервно пригладила растрепанные волосы и запахнула поглубже ситцевый, не первой свежести халатик.

— Вы кто? — бесцеремонно спросила дама, от которой нещадно разило перегаром.

— Мы? А вы Нина Гаврикова? — Алина пригвоздила хозяйку тяжелым взглядом.

— Ну я, — не стала отпираться Нина, Алинина манера разговора ее обескуражила.

— Нам надо с вами поговорить, пройти можно? — Алина сделала шаг вперед.

— Вообще-то я болею. — Она попыталась прикрыть дверь и избавиться от непрошеных гостей, но Алина уже стояла в проеме.

— Я вижу, вы действительно больны, — с напускным сочувствием сказала моя подруга, — а лекарства такие дорогие. Мы бы могли вам помочь материально. Разумеется, если вы будете с нами откровенны.

«Дама не знает меры, перебрала вчера, вот ей и плохо, — догадалась я. — Сейчас ей Алина даст денег на опохмел, и у пьянчужки развяжется язык. Если, конечно, она не пропила свою память окончательно».

— Проходите, — согласившись, мотнула головой Нина. — Пошли на кухню, — и нетвердой походкой пошла по коридору.

Я мысленно представила, куда сейчас попаду — горы немытой посуды, батарея пустых бутылок, тараканы, мирно доедающие объедки. На удивление кухня оказалась чистой, пусть не только что вымытой, но без всего того безобразия, которое ожидала я увидеть. Одна пустая бутылка из-под водки все же стояла рядом с мусорным ведром, но, повторюсь, всего одна, и никакой грязной посуды в раковине.

— Садитесь, вижу вы люди серьезные. Чаю выпьете? Кофе не предлагаю: не люблю.

— Выпьем, — кивнула Алина и села на предложенную хозяйкой табуретку.

Нина зажгла под чайником газ, выставила на стол чашки с блюдцами, села напротив Алины и уставилась на нее больным взглядом.

— Выпить хотите? — спросила ее Алина.

— Уже вчера выпила, — хмыкнула Нина. — Вы не думайте, я не запойная. Горе просто у меня. Решила вчера тоску залить, да и в этом мне не повезло. Водка паленая попалась. А у меня всегда на плохую водку аллергия.

— Зачем же тогда пили? — полюбопытствовала Степа, которая в лучшем случае могла выпить бокал сухого вина. А чтобы коньяк или водку — ни-ни.

— Горе у меня, — тяжело вздохнула Нина.

«Неужели она так скорбит о племяннице?» — подумала я.

Но Нина меня разочаровала:

— Мужик от меня ушел. До чего же я, девки, невезучая. Я ж его в люди вывела. К деньгам определила, а он, а он… Оперился и сбежал к молодой. Ну не козел? — спросила она и тут же ответила: — Козел и подонок. Все мужики — козлы. Все, что у меня были, все были козлами. На роду у меня, видно, написано иметь дело с одними козлами. Других я и не встречала. Все меня кидали. А я чем плоха? Все при мне.

Глядя на отекшее лицо хозяйки, мне трудно было сдержать улыбку. Красавица! Лицо — полная луна. Вместо глаз щелочки. Помилуй бог! Я кашлянула и отвела глаза в сторону.

— Понимаю, сегодня я выгляжу не ахти, но вообще-то я симпатичная. Мужики меня взглядами провожают, — расхвасталась Нина, гордо вскинув подбородок. Дама явно не страдала комплексами. — А, собственно, вы кем будете? Только, пожалуйста, не говорите, что вы пришли мне раскрыть глаза на Мишку. Вы, наверное, от его новой? От Светки? Девки, не старайтесь, я уже выгнала Мишку. Я и без вас знаю, что он не только козел, но кобель. Нет здесь Мишки. Все! Забыла его. Пусть ваша подруга с ним страдает.

— Нет, Нина Григорьевна, к Мишке мы никакого отношения не имеем, — призналась Алина. — Мы пришли поговорить с вами о ваших племянницах.

— А что о них говорить? — удивленно вскинула брови Нина. — Забыли девки свою тетку! А я ведь им, считай, матерью родной была. Пешком под стол девчонки ходили, когда Валька на Север подалась, а я к ним переехала. Я им и стирала, и готовила, на собрания разные в школу ходила. Молодость на них угробила, а они мне даже слово благодарности не сказали.

— Позвольте, но ведь Инна погибла? — напомнила я, опасаясь, что у Нины не все в порядке с головой. Она ведь сама опознала девушку в морге, а теперь говорит о ней как о живой.

— Погибла, — не стала спорить Нина. — А до того, как погибла, вы думали, она помнила, что у нее есть тетка? Нет, абсолютно. Добра не помнила. Наверное, потому ее бог и наказал, что зверя на нее наслал. Все лицо Инке снес.

— Как же вы ее тогда узнали? — последовал вопрос.

— Менты нашли в кармане Инкин студенческий билет. А я опознала джинсовую куртку, которую Инка у меня весной купила. Я продаю джинсу на вещевом рынке, свой товар хорошо знаю. Да, собственно, изделиями этой фирмы только я одна торгую. Я, между прочим, Инке вещь за полцены отдала.

— Что ж вы так продешевили? — с сарказмом спросила Степа. Чувствовалось, что Нина ей не нравится.

— Брачок на куртке был, но совсем незаметный, — не стала кривить душой та, — совсем маленький, а тут день рождение у Инны на носу. Думаю, подарю девчонке хорошую шмотку.

— Вы же куртку продали?

— Продала, но за полцены.


— Ладно, бог вам судья. Давайте поговорим о Кате.

— Зачем она вам?

— Мы разыскиваем вашу племянницу, хотим у нее комнату купить. Не знаете, она приватизировала жилплощадь? Хороший дом, в хорошем месте. Цену хорошую предлагаем. Если вы найдете Катю и уговорите ее продать нам комнату, получите хорошие комиссионные, — соврала Алина, уже давно догадавшаяся, что бескорыстие отнюдь не является добродетелью Нины.

— Кабы ее найти, — задумалась Нина. — Давно ее не видела. Катька еще неблагодарней Инки оказалась. Я ведь ее в такое место устроила, в такое место, — зацокала языком обиженная родственница.

И я, и Алина, и Степа затаили дыхание.

— И куда же вы ее устроили? — осторожно, чтобы не спугнуть удачу, спросила Алина.

— К своему бывшему хахалю.

— К кому?

— К Ваське Ципкину. Был у меня по молодости такой ухажер. Я только в город переехала, на рынок торговать устроилась, там же с ним и познакомилась. Тогда он кем был? Да никем! Парень из зачуханного села. Сначала на рынке грузчиком работал. Потом начал водкой торговать. На ней и поднялся. Крутой стал. Теперь сам водку разливает. Не подумайте, что левак гонит. Водка у него хорошая. Да вы, наверное, слышали такую марку «Эверест»? Теперь Василий Семенович Ципкин у нас президент ликероводочной компании «Эверест». Не только область своим продуктом снабжает, но, поговаривают, что и за границу отсылает. Врут, наверное, а может быть, и не врут. Говорят, что он нашел общий язык с бандитами, и они теперь ему помогают. Вот так. В родном селе Василий дворец построил. Ну не совсем в селе, рядом. А чтоб одному среди полей не было скучно, стал зазывать к себе знакомых. Тем места понравились, тоже строиться начали. Теперь вокруг Васькиного дома, еще с десяток хоромин стоит. Люди в них живут солидные: хозяин оптового склада, президент футбольного клуба, владелец казино, ну и так по мелочи — два профессора от медицины и директор развлекательного комплекса. Все Васькины соседи комфорт любят. Там и бассейны, и корты, магазин даже свой имеется. Короче, что-то вроде жилищного кооператива получилось. Охрана на входе, абы кого не пускают.

— А кем вы Катю к Василию устроили?

— Нянькой. Не к нему, конечно, а к его детям. Он, когда богатеть стал, женился. Не на мне. Нашел себе блондинку с ногами от ушей. Регинка, продавщица из универмага, по совместительству тряпки на себе показывала, дура дурой, а Ваську моего захомутала. Двух детишек ему родила. Вот к этим деткам я Катю и устроила нянькой. Девчонка никак не могла найти себе работу. Я попросила, и Васькой по старой дружбе взял мою племянницу. Регина, конечно, не знает, чья Катька племянница. А может, и знает, да супротив Васьки пойти боится. Васька — мужик крутой, кулаки распускать любит. Но к тем, кто у него работает, относится по-отечески. Строго спрашивает, но на деньги не скупится. Хорошее место Катьке досталось: в тепле, холодильник забит до отказа, своя комната. Дома она не валяется на таких простынях, на каких в Васькиных хоромах обслуга спит. Другая бы благодарила, а эта… Хоть бы подарочек какой за то, что я ее в приличный дом устроила, купила. Черная неблагодарность, черная.

— Значит, вы Катю давно не видели?

— С зимы. Она даже на Инкины похороны не пришла. Даже не знаю почему. И трубку мобильную не берет. Может, боится признаться, что хозяева не отпустили? Васька, если вожжа под хвост попадет, всякое может выкинуть. Мог сказать, что его живым детям нянька нужнее, чем Катька мертвой сестре. Знает, что я ответственный товарищ, без чьей либо помощи со всем справлюсь. Так и получилось. Все я: и похороны, и поминки… Я потом к Ваське домой позвонила, хотела пристыдить Катьку за то, что на похоронах не появилась, ну и сказать, чтобы она мне часть расходов компенсировала. Нарвалась на Регинку, та разозлилась, когда я Катю к телефону попросила, сказала, что такая няня у них уже не работает.

— Но ведь она могла попроситься обратно? — спросила я, все еще наивно надеясь, что у Василия мы можем найти Катю.

— Этого я не знаю. Я больше к Ципкину не звонила.

— Все равно надо ехать к Василию, — зашептала я в Алинино ухо. В знак согласия она едва заметно мне кивнула.

— А в каком селе Василий дом построил? — как бы из праздного любопытства спросила я.

— В Николаевке. Николаевские пруды, слышали о таких?

Николаевские пруды! Кто же о них не слышал? Говорят, самая элитная рыбалка на этих прудах. Денег за то, чтобы постоять там с удочкой, берут немерено, но и карпы там водятся такие огромные, что не всякая леска выдерживает.

Практически на берегу одного из прудов лет пять назад был построен элитный жилой поселок. Сама там не была, но всякого о нем наслышалась: тротуары там с подогревом, есть спутниковое телевидение и большой крытый бассейн, наполненный минеральной водой, которую привозят откуда-то издалека. Так вот где живет Василий Ципкин! Попасть внутрь поселка будет трудно.

— Искренне вам сочувствуем, что у вас такая родственница. Вы ей всю молодость отдали, столько сил на ее воспитание положили, а она… Сестра тоже, говорите, была такая неблагодарная? — Степа перевела разговор на Инну. — Поражаюсь вашей душевной доброте: вы до последней минуты оставались самым близким человеком для Инны, похоронили со всеми почестями.

— Да, всё я, одна. Морг, погребальная контора, поминки…

— А как же Иннины сослуживцы? Неужели ничем не помогли?

— Сослуживцы… — скривившись, протянула Нина. — Да не было у нее сослуживцев. Один начальник. Только он не больно щедрым оказался: сунул мне пачку денег, но вы ведь знаете, как все сегодня дорого.

— А парень Инны? Он разве нисколько не помог?

«Молодец Степа, — похвалила я мысленно родственницу. — Парнишка нам тоже может быть полезен. Катя могла обратиться и к нему. Или он мог, встречаясь с Инной, знать подруг Кати. Наверняка сестры, близкие по возрасту, общались с одним кругом людей».

— Парень… Ах, ну да, был у Инки кавалер. Фамилия у него простая, проще не бывает: Иванов. Андрей Иванов. Да какой толк с этого Иванова? Работает он водителем такси. С одной стороны, таксисты сейчас неплохо зарабатывают. Я грешным делом думала, что он мне с похоронами поможет. Позвонит, или деньги предложит, или услуги свои. Какой там! Даже на похороны не пришел!

— А вы не пытались его разыскать?

— По фамилии? — фыркнула Нина. — Ивановых знаете сколько?

— Немало, — согласилась я. — Но вы ведь говорите, что знаете, где он работает.

— Я не сказала, что знаю, где он работает. Я только сказала, что он работает таксистом. А сейчас такси много разных по городу мотается! Каких только названий нет! Впрочем, — Нина на секунду задумалась. — Они ж меня с Инкой как-то подвозили. Оранжевая машина, а на боку яркими буквами написано «Форсаж». Точно, «Форсаж». Есть такое такси?

Степа посмотрела сначала на меня, потом на Алину.

— Вроде бы есть, — не очень уверенно ответила я.

— Есть, — подтвердила Алина. — Не так давно машины с этой надписью стали ездить по городу. Пока марку держат: тарифы не драконовские, машины чистые, и водители не пьяные. Поговаривают, что водители, перед тем как выехать на линию, медконтроль проходят на предмет содержания в крови алкоголя, совсем как в старые добрые времена.

— Действительно, что же это мне в голову раньше не пришло позвонить в контору «Форсажа», — посетовала на свою несообразительность Нина. — Как вы думаете, мне бы дали там адрес этого Андрея? Может быть, он бы хоть сколько-то возместил мне расходы на похороны? Он ведь с Инной встречался, не я.

— Как мы вам можем ответить? Мы ведь не знаем, в каких отношениях парень был с вашей племянницей?

— Ой, да жениться они собирались. Катька в основном жила у Ципкиных. Комната есть — живи не хочу. А сколько вы хотели предложить Кате за комнату? — вернулась к началу разговора Нина.